Вульфа Шифенхёвела (Wulf Schievenhövel) можно смело назвать мэтром немецкой эволюционной и антропологической медицины. В числе прочего его исследования изменили процедуру родовспоможения в западных странах, отношение к кормлению грудью. В Россию он приехал по приглашению Новосибирского государственного университета. Свои лекции профессор Шифенхёвел читал не только студентам и коллегам, но и широкой общественности — в рамках программы научного кафе «Эврика» — недавнего номинанта на премию «За верность науке» Минобрнауки. Послушать руководителя исследовательской группы по этологии человека при Институте орнитологии Общества Макса Планка, профессора Университета Инсбрука и Университета Мюнхена в неформальной обстановке собралось около 200 человек. Мы не могли отказать себе в удовольствии задать ему несколько вопросов. Беседовала Юлия Черная.
— Вы возглавляете группу этологии человека в Институте орнитологии. Вам не кажется это парадоксом? Зачем в Институте орнитологии лаборатория этологии человека?
— Конрад Лоренц — один из основателей этологии. И изучал он не человека, а в основном птиц, причем в первую очередь птиц водоплавающих. Особенно широко известны работы Лоренца об импринтинге: если гусенок, вылупившись, первым увидит человека, издающего звуки, похожие на звуки, издаваемые гусыней, то он будет считать этого человека своей матерью. Процесс этот очень быстрый и необратимый. Так что этология и орнитология тесно связаны исторически.
Но не только мою сегодняшнюю работу и мой институт связывают с Лоренцем тесные исторические связи. Лоренц в 1940-1941 годах работал в городе, который сегодня называется Калининградом, на той же кафедре, где когда-то работал Иммануил Кант. Но потом Лоренца призвали солдатом на фронт. Оттуда он попал в плен и очутился в советском лагере. Где и прожил с 1944 по 1948 год. Естественно, в лагере у него не было ни нормальной бумаги, ни нормальной ручки. Но все эти годы Конрад писал свой труд об этологии животных и человека на слоях бумаги, которые ему удавалось очистить и отодрать от мешков из-под цемента. Он написал целую книгу на этих кусочках мешков. Дочь Лоренца смогла обработать и издать эту книгу только в 1992 году. Примечательно, что в конце срока к Лоренцу обратился сотрудник НКВД, который предложил продолжить работу на пишущей машинке, но предупредил, что один экземпляр книги останется в СССР. С тех пот этот экземпляр так и хранится в Москве в Российском государственном военном архиве.
— Эволюционная медицина помогает разобраться в причинах появления некоторых заболеваний. Но помогает ли она лечить?
— В некоторых случаях да. В других она заставляет пересмотреть наши взгляды на болезни. Например, одно из первых важных открытий в этой области было связано с серповидной клеточной анемией. В Восточной Африке очень высок процент этого заболевания. Вы, наверное, знаете, что при этом клетки эритроцитов меняют свою форму и напоминают скорее серп, а не подушечку, как должны. В итоге эритроциты хуже переносят кислород. Но к таким клеткам хуже прикрепляются и плазмодии, переносящие тропическую малярию. Получается, болезнь защищает жителей Восточной Африки от смерти! Это было контринтуитивно. С давних времен медики придерживались мнения, что здоровье и долгая жизнь — это отсутствие заболевания. Но эволюция в данных условия поставила именно на больных людей. Подобные примеры можно найти и в других частях света. Те же самые эритроциты у многих жителей Тихоокеанского региона необычной овальной формы, и это тоже защищает их от малярии.
— Это всё же пример весьма специфического заболевания и специфических условий. А может ли нам помочь эволюционная медицина с более распространенными заболеваниями?
— Наш западный мир, включая Россию и Китай, столкнулся с проблемой ожирения. Но это легко понять, если смириться с тем, что наши тела заточены под поиск легкоперевариваемых сахаров. Когда-то такая «страсть» помогала нам выжить: оставаться активными, работать, охотиться. В нашем мире магазинов и супермаркетов доступ к легкоперевариваемым сахарам стал слишком простым. Те эволюционные механизмы, которые когда-то помогали нам выжить, теперь делают нас больными. Жители традиционной Новой Гвинеи не знают, что такое гипертония или инсульты. Интересно, что когда те же самые люди переехали на материк, начали жить в городах, у них начались хорошо известные нам проблемы со здоровьем: ожирение, проблемы с сердцем и давлением.
Или другой бич современной цивилизации — депрессии и повышенная тревожность. В Германии, например, жизнь можно было бы назвать очень безопасной — у нас нет боевых действий, нет эпидемий; если вы потеряли работу или заболели, государство позаботится о вас. И тем не менее, именно в современной Германии много пациентов с повышенной тревожностью.
