Кто автор дарвинизма?
Кто открыл, что виды трансформируются под действием естественного отбора? Ну, конечно, Чарлз Дарвин. В 1831–1835 годах он совершил кругосветное путешествие на корабле «Бигль», давшее ему обильный материал; в 1838–1842-х написал черновой вариант работы о происхождении видов; в 1844 году переписал набело и прочел его двум своим друзьям, выдающимся ученым Чарлзу Лайелю (Sir Charles Lyell) и Уильяму Гукеру (Sir William Jackson Hooker), но еще 15 лет не решался опубликовать.
Между тем в этом самом 1844 году в Англии вышло анонимное произведение, ставшее перворазрядной сенсацией и выдержавшее за последующие 15 лет 11 изданий, — «Следы естественной истории творения». Автор утверждал, что биологические виды возникали не внезапно, а постепенно, совершенствуясь с каждым разом от низших форм к высшим с человеком в конце, — и всё это без всякого вмешательства Творца (существование которого автор не отрицал, но лишал его всякого воздействия на развитие мира). Имя автора хранилось в строжайшей тайне (знали только два человека — жена и брат) и стало известно только в 1884 году, после его смерти. Это оказался шотландский издатель и просветитель Роберт Чамберс (Robert Chambers). Правда, такого понятия, как естественный отбор, у Чамберса не было, но идея эволюции была высказана.
В начале 1850-х инженер Герберт Спенсер (Herbert Spencer) выпустил ряд работ, в которых развил идеи Мальтуса о борьбе за существование и выживании наиболее приспособленных в человеческом обществе, т. е. о естественном отборе и его значении для эволюции.
Между тем «Путешествие на „Бигле“» и книга Чамберса произвели впечатление на молодого Альфреда Уоллеса (Alfred Russel Wallace), и этот бедняк в подражание состоятельному Дарвину в 1848 году отправился в четырехлетнее путешествие по Амазонке на собственные скудные средства. Но корабль со всеми собранными коллекциями загорелся и затонул. Уоллес не пал духом и совершил восьмилетнее путешествие на Малайский архипелаг (с 1854 года). В 1855 году с острова Борнео он, заболев, послал в журнал заметку, в которой высказал идею о зависимости новых видов от предшествующих. В 1858-м он снова заболел и, изложив в новой заметке закон о происхождении видов, послал эту работу на просмотр своему кумиру Дарвину. Потрясенный Дарвин пишет Лайелю: «Вся моя оригинальность… будет уничтожена». Лайель и Гукер собрали доказательства приоритета Дарвина и в 1858 году опубликовали оба материала в томе Линнеевского общества — Дарвина и Уоллеса (Дарвин в это время хоронил сына). А в следующем году Дарвин издал свою книгу «Происхождение видов» и начался дарвинизм. Даже более ранние соображения Спенсера стали называться социальным дарвинизмом.
Почему же Дарвин так долго медлил? Боялся реакции общества. А почему решился? То ли счел, что общество созрело, то ли подстегнула конкуренция. Фактически Уоллес и Дарвин обнародовали само открытие на год раньше, чем вышла книга Дарвина, и открытие их было опубликовано в соавторстве, причем без ведома соавторов. М. Д. Голубовский [1] пишет о «драме соавторства», отмечая и некоторые разногласия.
Загадочные лонг-листы
Совсем иной аспект «драмы соавторства» можно наблюдать при чтении современных статей по естественным наукам в престижных журналах. На днях одна статья по физике, опубликованная в Physical Review Letters [2], в очередной раз побила мировой рекорд — у нее оказалось 5154 соавтора. 24 страницы из 33 отдано лишь под список авторов и их аффилиаций! (До этого рекордсменом считалась статья 2008 года, у которой около трех тысяч соавторов [3].) Речь идет о совместных работах двух коллабораций ATLAS и CMS (это важнейшие детекторы Большого адронного коллайдера) — ученые из десятков стран и институтов получи-ли самое точное на нынешний момент значение массы бозона Хиггса. Казалось бы, всё оправданно, но подобные статьи всё равно ехидно зовутся «братскими могилами» и подвергаются изрядной критике, если в число соавторов включаются, например, лаборанты, студенты или волонтеры, помогающие исправлять мелкие ошибки.
