заслуженный деятель науки РФ, докт. филос. наук, профессор, зав. кафедрой философии Ульяновского
государственного университета
Когда я бываю в офисах западных коллег, то вижу, что книжные шкафы и/или стеллажи в них заполнены книгами, журналами, ксерокопиями научных работ. Лет десять назад на кафедрах наших вузов можно было лицезреть похожую картину (разве что книги и журналы были старее). С тех пор она радикально изменилась: в помещениях кафедр почти все шкафы забиты объемистыми папками. Там хранятся не копии научных трудов, а многочисленные программы, учебно-методические материалы (УМК), отчеты и другие «официальные» документы, которые вытеснили и книги и журналы. Причина «смены декораций» проста: лавинообразное размножение документации, которое прямо или косвенно предписывается Министерством образования и науки РФ и/или Рособрнадзором. На качественную подготовку к занятиям и научную работу, которая могла бы существенно повысить мировые рейтинги отечественных вузов, остается мало времени (разве что в отпуске): преподаватели ваяют пухлые фолианты разных документов. Особенно эта деятельность интенсифицируется в преддверии так называемой аккредитации вузов, которая не минует ни одно учреждение, занимающееся какой-либо формой преподавания.
Вроде бы и Минобрнауки, и Рособрнадзор должны всячески способствовать тому, чтобы в вузах лучше учили студентов и занимались более продвинутыми научными исследованиями, которые — в идеале — должны соответствовать мировому уровню или даже его превосходить. Или хотя бы не мешали такого рода занятиям. Ан нет! В реальности многое как раз наоборот. Размножение бесконечных программ, УМК и т. п. поглощает львиную долю времени, которое могло бы быть потрачено именно на научные исследования или совершенствование преподавательского мастерства. Справедливости ради надо заметить, что в каких-то случаях предписания для подготовки всяких бумаг идут не от Министерства или Рособрнадзора, а от самих вузов (пример — УМК), начальство которых желает быть святее самого папы: на всякий случай подстелить соломку даже там, где без оной можно обойтись.
Поскольку наш вуз фактически год тщательно готовился к аккредитации и проходил ее в июне, то не могу не поделиться своими впечатлениями от этой «бессмысленной и беспощадной» процедуры, в робкой надежде, что кто-то из высокого начальства прочитает данный материал и задумается о целесообразности ее продолжения. Поскольку мы готовились к аккредитации, то я живо интересовался у иногородних коллег, как она проходила у них. Мои впечатления — своего рода попытка обобщения почти всероссийского опыта.
Начать стоит с того, что готовились (обновлялись) десятки, сотни программ (так, философия преподается всюду — и всюду на соответствующих кафедрах требовали экземпляры программ). Подписывались они не только непосредственными авторами (и заведующим кафедрой), но и в ряде вузов многими посторонними лицами (в плане «согласования» — библиотекарями, заведующими иными кафедрами, деканами, сотрудниками учебных управлений и т.п.). Аналогично и с УМК. Надо было побегать, чтобы все эти подписи собрать. Таким образом, фактически культивировалась
коллективная безответственность (если последняя в данном случае подразумевалась). Частенько приходилось учитывать странные детали. Например требование библиотеки, связанное с включением только тех источников (даже для заочников), которые там имеются, — требование, которое в эпоху Интернета кажется противоестественным.
В середине и даже в конце учебного года были приняты новые стандарты (так называемые 3+). Все программы, согласно приказу Минобрнауки, необходимо было переделать в течение десяти дней. По логике вещей эти стандарты должны вводиться с нового учебного года. Ан нет: дается всего-то каких-то десять дней, чтобы осуществить поворот столь инерционного корабля, как образование.
Никто из разных учебных отделов так и не дал убедительного объяснения цели составления УМК, которые также часто требовали. Они предназначены для студентов? Преподавателей? Проверяющих? В одном из вузов назвали именно последнюю категорию, а это подтверждает, что речь идет о примитивной показухе.
Аккредитация у нас долго откладывалась. Документы на нее подаются в электронном формате, но их конкретное содержание толком не прописано. «Правильную» форму можно нащупать только методом мучительных проб и ошибок, да и вклиниться в очередь на аккредитацию оказалось непросто.
