«Перед факультетом стоят новые задачи»

О том, какие задачи стоят перед факультетом математики ВШЭ, каковы итоги Конференции памяти В.И. Арнольда в Торонто и Конференции научной диаспоры в Санкт-Петербурге, мы поговорили с деканом, профессором ВШЭ, докт. физ.-мат. наук Сергеем Ландо. Беседовала Наталия Демина.

— Прошло семь лет с момента основания факультета математики в Высшей школе экономики. Что Вы считаете своими главными достижениями?

— Уже несколько лет подряд нам удается привлекать на факультет талантливых студентов. Эти ребята хотят знать и прилагают к этому серьезные усилия. Такой стабильности набора было бы невозможно достичь без первоклассных преподавателей. Круг наших профессоров и доцентов заметно разросся, в том числе и за счет привлечения очень сильных преподавателей из-за рубежа.

Факультет развился структурно: в его составе сейчас помимо бакалаврской программы есть еще две магистерских, появилась аспирантская школа. В составе факультета также две международных лаборатории: лаборатория алгебраической геометрии и ее приложений, созданная под руководством «мегагрантника» Фёдора Алексеевича Богомолова в 2010 году, и новая лаборатория — математической физики и теории представлений, созданная под руководством филдсовского лауреата Андрея Окунькова из Нью-Йоркского университета Коламбия и Романа Безрукавникова из MIT.

— Каков примерный численный состав факультета: количество студентов и преподавателей?

— Последние годы мы набираем абитуриентов на 60 бюджетных мест в бакалавриате. В прошлом году был существенный количественный скачок — вместо 60 человек мы набрали Большинство набранных поступают к нам по результатам олимпиад. На магистерские программы ежегодно поступает около 30 человек, и каждый год мы принимаем до 15 аспирантов. Количество преподавателей, с учетом сотрудников базовых кафедр институтов РАН, других полставочников, международных постдоков, уже перевалило за 70.

— Сколько у вас уже было полных выпусков?

— Три бакалаврских выпуска и столько же выпусков магистратуры, потому что магистратуру мы открыли еще до того, как наши первые выпускники бакалавриата пришли в магистратуру.

— А что происходит с вашими выпускниками дальше? Знаете ли вы их траекторию?

— Пока нельзя говорить о статистике, но практически все выпускники бакалавриата поступают потом в магистратуру. Не всегда это магистратура нашего факультета, часто это магистратура других факультетов «Вышки», магистратура других российских вузов и иногда аспирантура ведущих западных вузов. В частности, из выпускников прошлого года один поступил в аспирантуру Гарварда, другие — в аспирантуру Йельского и Колумбийского университетов, MIT (США) и аспирантуру Университета Торонто (Канада).

— Ваш факультет стал уже признанной величиной на мировой карте математики?

— При поступлении в хорошую аспирантуру важную роль играет рекомендация научного руководителя, а к рекомендациям наших профессоров в мире прислушиваются. Я думаю, не случайно, что из четырех приглашенных из России докладчиков Международного конгресса математиков 2014 года (они проходят раз в четыре года, и последний состоялся в августе этого года в Сеуле) трое работают у нас на факультете — на полную ставку или на часть ставки (Михаил Вербицкий, Александр Кузнецов и Григорий Ольшанский, см. icm2014.org. — Ред.).

— Почувствовали ли вы уже конкуренцию со стороны только что созданного факультета информатики? Мне сказали, что в этом году между вашими факультетами шла борьба за сильных студентов. Это так или слухи преувеличены?

— Новый факультет, о котором Вы говорите, это не факультет информатики, а факультет компьютерных наук. По существу, это первый факультет компьютерных наук в России, и учить на этом факультете будут не информатике или программированию, а тому, что в мире называется computer science. Подобного факультета в стране не было. Несомненно, часть абитуриентов этого года, которая в ситуации предыдущего года могла бы пойти к нам, пошла на новый факультет, поскольку он отвечает их чаяниям, ранее не находившим возможностей для реализации. Сочетание брендов «Вышки» и «Яндекса» оказалось очень привлекательным, да и новизна сыграла не последнюю роль.

