Когда материал был практически готов к публикации (им мы даже решили открыть номер), СМИ распространили сообщение о том, что директор заповедника «Херсонес Таврический» о. Сергий добровольно ушел в отставку.

Вроде бы — ура! — повода разводить турусы на колесах больше нет. Однако, поразмыслив всей редакцией, мы решили публикацию не отменять. Уж больно много характерного в этом эпизоде. К сказанному Аскольдом Иванчиком от редакции мы имеем добавить следующее.

Конкретная коллизия, возможно (!), разрешилась, но, зная повадки российской бюрократии, нельзя исключать, что продолжение той или иной степени удивительности и невероятности воспоследует.

На момент выхода номера в печать налицо факты.

1. Прежний директор, человек явно на своем месте, которого весь коллектив музея поддержал, все-таки уволен. То есть место расчищено. Для кого — выяснится в сентябре.
2. Практика «фельдфебеля в Вольтеры» никак не осуждена. Хотя губернатору Сергею Меняйло, явно спутавшему воинскую должность (я начальник — все дураки и обязаны ходить строем) с государственной, не мешало бы извиниться перед сотрудниками музея за поведение во время представления директора-священника, достойное унтер-офицера, а не вице-адмирала. Использованный метод решения проблемы (добровольно-принудительная отставка свежеизбранного директора) применен, похоже, чтобы губернатор мог сохранить лицо.
3. По словам г-на Меняйло, назначение было согласовано с Минкультом и патриархом Кириллом. Каковые, однако, от такого «согласования» в прямом и переносном смысле открестились. То есть имел место «случай так называемого вранья», не получивший никакой оценки.
4. Есть и положительная сторона в ситуации: жители Крыма еще не до конца привыкли к особенностям российской «вертикальной демократии» и показали, что солидарность и твердый протест могут принести результаты и в нынешних условиях.
5. В завершение, увы, приходится отметить, что диссертация очередного претендента на ДОЛЖНОСТЬ при первом же серьезном рассмотрении оказалась, мягко говоря, небезупречной с точки зрения прямых заимствований. Про качество и говорить не приходится.

Херсонес Таврический: окончательная победа или временная передышка?

В первую неделю августа российское научное и музейное сообщества пережили настоящий шок: генеральным директором Национального заповедника «Херсонес Таврический», всемирно известного археологического памятника, внесенного в Список мирового культурного наследия ЮНЕСКО и одного из крупнейших научных центров Крыма, был назначен протоиерей Сергий Халюта. Это решение назвал провокационным директор Эрмитажа и президент Союза музеев Михаил Пиотровский, против него выступил советник президента по культуре Владимир Толстой. Заявления по поводу скандального назначения опубликовали Отделение историко-филологических наук РАН, Совет по науке при Минобрнауки, Комиссия по контролю за реформами в сфере науки, Вольное историческое общество, Российское историческое общество. Коллектив заповедника в полном составе выразил недоверие новому директору и заявил об отказе работать под его началом.

Прот. Сергий — благочинный Севастопольского округа УПЦ Московского патриархата и настоятель Владимирского собора, расположенного на территории Херсонесского заповедника. Шок вызвало, однако, не это: само наличие духовного сана не может препятствовать научной работе, и примеры священников, бывших крупными учеными, хорошо известны. Достаточно вспомнить крымского архиепископа сталинского и хрущевского времени Луку Войно-Ясенецкого, крупнейшего специалиста в области медицины, доктора наук и профессора, и одновременно настоящего христианского подвижника и богослова, ставшего почитаемым православным святым.

Однако в светском государстве, отделенном от церкви, наличие духовного сана не должно быть не только препятствием для назначения на любую должность, но и основанием для этого. Если клирик назначается на светскую должность, основанием должны служить его светские заслуги и светская квалификация. Принадлежность к любой религиозной структуре, если она не запрещена законом, как и к любому вероисповеданию, — его личное дело, которое не должно интересовать ни его подчиненных, ни начальство. Соответствующим образом должен вести себя и сам клирик: неуместное подчеркивание духовного сана в светском контексте не только нелепо, но и вызывающе.

