Дискуссия о принципах финансирования науки в России продолжается. В статье члена Совета по науке Минобрнауки Юрия Ковалева приводятся аргументы в поддержку конкурса и экспертной оценки как оптимального подхода к организации научных исследований и принятию кадровых и финансовых решений.
Позвольте начать обсуждение с рассказа о том, что происходило последние несколько месяцев — после проведения майской конференции научных работников. На расширенном заседании Совета по науке Минобрнауки в июне 2015 года произошел обмен мнениями активных участников обсуждения проекта методических рекомендаций (МР) и было принято решение о создании рабочей группы для нахождения консенсуса по проекту МР [1]. Рабочая группа (РГ) по обсуждению МР состоит из представителей Минобрнауки, Совета по науке Минобрнауки, Профсоюза работников РАН, Комкон и ОНР. Одним из представителей последнего является сопредседатель Совета ОНР Павел Чеботарев. Дискуссия состояла из рассуждений и аргументов полным объемом, кажется, в несколько номеров ТрВ-Наука, и по большинству вопросов удалось прийти к согласию. Анализ публикуемого текста Павла представляет определенную сложность именно из-за того, что дискуссионный формат работы РГ заменяется на пафосно-постулативный стиль газетной статьи, напоминающей известную песню группы «Ленинград» [2]. Но попробуем. Спасибо газете ТрВ-Наука за возможность перенести малую часть дискуссии на ее полосы.
Путь оптимального развития — читай, финансирования фундаментальной науки — в любой стране определяется исходя из граничных условий и параметров, по которым происходит оптимизация. Очень упрощенно: граничные условия — это объем финансирования, имеющиеся в наличии кадры и инфраструктура. А оптимизацию можно делать в той или иной мере на комбинацию таких задач, как подготовка и/или закрепление кадров высшей квалификации, обеспечение социально приемлемого характера изменений, получение результатов в виде научных статей, книг, разработка наукоемких технологий.
Рассмотрим примеры двух типичных подходов.
В статье Павла Чеботарева идея обеспечения «права исследователя исследовать» вызывает недоумение своим популизмом и абсолютной нереалистичностью. В современных российских условиях это де-факто оптимизация, ориентированная не на рост кадров или научный результат, а исключительно на отсутствие увольнений. Подчеркнем, что уровень современного финансирования науки в стране совершенно не в состоянии реально обеспечить это «право» всем ученым.
Подход, аналогичный предлагаемому Чеботаревым, был недавно применен РАН при принятии решения о реализации программ президиума [3]. В результате сильно пострадало финансирование наиболее успешной, прозрачной, истинно конкурсной программы «Молекулярная и клеточная биология» [4] и большинства других. Зато РАН практически не коснулись увольнения, сохранилось количество базовых ставок.
Другой подход к оптимизации демонстрируют практически все развитые страны. В них получение любой ставки связано с реальным конкурсом. И чем выше позиция, тем серьезнее конкурс. Например, получение финансирования на временный двухлетний пост-док от Фонда Гумбольдта в Германии связано с прохождением конкурса на уровне трех кандидатов на место [5]. Конкурсы на постоянные позиции в ведущих странах — порядка 10–100 человек на место. Напомним, что к результатам имен-но этих стран мы сейчас стремимся (не важно, по каким показателям измерять их результативность). Именно этот подход предлагается и в МР. В чем идея? Необходимо платить ученым такую базовую заработную плату, которая позволит достойно существовать в современном мире с уверенностью в завтрашнем дне. А молодым ученым — осознавать эти перспективы и стремиться получить подобные ставки, а не остаться на постоянных позициях за рубежом или уйти в другие области деятельности. Принципиально важным является долгосрочный характер финансирования, с продлением ставок по результатам аттестации. При ограниченности финансирования это можно эффективно реализовать только в рамках конкурса. Подчеркнем, что подобные условия позволят ведущим группам комфортно работать, а не заниматься постоянным написанием заявок на гранты и отчетов по ним для целей «поддержки штанов». А инициативные гранты РФФИ, например, по-иному охарактеризовать нельзя.
Называть эти условия «рай для немногих» в условиях борьбы за сильные кадры на российском и мировом рынке по меньшей мере несерьезно. Это жестокая необходимость, которую можно заменить только железным занавесом (решается проблема утечки мозгов) и ограничением зарплат и свобод в других сферах деятельности (решается проблема ухода сильных кадров «в бизнес»). Пафос автора при ссылках на процент богатейших людей России и сравнение с МР, честно говоря, не способствует совместной конструктивной работе. Напомню, что общественные организации в своем пресс-релизе «поддерживают саму идею адрес-ной поддержки сильных коллективов» [1]. При этом размер окладов ведущих ученых жестко в МР не регламентирован. Так зачем выдумывать то, чего нет?