У гуманитариев так, конечно, не бывает. Но и у них кучи соавторов зачастую плодятся в больших количествах — в книгах. И хорошо, когда соавторы расписаны по главам: ясно, кто что писал. Ведь у каждого из нас в голове есть четко ранжированные списки коллег, мы знаем, кому можно верить на 100%, кому верить с оговорками, кому верить не надо. Но так четко всё расписано далеко не всегда. Кроме того, списки могут быть не алфавитные, тогда сначала идут маститые — начальство, академики, организаторы, а далее уже по алфавиту. Очень редко это означает реальное участие этих маститых в написании книги, чаще — общее руководство, даже не редактирование, а вычитывание, контроль. Никакие они не авторы, и это всем понятно. С таким же основанием можно включить в соавторы всех выходящих научных книг ректора университета, директора института, президента академии, министра. Иногда и включают.
Поскольку в некоторых статьях участники коллектива — мои знакомые, о которых я точно знаю, что они не могут быть соавторами этого открытия, так как не имеют никакого отношения к такой-то науке, да при этом еще стоят в середине списка (значит, не начальство!), я начал с того, что проследил долю участия каждого из них. Да, некоторым образом они причастны. Это видно из текста. Кто-то из них выполнил необходимый анализ, другой оказался правообладателем нужных материалов, третий — соавтор экспертизы определенных объектов. Экспертиза и анализ приложены, авторство указано. А в общую шапку зачем?
Массовкой назвать их вроде невежливо. Но они не имеют никакого отношения к идее работы, к аргументации, выводам. Они, безусловно, заслуживают упоминания, но в приложениях, в ссылках, в библиографии. Какая разница между теми работа-ми, на которые настоящие авторы ссылаются в библиографии, и теми приложениями, в которых данные публикуются не отдельно, а как заключения экспертов? Тут авторство только на это приложение. За всю остальную работу автор приложения не отвечает.
Кстати, в разных науках есть разные традиции указания последовательности соавторов, но они не жесткие. В биологии — одно, в астрофизике — другое. Первая фамилия или несколько фамилий в списке могут принадлежать действительным авторам работы. Это их идея, их выводы, их ответственность, их заслуга. Последний в списке, скажем, руководитель коллектива, он добывает и получает гранты, распределяет их, ведет переписку, словом, отвечает за менеджмент. К самому исследованию он отношения может не иметь. Я бы считал, что упоминаться в числе соавторов такой не должен, как не должен упоминаться любой директор. Это не его статья. Это статья его подопечных.
Что делать?
Почему же авторские коллективы стали непомерно разрастаться, включая всех причастных даже косвенно к работе? Обычное объяснение: современная наука стала сложной и коллективной по природе. Без коллективного труда теперь не обойтись. Без всех этих экспертов и правообладателей не было бы открытия. Но и в прошлом можно перечислять тех, кто помогал первооткрывателям: Спенсеру надо было включить в соавторы своего секретаря Дэвида Дункана, Уоллесу — своего помощника Генри Бэйтса, Дарвину — своих консультантов и друзей Лайеля и Гукера. Более поздним авторам — машинисток и библиотекарей. А нынешним — еще и программистов, без которых не было бы открытия. Да уж давайте тогда включим и врачей, и поваров, и жен… На мой взгляд, это не драма соавторства, а размывание авторства.
Тут сказалось несколько моментов.
Во-первых, в связи с развитием наукометрии, рейтингов, индекса Хирша и т. п. сотрудникам научных учреждений необходимо набирать большое число публикаций в престижных изданиях. Не включишь помощников и обслуживающий персонал (не говоря уж об администраторах) в число равноправных соавторов — не получишь от них помощь. А ведь решается это просто: среди лаборантов, экспертов, директоров и т. п. надо проводить свои рейтинги, оценивать их отдельно.
