Наука в России завязана на политику

Публикуем несколько фрагментов из выступлений ученых на Конференции научной диаспоры, состоявшейся в ЕУСПб 5–6 декабря 2014 года. Организаторы форума намерены издать сборник стенограмм и тезисов его участников. На сайте eu.spb.ru также появятся видеозаписи всех выступлений ^[1].

Алексей Кондрашов,
профессор Мичиганского университета и зав. лабораторией эволюционной геномики факультета биоинформатики и биоинженерии МГУ:

Всю осень я занимаюсь тем, что решаю, какие проекты зарубить, а какие оставить на плаву. Цена расходников резко увеличилась из-за падения курса рубля, а мы здесь обсуждаем какие-то интеллектуальные вопросы и не обращаем внимания на то, что делается за окном. В преамбуле конференции говорится про «новую международную обстановку и ниши нынешнего и потенциального научного роста». Я хочу сказать, что нынешняя международная обстановка возникла не от падения метеорита, а из-за безответственных действий российского руководства. Конечно, мы должны обсуждать ниши роста науки, и сейчас я этим с удовольствием займусь, но думаю, что большого толка от этого не будет. Думаю, что, пока Россия себя противопоставляет мировому сообществу, российская наука будет и дальше продолжать отставать. Если мы будем принимать какую-то резолюцию, то я бы предложил начать с констатации этого тезиса, потому что всё остальное, к сожалению, гораздо менее важно. Но теперь я вернусь к любимым всеми интеллектуальным песочницам <…> ^[2].

Максим Франк-Каменецкий,
профессор биомедицинской инженерии Бостонского университета (США):

Я приехал не из Бостона, а из Москвы. В этом учебном году у меня саббатикал, и меня пригласили в Сколтех учить студентов и заниматься научно-исследовательской работой. Я уже прочел курс первым аспирантам, которых приняли на Ph.D. программу, и должен сказать, что ребята хорошие, очень мотивированные. У меня в классе было 18 аспирантов, и я ими вполне доволен, надеюсь, что они довольны мной… Это очень положительный момент моего пребывания здесь.

…Я должен сказать, что главное изменение в нашем отношении к метрополии, которое произошло за четыре года нашей диаспоровской жизни, выражается одним словом — «страх». В нас проник страх. Здесь уже упоминался Сергей Гуриев, которого выжили страхом и заставили бежать из страны. Также на прошлой конференции была очень заметна журналист Маша Гессен… и она в панике убежала от чудовищной, мракобесной антигейской кампании…

Этим страхи не исчерпываются, а нарастают с какой-то невероятной интенсивностью. Мы все, кто имеет двойное, а кто и более многократное гражданство, включая российское, подвергнуты унизительной процедуре принудительной регистрации этого гражданства. Она в том же смысле принудительная, в каком было принудительным ношение желтой звезды при оккупации Восточной Европы фашистами. Евреям не навешивали звезду, но им говорили: если вы не навесите, а выяснится, что вы еврей, то вы будете расстреляны на месте. Сейчас аналогичным способом нас вынуждают заниматься регистрацией второго гражданства. Я, кстати, это сделал, я испугался. Страх проник и в меня. Первые два дня, когда я приехал в Сколтех, я потратил на то, чтобы отстоять в очереди в ФМС… Мое двойное гражданство я никогда не скрывал, оно всегда было абсолютно открытым. И эта процедура является унизительной, безумно отталкивает всех в диаспоре, которые находятся в такой же ситуации <…> [2].

Анатолий Вершик,
главный научный сотрудник Санкт-Петербургского отделения МИАН:

Я принимал активное участие в подготовке первой конференции 2010 года. Это было время конца надежд. Тогда было очень много интересных предложений. Тогда обсуждались перспективы мегагрантов, которые во многих случаях оказались очень удачными и полезными. Я хочу напомнить об одном своем предложении, чтобы показать, как изменился взгляд. Тогда я предложил поставить вопрос, что Россия должна сделать что-то вроде Гумбольдтовских премий. Ведь если вы помните, учреждение Гумбольдтовского фонда было одним из условий союзников, когда Германия возрождалась после Второй мировой войны. Сейчас это потрясающая организация, которая финансирует и молодых и видных ученых. И ее работа повышает авторитет Германии в научном мире. Была такая инициатива, но сейчас, извините… я от этой инициативы отказываюсь. Во-первых, сейчас никто та-кую идею не примет, а во-вторых, при нынешнем авторитете России это совершенно неуместная вещь.