В ходе дискуссий в рабочей группе согласия по большинству вопросов удалось достичь благодаря идее использования только дополнительных средств для организации ставок ведущих ученых и групп. Поэтому не совсем понятна страшилка автора про массовые сокращения. Это, скорее, проблема директоров и ректоров по выполнению майских указов президента, не завязанная на МР. Не могу не согласиться, что при-вязка зарплаты к средней по региону дискриминационная и несправедливая. Совет по науке выступает против подобной дискриминации; в современной версии МР требования о привязке удалось смягчить до уровня «рекомендации учитывать» в результате компромисса с Министерством. Боюсь, опасения автора по данному вопросу справедливы. Но это, опять же, проблема исполнения майских указов, а не МР. Профсоюзы РАН это понимают и работают в соответствующем направлении.
Гладкое распределение финансирования по столицам и не столицам, преимущественное финансирование стартапов молодых научных лидеров, да и много других тонких настроек будет возможно и необходимо при реализации прописанных в МР конкурсов со стороны соответствующих ведомств. Но только конкурсы дают такую возможность и свободу тонкой настройки. Не ясно, о каком разрушении научной среды говорит Павел. МР направлены на преимущественное финансирование научных групп, а не только отдельных ведущих ученых. В рамках этих научных групп будут и лидеры, и середняки, и молодые ученые с аспирантами. И мы наконец получим возможность (да, только в группах, выигравших опережающее финансирование) набирать аспирантов на достойную стипендию, а не на постыдные 6 тыс. руб. Вот только кадровых ошибок в таких группах будет несоизмеримо меньше, на то их лидеры и являются ведущими учеными. Что делать «крепкому середняку», если он не выбился в «сильнейшие» и если никто из сильнейших не взял его в свою группу? Один из вариантов в условиях России кажется очевидным — идти преподавать в вуз. Там от середняка будет реальная польза: он/она будет учить новые поколения.
Какие же предложения альтернативны МР? Их не наблюдается. Призыв «нужно больше денег» очевиден и, кстати, имеет чуть больше шансов на успех именно при реализации настоящих реформ. Предположим, что в ближайшие годы значительно больше денег не будет. Какую альтернативу предлагают общественные организации, РАН? Прозябать на современном уровне средних зарплат в 30 тыс. руб. (про аспирантов вообще молчим), покупательная способность которых продолжает падать? Странно сегодня слышать от представителя ОНР в группе по согласованию МР призыв к научной общественности «предлагать иные подходы» после месяцев совместной работы и лет с начала обуждения этих принципов [6]. Коллеги, ну так предлагайте что-то для развития наконец!
P. S. Искренние поздравления коллегам из Института космических исследований с 50-летним юбилеем! Мало кому везет на настолько интересные, насыщенные, блистательные, совсем непростые 50 лет. Желаю, чтобы ваше, точнее, наше общее будущее в космосе оказалось не менее занимательным.
1. Пресс-релиз общественных организаций ученых.
2. Группа «Ленинград», песня «Мы за всё хорошее». Внимание: ненормативная лексика! (18+)
3. Объявление РАН «О финансировании фундаментальных научных исследований, выполняемых по приоритетным направлениям, определяемым Российской академией наук (программ президиума РАН)».
4. Подборка материалов по программе «Молекулярная и клеточная биология».
5. Статистика стипендий Humboldt Research Fellowship на немецком языке.
6. Документы Совета по науке Минобрнауки от сентября 2013 года, рассмотренные в начале обсуждения новой модели финансирования научных исследований. http://sovet-po-nauke.ru/info/26092013-docs
См. также другие документы по данной теме на сайте Совета http://sovet-po-nauke.ru/info.
В этом была бы и глубокая моральная правда. Ведь никто из нас не может утверждать «я талантливый ученый» (ну кроме Ковальчука конечно)))
Все мы в глубине души понимаем «может повезет, а может и нет».
