докт. соц. наук, доцент кафедры общей и этнической социологии КФУ
В сентябре этого года заканчивается срок моего договора с Казанским федеральным университетом. Новый договор я решил не заключать, отозвав свое заявление об участии в конкурсе. Это решение далось нелегко после 20 лет исследований и преподавания в альма-матер. Причина ухода — полная трансформация Казанского университета в течение последних пяти лет. Хотел бы поделиться своими наблюдениями о том, какие черты отличают в настоящее время один из старейших университетов России, поскольку предполагаю, что они в той или иной степени характерны для других российских вузов.
Удивительно, но еще до 2010 года можно было говорить о Казанском университете как об островке относительной свободы в окружающей действительности. Как-то — это было в середине 2000-х — моя жена пришла из школы, где преподавала, с бланком заявления на вступление в партию «Единая Россия» и сообщила, что директор раздала эти заявления учителям и велела на следующий день принести их заполненными.
В тот момент была очевидна вся разница между подчиненным положением учителей и относительной независимостью преподавателей университета (заявление, правда, осталось незаполненным, и это не повлекло никаких последствий). К настоящему времени эти различия сократились до минимума. Казанский, теперь уже федеральный университет в течение последних пяти лет стал, на мой взгляд, точной моделью положения дел в России со следующими типичными чертами.
1. Авторитарность и неэффективность управления.
В апреле 2010 года распоряжением правительства России ректором КФУ был назначен Ильшат Гафуров, в прошлом мэр Елабуги. Должность ректора ранее была выборной. За короткое время новый ректор выстроил в университете вертикаль власти, подобную российской. Почти все факультеты были трансформированы в институты, директора которых назначаются ректором, в отличие от избираемых деканов факультетов.
Стали интенсивно разрастаться управленческие структуры. Только в учебно-методическом управлении КФУ за последние пять лет были созданы отделы управления и контроля качества образования, лицензирования и аккредитации, проектно-аналитический отдел, отдел развития карьеры и отдел практик.
Неизбежным следствием подобного размножения управленческих структур стала сильнейшая бюрократизация и вытекающее из этого снижение качества преподавания. Всё большую часть времени преподавателей стали занимать не совершенствование преподаваемых дисциплин, а заполнение всевозможных электронных и бумажных форм отчетности, разработка практически неиспользуемых электронных образовательных ресурсов и учебно-методических комплексов.
В управлении университетом возобладал авторитарный стиль, следствием чего стал целый ряд непродуманных решений. Например, за последние годы дважды из здания в здание в разных частях города переселялись факультеты истории, философии, журналистики и социологии. Перемещение факультета журналистики и социологии в недельный срок в середине семестра — без предварительного обсуждения и подготовки — из университетского городка в удаленное здание руководство объясняло необходимостью предоставить факультету больше пространства.
При этом основная причина лежала на поверхности: освободившиеся площади в историческом комплексе университета сразу же были заняты управленческими структурами. Повторный переезд отделений журналистики и социологии ректор объяснял уже тем, что в здании, где разместились кафедры журналистики после первого переезда, «оказалась не очень выстроенная система передачи информации по оптоволокну». Разве это обстоятельство нельзя было выяснить и учесть заранее?
2. Демонстрационные «точки успеха». Как и российская властная элита, создающая «демонстрационные точки» (Казань, Сочи), которые резко контрастируют с окружающим депрессивным пространством, руководство КФУ создало и интенсивно эксплуатирует такого рода современные аналоги потемкинских деревень. «Высоким гостям» обычно показывают Институт фундаментальной медицины и биологии и Институт физики, но их никогда не повезут в здание отделения истории, где нет ни одной аудитории, оборудованной мультимедийным проектором, или в здание Института экологии и природопользования, уже много лет нуждающееся в ремонте.
Нередко «демонстрационные точки» сооружают за счет жизненно необходимых для университета пространств. Так, вместо развития университетской библиотеки имени Лобачевского один из ее четырех этажей был отнят для обустройства зала заседаний попечительского совета и «корпоративного университета Сбербанка», а на месте зала Николая Лобачевского в музее истории университета был устроен конференц-зал.
КФУ активно включился в «игру в рейтинги», позволившую получить и освоить многомиллионные суммы в рамках программ развития и повышения конкурентоспособности. Однако если внимательно проанализировать рейтинг QS, на рост которого регулярно указывает руководство КФУ, то обнаруживается, что университет пока не смог вернуть себе позиции, утраченные в 2011 году (в 2010 году КФУ занимал 501–550-е место в общем рейтинге QS, в 2011-м — 601-е+, в 2012-м — 601-е+, в 2013-м — 601–650-е, в 2014-м — 551–600-е).
