Демократические инициативы и судьба РАН. К истории последних десятилетий (1986–2014)

Продолжение. Начало см. в ТрВ-Наука № 175 от 24 марта 2015 года.

В конце 1990-х и в 2000-е в жизни РАН не случилось значительных событий. Общей тенденцией было постепенное ослабление поддержки Академии и науки вообще со стороны государства. Власть явно и неявно давала понять, что наука ее интересует мало, разве что в связи с обслуживанием нефтяной и газовой экспортных труб, развитием атомной энергетики и совершенствованием вооружений.

Сама РАН не предпринимала серьезных усилий, чтобы результаты академических исследований оказались востребованными. Оплата труда ученых опустилась на нижние ступени существующего диапазона зарплат. Привлекательность академической карьеры для молодежи стала минимальной. Возрастная пирамида сотрудников академических институтов оказалась обратна норме — минимум молодых и максимум весьма пожилых. Институтские бюджеты расходовались преимущественно на зарплату сотрудников (около 90%), и их часто не хватало на коммунальные платежи. Нужно было искать дополнительные источники средств. В целом так называемые нулевые годы, на мой взгляд, можно охарактеризовать как период академического застоя и угасания.

Оживление началось в 2013 году. Предстояли выборы президента Академии. Бессменное с 1991 года правление Ю. С. Осипова заканчивалось. Обсуждались конкурирующие программы кандидатов. Наиболее вероятными претендентами называли Ж. И. Алфёрова и В. Е. Фортова. Победил Фортов. Его вступление в должность полагалось утвердить распоряжением В. В. Путина. Утверждение затягивалось, и вскоре мы поняли почему.

В последние недели перед летними каникулами правительство внесло в Государственную думу законопроект о ликвидации существующей РАН и создании новой Российской академии наук, объединяющей прежнюю РАН с Академией медицинских наук и Академией сельскохозяйственных наук. Новая академия должна была, по замыслу анонимных авторов проекта, стать клубом ученых и лишиться институтов, передававшихся в управление чиновникам. Это было беспрецедентное, шокирующее предложение, жестокое, абсурдное и губительное. Правительство намеревалось провести закон в течение нескольких дней. Но протесты, охватившие всё отечественное и международное научное сообщество, вынудили Госдуму перенести окончательное решение на осень.

Хроника событий и их анализ подробно изложены в специальных публикациях в сети Интернет ^[1–7]. Эти события многие авторы назвали спецоперацией. Реакция членов Академии и сотрудников академических институтов была быстрой и энергичной, а ее формы — разнообразными. Возник, например, Клуб «1 июля», представлявший собой вначале группу из семидесяти с лишним членов и членов-корреспондентов Академии, заявивших об отказе писать прошение о вступлении в «реформированную» РАН.

Добившись переноса третьего чтения законопроекта в Госдуме на сентябрь 2013 года, активная часть академического сообщества создала в июле деятельный Оргкомитет, возглавляемый академиком В. Е. Захаровым. За неполных два месяца была подготовлена и в конце августа проведена общеакадемическая конференция.

Как и в 1991 году, эта конференция явила замечательный пример самоорганизации. В ней приняли участие многие члены Академии, включая и президента РАН В. Е. Фортова, практически все желающие сотрудники академических институтов, включая их директоров. Более двух тысяч участников конференции единодушно высказались против законопроекта. Но, вопреки их мнению, вопреки уже упомянутым широким акциям протеста, несмотря на почти 130 000 подписей под требованием об отзыве или коренном пересмотре законопроекта, он был принят с небольшими поправками и 27 сентября подписан В. В. Путиным.

Августовская конференция и последующие события напомнили мне 1991 год и неудачу, постигшую первую конференцию. Я счел полезным сравнить проблемы Академии, какими их видели участники конференции 1991 года ^[8], с сегодняшними. Вот их краткое сопоставление.

Сохраняющиеся проблемы. Противоречивые суждения

В конференции 1991 года участвовали около 800 делегатов — избранные тайным голосованием представители институтов и члены Академии. Конференция работала три дня. Действовали пять секций:

• Организация фундаментальной науки в России;
• Вопросы финансирования и собственности;
• Права и социальная защита ученых; Академические нормативы и уставные принципы;
• Проблемы миграции ученых.