Это тяжело, и за эти сомнения зарплату нам не платят. Так может имеет смысл часть времени тратить на прямую пользу государству, а лишь остальную часть на науку, не претендуя, что все 100% 24/7 мы являемся плодовитыми творцами. Чистка унитазов иногда тоже способствует мыслеиспусканию)))
предвижу, что мое предложение вызовет бурное сопротивление
— чиновников (потому что они понимают, что у нас дикая реальная безработица и скрывают ее)
— ученых, которые не хотят работать, вставать в 7 утра, считают, что это не царское дело
Однако, что -то разумного в этом есть?
Полагаю есть, но уже слишком поздно т.к. это подразумевает сокращение штатов в ФАНО. Тем не менее мы имеем уникальное явление — ученых системно выдавливают в никуда. И в ВУЗах и в НИИ имеет место тенденция к сокращению. Людям будет реально некуда идти. Корпоративной науки нет и в ВУЗ не перейдешь т.к. там сокращения сочетаются с увеличением часов на преподавателя т.е. наукой не позанимаешься особо. Хотелось бы отметить что на западе тот же объем сокращений менее болезненен т.к. выше мобильность и есть корпоративная наука + инновационная экономика т.е. ученый может уйти в частный сектор или больше преподавать или создать свой бизнес. В нашем случае социальные последствия будут намного хуже в т.ч. и для уцелевших т.к. о какой академической свободе можно говорить теперь? Многих сломает высокий риск увольнения в сочетании с тем что шансы остаться определяются в первую очередь лояльностью и послушанием.
В лучшем случае это попытка создать пару тысяч малых инновационных предприятий + перегнать десяток тысяч ученых в частный сектор. С моей точки зрения — необходимо заняться улучшением условий для развития корпоративной науки. Надо обеспечить доступ частного сектора к оборудованию НИИ, возможность передачи ненужной приборной базы частным компаниям или даже необходимость по завершении крупного научно-прикладного проекта на десятки миллионов рублей — создавать материальную базу для научного сопровождения разработки на базе предприятия. Мы знаем где мы упадем — пора подстилать соломку. Кстати это уменьшит и конкуренцию за место в НИИ и ВУЗе и облегчит жизнь оставшимся т.е. это в интересах ВСЕХ ученых и преподавателей даже чистых фундаменталов.
Denny:
20.10.2015 в 10:20
«ИМХО, противоречия очень велики.»
И, на мой взгляд, данные противоречия не разрешимы. Деятельность «специалистов по проблеме» и по предмету существенно различаются.
Если я правильно понимаю то вся проблема только в том, в каком соотношении должно быть базовое и конкурсное финансировании. Ну, еще имеется проблема в нецелевом использовании этих финансовых средств.
Предположим, что компромисс будет найден. Надолго ли его хватит? На 2-3 года или все-таки на 5 лет? А дальше все начнется с самого начала, т.е. в очередной будет подгонка финансирования под те реальные условия, которые сложатся на тот период времени.
Любопытно, какими специалистами были Курчатов и Королев: по проблеме или предмету?
Как их финансировали? Финансировали решение той или иной проблемы или финансировали создания им условий, при которых они могли бы решить конкретные проблемы?
Denny: «И я сам и большинство окружающих меня людей являются «специалистами по проблеме»»
Не пришло ли время разделить деятельность «специалистов по проблеме» и предмету?
Следовательно, и разделить финансирование, но не за счет одних другими, а за счет дополнительного финансирования. Например, целенаправленные исследования механизма сжатия и растяжения биологических мембран клеток и роли ионных каналов в этом процессе может существенно облегчить задачу внедрения энергосберегающих и энергоэффективных технологий при решении проблемы обеспечения качества воздуха в помещениях.
Denny: «Но упаси бог меня считать себя специалистом во всех этих областях вообще.»
По всей видимости, гораздо проще чтобы «специалисты по проблеме» имели финансовые возможности и достаточной самостоятельности по привлечению к исследованиям и решению конкретных задач биофизиков, биохимиков, физиологов и т.д. Почему под конкретных «специалистов по проблеме», решению конкретных проблем ориентированных на конечный результат не могли бы работать целые лаборатории? Много ли тогда потребуется экспертов?
Можно этого и не делать тогда «основной вектор развития человечества от рабства к современности — рост роли свободного человеческого интеллекта» будет некоторое время сопровождаться произвольным выпаданием конечностей из суставов. А тут будет совсем недалеко до технологии изготовления каменного топора.
Тут и к гадалке ходить не надо. Достаточно при описании кислотно-щелочного баланса учесть условие начала кальцификации, например, образования кальцита и получить зависимость роста концентрации карбонат-иона от роста концентрации углекислого газа в атмосферном воздухе.