…В отличие от предыдущих докладчиков, я должен сказать, что у математиков нет такой привилегии всерьез говорить о «прорывных направлениях», потому что это очень профессиональный разговор, и я поэтому использую свое выступление как попытку «выскочить из песочницы». Я буду говорить не о математике как таковой, а о том, что на самом деле происходит в стране и как нам к этому относиться…

Кроме того, есть еще одна причина. У математиков заказы на научные исследования происходят из нее самой, но могут быть частично из физики. Перед историками, наверное, скоро будет поставлена задача доказать, что российская государственность произошла из Крыма, а у нас, к счастью, таких задач никто не ставит, и мы сами определяем, что нам делать. И история математики показывает, что это эффективно.

Я вчера прилетел из США и Канады. В Торонто состоялась замечательная конференция, посвященная наследию одного из самых известных математиков XX века В.И. Арнольда. …Какие шансы у нас на то, что в России будут проходить такие конференции, на которые будут приезжать ученые из диаспоры? Я разговаривал со многими людьми, некоторые числятся сотрудниками нашего института, спрашиваю: «Ну, приезжаете?» Начинают как-то мяться. Я им помогаю: «Что, противно?» — «Да, противно. Потому что мы боимся усложнений с визами, боимся, что обратно не выпустят». Возможно, всё это страхи на пустом месте, но они есть, и у них есть причины…

Но теперь о самом главном. Мне кажется, что наши проблемы с наукой опять стали новыми. Мы опять как бы живем в другой стране. Еще четыре года назад была, мне кажется, очень серьезная активность, сводящаяся к тому, чтобы как-то наладить контакт с властью. Я в те годы и раньше много критиковал Академию наук, потому что мне казалось, что Академия не делает того, что нужно, она ведет себя несколько самонадеянно. И в частности, например, одной из главных претензий было, что она не смогла вовремя наладить работу с диаспорой. Об этом я писал неоднократно. У России в конце 80-х, в 90-х и начале 2000-х годов имелась совершенно уникальная возможность, огромное число ученых работало на Западе и не потеряло связи с Россией. Их потенциал можно было очень здорово использовать. Но постепенно получилось так, что имело место только отстранение Академии от диаспоры вместо контакта с ней, хотя контакты остаются и надеюсь, что будут сохраняться…

Но я совсем не рад агрессивной атаке на Академию наук, руководство которой ее отчасти заслужило, я не из тех, кто пляшет на костях… Очень страшно, что руководство Академии так трусливо восприняло эту кампанию и теперь научная общественность как бы один на один с бюрократией. Даже замечательный Комитет [общественного контроля в сфере науки], который организован под руководством А.П. Кулешова и В.А. Рубакова и некоторых других, вносит на самом деле только мелкие поправки к тому, что делает бюрократия. Я очень пессимистически отношусь к тем вещам, которые происходят, потому что боюсь, что процессы, происходящие в науке, неуправляемы… Мы можем сколько угодно об этом говорить, но даже те, кто нам возражает, понимают, что никаких шансов исправить ситуацию в сфере науки нет, если не произойдет принципиальных изменений в стране.

См. также:

1. http://eu.spb.ru/index/news-archive/2014/14417-2011-14417
2. Любительские видеозаписи выступлений:
М. Гельфанда www.youtube.com/watch?v=8aRqJ1PZ87o
А. Кондрашова www.youtube.com/watch?v=VFa5L1SSrMs
М. Франк-Каменецкого www.youtube.com/watch?v=GInXvxRJ-D0
А. Вершика www.youtube.com/watch?v=ZlEvRfDkFRE