Именно в этом и состоит скандальность назначения о. Сергия директором светского научного и культурного учреждения, каковым является заповедник «Херсонес Таврический». В самом деле, до сих пор никакого отношения к научной или музейной работе о. Сергий не имел. Его светское образование ограничивается медицинским училищем. Впоследствии он получил высшее образование — окончил Московскую духовную академию, правда, заочно. Но это образование духовное и в светских учреждениях не должно приниматься во внимание; во всяком случае, оно не является профильным. У о. Сергия есть и ученая степень — кандидат богословия. Правда, эту степень ни он сам, ни его покровитель губернатор Сергей Меняйло, кажется, почти не упоминали. Что странно, учитывая тему диссертации — «Пещерные церкви и монастыри древней Тавриды VI–XVI вв.»: казалось бы, ее можно использовать в качестве хоть какого-то обоснования претензий на руководство научным археологическим учреждением.

Но при ближайшем рассмотрении эта скромность становится понятной. Качество диссертации таково, что о ней действительно лучше умолчать (см. врезку), — это беспомощная компиляция с признаками плагиата. Научные работы у автора тоже отсутствуют. Таким образом, получил свое назначение о. Сергий вовсе не за научные заслуги. Более того, он не соответствует и квалификационным требованиям для директоров музеев: они должны иметь профильное высшее образование и пятилетний опыт руководящей музейной работы. Так что его назначение просто незаконно.

Диссертация о. Сергия Халюты попала мне в руки случайно. Ко мне обратился заведующий кафедрой библеистики Московской духовной академии о. Леонид Грилихес с просьбой оценить представленный на защиту в МДА том, посвященный пещерным храмам Крыма, которыми я тогда активно занимался. Даже беглого взгляда на работу оказалось достаточно, чтобы понять, что перед нами не просто несамостоятельная работа, а чистый воды плагиат. Бóльшая ее часть оказалась распознанным сканом книги Ю. М. Могаричева «Пещерные храмы Тавриды» и статей Т. Ю. Яшаевой о пещерных комплексах на м. Виноградном и в Сарандинакиной балке. Так, одна из глав работы заканчивалась словами: «Дальнейшее изучение памятника станет задачей следующего полевого сезона». Изобличение плагиата со стороны о. Леонида Грилихеса и о. Александра Тимофеева вызвало скандал при обсуждении работы на комиссии, которая сочла работу непригодной к защите.

Но каким-то образом о. Сергию Халюте удалось получить искомую степень. Очевидно, для этого он переделал текст диссертации. Переработка, однако, была косметической: чтобы закамуфлировать плагиат, автор просто переформулировал заимствованный текст. Почти вся ее содержательная часть осталась неизменной. При этом видны следы грубой компиляции, без указания источников. Так, в некоторых местах размеры участков в авторском тексте даются в десятинах, что явно указывает на дореволюционный источник. Даже переработанная диссертация о. Сергия Халюты не только не вносит ничего нового в изучение пещерных храмов Крыма, но и некритически повторяет многие ошибки его предшественников.

А. Ю. Виноградов, канд. ист. наук, доцент НИУ ВШЭ

Что касается нормы об отделении церкви от государства, то и она нарушена, причем с первой минуты и самым демонстративным образом. Поведение о. Сергия во время его представления коллективу заповедника вполне можно назвать вызывающим: единственный его смысл состоял в подчеркивании принадлежности нового директора к духовенству. На представление о. Сергий явился в подряснике и с большим наперсным крестом, при этом сам не сказал ни слова, скромно стоя на заднем плане, утирая лицо платком и иногда разводя руками: общение с возмущенным коллективом губернатор Меняйло целиком взял на себя. По сути, роль о. Сергия состояла в демонстрации церковного облачения, что он с успехом и проделал. А коллективу было недвусмысленно показано, что директором назначается не гражданин Сергей Михайлович Халюта, а священнослужитель, представитель Церкви, личность которого, собственно, не так уж и важна.