Наконец ректорат объявил: комиссия приедет в понедельник на пять дней. Действительно, уже в воскресенье начали прибывать члены комиссии (эксперты), а приказ на сайте Рособрнадзора с составом комиссии появился только в понедельник в 18:30, когда комиссия уже вовсю работала. 50 человек на вуз средних размеров (15 тыс. студентов), — их надо было встретить (иногда приходилось ехать за сотни километров), разместить, накормить, обеспечить рабочими местами и т. п. Можно прикинуть порядок суммы, которая тратится Рособрнадзором на данную процедуру. А ведь аккредитации «подвергаются» тысячи и тысячи специальностей в учебных заведениях! Уверен, что эти средства эффективнее было бы направлять на поддержку и развитие вузов, а не на бюрократические экзерсисы.
Проверка предполагала оценку полусотни параметров, которые на выбор задавались в режиме реального времени каждому эксперту. Последних интересовали исключительно документы. Есть бумага, причем обязательно правильно составленная, — замечательно. Нет — плохо. Если что-то выражено не вполне правильно — немедленно переделать.
Эпизод первый. Эксперт, начальник учебного отдела у себя в аграрном вузе (который, кстати, готовит и юристов), проверяет экзаменационные билеты. Замечает, что в билетах указана «специальность», а не «направление». Требует переделать и представить к завтрашнему утру. Сидим допоздна, переделываем, распечатываем билеты (500 страниц!). Утренняя проверка. Эксперт на сей раз замечает, что формы обучения указаны неверно: очная, очно/заочная формы, экстернат. «Грубейшее нарушение!» Звонок первому проректору с указанием на данный «грех». Экстернат лишний!
Спрашиваю у эксперта, дамы, которая наверняка долго работала и в советское время: «Скажите, пожалуйста, как мы в СССР жили без Обрнадзора? Без жестко предписанных форм экзаменационных билетов?» Отвечает: «Жили хорошо, но — приказ!» Демонстрирует бумагу с приказом. «Влияет ли на качество образования упоминание в билете специальности, а не направления?» Отвечает: «Нет, но — приказ!»
Эпизод второй (с проверяющей аспирантуру). Программа кандидатского экзамена по истории и философии в порядке. «Покажите тесты к этому экзамену!» Признаться, впервые слышу о такого рода тестах… Насколько знаю, в документах ВАК ни о каких тестах на кандидатских экзаменах не говорится. Закрадывается подозрение: а вдруг эксперт опережает министерскую мысль и вскоре нам придется и на защитах диссертаций использовать тесты?!
«Остаточные знания» студентов и аспирантов здесь далеко не на первом месте. Об этих знаниях — отдельный разговор, поскольку по ним судят в русле еще локковской идеи tabula rasa, имея в виду, что сознание — чистая доска, на которой в процессе образования что-то пишется. Вообще, о качестве и смысле (или отсутствии такового) новых стандартов образования стоило бы написать особо.
И преподаватели, которые усиленно готовят экспертные заключения, и сами, надо отдать должное, эксперты в дни аккредитации работают над составлением бумаг самоотверженно, заканчивая едва ли не в полночь (порой и позже!), причем экспертные заключения касаются и специалитета, который по ряду специальностей в этом году завершается. Смысл этой работы постфактум также непостижим.
Итог: экспертные заключения по каждой специальности объемом примерно от 80 до 150–160 страниц! Плюс еще приложения, отчасти повторяющие содержание заключений (справка о кадровом составе, о материально-технической базе и т. п.). Понятно, что никакой эксперт за отведенное ему время текст самостоятельно родить не в состоянии. Заключения составляются теми, кого проверяют, а эксперты лишь вносят поправки. В заключении указаны все номера приказов (номера и даты протоколов принятия рабочих планов, календарных учебных графиков, детали утверждения расписаний, рабочих программ, учебных практик, дневники, локальные нормативные акты, подтверждающие ежегодное обновление программ, положения о разных вузовских формах активности, приказы об утверждении тем выпускных квалификационных работ, имена разработчиков, сводные ведомости, учетные карточки студентов, и т. д., и т. п.). «Правильные» документы в наличии — всё замечательно. По каждой специальности в конечном итоге образовывалась внушительного объема и веса кипа бумаг (вот тебе и мечта академика В. М. Глушкова на рассвете компьютерной эры о безбумажной информатике!). Причем почти все, подчеркиваю,все документы не имели, по моему убеждению,никакого отношения к реальному качеству образования и даже потенциально не способствовали повышению этого качества. Формальные бумаги, подготовка которых потребовала массу времени, сил, нервов. Зачем всё это?! Кто в Минобрнауки и Рособрнадзоре в состоянии не то что внимательно прочитать — просмотреть эти монбланы документов?