Обсуждались десятки проблем, ряд из них сохраняются поныне:

• научные демос и аристократия;
• основная структурная единица Академии;
• самоорганизация;
• управление;
• качество исследований и их оценка;
• взаимодействие с вузами;
• смена поколений;
• финансирование.

После 1991 года остались вне поля дискуссии важные темы:

• Реформа необходима на личностном уровне (В. Тишков, 1991).
• Необходимо уважать индивидуальные интересы ученого (В.К. Финн, 1991).

Об этом же — «принцип сочувствия» С.В. Мейена.

• Социальная защита была хорошо разработанной темой в 1991 году, но сейчас увяла. Где наш профсоюз?

Мы видим:

• Проблемы, обсуждавшиеся в 1991 и 2013 годах, сходны. Это важные проблемы.
• Отношение ко многим из них менялось.
• Сохраняющиеся нерешенными проблемы в основном внутренние.
• Две из них — демос и аристократия, а также смена поколений — из ряда вечных, но решаемых.
• Другие не вечны, но не решены. Почему? Это и есть проявление академического застоя.

Нужно решать проблемы теперь, или их решат чужаки. Нам нужна солидарность!

Заключение

1. Представления современного российского общества об Академии наук от представлений научного сообщества отделяет пропасть. Чтобы взвесить роль разных причин сложившейся ситуации, было бы полезно показать отношение общества к науке в ретроспективе. К сожалению, у нас мало доступных материалов, чтобы восстановить картину. Поневоле приходится обращаться к литературе, а нужен был бы социологический анализ. Но вспомним рассказ Василия Шукшина «Срезал». Не отражает ли он общий фон, не выражает ли давние глубокие социальные разрывы, сохраняющиеся и сегодня как фон, как устойчивая основа? На этом фоне можно более отчетливо увидеть роль власти, в частности роль советского государства.
До 1945 года Академию возглавляли натуралисты — геолог Карпинский, ботаник Комаров. В то время практическую пользу науки власть видела в изучении природных ресурсов, в которых страна очень нуждалась. Потом срочно потребовалась бомба. И после 1945 года руководство Академией перешло к физикам, атомщикам, представителям ВПК.

Вплоть до 1990-х годов заботу власти о науке ощущало всё общество. Это мощно влияло на общественное мнение. После Г. И. Марчука уже не были нужны ни те, ни другие ученые. Достаточно было трубы. Ю.С. Осипов, имевший отношение к ВПК, не обладал авторитетом прежних президентов Академии. Общество быстро утратило уважение к науке и вернулось к фоновому состоянию, одной из особенностей которого является самоуверенная агрессивность, питаемая невежеством.

Конечно, это упрощенная схема. Но особую роль власти иллюстрирует. Думаю, сейчас власть — это основной фактор.

2. На призывы поддержать демократические инициативы протестного характера академическое сообщество (как и общество в целом) откликается активно. И существенно менее активно — на предложения заняться систематическим воплощением какой-либо демократической программы действий.

Говорят, активная общественная деятельность — это удел только небольшой части общества. Казалось, в академическом сообществе может быть иначе. Но эти ожидания не оправдались. Правда, власть постаралась внушить нам безнадежность сопротивления.

3. Успешную атаку власти на Академию и появление закона № 253 ФЗ от 27 сентября 2013 года облегчило наличие нерешенных проблем внутри Академии. Важнейшие из них — это:

• нежелание верхов считаться с мнениями низов и допускать не членов Академии к управлению ее жизнью;
• халатное отношение управляющих академических структур к обязанности формировать позитивный образ Академии в обществе;
• консерватизм значительной части старшего поколения, недостаточная забота о смене поколений, пассивность многих сотрудников академических институтов;
• отсутствие четкой прогрессивной стратегии развития, адаптированной к новым социально-экономическим условиям.

Мировоззрение и ценностная ориентация ученых и наших нынешних чиновников, присвоивших себе право управлять наукой, несовместимы. Обращаться на все уровни наших чиновных инстанций с аргументированными, с точки зрения ученых, предложениями или требованиями бессмысленно — в этих инстанциях мотивы принятия решений другие.