Во-вторых, ультралиберальная и ультрадемократическая идея равноправия всех участников научного процесса, процесса исследований, получила большое распространение на Западе. Все мы эйнштейны и лобачевские, только одним повезло, а другим — не очень, но если всех поставить в равные условия, то вот-вот открытия посыплются, как из рога изобилия. Организаторам науки невдомек, что тем самым мы затираем Эйнштейнов и Лобачевских.
В-третьих, недостаточно развиты те разделы права, где сформулированы критерии интеллектуальной собственности. Традиция разбухших авторских коллективов еще молода, конфликты не накопились. Но они грядут непременно. На приоритет и денежные выгоды от авторства начнут претендовать люди, причастные к открытиям лишь косвенно — через боковые приложения и очень частные детали.
Думаю, что уже сейчас нужно четко делить работников, причастных к научному открытию, на авторов научной идеи с ее разработкой и вспомогательных участников, поставлявших для первых материал, отдельные анализы, экспертизу и т. п. Есть авторы и те, кого авторы благодарят.
1. Голубовский М.Д. Дарвин и Уоллес: драма соавторства и несогласия // Вестник ВОГиС. 2009. Т. 13. № 2. С. 321-335.
2. https://journals.aps.org/prl/abstract/10.1103/PhysRevLett.114.191803
3. http://iopscience.iop.org/1748-0221/3/08/S08004/
Иллюстрации: «Википедия»
Денни:
«Но в естественных науках 99% статей представляет собой публикацию результатов исследования. Именно результаты представляют собой предмет и суть публикации. А текст — вещь важная, но не основная».
— Во всяком исследовании — естественнонаучном или гуманитарном — есть 1) идея (иногда блестящая, новый метод, новая теория), а есть 2) рутинные процедуры, и есть 3) вспомогательные работы — тематически иные, но на которые основное решение опирается, на результаты которых ссылается. Первое совершает основной автор, второе — его помощники, которых к авторам далеко не всегда причисляют (это зависит от того, насколько они творчески работают, или это всего лишь технические исполнители), третье — авторы приложений: экспертиз, консультаций и т. п., отвечающие за свои узкие сферы. Их принято благодарить, на них непременно ссылаются, но в авторы всего труда, как и авторов использованных опубликованных ранее работ (библиография), не включают. Текст изложения результатов обычно пишет автор первого вклада.
Это просто потому, что Вы совсем не понимаете, как работают естественные науки. И люди в этих науках. У Вас в голове всего одна из множества возможных (и реально работающих) схем, под которую Вы все пытаетесь подогнать. Действительно, есть работы, отталкивающиеся от идеи. Но масса работ (иногда высокого уровня) идут совершенно другими путями. Бывает, что все начинается просто со случайной экспериментальной находки. Бывает, что идея носится в воздухе много лет, просто люди смогли ее реализовать (например, построив и наладив ускоритель, сама идея которого тоже уже банальна). Бывает, что и идеи и методы рутинны, а все дело в правильном подборе образцов для исследования (которые предоставили смежники). Бывает… еще много чего.
Но даже это все вместе есть некие исключения. А основная масса публикуемых работ — просто кропотливое систематическое исследование природных объектов и явлений. Банальное получение новых данных о природе. Работ, в которых есть нечто блестящее и заслуживающее специального выделения авторства (идея, метод, находка etc.) добро если 2-3 процента.
«Текст изложения результатов обычно пишет автор первого вклада.»
