докт. биол. наук, зав. лабораторией вирусов микроорганизмов Института микробиологии им. С. Н. Виноградского РАН
16 апреля 2015 года на сайте, созданном ФАНО России (fano.crowdexpert.ru), было начато общественное обсуждение Плана реструктуризации научных организаций. Вопреки многократно повторяемому тезису о том, что задача Агентства — это в первую очередь эффективное управление имуществом научных организаций и решение различных финансовых и юридических вопросов, в представленном Плане много места отведено проблеме целеполагания в науке.
Несмотря на то, что такого рода вопросы в соответствии с духом и буквой (ст. 2, 6, 7) закона № 253-ФЗ от 27 сентября 2013 года «О Российской академии наук…» относятся скорее к ведению РАН или по меньшей мере должны согласовываться с ней, авторы Плана, рожденного в недрах ФАНО, ставят реформу формирования тематики исследований во главу угла реструктуризации, что отражено в первых двух (из девяти) заявленных ими основных принципах процесса: «1) обеспечение приоритетов в развитии науки и технологий» и «2) проектный принцип». Эти же мотивы прослеживаются и в принципе № 8 «междисциплинарность и мультидисциплинарность проектов».
Неожиданность подобных новаций со стороны такой хозяйственно ориентированной организации, как ФАНО, заставляет нас более пристально посмотреть на предлагаемые авторами концепции, не вдаваясь пока в суть планов объединения как таковых.
Приведенный в документе анализ положения дел в науке констатирует обилие широко известных проблем и отмечает, что «по отдельным экспертным оценкам (интересно каким? — А.Л.) производительность труда исследователя составляет не более 43% среднего уровня по странам Европы». Одной из ведущих причин такого печального положения (конечно, наряду с недостатком средств и кадров) авторы Плана называют неадекватную, по их мнению, систему целеполагания: «…В 90-е годы… государство фактически отказалось от функций формирования единого целеполагания для фундаментальных и прикладных исследований. В такой ситуации профессиональный успех исследователя перестал напрямую зависеть от интересов государства», в результате чего «определение цели, ожидаемых результатов было подменено системой демократических процедур сбора и оценки предложений по тематикам исследований с уровня научных лабораторий и отдельных исследователей», а «работа по формированию приоритетов фундаментальных исследований лишь закрепила сложившуюся модель организации научных исследований „снизу вверх“».
Подобная практика, по мнению авторов документа, привела к тому, что «научные организации представляли тематики, по которым они проводили или хотели проводить исследования, а на уровне органов управления РАН такие тематики структурировались по рубрикатору и тем самым формировались приоритетные направления фундаментальных исследований».
Как определяется тематика фундаментальной науки?
После обсуждения этих мыслей с коллегами мы, в отличие от авторов Плана, пришли к выводу, что в области фундаментальных и, отчасти, поисковых (т.е. направленных на разработку принципов новых технологий) исследований описанный выше подход вполне соответствует нашим представлениям о норме. Насколько мне известно, примерно таким образом тематика фундаментальной науки определяется не только у нас, но и в тех странах, где мне довелось поработать или с учеными которых приходилось сотрудничать (Франция, Бельгия, Польша, Швейцария, Великобритания, США). А успех ученого, работающего в указанном поле, в основном зависит от научной значимости его трудов, а не от интересов государства, которые в области фундаментальной не представляется возможным корректно сформулировать.
Разумеется, государство может транслировать некоторые свои интересы через адресное финансирование определенных программ или больших проектов. Этот механизм действует и в России, и он не требует никакой реструктуризации научных учреждений. Тем не менее авторы Плана обнаружили, что сложившаяся система целеполагания приводит к «самоизоляции научных коллективов», выражающейся в «закрытости профессионального общения между исследователями, отдельно взятыми лабораториями и организациями, отсутствии сетевых сообществ и профессиональных объединений исследователей». В связи с этим «многие результаты научных исследований на ранней поисковой стадии дублируются, закупается однотипное оборудование…».
Как жаль, что никакого обоснования этим утверждениям не приведено — мне как действующему ученому было бы крайне интересно узнать, почему работа в области самостоятельно сформулированных научных интересов вынуждает меня, по версии авторов проекта, на самоизоляцию вместо того, чтобы, наоборот стимулировать к поиску точек соприкосновения с коллегами, к стремлению увлечь их своими идеями и, таким образом привлечь ресурсы других коллективов к выбранному мной направлению поиска.
Остановить нельзя возглавить
Впрочем, пока ФАНО ищет возможности преодолеть столь иррациональное поведение исследователей, Министерство образования и науки, видимо, признало, что коль скоро остановить данный процесс невозможно, то лучше его возглавить. Опубликованный МОН проект «Методологических основ учета публикаций российских авторов в научных журналах….» предлагает разделять каждую единицу совместных публикаций на доли, пропорциональные числу аффилиаций каждой организации, отнесенному к общему числу российских аффилиаций, указанных авторами. Иными словами, сотрудничество с коллегами из других институтов (еще хуже — с теми, кто работает еще и в вузе и указывает две аффилиации!) станет в случае принятия этих «основ» крайне невыгодным. При этом тот факт, что уровень журнала оказался выше, чем получилось бы без сотрудничества, никак не учитывается. Зато включение вас десятым из пятнадцати авторов в статью иностранного коллектива зачтется как полноценная единичка, поскольку аффилиации других авторов не российские. Я оставляю читателям возможность самим разобраться, почему держателям небольших грантов, таких как гранты РФФИ, будет невыгодно сотрудничать с обладателями грантов более крупных, например РНФ.
Как отмечает в своем заявлении совет ОНР: «„Методологические основы“ фактически принуждают научных работников демонтировать сложившуюся у них систему межинститутских связей, международного научного сотрудничества и междисциплинарных исследований…» [1]. Если проблема недостатка научного общения так волнует руководство ФАНО, то где же резкое заявление этого органа по поводу инициативы коллег из Минобрнауки? Или одна рука государства Российского опять не знает, что делает другая?
Также осталось непонятным, почему дублирование исследований на ранних «поисковых» этапах — это плохо. А как же научная конкуренция? Наконец, что удивительного в том, что лаборатории и институты, работающие в сходных областях, покупают похожее оборудование? Ведь центры коллективного пользования никак не могут быть единственной формой технического обеспечения исследований.
Помимо «профессиональной закрытости» научных коллективов подмена «определения цели, ожидаемых результатов… системой демократических процедур сбора и оценки предложений по тематикам исследований с уровня научных лабораторий и отдельных исследователей» привела, по мнению авторов Плана, еще и к «атомизации научных исследований, научных лабораторий», к распространению «такого явления, как „мелкотемье“». Обоснование данного тезиса в документе также отсутствует, что и неудивительно, поскольку попытка ….
Определить реальные отношения масштабности тематики и научной значимости получаемых результатов — мягко говоря, нетривиальное предприятие. Множество важных обобщений, в том числе интерпретация результатов «масштабных» проектов, возможны лишь на основании итогов тщательных и кропотливых исследований конкретных модельных объектов.
Более того, зачастую научная реализация задела, получаемого в работах с широким размахом, требует перехода на уровень точечных и детализированных исследований. Например, в нашей области биологии таковы взаимоотношения между классическими молекулярно-биологическими исследованиями и исследованиями по сравнительной геномике, метагеномике и биогеохимии. А когда дело доходит до практического применения результатов в других работах или при создании технологий, данные «узких» тем, говорящие о конкретном устройстве конкретного механизма, свойствах химического соединения или жизненных циклах конкретного микроорганизма, как правило, гораздо более востребованы, чем глобальные, но значительно менее точные закономерности.