Я думаю, что через два-три года ситуация устоится, ребята получат более полное представление о новом факультете и будут принимать взвешенные решения в зависимости от своих пристрастий и желаний — эффект новизны не может срабатывать бесконечно. Нам же всякая доброкачественная конкуренция полезна, поскольку стимулирует к развитию.

— А насколько вы пересекаетесь в преподавателях, в программах? Или это два совершенно отдельных факультета?

— Формально и преподаваемые предметы, и преподавательский состав наших двух факультетов не пересекаются. Разумеется, вновь созданный факультет компьютерных наук заинтересован в наших преподавателях таких курсов, как «Математическая логика» и «Сложность алгоритмов». Скажем, у нас работает «Яндекс»-профессор Николай Константинович Верещагин, один из ведущих мировых специалистов в вычислительной сложности, избранный в этом году в Европейскую академию.

Мне представляется также вероятным, что преподаватели математических предметов на факультете компьютерных наук будут заинтересованы в привлечении наших студентов в качестве учебных ассистентов. И в предыдущие годы студенты нашего факультета были востребованы на других факультетах ВШЭ в качестве учебных ассистентов, ну а уж факультету компьютерных наук сам Бог велел.

— У вас на факультете в июне ежегодно проходит День Арнольда. Я знаю, что Вы сейчас вернулись из поездки на конференцию в Торонто его памяти ^[1]. Не расскажете о ней?

— После ухода Владимира Игоревича Арнольда осталась на редкость большая и живая математическая школа. Через его руки, за время его активного научного руководства, которое началось, собственно, сразу после того, как он закончил учебу в МГУ, прошли сотни математиков. Очень многие из них продолжают заниматься математикой, распространившись при этом по всему миру, в целом ряде случаев занимая почетные профессорские позиции в ведущих университетах.

В частности, несколько учеников В.И. Арнольда работают в Торонто. В 1997 году они организовали в Институте Филдса конференцию, посвященную 60-летию Владимира Игоревича, а сейчас организовали там же конференцию, посвященную его наследию.

На эту конференцию со всех концов мира собрались как участники арнольдовского семинара на мехмате МГУ, так и целый ряд иностранных профессоров, которые считают себя его учениками даже в тех случаях, когда им не приходилось иметь дело с ним лично или эти встречи были мимолетными. Арнольд оказал существенное влияние на большое количество людей, в том числе и за пределами своего семинара, своими результатами, своим неповторимым стилем научной работы и отношением к познанию природы, сформулированными им задачами. Поэтому у него оказалось много последователей как среди людей, с которыми ему приходилось встречаться, так и среди тех, кто его никогда не видел.

Для нас конференция была очень важна еще и тем, что она как бы возвращала в атмосферу 30–35-летней давности. В Торонто приехала значительная часть постоянных участников арнольдовского семинара тех лет, и, несмотря на то что с тех пор поле исследований большинства заметно сместилось, все постарались рассказать именно о том, что, в представлении докладчиков, было бы интересно Владимиру Игоревичу, продемонстрировать, как его идеи претворяются в жизнь. Зачастую результаты представлялись в таких формах, которые он не мог бы предсказать, но которые вытекают из тех идей, которыми он щедро делился со своими учениками и всеми желающими.

— Будет ли издан какой-то сборник?

— Да, планируется. Кроме того, на конференции распространялся сборник воспоминаний о Владимире Игоревиче, изданный Американским математическим обществом, в который вошли несколько его статей общекультурного — я бы сказал, человеческого — характера и воспоминания близких к нему людей. А труды конференции планируется издать в одном из первых номеров вновь созданного арнольдовского математического журнала. Еще ни одного номера пока не вышло.

— Как будет называться журнал?

— Arnold Mathematical Journal, его будет издавать издательство «Шпрингер».

— Есть Moscow Mathematical Journal, а будет еще Arnold Mathematical Journal. Они станут конкурентами?

— В мире сосуществуют по меньшей мере три сотни математических журналов, видимых на международном уровне, и, естественно, они конкурируют между собой. В Arnold Mathematical Journal будут публиковаться статьи по тем направлениям, по которым работал сам Владимир Игоревич, за авторством, разумеется, не только его учеников. Это будет полноценный международный математический журнал. Да, ему придется конкурировать с уже существующими журналами.