Действия ФАНО на протяжении последнего года говорят сами за себя — письма академиков, директоров институтов, сотрудников новой РАН часто остаются без ответа, свои документы-инструкции ФАНО выпускает без должного учета рекомендаций академического сообщества. Готовит ФАНО и новую структурную организацию науки — и опять сепаратно. Весьма вероятно, серьезное ухудшение состояния нашей фундаментальной науки при сохранении прежней политики властей. На общем собрании новой объединенной РАН, состоявшемся 24 и 25 марта 2015 года, об этом в своих выступлениях снова говорили Ж.И. Алфёров, В.А. Черешнев и другие коллеги.

5. Что же дальше? Мы потеряем фундаментальную науку? Вероятно, чтобы этого не случилось, уже сейчас целесообразно создавать небольшие центры или локусы, сохраняющие идеалы и традиции академической науки.

Такими центрами могут стать музеи, например Палеонтологический, Дарвиновский, Политехнический, Минералогический и другие. Некоторые из них (в частности, первые два) давно сочетают функции собственно музея и исследовательского учреждения. Тематику исследований там необходимо будет расширить и по возможности ориентировать на фундаментальные задачи. Важно при этом действовать независимо — не по указаниям ФАНО. Важно также создать там условия для публичного обсуждения результатов и перспектив академических исследований. Понятно, что такие центры не смогут поддерживать дорогие экспериментальные работы, но хранилищами духа науки быть смогут ^[9].

Можно придумать еще немало форм сохранения академических научных традиций и атмосферы свободного творчества. Однако это тема отдельной специальной статьи.

6. Нельзя совсем исключить другой сценарий будущего. Кажется, на заседании «Московской трибуны» или в другом собрании на рубеже 1990-х Григорий Померанц в ответ на вопрос о будущем России ответил афористически. «Как социолог , — сказал он, — я глубокий пессимист. Но как историк знаю, что может быть всякое». Это был мудрый афоризм, заметно отличавшийся от большей части произносившихся в то время речей.

7. Может быть, и в истории Академии еще рано ставить финальную точку? Может быть, нужно быть готовыми к неожиданной перемене во власти? Если так, примем во внимание, что мы не имеем целостной стратегии развития науки и высшей школы, нет и соответствующего конкретного плана действий. А они на такой случай совершенно необходимы.

Что же мы имеем? В материалах первой конференции Академии декабря 1991 года, несмотря на их давность, сохраняются некоторые ценные рекомендации. В предвыборных программах В.Е. Фортова и Ж.И. Алфёрова начала 2013 года много и правильно говорится об актуальных задачах, но очень мало о том, как это делать, сколько потребуется ресурсов и где их найти. Важные предложения были выработаны участниками августовской конференции РАН 2013 года. Весьма ценные рекомендации подготовлены Советом по науке при Минобрнауки РФ. Продолжается разработка поправок и рекомендаций к инструкциям, выходящим из ФАНО.

Этого недостаточно. Важно было бы существенно дополнить и интегрировать названные материалы в целостную стратегию и план действий. И опубликовать их, не ограничиваясь передачей в ФАНО, Министерство образования и науки и т.п.

Пожелаем же друг другу удачи и будем солидарны!

1. Российская академия наук. Хроника протеста. Июнь-июль 2013 г. / Сост. А.Н. Паршин. Изд. 2-е, доп. и испр. // М.: Журнал «Русский репортер», 2013.

2. www.colta.ru/articles/specials/3133

3. http://afdruma.livejournal.com/2271.html

4. hist.msu.ru/Science/DISKUS/RAN.htm

5. ihst.ru/projects/sohist/papers/viet/1999/1/167-173.pdf

6. http://rascommission.ru/index.php/about/my-v-smi/68-statya-askolda-ivanchika-v-gazete-vedomosti

7. vedomosti.ru/opinion/news/21261611/kto-ih-prosil-stanovitsya-akademikami?full#cut

8. www.courier-edu.ru/cour0004/3300.htm

9. Отдаленной аналогией можно считать генетические банки или рефугиумы флоры и фауны в эпохи оледенений.