Попытки повысить место в рейтинге предпринимались подчас чрезвычайно грубыми методами, в частности посредством административного давления на преподавателей и сотрудников с целью увеличить количество публикаций в журналах, индексируемых международными базами данных. Это привело к появлению сотен статей в псевдонаучных «мусорных» журналах, публикующих тексты за определенную плату.
3. Неприятие критики. Руководство университета крайне негативно относится к критике в свой адрес, перекрывая ее каналы. В трудовой договор с преподавателем было включено положение о том, что работник обязан «не совершать действий, способных прямо или косвенно негативно отразиться на деловой репутации и имидже КФУ». Газета «Казанский университет» превратилась в официозное издание, высвечивающее исключительно «успешную деятельность» руководства вуза (снимки, на которых изображен нынешний ректор, в некоторых номерах размещались почти на всех полосах газеты).
Характерны изменения, которые произошли с риторикой руководства университета. Если в декабре 2011 года ректор КФУ утверждал: «Университет всегда был оплотом свободных людей, поскольку только свободный человек может созидать», то в декабре 2014 года его высказывания были совершенно иными: «Мы должны добиваться от наших молодых людей резкого неприятия явных и скрытых недоброжелателей нашего государства, представителей пятой колонны, паразитирующих в угоду своекорыстных целей на наших трудностях и ошибках» (фрагмент выступления на расширенном заседании Ученого совета).
4. Разрыв между управленческими структурами, с одной стороны, и преподавателями и учебно—вспомогательным персоналом, с другой. Как и в обществе в целом, в Казанском университете наблюдается резкая поляризация положения руководства и рядовых преподавателей и сотрудников. О зарплате преподавателей я могу судить по собственному положению. Будучи доцентом и доктором наук (позиция выше средней в университете), я получаю по одной ставке около 30 тыс. руб. в месяц.
Доценты, старшие преподаватели и ассистенты получают ощутимо меньше. Зарплаты же лаборантов остаются крайне низкими и подчас даже с надбавками не превышают 10 тыс. руб. Между тем еще в мае 2014 года ректор заявлял, что средняя зарплата всего персонала в университете, включая техничек и лаборантов, — 34,2 тыс. руб. в месяц, а профессорско-преподавательского состава — 46,9 тыс. руб. Доходы самого ректора в 2014 году составили 8,9 млн руб.…
Еще один штрих к ситуации: ректора КФУ неоднократно замечали в салонах бизнес-класса при авиаперелетах, затраты на которые могут составлять многомиллионные суммы ежегодно. При этом рядовые преподаватели Казанского университета постоянно сталкиваются со значительными трудностями и ограничениями при решении вопросов о выделении средств на командировки. Основной вопрос, который возникает в данном контексте, также сходен с ключевой общероссийской проблемой: каким образом стало возможным полное подчинение преподавателей и сотрудников Казанского университета назначенному извне ректору без какого-либо организованного сопротивления?
В Казанском федеральном университете за последние пять лет состоялось лишь несколько коллективных протестных акций: против реорганизации факультета татарской филологии и истории, переезда факультета журналистики и социологии, сокращения преподавателей; но все они были организованы и проведены студентами. Преподаватели же подавлены, запуганы, деморализованы и разобщены. Очевидно, метаморфоза университета была предопределена состоянием университетского сообщества, его слабостью и неготовностью совместно отстаивать нормы академической культуры и интересы развития науки.
Изменение ситуации в Казанском университете возможно, на мой взгляд, только в том случае, если в России произойдет возврат к выборности ректора. При другом сценарии нынешний университетский истэблишмент будет воспроизводить себя и свои черты, продолжать «успешно осваивать средства» и препятствовать развитию университета.
Абсолютно согласна с вами, Искандэр. Такое положение с небольшой разницей сложилось во всех вузах страны. Конец образованию, позор неумехам-управленцам!
Выборности не достаточно.
1) Кто выбирает? Состав конференции «работников»? В вузах со старыми традициями в положении о выборах ректора (например, Бауманка) установлено, что в составе конференции не менее 60% (действующее положение и 70% действовавшее ранее) составляют ППС. А есть вузы (например, наш), где в составе конференции ППС составляют менее 25%. Причем, согласно положению, утвержденному ученым советом, этот «ученый» совет входит в состав конференции полным составом = 100%-ное представительство. Поэтому важно:
2) Кто устанавливает правила? Если ученый совет, как наш, состоит их штатных ППС только на треть, однозначно — он примет хоть положение о выборах ректора, хоть нормы учебной нагрузки, хоть финплан исключительно в интересах действующего ректора и хорошо прикормленной верхушки АУП. И штатное расписание в вузе будет, как у нас: на 180 штатных преподавателей 40 начальников/заместителей управлений+30 бухгалтеров+15 юристов и т.д. Родственнички ректора, работающие не по специальности и на двух ставках и т.д.