— А кто будет главным редактором?

— Аскольд Георгиевич Хованский, который как раз является профессором Университета Торонто. В редколлегии большое количество учеников Владимира Игоревича. Ответственным секретарем журнала является профессор нашего факультета Владлен Анатольевич Тиморин.

— А Вы тоже вошли?

— Я — нет.

— Мы с Вами сейчас едем из Петербурга в Москву, возвращаясь с Конференции российской научной диаспоры. Как бы Вы оценили итоги конференции? Насколько, Вам кажется, была плодотворной дискуссия?

— Дискуссия была, безусловно, очень активной. Насколько она была плодотворной — покажет время, но видно было, что на конференции собралось большое количество людей, придерживающихся разных, иногда противоположных, точек зрения на возможность сотрудничества российской научной диаспоры как с теми учеными, которые остаются в России и никуда не уезжали, так и с органами управления российской наукой.

Что объединяет всех представителей научной диаспоры — желание и готовность помочь развитию науки в России. Мы это хорошо знаем по опыту работы нашего факультета, ведь международные лаборатории возглавляются людьми, которые постоянно работают в университетах США и которые видят в качестве своей важной задачи взаимодействие с молодыми российскими математиками. Речь идет прежде всего о том, чтобы дать молодежи возможность соприкоснуться с тем, что происходит в математической науке в разных уголках Земли, с тем, что выдающиеся математики считают важным и интересным, показать, какие задачи ставятся и как исследователи пытаются их решать.

Перед участниками конференции выступили Андрей Александрович Фурсенко и Дмитрий Викторович Ливанов, каждый отвечал на вопросы больше чем по часу. Это два человека, от которых, безусловно, зависит принятие решений, касающихся развития науки и образования в России. Поэтому их участие в конференции было демонстрацией заинтересованности российского государства во взаимодействии с диаспорой. Участники конференции получили свежую информацию о том, как государство видит развитие научной структуры, развитие образования, подготовку научных кадров и взаимодействие с представителями науки за рубежом.

— Вы говорите, что у диаспоры были разные точки зрения. А что объединяло? Проблемы международной экспертизы?

— Да, экспертиза российских научных проектов и организационных решений была одним из ключевых вопросов. Кроме того, многие выступающие говорили о забюрократизированности взаимодействия с госструктурами. Среди участников конференции были те, кто часть времени работает в России. И в очень большом количестве выступлений выражалось недовольство тем, как устроено взаимодействие со структурами, обеспечивающими научную деятельность. Это касается как составления заявок, так и отчетности, регулярности поступления средств, обеспечивающих работу групп, тех ограничений, которые чрезвычайно затрудняют оперативные приглашения зарубежных коллег, и сложности с заказом и использованием необходимых расходных материалов.

Нужно сказать, что практически все эти претензии высказывались и на Первой конференции научной диаспоры четыре года назад. К сожалению, нельзя сказать, что за это время был достигнут какой-то прогресс в их преодолении; скорее, ситуация усугубилась.

Серьезные сомнения высказывались также по принятым или принимаемым решениям об определении направлений развитий науки, «прорывным» направлениям, в которые будут инвестированы значительные государственные средства. Высказывалась мысль о том, что эти направления выбираются достаточно произвольным образом, без серьезной предварительной экспертизы со стороны научного сообщества. Звучали и соображения, которые выходят за рамки проблем российской науки как таковой.

— Есть ли у Вас опасения, что из-за ухудшения взаимоотношений между Россией и странами Запада могут быть трудности для нашей науки, наших ученых?

— Нельзя не согласиться с министром Ливановым, который сказал, что ни в какой период существования Российского государства положение науки не было легким. Поэтому действующие трудности — да, они имеются, положение может ухудшиться, но, так или иначе, положение никогда не было идеальным, мы к трудностям привыкли.

— Вы выпускаете бакалавров и магистров, которые имеют хорошее математическое образование. Куда они могут пойти работать? Могут ли они пойти работать по специальности? Есть ли в России столько рабочих мест?