Вы еще раз выдаете полное незнание того, о чем пытаетесь писать. И чему пытаетесь навязать свои правила. «Обычно» бывает совсем не так. Я Вам не скажу за всю Одессу, но в экспериментальных лабораториях часто бывает более-менее «штатный писатель текстов». Нередко завлаб. Просто человек, у которого набита рука на это дело. Как у другого в руках те или иные экспериментальные методики. И весьма нередко экспериментаторы просто не любят писать текстов. И относятся к этому с некоторым пренебрежением. Мол, мы работаем реально, а словеса придумывать нам недосуг. Вот у Васи Пупкина, который реально делать ничего не умеет, рука набита, пусть он текст и пишет. Но если рекомый Вася вдруг вообразит себя основным автором, будет просто смешно.
ЛСК: “третье — авторы приложений: экспертиз, консультаций и т. п., отвечающие за свои узкие сферы. Их принято благодарить, на них непременно ссылаются, но в авторы всего труда, как и авторов использованных опубликованных ранее работ (библиография), не включают.”
Здесь Вы путаете понятия автора и исполнителя. Исполнители предоставляют ДАННЫЕ (спектры, измерения и пр.), не извлекая из них полезной для статьи ИНФОРМАЦИИ. Таковых в соавторы, действительно, принято не включать, а либо объявлять благодарность, либо оплачивать их работу. Если же человек из данных извлёк информацию (новую, полезную, достоверную и т.д.), используемую в статье, с ним принято договариваться о соавторстве, от которого он, естественно, может и отказаться, но добровольно, а не по неким формальным правилам.
Лёня, Ваши соображения об авторе и исполнителе действительно путанные. Вы их различаете по тому, есть полезная информация или нет. Дражай
Дражайший, если нет полезной информации, то он вообще не имеет отношения к делу, все причастные к обсуждению авторства — это те, которые полезную информацию дают, даже те, на чьи книги и статьи Вы ссылаетесь в сносках. Но далеко не все эти люди — авторы данной статьи.
ЛСК: “Вы их различаете по тому, есть полезная информация или нет.”
Не по тому есть информация или нет, а по тому, кто эту информацию из данных извлёк. У меня это вполне ясно (а не путано) сформулировано.
За «дражайшего» спасибо.
Денни,
Ваш штатный писатель текстов — конечно не автор исследования, автор — основной экспериментатор. А штатный писатель текстов — это автор самого текста. У нас на сайте есть штатные авторы рефератов выдающихся открытий. Они — авторы этих текстов, но ни они сами, ни кто-либо из читателей не провозглашает их авторами открытий, авторами исследований.
Я никаких правил не ввожу. Я выступаю лишь против тех новых правил, которые вошли в быт самопроизвольно в силу сложившихся вненаучных ситуаций — в практике формирования научных кадров. В гуманитарных науках это одна практика, в естественнонаучных — другая, но та и другая ненормальны.
Лично я не вижу никакой ненормальной практики в естественных науках. Разумеется, случаи мухлежа и несправедливостей имеют место. Ну так и в самой организованной стране случаются преступления, есть полиция, суды и тюрьмы. Наличие нарушений не означает порочности системы.
Я просто хочу Вам продемонстрировать, что ситуации в авторских коллективах бывают очень и очень разные. Очень и очень разнообразны по своему смыслу и посылу сами научные работы. А потому введение каких-то общих правил я считаю бессмысленным.
Есть два основных подхода борьбы с несправедливостями. Можно загнать всех в рамки единых правил, построить вертикаль, которая все будет регламентировать и за всем следить. Другой подход — демократический. В открытом и динамичном мире коллективы сами способны регулировать взаимоотношения. Несправедливости быстро выплывают наружу и приводят к необратимой потере репутации.
К сожалению, понятная тяга к справедливости повела Вас по первому (порочному) пути. Думаю, аналогии Вам понятны без подсказки. А мир естественных наук идет по второму. И хотя этот путь не идеален (как и демократия по Черчиллю), но лучшего нет.
Тенденции выбора первого пути понятны. Российский научный мир не слишком открыт и широк, особенно гуманитарный, в силу очевидной исторической специфики. В таком мире авторитарные боссы могут рулить по своему произволу. И хочется ограничить их произвол правилами. Но надо осознавать, что это только специфика ненормальной ситуации в конкретном мирке.