При этом, разумеется, желание быть непосредственным автором широкого обобщения свойственно всякому активно работающему ученому (да и публикации в топовых журналах так получить значительно легче), поэтому в меру своих возможностей и научной целесообразности этим и так никто и не пренебрегает. С моей точки зрения, попытка навязать извне заданный масштаб тематики коллективов окажет российской науке медвежью услугу.
Однако, по-видимому, авторов Плана больше беспокоит то, что «сложившаяся модель финансового обеспечения науки институционализирована в формате бюджетирования учреждений, а не исследований и разработок», а «[существующая] модель планирования исследований от тематики лаборатории задает мягкие бюджетные ограничения для соответствия требованиям внешнего заказчика».
В целях борьбы с этими «негативными» явлениями авторы предлагают осуществить структуризацию научных организаций «под определенные государством национальные приоритеты развития научных исследований и критические технологии» и на основе «проектного принципа»: «В основе структуризации научных организаций формируются программы развития и единые исследовательские программы с четким пониманием цели и задачи развития, ожидаемых результатов от реализации такой исследовательской программы».
С точки зрения не вовлеченного в научную работу человека, звучит совершенно разумно. Но от имеющего опыт научной работы читателя не скроется тот факт, что, по сути, этим предлагается произвести подмену развития, диктуемого логикой познания в каждой конкретной тематике, на развитие, направляемое на основе априорных оценок и крайне тяжеловесных, тяжело корректируемых программ; более того, оргструктуру институтов, которую было бы правильно закладывать как минимум на несколько десятилетий, поставить в зависимость от списка приоритетов и критических технологий, изменяемого чуть ли ни ежегодно.
Как планировать науку
В фундаментальной науке сколько-нибудь ясное планирование отдаленных целей и результатов часто возможно, только если эти результаты уже примерно известны. Перекос в сторону такого рода задач при распределении конкурсного финансирования научными фондами уже вызывает серьезное беспокойство ряда ученых, хотя никакого административного произвола за этим не стоит. Просто написать четко структурированную и обоснованную заявку гораздо проще под проект, ход которого не очень зависит от промежуточных результатов. Например, задача определения и сравнительного анализа полных геномов всех циркулирующих штаммов вируса гепатита является значительно легче алгоритмизируемой (и, к слову, более «масштабной» на первый взгляд) чем экспериментальное исследование процесса сборки мембранных структур, покрывающих жгутики у некоторых бактерий. Обе темы имеют научный смысл, но представляют разные ипостаси научного поиска, пребывающие в диалектическом единстве.
На мой взгляд, если предпочтение проектов с заранее предсказуемым результатом станет еще и официальной частью государственной политики, то вместо уничтожения «мелкотемья» это приведет к дисбалансу и выхолащиванию научной работы.
Государство — это ..?
Практически все исполнители проектов по ФЦП Минобрнауки сходятся во мнении, что подобные ведомства не в состоянии выступать компетентным заказчиком научных исследований. Острый недостаток именно компетентных заказчиков (то есть таких, которые точно знают, что и зачем они хотят, и способны соотносить запросы с финансовыми и техническими возможностями) является наиболее критичной проблемой целеполагания в области прикладной науки.
Существование же или возможность быстрого создания в России (да и в других странах тоже) компетентного интеллектуального центра, способного безошибочно (хотя бы наполовину) угадывать оптимальные приоритеты науки фундаментальной, да и еще с учетом «особенностей областей и направлений исследований», является весьма опасным мифом. Этими свойствами не обладает даже Общее собрание Российской академии наук, не говоря уже о любом разумного размера экспертном совете.
Корректно определить приоритеты возможно лишь в самом общем виде (что и так делается при распределении бюджетов грантовых программ и утверждении проектов типа «мегасайенс»), и то соблюдая особую осторожность, чтобы не задушить области, не попавшие в фавор сегодняшнего дня. Но вменяемой системы, которая могла бы производить разумные указания, что и зачем нужно делать на уровне лабораторий не существует.
При этом важно понимать, что если работа «государственного це-леполагания» до уровня лабораторий не дойдет, то реального эффекта на собственно продукцию научных результатов такое планирование не окажет. Точнее, влияние будет, но исключительно вследствие побочных эффектов от начальственной суеты над головой, причем итоги этого влияния окажутся весьма неожиданными для целеполагателей (если, конечно, они потрудятся осуществить достоверную оценку плодов своих усилий).
К сожалению (или, может быть, к счастью?), никаких контуров проектируемой системы генерации целей и задач в Плане структуризации не предлагается. В неявном виде данную функцию предлагается спустить на уровень учреждений (которые, видимо, и должны составлять свои программы развития и предлагать научные программы). Как предлагается очистить весь этот замысловатый процесс от очевидных и многочисленных конфликтов интересов, также непонятно.
В этой связи независимо от того, какой эффект окажет сама по себе реструктуризация сети институтов, последовательное проведение принципов, изложенных в преамбуле документа, будет иметь самый деструктивный характер. В своей основе это типичная попытка заменить эволюционно сформированный действующий механизм на создаваемые «с листа» непродуманные конструкции.
Подобное «наведение порядка» уже привело к тяжелейшим последствиям в области образования, теперь, видимо, дело дошло и до науки. Однако наука — это не армия, поэтому тезис, что хоть и плохое, но единое командование обязательно лучше многочисленных хороших командиров, совершенно не является очевидным.
Наука — это не армия, поэтому тезис, что хоть и плохое, но единое командование обязательно лучше многочисленных хороших командиров, не является очевидным
В науке вообще принято доказывать справедливость существенных утверждений. В этой связи очень беспокоит то обстоятельство, что авторы обсуждаемого Плана структуризации не пожалели статистических выкладок, чтобы показать, что в России старое оборудование, стареющий кадровый корпус и недостаточная продуктивность ученых. Однако все эти соображения (из которых следует незамысловатый вывод, что нужно лучше финансировать научные группы, а не заниматься проектами реструктуризации) были ловко оттеснены в сторону суровой критикой в адрес существующей системы целеполагания, коренная перенастройка которой и требует соответствующих административных шагов.
Но, как ни странно, никаких статистических или хотя бы логических выкладок в доказательство реальности этой главной (во всяком случае, на словах) проблемы не приводится. Данный риторический прием называется суггестией (подменой тезиса) и относится к категории не вполне честных методов убеждения. Его использование в официальном документе федерального органа власти ни в малейшей степени не добавляет доверия к непосредственным планам объединения институтов и наносит вред авторитету ФАНО России.
Автор выражает признательность Андрею Цатуряну за критическое прочтение статьи.
1. «Обсуждаем проект заявления Совета ОНР об учете публикаций и КРН» на сайте ОНР, см. http://goo.gl/Ws7Xgs
Критика современного состояния и существовавшей системы планирования со стороны ФАНО в целом правильная. Проводимая по сию пору практика некритического «планирования» снизу вверх приводит к тому, что вообще никто не задается вопросом, нужны ли какие-то конкретные исследования, вносят ли они хоть что-нибудь в фундаментальную науку, способен ли заявитель выполнить то, что он планирует. Что снизу подали, то сверху и прописали. Результат — плоское и неэффективное размазывание финансирования.
Естественно, что ФАНО, перед которым ставится задача более оптимально распределять финансирование для увеличения отдачи, хочет от этого уходить. Метод может быть только один: перераспределение финансирования в пользу наиболее перспективных направлений и изменения структуры учреждений в соответствии с этим. В принципе, организации, занимающиеся финансированием научных исследований именно так во всем мире работают.