Полный бардак. Чтобы иметь возможность это прекратить:
3)Возможность импичмента ректору. 1/3 НПР должна иметь право инициировать процесс импичмента. Решение о выражении недоверия ректору должны иметь право принять штатные НПР квалифицированным большинством. Почему только НПР? Есть вузы, где на одного штатного НПР приходится 2,5 ставки «прочего персонала».
По действующему законодательству ректор государственного вуза может быть уволен в любой момент министром Ливановым без какого-либо объяснения причин. Поэтому ректор кидается выполнять любую дурь, родившуюся в том месте, где у мелкого министерского чиновничка должен был бы располагаться мозг. И для анализа последствий непродуманных решений и на совещания с «профессиональным» сообществом — мотивация у ректора отсутствует полностью. Выполнить немедленно, получить свои 30 серебряников (или 30 млн.), и хоть трава не расти. Поэтому нужна возможность импичмента, чтобы думал — подписывать себе за счет внебюджетки очередную премию в 3 своих госбюджетных зарплаты, или погодить…
В родном вузе (БашГУ, г. Уфа)зав.кафедрой был просто недотепа, который не умел лекции читать, не знал, что такое наука, не владел методикой научного руководства студентами и аспирантами. И что? Его сделали деканом факультета! ТАкое ощущение, что в стране идет какой-то дикий «отрицательный отбор». Я ушла из вуза, т.к. меня начали выдавливать из него. В другом вузе (УГУЭС, г. Уфа) была начальница зав. кафедрой, которая маниакально выполняла всякую спущенную сверху директиву, свято оформляла все бумаги, которые валом поступали на кафедру. Я ее предупреждала: 90% отчетности вообще не нужно выполнять, это же дурь, понимаете?! Дело кончилось тем, что кафедру разогнали, начальницу перевели в простые преподы. И что? Ничего! На ее место пришли сотни других оловянных солдатиков. Безголовых. Бессловесных. Безынициативных. Солдатики — другим словом я не могу их называть, механические люди-истуканы. Поэтому считаю, Искандэр, может, оно уже к лучшему — давайте будем открывать альтернативные учебные заведения? Эта система должна погибнуть! И давайте думать о будущих поколениях креативной молодежи, которой мы еще сможем передать свои знания! Удачи нам!
Альтернативные учебные заведения? Альтернативные государственным? На какие средства они будут существовать? Самоокупаемым учебное заведение быть не может либо превращается в контору по халявному выписыванию дипломов за деньги.
Государственные ВУЗы уже давно занимаются просто выдачей картонок. Ходил в магистратуру — препод по профильному предмету в жизни не видел производства. В дргуой раз заказывали на одной кафедре исследование по поршневым компрессорам (были необходимы модификации на опасном производстве) — пришлось все переделывать самим в итоге, я на первом курсе лучше курсовые писал, чем специалисты кафедры коммерческое исследование выдали. Речь о достаточно авторитетном ВУЗе в обоих случаях.
Во всем мире нормально работают самоокупаемые универы, и кроме оплаты учебы туда непросто поступить и легко вылететь. Раздающие картонки — не выживают.
У нас правда инициатива скорее всего будет загублена властями, как все грамотное.
Идея, естественно, грамотная.
Некоторые «зародыши» таких обучающих центров есть. Но обычно они под крылом крупных компаний.
Но, чтобы такие центры появились, нужно многое.
Нужны пассионарии, люди с неиссякаемым энтузиазмом, чтобы долбить все препятствия на пути. Нужны люди, которые эксперты в своих областях, чтобы начинать обучение, задавать направления научных интересов и т.д.
Нужна куча юристов, которые будут доказывать, что дипломы соответствуют каким-нибудь стандартам и вправе брать деньги за обучение. Пиар, отстройка зданий.
Все это выглядит очень нереально. Самоокупаемые универы за границей существуют не один десяток, а иногда сотни лет.
Как это сделать в России?
Не получится сразу брать деньги с людей за обучение в универе, про который никто не знает. Возможно, стоило бы начать с узкой ниши, почти бесплатного обучения и экспертных преподов, которые готовы за скромную плату строить что-то новое. Нужна финансовая поддержка, где ее взять?