Спаси нас Бог от того, чтобы наши «организаторы науки» прислушались к «мнению авторитетной научной общественности» в Вашем лице. Только правил соавторства нам и не хватает для полного счастья. А они (наши организаторы) такие вещи любят. Уже 100 лет борются с несправедливостью так, что камня на камне не остается.
Золотой телец властно вошел в науку, и теперь приходится ученому сообществу пересматривать порядки, нормы и этику. Вспоминается эволюция интернета — интернет 90х, даже начала 2000х, это было одно. ныне эта территория присвоена и обжита хозяйствующими субъектами принесшими в это нематериальное пространство свои нормы поведения и ценности — понятие собственности и борьбы за нее.
Денни,
как всё-таки обстоит дело с воздействием кадровой политики (индексов, рейтингов и т. п.) на включение массы работников в число авторов в естественных науках, с одной стороны, и с другими ненаучными соображениями (доступ авторов к материалам, инструментам, экспертизам и т. п.) — с другой? Откуда берутся сотни и тысячи авторов у одной работы? Не заменяет ли здесь честь авторства оплату и простую благодарность?
По моему опыту все вполне естественно. Обычно число авторов отражает содержание публикации. Много авторов, значит меньше идей и больше работы. Ведь ультралиберальных идиотов немного. И желающих делиться научным приоритетом с десятками, сотнями и тысячами соавторов тоже. По причине тех же самых индексов подобные подарки весьма дороги.
При всей своей демократичности я не из их числа. Была ситуация, когда появилась неплохая идея на двоих (мой бывший шеф и ныне старший коллега да я). Так мы и опубликовали идею на двоих. А потом уже ввязались в сотрудничество с большой экспериментальной командой. И в последующих публикациях шли где-то в середине шеренги. Но со ссылкой на исходную концепцию. Нормально. Все так делают. Концептуальные работы содержат минимум авторов, а результаты большой пахоты — много. Так что наличие большого числа соавторов обычно свидетельствует, что особых идей в работе нет, а есть большая пахота. Полагаю, это справедливо и для физиков и для генетиков. Что делать, многие вещи не берутся красивыми идеями, а только усилиями.
Так же как некоторые сражения выигрываются элегантным решением полководца, а иные — стойкостью масс пехоты.
Факт в том, что «пехотных» работ сейчас больше. Есть финансы, можно привлечь много людей и решить проблему просто массированным штурмом, вместо поиска хитрой стратегмы. Этому можно сокрушаться с эстетической точки зрения. Но еще Наполеон говорил, что если не можешь победить красиво… просто победи. И что Бог всегда на стороне больших батальонов. А уж он талантом был не обижен.
Доступ к материалам обычно удостаивается упоминания в благодарностях. Также принято благодарить за stimulating discussion, valuable comments, etc. Но между такими благодарностями и соавторством нет четкой грани. Лично я придерживаюсь следующего принципа. Если мне в статье надо по логике и сути дать развернутое описание какого-то момента, то автора этого дела надо брать в соавторы. А если можно ограничиться глухим упоминанием, то можно и не брать.
Пример простой. Если установка стандартная и работает в стандартном режиме, то настраивающий ее инженер — не соавтор. А вот если надо было добиться высокого разрешения и это находит отражение в статье, то в этом случае инженера надо брать в соавторы.
Тем более, что если я описываю в своей статье чьи-то данные, то этим закрываю автору путь к самостоятельной их публикации. Это просто табу.
Денни, с моей точки зрения, произвол публикаторов Вы называете демократичностью. Я против такой демократичности.
Вопрос к ЛСК по поводу “произвола публикаторов”. Допустим, Вы собираетесь использовать некую неопубликованную информацию, предоставляемую коллегой А, скажем, для обоснования или подкрепления излагаемых в статье идей и выводов. На каких условиях, и по каким критериям или правилам Вы предлагаете включать или не включать коллегу А в соавторы?