Полагаю, что сохранение подобной практики и вектора деятельности Минобрнауки РФ и Рособрнадзора ведет к размножению бессмысленных занятий: преподаватели, выполняя предписания и своего рода негласные установки данных организаций, диктуемые их особым отношением к вузам (чуть было не написал — «к подследственным»), должны ощущать себя хронофагами, пожирателями собственного времени, которое можно было потратить со значительно большей пользой и для них лично, и для вуза, и в конечном счете для страны. При таком формате понять смысл процедуры аккредитации вузов крайне сложно.
Отличная статья. Все так и есть. Абсолютно непонятная процедура
А можно ли сообща как-то бороться с этим безобразием или не будете брать отключим газ ?
Мне уже 70. Кажется, лучше бы пошла убирать подъезды, если бы пришлось работать в таких условиях унижения, подозрительности, а, главное, — бессмысленно затрачиваемого времени. Это — не уважать себя и свою работу.
А каким образом ещё можно оправдать небедное существование этой орды чиновников Рособрнадзора и Минобра? Каким образом можно оправдать университетскую орду управленцев и юристов с бухгалтерами, которых по количеству штатных единиц — больше, чем преподавателей?
Именно это и называется «эффективный менеджмент» российского образования.
Прикормленная шушера. Специально, чтобы тормозить развитие науки и вообще мысли
Автор статьи изложил все верно.
В нашей действительности всё было ещё хуже: методисты и зав.кафы в дни аккредитации или ночевали на работе, или уезжали часа в 3 ночи.
Бумаг — горы неописуемые, у меня давний вопрос — кто-нибудь в Министерстве их хотя бы пролистывает?
Бюрократия бессмысленная и беспощадная.
И самое главное — что делать?
Мы, преподаватели действительно лишаемся возможности заниматься наукой, образованием, но вынуждены производить горы документов.
А вы, преподаватели, всеравно будете лишаться возможностей и зарплат и прав и всего. сколько ни корми этого дракона, он все равно будет вас есть.
Готов подписаться под каждым словом в этой статье!
«Можно прикинуть порядок суммы, которая тратится Рособрнадзором на данную процедуру. А ведь аккредитации «подвергаются» тысячи и тысячи специальностей в учебных заведениях! Уверен, что эти средства эффективнее было бы направлять на поддержку и развитие вузов, а не на бюрократические экзерсисы.»
Этой своей фразой автор продемонстрировал уровень своей компетентности в обсуждаемом вопросе. И правда, зачем доктору философских наук знать Налоговый кодекс? А там, в абз. 4 пп. 127 п. 1 ст. 333.33 говорится о госпошлине, взимаемой за выдачу образовательной организации свидетельства о государственной аккредитации образовательной деятельности. Размер госпошлины за выдачу свидетельства о госаккредитации образовательной деятельности по основным образовательным программам высшего образования составляет 100 000 руб. за каждую включенную в свидетельство укрупненную группу специальностей и направлений подготовки.
Словом, автор пребывает в блаженном неведении, что за аккредитацию платит сама образовательная организация.
Ну, эта госпошлина имеет символический характер и идет в госбюджет, а не комиссии Рособрнадзора в руки. Фактические расходы на аккредитацию могут быть совсем другими и больше.
Вы себя самым умным полагаете? Откуда, по-вашему у федерального государственного бюджетного образовательного учреждения средства на госпошлину? Не из федерального ли бюджета? И поделите 100 000 р. на 50 экспертов. Получится 2000 на эксперта, этих денег не хватит даже на проезд эксперта из Москвы до вуза. И вы знаете, что госпошлина идет в федеральный бюджет, а не конкретному учреждению? Дохрена тут юристов, погляжу.
«Вы себя самым умным полагаете?» — Нет, просто умеющим читать. Сто тысяч платится за КАЖДУЮ программу, а таких программ в классическом университете — 50-100 штук. Расходы на эксперта (с дорогой, гостиницей и оплатой труда) — обычно не более 20-30 тыс., при этом нередко один эксперт аккредитует несколько программ.
В общем, я лишний раз убедился в справедливости бОльших заработков университетской бюрократии по сравнению с профессурой, ибо последняя принципиально не хочет разбираться в финансовых вопросах.
