Реформа науки в России вступает в стадию изменений, которые почувствует каждый исследователь. В статье сопредседателя Совета Общества научных работников Павла Чеботарева речь идет о документе, по замыслу разработчиков призванном заложить основу новой системы финансирования науки.
В последний день лета РАН получила на согласование из Минобрнауки вторую версию проекта под названием «Методические рекомендации по распределению субсидий, предоставляемых федеральным государственным учреждениям, выполняющим работы в сфере научной (научно-исследовательской) и научно-технической деятельности» [1] (далее — МР-2). Первоначальная его версия, появившаяся в апреле, вызвала резкую критику научного сообщества. Газета ТрВ-Наука подробно писала о ней [2].
В пояснительной записке к второй версии рекомендаций Сергей Салихов, директор департамента науки и технологий Минобрнауки, сообщал: «Полученные в ходе обсуждения предложения и замечания на проект Методических рекомендаций, в том числе относительно осуществления плавного перехода к новому формату государственного задания в сфере науки, были учтены при его доработке». Между тем важнейшими были возражения против самого этого формата, а не пожелания более плавного перехода к нему. Некоторые из возражений действительно были учтены. Сравнив две версии МР, читатель обнаружит, что из документа исчезли почти все нормативные цифры. Однако его направление и идеи остались теми же.
Прежде чем обсудить эти идеи, назовем те положения МР-2, с критикой которых глава Совета по науке при Минобрнауки Алексей Хохлов и Сергей Салихов, представлявшие разработчиков на встрече с представителями Профсоюза работников РАН, Комиссии общественного контроля в сфере науки и Общества научных работников, прошедшей 27 августа 2015 года в МГУ, согласились. Эти положения, как мы предполагаем, будут принципиально изменены.
Об отличиях МР-3 от МР-2
Наиболее важных положений такого рода четыре.
- Удалось убедить представителей разработчиков, что «отстающие» организации во многих случаях будут нуждаться в «подтягивании», включающем поддержку проводимых в них исследований. Поэтому договорились о снятии п. 10 МР-2, где говорится: «Для учреждений, отнесенных по итогам оценки результативности их деятельности к 3-й категории… а также учреждений (образовательных организаций высшего образования), признанных неэффективными по итогам ежегодного мониторинга… расходы на финансовое обеспечение проектов развития в затратах на выполнение научных (научно-технических) проектов по инициативным тематикам не учитываются». Здесь нужно пояснить, что под «проектами развития» понимаются проекты, заявки на финансирование которых подаются самими организациями.
- В п. 4 целями финансирования научных исследований были объявлены лишь «адресная поддержка структурных подразделений учреждений… и (или) научных работников, достигших высоких научных (научно-технических) результатов» и обеспечение условий для 1) «решения… задач, значимых для развития государства и общества, определенных государственными программами Российской Федерации» и 2) «обеспечения функционирования… инфраструктуры учреждений». Тем самым поисковые исследования и подразделения / работники, имеющие результаты среднего уровня, в случае принятия этого пункта на поддержку претендовать не могли бы [3]. Евгений Онищенко, член ЦС Профсоюза работников РАН, предложил иную формулировку, с которой разработчики согласились.
- При перечислении в п. 3 возможных расходов часть из них явно была забыта. Так, затраты научных учреждений «на содержание имущества… не используемого для выполнения работ и для общехозяйственных нужд» признавались законными, затраты же на содержание имущества, используемого для этих целей, — нет. Эту брешь также удалось заделать с помощью формулировки, предложенной Евгением Онищенко.
- Наконец, руководитель и зам. руководителя Профсоюза работников РАН Виктор Калинушкин и Вячеслав Вдовин заметили, что в п. 6 приложения 1 первым «основным» критерием конкурсного отбора заявок был назван «потенциал руководителя лаборатории (квалификация, возраст, стаж научной работы, членство в научных сообществах, органах управления рецензируемых научных изданий, авторитетных российских и зарубежных конференций и др.)». Разработчики признали, что такая «персонификация» проектов чрезмерна.
Уже по этим примерам ясно, в какую сторону «кренится корабль», какая интенция разработчиков, прорываясь на поверхность, создает опасности и может порождать несправедливости. А именно: угадывается желание создать систему, где ученые жестко конкурируют, побеждают лидеры-«звезды» и их команды — и «победители получают всё».