— Ответ на этот вопрос двоякий. С моей точки зрения, университеты России должны быть чрезвычайно заинтересованы в наших выпускниках. В университетах страны ощущается острая нехватка квалифицированных преподавателей, способных заниматься научной деятельностью, имеющих современную математическую подготовку и владеющих современными методами исследования.

Другое дело, что у меня совершенно нет ощущения, что университеты осознают это и готовы брать на работу не только наших выпускников, но и любых толковых молодых математиков, способных решать эти задачи. Реально количество привлекательных рабочих мест для математиков в стране очень невелико. И я совсем не уверен, что действия министра образования и науки, который предпринимает усилия, что-бы побудить ректоров вузов решать подобного рода задачи, приводят к искомому результату.

— Наоборот, когда стремятся повысить показатели средней зарплаты преподавателей вузов для выполнения указа президента РФ, увольняют тех, кто работает на полставки или четверть ставки, хотя именно эти места могли бы занимать молодые ученые. Или Вы имели в виду ротацию и обновление кадров?

— Да, я говорю об обновлении кадров. Помимо необходимости повышения ставок от ректоров еще требуют повышения участия университетов в научных исследованиях, пусть даже на уровне формальных показателей. В стране совсем немного людей, способных написать статью, которую бы принял к публикации хороший научный журнал. Безусловно, задачу обновления преподавательского корпуса, вывода его на современные научные позиции только усилиями нашего факультета решить нельзя. Мы очень маленькая структура, вовсе не рассчитанная на то, что все наши выпускники пойдут в науку, пойдут в преподавание.

— Вы почему-то ни разу не сказали о том, что потенциальным местом работы ваших выпускников могут быть институты РАН. Вы не считаете, что ваши выпускники могут пойти в академические институты или там тоже нет мест?

— Знаете, судьба академических институтов сейчас настолько неопределенна, что говорить о каких-то перспективах даже на ближайшие год-два я бы не решился.

— Сурово!

— Им сейчас явно не до приема молодежи, они решают совершенно другие задачи.

— Приближается Новый год. Какие у Вас на него планы как у декана, математика, как у организатора науки?

— Знаете, я бы предпочел выступать в роли не столько организатора науки, сколько человека, этой наукой занимающегося.

Перед факультетом стоят новые задачи. Например, нам до сих пор не удается выстроить магистерские программы так, чтобы они не уступали по качеству программам бакалавриата. Частично это объясняется тем, что эти программы рассчитаны не только на наших выпускников, но и на привлечение выпускников других российских университетов. А в России у студентов пока нет привычки переходить из университета в университет. Поступление в вуз воспринимается как решение, определяющее жизненную траекторию, место учебы и работы на долгие годы. Мы бы хотели эту привычку несколько ослабить, показать студентам других вузов, что мы их ждем, что мы готовы с ними возиться, что если они любят математику и желают ею овладеть, то мы постараемся им помочь, приложив для этого усилия.

Кроме того, Высшая школа экономики приняла решение о подготовке здания, куда мог бы переехать факультет математики. Мы сейчас размещаемся в гостиничных номерах у метро «Ленинский проспект», не очень-то приспособленных для обучения. Факультет разросся, и студентам между парами просто физически не хватает места в узких коридорах. Конечно, приятно, проходя по факультету, слышать то тут, то там разговоры про математику, но мы надеемся, что улучшение условий не помешает сохранению математической атмосферы.

— А куда вы переедете? Или это пока секрет?

— Не секрет, должно быть отремонтировано здание на улице Усачева, это рядом с метро «Фрунзенская». Да, наше нынешнее расположение удобно со многих точек зрения, и при переезде эти удобства будут утрачены, но, с другой стороны, мы будем находиться неподалеку от Независимого московского университета, да и МГУ будет ближе.

— Переезд состоится уже в 2015 году?

— Поручение ректора — ввести здание в строй к 1 сентября 2015 года, чтобы можно было начать занятия следующего учебного года в новых условиях.

— Надеюсь, что все эти планы осуществятся. Не забудьте пригласить ТрВ-Наука на новоселье.

1. November 24–28, 2014 Conference Legacy of Vladimir Arnold
www.fields.utoronto.ca/programs/scientific/14-15/arnoldconf