«Ах, мой батюшка! Да бухгалтеры и менеджеры-то на что ж? Это их дело. Это-таки и наука-то не пофессорская… Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает профессура».
Так что я знаю, сколько этих экспертов и откуда берутся деньги и бюджетных учреждений на госпошлину, в отличие от вас.
Хм., не пропечаталось. Более десяти экспертов на один факультет в нашем универе.
А сколько на факультете образовательных программ всех специальностей и уровней: бакалавриат, магистратура, аспирантура, кое-где — остатки специалитета?
Решение тут простое. Преподавателям — демонстративно не заполнять никакие бумаги или требовать письменных распоряжений и оплаты сверхурочной работы. Не участвовать в экспертизе ни под каким видом, игнорировать все предложения МОН и Рособрнадзора, если страшно — строить из себя идиотов и все равно ничего не делать. А не оголтело пресмыкаться перед ректоратом.
Не участвуйте в экспертизе ни под каким видом.
Эксперты напишут отрицательное заключение, Рособрнадзор его, разумеется, утвердит, аккредитация вуза будет приостановлена и незалежные преподаватели стройными рядами пойдут на биржу труда.
И пусть напишет. Если явление будет массовым, сперва ректора вылетят пробками, а потом — и шушера с МОН. У меня есть много вариантов, где работать, а всю свою вузовскую зарплату я вообще отдаю жене — до того мизерная та зарплата. И надо не участвовать и в роли экспертов тоже, отказываться ездить по вузам с экспертизой. Дело в том, что эксперт — это часто обычный препод.
В любом нормальном (т.е. управляемом) вузе первым вылетит препод, который будет подговаривать своих коллег бойкотировать аккредитацию.
Управляемый и нормальный — это не одно и то же. Нормальный — это соответствующий заявленным при учреждении целям, не аномальный. Управляемый — тоже не то слово. Очевидно, что управляющие воздействия действуют на вузы как-то не так. У нас бойкотирование аккредитации предлагалось много кем, и ничего. И государственный вуз уровня классического университета — плохой объект для отрицательных заключений. Скорее в случае срыва аккредитации будут вопросы к Росговннадзору, а не к вузу.
К тому же, скоро в вузах не будет сотрудников (старики уволятся), а молодежь не заманишь в вуз. Особо не побросаешься сотрудниками.
«У нас бойкотирование аккредитации предлагалось много кем, и ничего» — но ведь дальше разговоров дело не пошло, не так ли?
На самом деле, самое страшное не то, сколько денег или времени эта процедура отнимает, а то, какое направление естественного отбора она задает. К чему толкает людей — к фальсификациям и цинизму.
Да, тесты для аспирантов для многих стали сюрпризом. В одном вроде вполне приличном месте аспирантов еще потребовали протестировать срочно. Ну, тесты за ночь придумать сумели, а тестировать уже не успели, и рисковать не стали. Просто нарисовали за аспирантов галочки на правильных ответах и сдали. Ну а что такого, если это все для галочки?
В результате, каким видится идеальный вуз? Надо просто нанять группу людей (возможно, переманив кого-то из чиновников), которые умеют сочинять красивые бумаги по всем правилам. И неважно, что они не имеют отношения к действительности. Действительность комиссию не интересует. Студентов можно вообще не учить, преподавателей разогнать.
На самом деле, чтобы понять ситуацию в вузе, надо походить по корпусам, побывать на лекциях и семинарах, на заседаниях кафедр и ученых советов, побеседовать с преподавателями, студентами и аспирантами, полистать изданные книги и учебные пособия, в общем, постараться проникнуться реальной жизнью, а не сидеть, закопавшись в бумаги.
Если для вузов эта процедура кажется жуткой, то представьте насколько абсурдной она является для НИИ, которые тоже вынуждены проходить её для аспирантуры!
все тут умные и правы процедура нужна чиновникам из мин-ва и ректоратов кормит их и оправдывает их существование ну а нищие и бесправные ппс и нс работают им на радость фактически за пропитание
«И неважно, что они не имеют отношения к действительности. Действительность комиссию не интересует. Студентов можно вообще не учить, преподавателей разогнать.» Алиса — я с вами полностью согласна. Была при аккредитации 4 вузов- все вымысел, фикция, подлог, фантазии………очень обидно за образование!!