Это впечатление полностью подтверждали и слова губернатора. На вопросы о причинах назначения нового директора он поначалу отвечать отказывался, повторяя, что назначение в его компетенции и кого он хочет, того и назначает. Но потом всё же пояснил: «Между Церковью и музеем раньше были конфликты. Теперь их не будет». Тем самым губернатор ясно дал понять, что главной причиной назначения о. Сергия директором музея является его сан и статус настоятеля Владимирского собора.

В логике отставному вице-адмиралу не откажешь: как подсказывает военный опыт, радикальным средством разрешения любого конфликта является уничтожение или полное подчинение одной из сторон. Однако если исходить из логики гражданской жизни, в которой ни одна из сторон не подлежит уничтожению, худшее кадровое решение придумать было трудно.

В самом деле, ученые и Церковь соседствуют в Херсонесе уже больше полутора столетий и их отношения никогда не были безоблачными. Раскопки Херсонеса начались еще в 1827 году, а с 1892-го здесь существует постоянный археологический музей. Церковь появилась здесь несколько позже — в 1852 году на территории античного городища был основан Свято-Владимирский монастырь. Интересы археологов и монастыря, разумеется, не совпадали: первые стремились к исследованию древних памятников и их сохранению, тогда как вторые на той же территории занимались строительством, хозяйственной деятельностью, приемом паломников, часто разрушая эти памятники. Конфликты при такой разнице целей неизбежны, и обе стороны нередко жаловались друг на друга, в том числе на высочайшее имя.

Знаменитые археологи графиня П. С. Уварова и граф А. А. Бобринский, председатель Императорской археологической комиссии, предлагали Александру III вовсе закрыть монастырь, считая, что это лучший способ сохранить «русские Помпеи». Император с ними согласился, наложив резолюцию «Это необходимо сделать, чтобы не прослыть за варваров». Александра III, как и графиню Уварову и графа Бобринского, трудно заподозрить в антиклерикализме, но в данном случае их приоритеты как образованных и государственно мыслящих людей вполне ясны. Однако монастырю удалось удержаться, и противостояние с музеем продолжалось. Конфликт разрешили большевики в 1925 году тем же радикальным способом, что применил и губернатор Меняйло. Одна из сторон была просто уничтожена: монастырь закрыт, а его здания переданы музею.

С возвращением Церкви в Херсонес в 1992 году конфликт возобновился (ведь интересы у обеих сторон остались прежними), а новую остроту ему придавало то, что Церковь добивалась возвращения отобранных у нее зданий, а значит, выселения из них разросшихся фондов и экспозиций музея. Частично этого удалось добиться; в результате была упразднена часть фондов, и музею пришлось изыскивать другие возможности хранения коллекций. Представители Церкви неоднократно заявляли, что их целью является возвращение всех зданий монастыря и его восстановление, а следовательно, упразднение или полная маргинализация музея; от этой цели не отказались они и сейчас.

Конечно, о. Сергий Халюта заявлял, что его цель не закрытие, а развитие возглавляемого им музея. Но уже самые первые его инициативы говорят сами за себя: чуть ли не на следующий день после назначения он уже в качестве директора музея выступил с предложением передать в собственность Церкви несколько зданий, находящихся на территории заповедника. Продолжились и работы по благоустройству вокруг собора Св. Владимира, нарушающие культурные слои и экспонированные древние сооружения: о. Сергий пожелал покрыть плиткой окружающее собор пространство. По закону такие работы на территории объекта, входящего в список ЮНЕСКО, должны получать целый ряд экспертиз и разрешений, и вполне вероятно, они вообще невозможны.

Именно за отказ проводить эти работы в обход закона — пойти навстречу о. Сергию и поддержавшему его губернатору — и поплатился прежний директор Андрей Кулагин: защита древних памятников и желание строго соблюдать законодательство стоили ему директорского кресла. Назначение о. Сергия должно было решить проблему: губернатор и новый директор, он же настоятель Владимирского собора, не были бы больше стеснены какими-то глупостями вроде охраны памятников.