Очень маловероятно, что подобный универ можно создать «снизу». «Верхи» не хотят
В целом положение обрисовано верно. Однако, дело не в конкретном ректоре. Ректор — шестеренка, передающая усилия сверху.
Любой преподаватель видит цель реформ образования — сократить расходы (увеличить нагрузку на преподавателей в ущерб качеству обучения), увеличить доходы — задрать плату за обучение, извлекать прибыль из различного рода ресурсов (платные услуги, земля, спортивные объекты и базы отдыха). Кроме того, весь административный аппарат работает только в своих интересах (закон Паркинсона).У субъектов образования (студентов и преподавателей) нет рычагов воздействия на общую систему.
Все это — следствие слома социалистических завоеваний. Цель капиталистического государства — защита интересов капиталистов. В роли капиталистов в образовании — чиновники, в интересах которых работают все остальные. Можно закамуфлировать любыми красивыми словами о повышении качества суть — жестокую эксплуатацию трудящихся. Пока не будет организована борьба с этой эксплуатацией и целью образования не станет повышение качества жизни трудящихся, ситуация не изменится.
Совершенно согласна. Систему управления нужно отредактировать. Ректор боится начальства, а не мнения своих сотрудников.
Могу только согласиться и дополнить примерами из жизни научных сотрудников КФУ.
1. Практически вся кафедра (в основном, лаборатория при кафедре, в ней большая часть сотрудников работает) в прошлом году с целью сохранения части рабочих мест была переведена на должности техников-проектировщиков и на полставки, поскольку на факультет (теперь — институт) было выделено недостаточно средств (по крайней мере так нам это объяснили). Полставки техника-проектировщика — около 12 тысяч рублей (нужно еще вычесть налог). Эта должность — ненаучная, поэтому очень низка вероятность получить какой-либо грант. С начала года нам платили по 3 тысячи рублей пока летом, наконец, не разрешилась проблема с финансированием. Но все эти полгода никого не волновало, как и на что мы живем. Сомневаюсь, что уровень зарплат и должностей у сотрудников административного аппарата в этот период хоть как-то уменьшился…
2. Корпус, в котором я работала до прошлого года, расположенный во дворе главного здания КФУ, находится в аварийном состоянии: с потолка падают огромные куски, по корпусу здания идет трещина, а электропроводка не соответствует вообще никаким нормам, вплоть до того, что штатные электрики отказались заменить неработающие светильники в помещениях корпуса на новые. Никакие записки, письма, хождения по кабинетам не смогли пробить стену в администрации: несмотря на то, что корпус штрафовала городская пожарная инспекция, что на рабочих местах (а это не компьютерные столы) недостаточная освещенность, что долгое время не работали туалеты — ни отдел охраны труда, ни отдел пожарной безопасности, ни отдел главного инженера, ни мы сами, бегая по кабинетам начальников различного уровня, не смогли добиться изменения ситуации. Наиболее правдоподобное объяснение, которое мы получили — ваш корпус ежегодно вычеркивают из планов на ремонт, потому что он настолько авариен, что его можно только закрыть.
3. Максимум, что университет может предложить молодым ученым, выезжающим на конференции — так называемый молодежный грант на поездки. Сумма, если ты сумеешь ее получить (она дается только в случае устного доклада!), составляет 5 тысяч рублей. На эти деньги в лучшем случае удается оплатить проезд. Все остальные расходы должен нести молодой ученый из собственного кармана (а это, как правило, аспирант или студент, который, если у него есть материал на доклад хорошего уровня, не шабашил где-то на стороне, а проводил все свободное время в лаборатории, где ему, скорее всего, ничего не платили). При этом, для «повышение конкурентноспособности ВУЗа» необходимы публикации и участие в конференциях желательно международного уровня. В последние три раза (в том числе зарубеж) я выезжала на конференции за свой счет (при этом оформление командировки за свой счет в университете невозможно). Раньше выручала «мобильность» от РФФИ, но теперь такого гранта не существует. Вообще, если бы не гранты РФФИ очень многим молодым ученым выжить в университете было бы просто невозможно.