На этом, однако, положительные моменты заканчиваются. Ибо ФАНО ставит телегу впереди лошади. Реструктуризация сама по себе назрела, ибо никто этим 20 лет просто не занимался. Но надо помнить, что реструктуризация не цель, а средство.
1. Сначала должен быть проведен анализ состояния дел, включая пресловутую проверку институтов. Причем совершенно необходимо делать это именно по лабораториям.
2. На следующем этапе должно озаботиться формулированием приоритетов для развития науки. Уже исходя из знаний о том, что есть и чего не хватает.
3. И только потом под задачи и приоритеты можно формировать или реструктурировать организационные структуры.
Начинать же реструктуризацию неизвестно под какие приоритеты — сущее преступление.
Принцип планирования снизу-вверх никак не противоречит необходимости оценки качества работы лабораторий и институтов, а через это — выполнимости исследований. А вопрос нужны ли эти исследования вообще, в общем виде ставить невозможно по причниам, изложенным в статье. Если есть качественная группа, проходящая необходимые аттестации или консорциум таких групп, предлагающая(ий) какую-то тематику — то она (тематика) имеет право жить. Если группы сумели убедить грантодателей, то тематика имеет право жить хорошо. Наконец, если по каким-то причинам государство решило, что ему что-то конкретное нужно — пусть дополнительно это поддержит конкурсной или неконкурсной программой. Фокус в том, что если есть какие-то «лишние» деньги, то не надо спрашивать, что поддержать — используйте механизм открытого конкурса, как РНФ или РФФИ, например. Если есть понимание, что нужна теория геометрии гравицапы — то объявляем целевую программу или назначаем исполнителя (завод или КБ) по производству усовершенствованных гравицап, который будет заказывать НИР, если они ему нужны.
А никто и не говорит, что планировать надо только сверху вниз. Имеется в виду фундаменталка, разумеется. Просто в любой системе со сколь угодно открытыми инициативными конкурсами есть граничные параметры. Сколько средств получит один экспертный совет и сколько другой. Какие суммы будут выделены на какую программу. И с госфинансированием ровно то же самое. Необходимо решать, сколько институтов какой направленности нужно и можно иметь и какие средства им будут выделяться.
И здесь я с автором статьи стою на сходных позициях.
«Корректно определить приоритеты возможно лишь в самом общем виде (что и так делается при распределении бюджетов грантовых программ и утверждении проектов типа «мегасайенс»), и то соблюдая особую осторожность, чтобы не задушить области, не попавшие в фавор сегодняшнего дня. Но вменяемой системы, которая могла бы производить разумные указания, что и зачем нужно делать на уровне лабораторий не существует.»
КЛЮЧЕВОЙ вопрос в том, что средства ФАНО (бывшие средства РАН) таким образом НЕ распределяются. А распределяются просто по головам. Что подали снизу, то и утвердили сверху. И всем дали одну и ту же миску супа. Ну разве что кто-то на личных контактах себе кусок с маслом выторгует. Так что желание что-то в системе задания приоритетов поменять (вернее создать) вполне понятно и разумно.
Другое дело, что ФАНО в силу своей специфики плохо понимает КАК это можно делать.
В поисковых исследованиях планировать трудно, вернее невозможно. Советский успешный рецепт состоял в том, чтобы писать в план выполненные исследования. И все были довольны, и правильно!
Что касается того, что ФАНО может что-то там проанализировать, то это иллюзия. Порой сами исследователи этого не знают. Равно как совершенно непонятно, что искать.
Другое дело — прикладнуха. Тут все ясно. Заказчик определяет, что ему нужно. Исследователь отвечает да или нет. Если да, то как именно можно реализовать проект.
Скорее всего рановские институты хотят переориентировать на прикладнуху и под управлением структуры, напоминающей советский комитет по науке и технике. Ну, а вузы на поисковые исследования. Но это, как говаривал красноармеец Сухов, вряд ли ))
Речь не идет о планировании конкретных исследований и их результатов. Однако наиболее перспективные области и направления выделить вполне можно. И ВСЕ это делают. И соответственно распределяют финансирование.
Что до возможностей проанализировать, то это во всем мире делают команды экспертов. А чиновники этими результатами пользуются.
Засада в том, что у нас этим вообще никто не занимался. И даже сама мысль об этом кажется многим нашим научникам странной. Это и есть атомизация. Я, мол, занимаюсь чем хочу, и никто не имеет права судить, насколько перспективны и эффективны мои исследования.
Интересно было бы увидеть пример, где это и какие эксперты определяют перспективные направления? И каковы критерии отбора?
Это абсолютно рутинная практика. В лаборатории выбирают, какой тематикой заниматься. В университете выбирают, ученого какой специализации пригласить на профессорство. Грантовый фонд распределяет средства между областями и программами. В CNRS и Макспланке соответствующие структуры решают, что и как финансировать.
Критерии — мнения ведущих ученых экспертов. Успешность этих решений в значительной мере определяет эффективность работы соответствующей структуры. И только в Российской науке это по-прежнему неведомый зверь, хотя железного занавеса нет уже больше 20 лет.
Напротив, такого рода механизмы в советской и российской науке прекрасно работают. Все знают, что на какие-то тематики получить грант легче, чем на другие. Но никакого национального списка приоритетов и форматирования под оный структуры сети учреждений нет, и, полагаю, не нужно.
А вот тут не соглашусь. Наука развивается. Появляются новые направления, что-то другое вырабатывается и устаревает. Подстраивать под это оргструктуры необходимо. Просто потому, что на базе отдельных разрозненных лабораторий многие серьезные вещи не потянуть.
И это не тот механизм. Подстройка имеет вид точечных и неспешных решений. Обычно новое направление набирает силу внутри старых структур, потом среди его «адептов» оказываются достаточно крупные ученые и/или адмнистраторы, они и ставят вопрос о создании новых структур. Вот, например, отделение нанотехнологий РАН (я помню, что там было много политики, но это и не очень важно). Аналогично, несоответсвующие структуре современного знания организационные ветви могут сливаться или отсекаться. Никакой глобальной реформы сети под некие таинственные новые правила целеполагания не требуется. Я уже даже не говорю о том, что если бы даже такая система была нужна, прежде чем что-то переделывать на ее основе, ее нужно 1) четко описать 2) создать 3) обкатать 4) откорректировать и 5) утвердить. Как минимум лет 10 напряженной работы, и это не есть ужасная потеря времени, т.к. никакого пожара с целеполаганием у нас не происходит.
Совершенно согласен. Вроде так сразу и писал.
Согласен, что в РФ, как, впрочем, и везде, для определения приоритетов привлекаются эксперты. Последние дают субъективные оценки. Более того, когда дело доходит до финансирования, решения сильно зависят от административного ресурса. Практически, лица, ответственные за распределения денег, руководствуются связями и политикой ничуть не меньше, чем научными приоритетами, если последние вообще принимаются во внимание.
Впрочем, так было всегда, и, ничего, наука развивалась и развивается. Связано это с тем, что научная деятельность, даже поисковая, в подавляющем числе случаев прикладная в том смысле, что развивается известная парадигма соглашений. Новые же принципы или наблюдения крайне редки и непредсказуемы. Они никогда не поддерживались извне и являлись результатом внутренней мотивации. Это всегда побочный продукт финансирования иного.
да, это абсолютно правильно. Новые вещи непредсказуемы.