Интересы музея и Владимирского собора, таким образом, ясны и прозрачны. Но в конфликте есть и еще одна сторона — севастопольские власти в лице губернатора Меняйло. Вряд ли его интересы полностью совпадают с церковными, а назначение нового директора заповедника объясняется только набожностью вице-адмирала. Еще в феврале губернатор предпринял предыдущую атаку на заповедник: тогда он попытался объединить его с остальными, гораздо менее значимыми городскими музеями, назначив директором объединенного холдинга близкого себе чиновника и лишив руководство Херсонесского заповедника каких-либо полномочий. Решение было принято столь же внезапно и без согласования с кем бы то ни было. Цель его очевидна: прямой контроль над территориями, принадлежащими заповеднику, без тех помех, которые могут создавать не в меру принципиальные археологи.

А ведь заповеднику принадлежит не только Херсонесское городище, но и довольно большие территории в окрестностях Севастополя, в частности на Гераклейском полуострове, на лучших землях неподалеку от знаменитого мыса Фиолент. Здесь расположены археологические памятники уникальной сохранности и научного значения, относящиеся к сельскохозяйственной округе древнего города: сотни античных и средневековых усадеб, следы дорог и размежевки. По масштабам и степени сохранности они не имеют себе равных в мире; лишь подобные сооружения в округе античного города Метапонт в Италии могут с ними сравниться.

Гераклейский полуостров входит в Список памятников ЮНЕСКО вместе с самим Херсонесом. К сожалению, в последние десятилетия эти уникальные памятники были частично разрушены современной застройкой. Земля под ними вызывает аппетиты и новых властей. Февральская попытка губернатора подмять под себя заповедник с его собственностью не удалась. Трудно отделаться от впечатления, что теперь мы имеем дело с новой попыткой, на этот раз в союзе с Севастопольским благочинием РПЦ.

Таким образом, в Херсонесе интересы мировой науки и культуры вступили в противоречие с сиюминутными административными и меркантильными интересами местных светских и церковных властей, действующих в альянсе. Поднявшийся вокруг Херсонеса скандал и смелая позиция коллектива заповедника заставили федеральные власти вмешаться в конфликт. Сначала появилось поручение президента РФ (не первое, но впервые называющее конкретный срок) о передаче заповедника в федеральное ведение. Затем, уже после сдачи этой статьи в печать, пришло известие о том, что о. Сергий подал в отставку; на его место назначена известный археолог Лариса Седикова, бывший замдиректора по науке заповедника.

Итак, вторую атаку на Херсонес удалось отбить. Трудно, впрочем, надеяться, что опасность окончательно миновала. Губернатором Севастополя остается Сергей Меняйло, и он вряд ли простит заповеднику понесенные дважды за несколько месяцев поражения, получившие широкую огласку. Позиции Церкви в Херсонесе по результатам конфликта не ослабли, а укрепились: о. Сергий вошел во вновь созданный наблюдательный совет заповедника и получил возможность напрямую влиять на его развитие. Интересы местных властей и интересы Церкви в Херсонесе не изменились, они по-прежнему не совпадают с интересами ученых.

После перехода заповедника в федеральное подчинение вновь возникнет проблема назначения директора (Л. Седикова имеет лишь статус ВРИО), и решать его будет Министерство культуры РФ. Очень хочется надеяться на адекватное решение, но настораживает то, что позиция министерства во время скандала была двусмысленной. Буквально накануне отставки о. Сергия замминистра Владимир Аристархов делал заявления, которые можно расценить как поддержку его назначения, в том числе и искажая факты: в частности, замминистра утверждал, что у о. Сергия есть профильное высшее образование и что он заканчивал кафедру археологии. Наконец, не следует забывать, что Херсонесский заповедник не единственное в Крыму научное и музейное учреждение. Все они до сих пор находятся в местном подчинении и ничем не защищены от произвола местных властей и странных кадровых решени. Нередко это ставит под угрозу само их существование — несколько месяцев назад с трудом удалось спасти от уничтожения два академических института в том же Севастополе: Морской гидрофизический институт и Институт биологии южных морей; однако их проблемы до сих пор не решены. Под угрозой и главный археологический центр Крыма — симферопольский Институт археологии, который пытаются то лишить занимаемого им здания, то вовсе закрыть. Все они не так знамениты, как Херсонес, но ничуть не меньше нуждаются в защите и сохранении.