4. Сейчас очень многим преподавателям факультета (и насколько я знаю — не только моего) не продляют трудовые договора. Потому что для продления договора стало необходимым выполнение некоторых показателей — например, публикации статей. При существующей нагрузке для полной ставки преподавателя (это около 1000 часов) заниматься еще и научной работой (если, конечно, не писать «на отвяжись» в какие-нибудь записки нашего городка, что далеко не все согласны делать) практически невозможно, особенно если у тебя есть семья и вообще хоть какая-то жизнь вне стен университета. Вообще, утвердилось отношение к людям как к расходному материалу. Ведь всегда можно взять кого-то из филиала, согласного работать за еду и публиковать что-нибудь хотя бы раз в год. Мало кого из администрации тревожит, что интересные наработки и фишки преподаватели собирают годами, и даже просто подготовить (и тем более прочитать!) курс лекций так, чтобы он был полезен и интересен для студента, способен далеко не каждый. Особенно тяжело с сотрудниками, достигшими пенсионного возраста. Эти люди всю свою жизнь проработали в университете, и оставшись без любимой работы они, как правило, очень недолго живут… К тому же, как правило, им нет достойной замены. Конечно, должна быть преемственность поколений, нужно привлекать молодежь, но ведь, наверное, можно найти какой-то способ не выгонять тех, кто хочет остаться?
Сейчас, оглядываясь на эти годы с новым ректором, я не могу отметить ни одного положительного изменения в КФУ. Не могу сказать, что предыдущие ректоры были хороши, но не было ощущения безысходности, собственной неполноценности от того, что ты вынужден здесь работать. Постоянно возникает и не находит ответа вопрос: зачем нужно было тратить столько ресурсов, средств, усилий преподавателей и научных руководителей, чтобы вырастить, воспитать, сделать специалистом молодого человека, который, посмотрев на все это, плюнет на науку и уйдет работать менеджером по продажам?
Меня удивляет только одно: всем рядовым сотрудникам в университете и за его пределами известны уровни зарплат ректората. А что же структуры, которые призваны отслеживать подобные бухгалтерские ходы, как, например, отделы по борьбе с экономическими преступлениями МВД или ФСБ, не хотят ничего замечать?
Скорее всего все вполне законно. Т.е. низшее звено, студенты, аспиранты, преподаватели, лишены прав окончательно. Все реформы делались в интересах бюрократического аппарата.
Уважаемый автор! Уважаемые коллеги!
К сожалению, выборы здесь ничего не решат. Если кого надо — продавят. Время такое. С другой стороны, каждая группа при выборах будет тянуть одеяло на себя. Вы представляете, какая неповоротливая (и разобщенная) махина сегодня КФУ! Чем, скажите на милость, «тоталитаризм снизу» лучше? За последние годы атмосфера в вузе стала невыносимой. Бюрократия повсюду. Раньше для меня самым важным была подготовка к лекциям и сами занятия. А теперь? Лекции нередко срывает сама администрация, которая проводит шумные студенческие акции. При этом надо заполнить массу бумажек, тупых отчетов, никому не нужных электронных ресурсов (которых адресуются якобы студентам). Я уж молчу про гигантские траты на ВАКовские журналы. Защититься стало невозможно. А чтобы попасть на должность, надо понравиться завкафедрой и другим начальничкам. Думаю, лет через 10-15 это схлынет.
Почему Вы ТАК думаете?
Согласен со всем.
Сам являюсь молодым преподавателем Института физики КФУ. Единственная причина, по которой я до сих пор работаю в университете — диссертация. После её защиты собираюсь увольняться. Университет больше не является тем «храмом науки», в который я некогда поступал и в котором некогда учился. Произошли большие трансформации: по форме положительные, по существу — нет.
Эта ситуация характерна, я думаю, многим университетам. Идентичная КФУ ситуация в чувашских вузах. С начала года я заполнила индивидуальный план преподавателя, план издания публикаций, отчет преподавателя за прошедший учебный год (при том, что в конце года я его уже сдавала), рабочие учебные планы дисциплины (которые я должна таскать на каждое занятие) и многое другое. Как при этом успевать преподавать, я не знаю. Как заниматься научной работой, которая требует сосредоточенности и внимания, я не знаю. А теперь еще всех заставляют подписывать эффективный договор, согласно которому зарплату будут начислять по достижениям. А зарплата моя — я доцент — 13 000 рублей.
«в мае 2014 года ректор заявлял, что средняя зарплата всего персонала в университете, включая техничек и лаборантов, — 34,2 тыс. руб. в месяц, а профессорско-преподавательского состава — 46,9 тыс. руб.»
Глядя на российские тенденции понинаешь, что давно пора перестать мерить «средние», а переходить к медианным данным.
Рекомендую написать заметку о бедственном положении российских университетов в популярных зарубежных научных журналах. Это поможет раздуть скандал, в результате которого можно добиться некоторого уменьшения нелепой отчетности и сокрщения бюрократии.
Вы неисправимый оптимист. Но зарубежным учёным, а тем более бюрократам, всё это безразлично, особенно в свете прошлогодних угроз главного телепропагандиста о радиоактивном пепле над Америкой.