Поэтому должен быть штат высококвалифицированных людей, за которыми замечено, что они работают сами, не требуя контроля из честной любви к науке.
Их нужно финансировать и оставить в покое. Это повысит вероятность непредсказуемого и желанного случая.
В этом суть фундаментальной науки и ее финансирования.
Теперь посмотрим, как это будет происходить в нашем случае. Вместо этих самых честных и высокопрофессиональных…в это сообщество немедленно набьются проходимцы со связями, зубастые и изворотливые. Никакой наукой они заниматься не будут, а будут тупо поглощать научный бюджет. Собственно это и происходит сейчас в РАН на уровне директоров.
Выводы.
1) В обществе, где чистоган занимает первую строчку и возведен в ранг морали, никакой фундаментальной профессиональной науки быть не может. Сколько денег не выдели — их освоят ловкачи и прохвосты типа Алдошина и Фортова.
Найдется ФАНО и другие плотные группы мошенников, научные наперсточники и прочие проходимцы.
2) Очищение и лечение такой структуры, как РАН может быть реализовано только жесткими мерами.
— разработка главы в ГК и УК РФ о научных организациях
— внутренняя высококвалифицированная экспертная ПОЛИЦИЯ
— применение действующих законов к уже известным жуликам
— запрет на любые формы «планирования до 2030 года», «разработки стратегий» и
прочую чепуху.
— полное устранение многоступенчатой иерархии академических званий и надбавок. Всю эту башню нужно просто снести! Вместе с их ковровыми дорожками и секретаршами с утренним кофе.
— организация одна за одной полноценных лабораторий под жестким контролем экспертной полиции.
— директор института, как во всем мире, должен быть жестко отстранен от любых занятий наукой и сидеть на жесткой ставке. Он должен быть строго гос.служащим, исполняющим хозяйственные и финансовые функции.
— профессор, если он прошел строгий контроль и соответствует этому званию должен быть ПРОФЕССОРОМ! Он и только он должен определять направления своей группы, управлять закупками и финансами. Ему и только ему могут быть доверены распределение зарплаты, стратегии и планирование. Если этого человеку доверить нельзя, НЕ НАЗЫВАЙТЕ ЕГО ПРОФЕССОРОМ! Называйте постдоком.
— любые связи и даже знакомства между финансовым управлением и профессорами должны быть запрещены и караться законом.
И вот когда эти меры будут приняты, из науки ломанутся во все щели как тараканы все эти пиджачники и псевдопрофессора, которые спекулируют наукой, продают почем зря все, что видят вокруг.
Нужно создать НЕВЫНОСИМЫЕ условия для иммитаторов и фальсификаторов всех мастей.
Будет ли это в нашей стране?? Не при нашей жизни. Поскольку для принятия таких мер придется погнать из науки самих тех, кто сейчас ей руководит. Может это случится? Да ни в коем случае.
Господин Пипеткин, со своей идеей Вы потеряли приоритет. «Это», т.е. то, что Вы описали, уже было. Где? В фашистской Германии.
Вся наука управлялась ну ОЧЕНЬ ЖЁСТКО.
Результат все знают. К сожалению, в фундаментальной науке полицейские порядки пользы не приносят, только если сами учёные на них добровольно соглашаются (как было в русском «атомном проекте»). Заберите у ученого возможность добровольно выбирать тему и заниматься любимыми экспериментами, навяжите ему полицейские правила, и он перестанет быть ученым, а станет «получателем бюджета».
а это как раз не полицейские, а весьма либеральные правила.
Только они несут свободу научным сотрудникам, а не управленцам.
Ну а речуги про Германию как-то меня мало трогают….
В ТрВ даже к 9 Мая не удосужились хоть картинку прилепить с поздравлениями.
Поэтому все прочие бредни про эти события, а также «особо интеллектуальные мнения» большинства чокнутых читателей этой газеты считаю отстоем. Не вижу смысла даже читать суждения людей, которые живут вне реальности.
Об организации науки много сказано автором, но мало конструктивного.
Положительные моменты объединения научных организаций РАН: снижение расходов на административный аппарат, который не обосновано раздут; повышение компетентности научных сотрудников на основе сокращения сотрудников с низким статусом; снижение временных издержек для защиты второй степени доктора наук — ликвидация степени кандидата наук, как архаизм советской системы управления наукой; переход полностью на конкурсное финансирование научной деятельности, т.е. на гранты — всё научное сообщество — это и получатели грантов, это и рецензенты их — ликвидация РАНовского распределения грантов без конкурса.
Про снижение расходов уже говорили когда объединяли школы и уже известно что никакого снижения не произошло. Что такое статус научного сотрудника я не знаю, но вполне представляю себе кто и как будет этот статус определять (заметим, что компетентность тех кто любит поразглагольствовать о «повышении компетентности» не подтверждается ничем кроме их завышенной самооценки). Что хорошего в переходе на так называемое конкурсное финансирование неясно, как неясно и то как этот переход связан с объединением. А уж причем тут степени и как объединение институтов поможет «снизить» издержки и вовсе загадка — пока что позакрывали большую часть советов и в очередной раз многократно усложнили процедуру.Разумеется те кто живет в мире прекраснодушных рассуждений о повышении эффективности не в курсе.
Автор хотел бы подчеркнуть, что в этой статье об организации науки им не сказано ничего. Это было прямо отмечено в начале статьи. Весь текст о системе целеполагания и планах ФАНО по ее реформе.
Полностью конкурсное финансирование никогда и нигде не бывает. Всегда и везде в любой стране помимо конкурсного финансирования есть и базовое. Административный аппарат при укрупнении всегда раздувается — классическое правило.
Спасибо автору за статью, он совершенно прав. К сожалению, ни от ФАНО ни от МинОбразования ничего хорошего ждать не приходится, и например, в нашем институте уже царит полное уныние.
У нас в лаборатории узкая и неприкладная тематика, в предлагаемых реструктуризациях нам не сохраниться. Работающие по этим же направлениям западные коллеги без проблем имеют финансирование, как гос так и грантовое (Франция, Германия, сша), и это чисто фундаментальные исследования….
хо…а так как было вас устраивало? «нам не сохранится»…
это все что сейчас есть, по-вашему нормально? Что сохранять то?
Зарплата убогая, оборудования нет, средний возраст 76 лет.
ЧТО СОХРАНЯТЬ!?
Германия, Франция…у вас публикации как там? Нет. Вот и привет.
Нет, было не роскошно, но как-то встраивались.Зарплата убогая, кто ж из молодых то пойдет. Есть у нас пара мальчиков до 30, естественно, со второй работой. Изредка гранты доставались.
Поработать во Францию-Канаду-Чехию на пару месяцев звали время от времени.
С публикациями у нас неплохо, но это ни на что не влияет.
Не мешали бы — было бы лучше.
А сохранять — пока еще есть — культуру исследования, школу, кухню, т.е. то, что, когда вымрет (уже скоро), не восстановить по публикациям….то, из-за отсутствия чего, известные мне два мегагранта в близкой области, не дали нормальных результатов — невозможно за три года дорасти с почти нуля до мирового уровня.
Полностью согласен!
Порядок надо наводить. Но самими учеными. И для этого есть Уч совет!
Выведи каждого желающего работать в НИИ на 30-40 минут ,
и пусть тот докажет, что он не «дурак», а достоин той или иной науч. степени.
Я без уч. степеней не вижу смысла каждый раз «повторять пройденное»:
т.е.
защитил результаты 2005-2010гг- получи степень, (и базовую з/п к ней!)