У нас зафиксирован рост количества больных с хроническими болями. Сегодня медики придерживаются мнения, что если человека не избавить от боли вовремя, давая обезболивающие, боль станет хронической. Я с таким мнением категорически не согласен. Я уверен, что нам надо учиться справляться с болью, надо учить наши тела вырабатывать эндорфины и другие «естественные обезболивающие». Думаю, нам нужно немного вернуться в эволюционное прошлое и использовать данные природой механизмы наряду с антибиотиками, современными лекарствами и новейшими методами исследования.
— Вы изучаете антропологическую медицину. Это изучение традиционной медицины? Вы приветствуете такие методы лечения?
— Ну, в некоторых случаях в этих методах есть рациональное зерно. Но не стоит преувеличивать народную мудрость… У меня вместо ног — два стальных протеза. У меня полно стали в руках. Поэтому мне, конечно, было бы неуместно жаловаться на современную медицину. И я ни в коем случае не призываю отказаться от ее достижений. Но человечеству стоит задуматься о своем образе жизни, меньше есть, уделять внимание физической активности, жить в семьях… Не удивляйтесь, семья защищает нас, она придает нашей жизни смысл. Не стоит отказываться от всех ритуалов, доставшихся нам от предков, — они тоже защищают. Избавляют от той самой тревожности и депрессии.
— В том числе и вера?
— Вот я атеист. Но при этом знаю, что верующие люди живут дольше. Даже не понимаю, что мне делать с этим знанием…
— Чему посвящены Ваши последние исследования?
— Приведу два примера исследований, в которых сейчас активно участвую.
Согласно нашим данным, менструации у девушек в Новой Гвинее начинались примерно в 17 лет. В последние годы их образ жизни изменился. В том числе изменилось питание: они стали использовать масло для приготовления пищи, есть больше рыбы и т.д. И мы наблюдаем уменьшение возраста первых менструаций: теперь они начинаются у девушек в 13 лет, зафиксированы случаи у восьмилетних. В России и Германии этот возраст в среднем — 12 лет. Конечно, это безумие: они, по сути сами еще дети, могут уже иметь свое потомство!
Еще один пр оект основан на археологических и этнографических данных. Вы, наверное, замечали, как часто отдельные части тела и разные украшения используют для демонстрации принадлежности к той или иной этнической группе. Кто-то делает бусы из костей, кто-то из зубов, а кто-то из камней или ракушек — в том числе и это отличает разные этнические группы. Наши критики говорят, что в эпоху палеолита не было этнических групп, не было иерархии — привлекать археологию бесполезно. Но сегодня в Новой Гвинее мы видим тысячи этнических групп. Пока мы не можем это объяснить, и, думаю, стоит поискать ответ в прошлом.
— Вы изучаете в основном народы Океании, в том числе Новой Гвинеи. Влияют ли эти исследования на жителей Вашей страны?
— И да, и нет. Например, одна из самых моих значимых работ за последние 40 лет касалась традиций родовспоможения. Мне удалось убедить моих коллег-медиков в важности для женщин вертикального положения тела при родах и социального понимания. Идеальное место для родов — дом, а не больница, именно он является территорией женщины. Думаю, в том числе и благодаря моей работе процесс родов в Германии сильно изменился.
Кроме того, я много говорил о том, как важен контакт ребенка с матерью: нужно больше физического взаимодействия, нужно увеличить период кормлению грудью. Я могу с гордостью констатировать, что изменения произошли. Конечно, не только благодаря мне…
Другие темы, которые я поднимал, пока понимания у широких масс не нашли.
— Вы можете привести примеры таких «недооцененных исследований»?
— Я, если позволите, приведу два примера. Прежде всего — о роли бабушек. Мы с коллегой на основе этого исследования написали книгу. Понимаете, женщинам нужно гораздо меньше времени на достижение репродуктивного возраста и воспитание потомства, чем они живут. Возникает вопрос: зачем у женщин появилась такая продолжительность жизни в ходе эволюции? Я думаю, что у них заложено время, чтобы побыть бабушкой — помочь воспитать потомство своих детей. Эта идея очень не нравится феминисткам, и я не уверен, что когда-нибудь она будет иметь большое влияние. Второе исследование касается религии. Я издал книгу о том, почему, на мой взгляд, человеческие существа так религиозны. Даже если они не религиозны в привычном понимании этого слова, то создают квазирелигию: гороскопы, гадания, приметы… Пока общество не готово принимать эти исследования. Но я надеюсь…
Странно, но ведь мужчинам даже и вынашивать ребенка не нужно: оплодотвори женщину, да и помирай. Наверное, такая высокая продолжительность жизни мужчин связана с тем, что иначе некому было бы объяснить женщине, в чем ее предназначение.