защитил результаты 2010-2015гг, получай следующую!! и т.д.
(цифры проставьте сами…)
А по итогам дискуссии Уч совет решит и закрепит это решение.
Так можно отсеять «наперсточников от науки»..
(И причем тут ФАНО??????)
Правда, до сих пор нет четких критериев, что есть «достойный» результат,
а что «проходной», т.е. посредственный, маловажный в данном направлении.
Число публикаций и ссылок всего не решает, это лишь некий формальный фон!!.
Решающим фактором является «авторская новизна» результатов.
Но хватит ли у нас экспертов, чтобы понять такую новизну???
И хватит ли финансов платить достойно оставшимся???
Поэтому, прежде всего,
надо требовать достойной оплаты, предъявлять заслуги-степени!!!!!!!
А в адрес ФАНО и МОН надо писать коллективные ответы из Уч. Советов о неприемлемости их указок сверху.
Пусть обеспечивают теплом и электричеством, делают ремонт и чинят унитазы, завозят бумагу и питьевую воду, и вывозят мусор.
А РАН пусть собирает предложения ученых о творческих планах и годовые отчеты, защищенные степени, и отчитывается по ним перед ФАНО.
Все логично!
Действительные члены РАН раньше пилили бюджет неэффективно, поскольку бесконтрольно, без всякой демократии. Теперь ФАНО видимо собирается ввести контроль, но централизованный, внешний и потому тоже неэффективный. Если будет плохо получаться, они добавят еще контроля, потом еще контроля. Рассуждать в категориях мотивации людей, создания условий для самоконтроля и самоочищения РАН через реальные демократические процедуры, куда все сотрудники включены, они, видимо, не умеют или не хотят. Сказать, что научная деятельность должна иметь цель и быть эффективной — это конечно круто. Я бы сказал — такого нет нигде в мире, РФ будет первой. Везде фундаментальная наука — это как постить фотки в фейсбуке. У кого больше лайков, тот и молодец. Пора перейти уже к средствополаганию что ли. Для начала ответить не сколько статей печатает РАН и какие институты неэффективны, а какова система власти в РАН, кто там делит деньги, равные ли у людей возможности доступа к финансированию, конкурсное ли оно, исключены ли конфликты интересов, т.е. реально люди мотивированы участвовать в конкурсах с какой-то нормальной наукой, или эксперты по чьей-то указке пишут отзывы «проект про А фигня, поскольку Б не получится» и до свидания без права апелляции. Ответить от своего имени ради своей карьеры люди пишут выигранные гранты, или под ником какого-нибудь ведущего ученого с соответсвующими перспективами, мотивацией и эффективностью. Если ответить на эти вопросы внятно и без дураков начать мотивировать людей делать работу для себя, а не для папика, то процесс пойдет. А если как сейчас, ну можно поговорить про целеполагание, потом еще какие-нибудь мантры пропеть. Подождать годик, пойдет ли дождь и т.д.
Denny: 07.05.2015 в 18:05 «Наука развивается. Появляются новые направления, что-то другое вырабатывается и устаревает. Подстраивать под это оргструктуры необходимо. Просто потому, что на базе отдельных разрозненных лабораторий многие серьезные вещи не потянуть.»
Это легко показать на конкретном примере.
Мы уже обсудили модель скользящих нитей, и рабочие циклы поперечных мостиков. Вопрос о том, что поперечные мостики (макромолекулы) могут создавать тянущее усилие остался открытым.
http://trv-science.ru/2015/03/10/litso-rossijskoj-nauki/
Я с вами вел дискуссию как специалист по обеспечению качества воздуха в помещениях. Иными словами, дискуссия велась между представителями бизнеса и фундаментальной науки по поводу правильно ли описано функционирование клетки биологами?
Было бы любопытно узнать мнение по данному вопросу представителей прикладной науки.
«Говоря о биологическом росте и регенерации биологических тканей, следует подчеркнуть, что они являются строго контролируемыми процессами, механизмы которых осуществляются в зависимости от уровня организации живых объектов: геномного, клеточного, тканевого и органного, центрального (нервной и гуморальной систем [30]. Следует однако отметить, что многочисленные исследования прошлых лет и клинические наблюдения свидетельствуют об отчетливой связи между биологическим ростом и наличием механических деформаций растущих тканей.
Так, в 1976 г. было установлено явление возникновения собственных и индуцированных напряжений между отдельными клеточными элементами, в частности в костях человека и животных [25]. В 1987 г. было показано, что механические напряжения в биологических тканях играют чрезвычайно важную роль в процессе жизнедеятельности, функционировании, репродукции и процессах бластомогенеза [27]. В 1988 г. выявлено общебиологическое свойство тканей отвечать на возникающие в них дозированные напряжения, преимущественно, растяжения, ростом и регенерацией, обусловленными стимуляцией процессов биосинтеза в тканях. В 1886 г. были выявлены изменения митоза в клетках растений в условиях невесомости, что подтвердило верность суждений в рассматриваемом направлении [15]. Рассматривая процесс формирования механических напряжений в биологических тканях, необходимо указать на колебательный характер этих воздействий, а также связанную, по-видимому, с этим генерацию собственных излучений (в частности – митогенетического в ультрафиолетовом диапазоне излучения, как необходимого условия митоза, а также теплового в инфракрасном диапазоне, сопровождающего различные химические реакции в живых клетках [14].
Известна также физиологическая потребность живых организмов, их отдельных органов, тканей и клеток в постоянном движении, изменчивости формы [4, 30]. Свидетельством этому у животных могут быть биение сердца, пульсации сосудов, перистальтика кишечника, дыхательные экскурсии легких и мн. др. Тем не менее, несмотря на некоторую очевидность энергетической сопряженности их с биопроцессами, энергетическая целесообразность этих многогранных процессов не доказана, общая концепция фундаментальных закономерностей естественных и индуцированных изменений объема, формы и массы биообъектов не разработана.
Тем не менее, мы вынуждены констатировать факт того, что в объектах неживой природы накопление механических напряжений является основой всех разрушительных процессов, в то время как в объектах живой природы дозированные напряжения, а следовательно, и энергия упруго-деформированных структур, используются для жизнедеятельности [19, 22].»
http://irbis-nbuv.gov.ua/cgi-bin/irbis_nbuv/cgiirbis_64.exe?C21COM=2&I21DBN=UJRN&P21DBN=UJRN&IMAGE_FILE_DOWNLOAD=1&Image_file_name=PDF/nauipr_2013_1_15.pdf
Анализ этих аргументов и данных литературы позволил авторам статьи сделать три исключительно важных гипотетических вывода: 1) мембранный потенциал и его изменения вероятно имеют другую природу, не связанную с работой мембранных насосов; 2) в клетке имеются другие источники запасания энергии помимо фосфорсодержащих веществ; 3) фосфорсодержащие вещества могут быть не аккумуляторами энергии, а «посредниками» для преобразования и использования энергии, добываемой клеткой при помощи других механизмов.
Однако однозначного ответа на все эти и другие противоречивые вопросы цитофизиологии, объяснения имеющихся фактов в рамках единой теории к сожалению нет. К одному из таких вопросов может быть отнесен и вопрос о преобразованиях энергии при механических деформациях мембран, влиянии остаточных напряжений сжатия, растяжения и сдвига на эти процессы.
Я Вам так же говорил, что в клетке имеется другой источник энергии, который связан с проявлением эффекта Ребиндера в дисперсных системах.
Еще более интересно мнение представителей фундаментальной науки в части обратных связях связанных с гипербиотическими процессами.
«Согласно современным представлениям, функционирование любой живой клетки определяется её генами и белками, которые этими генами котируются: ген А детерминирует синтез некоего белка, который регулирует работу Гена В, отвечающего в свою очередь за синтез белка X и т.д. В конечном счете именно гены диктуют клетке, как себе вести. Однако появляется все больше свидетельств того, что некоторые из клеточных внутриклеточных процессов запускаются механическим сжатием и растяжением клетки под воздействием её окружения — соседних клеток или межклеточной среды»
http://spkurdyumov.ru/uploads/2014/12/povorot-sudby.pdf
Я Вам тоже говорил, что биологи не учитывают свойства межклеточных пор, а без понимания механики сжатия — растяжения клеток обеспечить качество воздуха в помещениях невозможно.
Как утверждает автор статьи, что до недавнего времени было неизвестно, каким образом физическое преобразуется в сигналы, изменяющие активность генов. Прояснить этот вопрос в какой-то степени позволили эксперименты. Обнаружилось, что YAP и TAZ совместно выполняют функцию молекулярного переключателя, который опосредует передачу внешних воздействий генам, локализованных в клеточном ядре. Когда клетку определенным образом растягивают, YAP и TAZ реагируют на воздействия и активируют гены, детерминирующие поведение клетки. Это интересное наблюдение — наряду с другими, о о которых поступают сообщения из лабораторий разных стран, — заставляет по-новому посмотреть на функционирование сложных биологических процессов от развития эмбриона до поддержания целостности тканей и залечивание их повреждений. Более того, появляются новые возможности в борьбе с онкологическими заболеваниями получении органов и тканей в лабораторных условиях.
Эта информация к тому, что складывается впечатление, что фундаментальная наука находится в состоянии прорыва.
А у нас, как ФАНО, так и само научное сообщество никак не может разобраться в сложных социальных системах, и никак не может сформулировать целеполагание.
Любопытно, каким образом наше научное сообщество собирается работать в рыночных условиях в структуре «бизнес — прикладная наука — фундаментальная наука»?
По всей видимости, по старинке: дайте денег, может на что-нибудь и разродимся.
Почитал написанное и стало интересно — а у Вас есть какие-то собственные разработки в области способов, хм, «растягивания» клеток и связанных с подобного рода воздействиями эффектов?
Константин: 27.10.2015 в 2:10
«а у Вас есть какие-то собственные разработки в области способов, хм, «растягивания» клеток и связанных с подобного рода воздействиями эффектов?»
Есть, только не на уровне клеток, а в дисперсных системах. К таким системам можно отнести кристаллизацию в гелях. В живом организме аналогичный процесс происходит при образовании патогенных биоминералов, как следствие метаболизма.
Цитата:
«минералсодержащие патообразования найдены практически во всех тканях и органах человека и наиболее полно описаны Кораго и Павликовским. Это зубные камни и камни слюнных желез, минеральные отложения в легких, сосудах, на сердечных клапанах, в селезенке, предстательной и поджелудочной железах, в мышцах и суставах, в злокачественных опухолях и в виде высыпаний на коже. Они разного цвета и формы, разнообразны по строению и размерам. В одних преобладает неорганическая составляющая, в других — аморфная органика. Но что их объединяет и отличает от выше описанных мочевых и желчных камней, так это узкий круг входящих в их состав неорганических соединений. Лидирующими и часто единственными здесь выступают карбонат-гидроксилапатит с различной степенью окристаллизованности и разным содержанием структурного карбонат-иона в разных ОМА и карбонаты кальция.»
Пальчик Н.А., Столповская В.Н., Григорьева Т.Н., Мороз Т.Н. «Биоминеральные образования патогенной природы в организме человека»
http://geo.web.ru/db/msg.html?mid=1159688&uri=p3.htm
Если ставить задачу рассмотрения причин зарождения и роста патогенных минералов необходимо существенно упростить систему. Для этого требуется исключить биологию из этих процессов, тогда придем к другому направлению исследований, которое занимается исследованием кристаллизации в гелях.
Цитата: «Используя различные кислоты и соли металлов, можно получить множество других кристаллов. Среди кристаллов, которые хорошо образуются и растут в гелях, можно назвать следующие: тартраты аммония, меди, кобальта, стронция, железа и цинка; оксалаты кадмия и серебра; вольфрамат кальция; иодид свинца; сульфат кальция; кальцит и арагонит; сульфиды свинца и марганца; металлический свинец; медь, золото и многое другое. Для нас имеет значение то, что второй реагент не обязательно должен быть в виде раствора. Можно использовать газообразные реагенты при различных давлениях. Кроме того, не обязательно, чтобы гель был кислым, а основу его не обязательно должен составлять метасиликат натрия; может быть использован, например, силикагель разных марок или гели агар-агара. Существует множество примеров роста кристаллов в других вязких средах, как природных, так и искусственных. Например, льда в мороженом, тартратов в сыре, серы в резине, солей цинка в сухих элементах, рост кристаллов тиомочевины в соединительных тканях и костях организма человека».
Гениш Г. Выращивание кристаллов в гелях. М.: Мир, 1973
Отсюда можно предположить, что такое разнообразие различных химических соединений, которые могут образовываться в дисперсных системах, связано со свойствами именно дисперсных систем. В частности с проявлением эффекта Ребиндера.
Вот этим я когда-то и занимался.
Учитывая, что гель оптически прозрачен, поэтому нам было интересно заглянуть внутрь его, т.к. маловероятно чтобы в поре с линейным размером в несколько десятков нанометров мог зародиться кристалл. С этой целью использовали метод голографической интерферометрии, и оказалось, что процессу зарождения кристаллов предшествует процесс нарастания напряжений в гелях с последующей релаксацией, которая приводит к образованию микротрещин и полостей, а только потом в них зарождаются кристаллы.
В биоминералогии полость, образованную мембранами клеток или другой поверхностью называют органо-минеральный агрегат (ОМА).
А теперь вернемся к биологии.
Клетка скелетной мышцы называется мышечным волокном. Считается, что во время генерирования силы, укорачивающей мышечное волокно, перекрывающиеся толстые и тонкие филаменты каждого саркомера сдвигаются друг относительно друга, подтягиваемые движениями поперечных мостиков, длина которых при укорочении саркомера не изменяется. Этот механизм называется моделью скользящих нитей.
При укорочении волокна каждый поперечный мостик, прикрепившийся к тонкому филаменту, совершает поворот наподобие вращения лодочного весла, Вращательные движения множества поперечных мостиков подтягивают тонкие филаменты от обоих краев А-диска к его середине, и саркомер укорачивается.
Последовательность событий, начиная от связывании поперечного мостика с тонким филаментом и до момента, когда система готова к повторению процесса, называется рабочим циклом поперечных мостиков.
Каждый цикл состоит из четырех стадий:
1) Прикрепление поперечного мостика к тонкому филаменту;
2) Движение поперечного мостика, создающего напряжение тонкого филамента;
3) Отсоединение поперечного мостика от тонкого филамента;
4) Получение поперечным мостиком энергии, после чего он снова готов к связыванию с тонким филаментом и повторению цикла.
Каждый поперечный мостик совершает свой рабочий цикл независимо от других мостиков;
В любой момент процесса сокращения лишь некоторых из них связаны с прилегающими тонкими филаментами и создают тянущее усилие, тогда как другие находятся в стадии отсоединения.
Я не специалист по физиологии, поэтому мне не понятна вторая стадия цикла, когда мостики не только за счет чего-то двигаются, но еще создают тянущее усилие?
На это дело можно посмотреть с другой стороны.
Ге́ли (ед.ч. гель, от лат. gelo — «застываю») — структурированные системы, состоящие из высокомолекулярных и низкомолекулярных веществ. Наличие трёхмерного полимерного каркаса (сетки) сообщает гелям механические свойства твёрдых тел: отсутствие текучести, способность сохранять форму, прочность и способность к деформации (пластичность и упругость).
Гели состоят, по крайней мере, из двух компонентов, один из которых образует непрерывную трёхмерную макромолекулярную сетку, выступающую в роли каркаса, пустоты в которой заполнены низкомолекулярным растворителем — дисперсионной средой.
Вещества, способные образовывать макромолекулярную структуру гелей, называются гелеобразователями. К ним относятся как неорганические (диоксид кремния, оксид алюминия), так и органические вещества и их смеси (поливиниловый спирт, полиакриламид, желатина, агар-агар, пектиновые вещества и др.). В качестве низкомолекулярной дисперсионной среды — наполнителя геля — выступают вода, низшие моно- и олигоспирты, углеводороды. Гели с водной дисперсионной средой называются гидрогелями, со спиртовой — алкогелями, с углеводородной — органогелями (общее название «лиогели»).
Таким образом, мы имеем трёхмерную макромолекулярную сетку, выступающую в роли каркаса, пустоты в которой заполнены низкомолекулярным растворителем — дисперсионной средой. Вот пустоты, которые заполнены дисперсионной средой и являются порами.
Если будем дисперсионную среду в гелях за счет встречной диффузии постепенно замещать другой, например, раствор винной кислоты на раствор хлористого кальция. Тогда можно предположить, что из-за изменения поверхностного натяжения на поверхности трехмерного каркаса в геле возникают мощные напряжения (фиксирует метод голографической интерферометрии), которые снимаются при релаксации, т.е. частичном разрушении его каркаса (Si-O) с образованием микротрещин и полостей.
Любопытно и то, что если гель на основе метасиликата натрия поместить в родственную жидкость, например, в жидкое стекло, тогда он разрушается полностью, а если в раствор хлористого кальция, тогда частично. Иными словами, проявляются физико-химические свойства, характерные для процессов деформации и разрушении твердых тел.
Могут ли толстые и тонкие филаменты, по определению гелей, считаться трехмерным каркасом внутри мышечного волокна?
Иными словами, являются ли толстые и тонкие филаменты, находящиеся в жидкости, дисперсной системой?
Если да, тогда вокруг толстых и тонких филаментов могут образовываться поры, особенно когда происходит прикрепление поперечных мостиков к тонкому филаменту.
Тогда при изменении размера пор проявляются физико-химические свойства дисперсных систем, характерных для процессов деформации и разрушении твердых и пористых тел или все-таки мостики (макромолекулы) создают тянущее усилие, обладая таким свойством?
На мой взгляд, физиологи в своей модели пренебрегают свойствами дисперсной системы.
Не является ли вторая стадия цикла проявлением физико-химических свойств, характерных для процессов деформации и разрушении твердых и пористых тел?
Я не смотрел, но вполне возможно, что на первой и второй стадиях параллельно может проходить процесс перераспределения концентраций тех или иных ионов, например, ионов кальция между поверхностью и объемом в порах с целью изменения поверхностного натяжения.
Отсюда можно предположить, что биология умеет управлять свойствами дисперсных систем, используя силы, которые там возникают и извлекать оттуда энергию.
Иными словами, поры, имеющие эластичную поверхность, по всей видимости, обладают свойством сжатия и растяжения.
Все это требует целенаправленных научных исследований c выходом на совершенно новые технологии, более высокого уровня.
Интересно, а с чисто прикладной точки зрения значит ли это, что можно разработать более эффективные и точно «нацеленные» методы физиотерапии, включая вибрации разных частот и даже чисто механически воздействия типа массажа и вакуумных процедур?
На мой взгляд, с чисто прикладной точки зрения перспективы огромные, но только после того, как фундаментальная наука опишет достаточно точно механизм сжатия и растяжения мембран клеток. В слепую с позиции прикладной науки экспериментировать ни в коем случае нельзя, т.к. такими действиями можно нанести не поправимый вред организму человека, вплоть до летального исхода.
Например, растворить оксалаты в почках не составляет труда. Достаточно сместить среду вокруг минерала в кислотную область, и он сам раствориться, но кислотность в организме ограничена по кислотности в узких пределах, поэтому этого делать нельзя.
Нельзя дробить камни ультразвуком, т.к. ультразвуковое воздействие не только дробит камень на куски, но еще может вызывать дополнительное зародышеобразование.
Вполне реально уже сегодня при решении проблемы обеспечения качества воздуха в помещении управлять физическими и биохимическими процессами в организме человека, но неизвестно, какой химический состав воздуха необходимо поддерживать и с какими концентрациями.
Все упирается в фундаментальную науку. На сегодняшний день там самое узкое место.
Поскольку механизмы трансляции информации с молекулярного уровня на клеточный и более высокий, а также обратно, остаются неизвестными, то никакой теории формирования живых дифференцированных мембранных структур до сих пор нет. Не говоря уж про ткани и органы организмов. А раз нет теории формирования, то что же вы хотите? Изучение последствий тех или иных воздействий на организм до сих пор остаётся глубоко эмпирической областью, как медицина — более искусство, нежели наука.
Андрей: 27.10.2015 в 17:37
« А раз нет теории формирования, то что же вы хотите? »
Вот чего я хочу так только того, чтобы проблемы не накапливались, а все-таки хоть как-то решались.
Андрей:
«Поскольку механизмы трансляции информации с молекулярного уровня на клеточный и более высокий, а также обратно, остаются неизвестными»
Случайно причина отсутствия механизма трансляции информации с молекулярного уровня на клеточный не связана с тем, что у биологов острая нехватка специалистов по проблеме в их сообществе?
Не об этой ли проблеме пишет Ю. Лазебник в статье «Может ли биолог починить радиоприемник, или что я понял изучая апоптоз»
http://www.metodolog.ru/00373/00373.html
Давайте попробуем воспользоваться методами технарей, работающими со сложными техническими системами. Чисто условно, любую сложную систему можно разделить на систему управления и исполнительные механизмы. Как правило, исполнительные механизмы существенно проще системы управления.
Будем считать, что в сложных открытых системах функцию управления осуществляет биология, а исполнительным механизмом, в нашем случае механического сжатия и растяжения мембран клеток является некий объект, в котором могут, при определенных случаях, проявляться некие силы, которые заставляют мембраны либо сжиматься, либо растягиваться.
Возьмем для рассмотрения простую модель. Такой моделью может являться плотная упаковка клеток. Кроме клеток там имеются межклеточные поры, которые образуют мембраны этих клеток. Размер клетки и межклеточной поры существенно различается. Учитывая свойства дисперсной системы (какие силы и откуда берется энергия в дисперсных системах достаточно хорошо описана) можно предположить, что сжиматься и растягиваться более вероятно может не клетка из-за своего размера, межклеточная пора.
Известно, что сложные открытые системы обмениваются с внешней средой веществом, энергией и информацией.
Известно, что условием появления сил, которые могут приводить пору с определенным размером к сжатию и растяжению является изменение поверхностного натяжения. Но в нашем случае межклеточные поры заполнены внеклеточной жидкостью, а ее химический состав и концентрации будут зависеть от состояния внешней среды при поступлении вещества с пищей, водой и воздухом.
Можно предположить, что при флуктуациях химического состава и концентрациях во внешней среде должны сопровождать флуктуациями поверхностного натяжения на мембранах межклеточных пор и как следствие этого появления сил, которые будут приводить к сжатию/растяжению мембран межклеточных пор.
Можно предположить, что должен существовать некий компенсаторный механизм этим флуктуациям.
Физиологи утверждают, что было установлено, что поверхностное натяжение мембран крупных клеток и монослоя липидов на поверхности раздела «липид – вода» сильно отличаются. Было предположено, что низкое поверхностное натяжение клеточной мембраны обусловлено наличием белковых структур, входящих в ее состав или покрывающих мембрану. Дальнейшие исследования показали, что добавление к липидам небольшого количества белка резко снижает поверхностное натяжение.
Фундаментальная и клиническая физиология: Учебник для студ. высш. учеб. заведений/ Под ред. А.Г.Камкина и А.А.Каменского.- М.: Издательский центр «Академия», 2004.-1072с.
Случайно образование и разрушение белка на поверхности раздела «липид – вода» не является таким компенсаторным механизмом? Случайно, не этот ли механизм является механизмом управления при флуктуациях физико-химических процессов при обмене веществом с внешней средой? Достаточно ли такого механизма для удержания системы в равновесии?
А что может случиться с клеткой в плотной упаковке, если все внеклеточные поры под воздействием внешней среды начнут растягиваться, тем самым начнут существенно сжимать клетку? Достаточна ли прочность мембраны для таких нагрузок? Тем более, исходя из свойств дисперсных систем, ионные каналы можно интерпретировать как дефект структуры монослоя липидов.
Можно предположить, что и в данном случае должен существовать комненсаторный механизм.
Исходные данные я возьму из статьи А.Г.Камкина и др. «Новый тип ионных каналов»
https://www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=54ac7646-51f1-4f90-95b6-3df2279fc6df
Там сказано, что в число ионных каналов входят и те, которые чувствительны к механическому воздействию (в научной литературе их принято называть механосенситивными каналами – МСК).
Механочувствительность — это универсальное свойство практически всех клеток, начиная с бактериальных. Однако до сих пор неясно, каков принцип передачи и преобразования механического стимула и каким образом клетка отвечает на него.
В статье сказано, что в любой клетке поддерживается определенный объем, а это неизбежно связано с деформацией мембраны – растяжением или сжатием. Регуляция клеточного роста также требует участия механопередающей системы, именно она определяет изменения клеточного размера и формы.
Предполагают, что безудержный рост, характерный для раковых клеток, может включать поломку этой системы, что вполне возможно, если считать ионный канал дефектом структуры монослоя липидов. Нельзя исключать, что при определенных нагрузках может происходить разрыв ионного канала на короткий промежуток времени, которого недостаточно, чтобы клетка погибла, но достаточно, чтобы некий ион тяжелых металлов из внеклеточной жидкости попал во внутриклеточную.
В данном рассмотрении я воспользовался только тем, что технари называют функциональной схемой сложной технической системы, необходимой для локализации неисправности.
Если Вас интересует возможный информационный канал обмена с внешней средой, то для этого надо рассматривать органо-минеральный агрегат (ОМА) и учесть, что на зарождение и рост кристаллов может влиять излучение в широком диапазоне, которое может приводить к перераспределению концентраций между монослоем липидов и гранью минерала.
Например, д.г-м.н. А.Г. Жабин в статье «Космические процессы и минералообразование» отмечает, что хорошо изучены кальцитовые сталактиты (СаСО3) из пещер Зауерланда (ФРГ). Установлено, что средняя толщина нарастающего на них каждый год слоя весьма мала, всего 0,0144 мм. (скорость роста примерно 1 мм. за 70 лет), а общий возраст сталактита около 12000 лет. Но на фоне зон, или оболочек, с годовой периодичностью на сталактитах обнаружены и более толстые зоны, которые нарастали через 10 — 11 -летние промежутки.
И делает вывод, что «по-видимому, в приведенных примерах обнаруживается сложная цепь взаимосвязанных явлений, обусловливающих влияние 11-летнего цикла солнечной активности на рост минералов в поверхностном слое земной коры».
Это еще не все:
«Помимо годовых и 11-летних хроноритмов существуют одиночные космогенные «реперы» времени. Здесь мы имеем в виду вспышки сверхновых звезд. Ленинградский ботаник Н. В. Ловеллиус изучил структуру годичных колец 800-летнего дерева арчи, растущего на высоте 3000 м на одном из склонов Зеравшанского хребта. Он обнаружил периоды, когда прирост годичных колец замедлялся. Эти периоды почти точно падают на 1572 и 1604 годы, когда в небе вспыхивали сверхновые звезды: сверхновая Тихо Браге и сверхновая Кеплера. Нам пока не известны геохимические и минералогические следствия интенсивных потоков космических лучей в связи с пятью вспышками сверхновых, происшедшими в нашей Галактике за последнее тысячелетие (1006, 1054, 1572, 1604, 1667 годы), и мы пока не умеем диагностировать подобные признаки. Важно здесь не столько видеть следы первичных космических лучей в земных минералах (тут кое-что уже известно), сколько найти метод определения интервалов времени, когда в прошлом космические лучи особенно интенсивно воздействовали на нашу планету.»
http://mindraw.web.ru/bibl13.htm
Вот теперь можно попробовать это применить к «теории этногенеза» Гумилева.
Будем рассматривать не физические мутагены, а попробуем рассмотреть химические. Только для этого воспользуемся исполнительным механизмом, который позволяет проникать, например, иону тяжелых металлов из внеклеточной во внутриклеточную жидкость, через мембрану клетки, да так, чтобы она продолжала функционировать и дальше.
В обычных условиях прохождение ионов тяжелых металлов через мембрану невозможно из-за его размера. Можно предположить, что такое событие будет возможно, если один из ионных каналов, например, ионный канал МСК (МСК – это ионный канал, который воспринимает механическую деформацию клеточной мембраны как полноценный физиологический сигнал), который, например, под воздействием упругой деформации (мы имеем дело с дисперсной системой и проявлением эффекта Ребиндера) разрывается, т.е. размер канала несколько увеличивается. Данный процесс обратимый, поэтому клетка может и не заметить разрыва и восстановления канала. Тогда вероятность попадания иона тяжелого металла, при наличии его во внеклеточной жидкости, во внутриклеточную жидкость возрастает.
Нельзя исключать, что данная ситуация вполне реально может проявляться в органоминеральном агрегате (ОМА), при наличии в нем ионов тяжелых металлов, когда рост минерала стимулирует излучение. Да еще при неподконтрольном биологией перераспределение концентраций кристаллообразующих ионов между поверхностями мембран, граней минерала и объемом внеклеточной жидкости в дисперсной системе с размерами от нескольких десятков до нескольких сотен нанометров. Результатом перераспределения кристаллообразующих ионов будет приводить к изменению поверхностного натяжения на мембранах клеток и такое изменение неподконтрольно биологии, а компенсаторные механизмы, по всей видимости, в таких условиях не достаточно эффективны.
По всей видимости, такое возможно только на определенных территориях с определенным количеством и составом поступающих в организм биогенных элементов, определенным количеством ОМА на единицу объема организма человека, соответствующего излучения из внешней среды и бог знает чего еще, т.к. неизвестно как же на самом деле функционирует клетка, но такое событие, по всей видимости, может происходить очень редко.