Теперь обсудим те идеи проекта, что выражены явно. Их две. Реализация каждой из них описана в специальном добавленном к МР приложении. Легко заметить, что эти идеи совершенно созвучны интенции, предположение о наличии которой сформулировано выше.
«Пусть неудачник плачет»?
Первая идея состоит в том, что проекты исследований должны финансироваться через конкурс. Исходный вариант содержал как явные, так и двусмысленные [4] намеки на то, что подразделения, чьи проекты не станут победителями конкурса, финансироваться не будут. В МР-2 формулировки смягчили, но нет оснований считать, что от этого подхода отказались. Тем самым методические рекомендации дают чиновникам «законный» повод для количественно не ограниченного увольнения ученых-профессионалов по результатам конкурсов проектов.
Здесь сделаю небольшое отступление. Летом я прочел интервью президента Академии наук Латвии Оярса Спаритиса журналу Railway [5]. В нем он, в частности, рассказывает, что в конце мая 2015 года в Берне прошла Международная конференция президентов академий наук, где обсуждался вопрос о правах человека в науке [6]. Главное — право профессионала на проведение инициативных исследований. «Если человеку дан талант быть ученым и кто-то попирает его права быть этим ученым и совершать для нужд цивилизации открытия, если ему не дают работать над своим исследованием, то… таким образом… нарушаются права человека. Научный процесс должен охраняться государством так же, как и другие права человека. Есть право на жизнь, и есть право на научное исследование! Такая точка зрения кардинально меняет место науки в обществе и государстве».
Разумеется, реализация этого права наталкивается на экономические ограничения. Действительно, есть проекты, требующие больших затрат, и они должны финансироваться на конкурсной основе. Но есть и множество других проектов, для реализации которых не нужно ничего, кроме головы ученого, компьютера и вполне умеренной зарплаты. Почему исследователям, на очередной аттестации подтвердившим свой достойный профессиональный уровень и способность работать, не дать возможность спокойно реализовывать свои «незатратные» идеи без всякого конкурса?!
И что же, профессионалов, чей «затратный» проект не выиграл конкурс, надо увольнять? Почему не дать им возможность заняться систематизацией результатов — написать полезный обзор или книгу, поработать с чужими данными (не говоря о возможности найти себе применение в других проектах того же института)? Разве не является обязанностью правительства сохранить рабочее место за всеми прошедшими аттестацию и готовыми работать исследователями-профессионалами, даже при снизившейся цене на нефть? Ведь это — вложение в престиж страны и ее развитие (и значит — достойное использование сырьевой ренты).
Даже в Латвии, не имеющей сырья и испытывающей немалые трудности интеграции в Евросоюз, вопрос ставится именно так. Однако разработчикам методических рекомендаций это предложение не близко. Что неудивительно, если вспомнить, что некоторые из них давно предлагают перевести всех ученых, кроме избранных завлабов, на временные контракты, оплачиваемые из грантов завлаба. Возможно, они забывают, что наука делается не только командами под предводительством звездных лидеров, но и одиночками и микрогруппами, объединение которых в лаборатории весьма условно. В математике, гуманитарных и технических науках это вовсе не редкость.
Теперь представим себе результат воплощения в жизнь принципа «все на конкурс». Этот конкурс станет игрой навылет и схваткой за куски и крошки «пирога», принадлежавшие вылетевшим. В нем непонятно кто и непонятно как будет определять, сколько «незатратных» и сколько «дорогих» проектов надо поддержать. Разумеется, в такой борьбе за существование будут задействованы все связи, все доступные механизмы, включая обмен услугами и куплю-продажу благоприятных решений. А одиночки и маленькие группы, не имеющие связей наверху, но мечтающие реализовать вдохновляющие пока только их идеи, массово пойдут «на выход». Ведь конкурс, где проекты конкурируют друг с другом, в гораздо большей мере, чем аттестация, допускает вкусовые суждения, не нуждающиеся в «твердом» обосновании. «Не прошел по конкурсу» — вот и весь сказ.
В пояснительной записке к МР-2 Сергей Салихов пишет: «Усиление конкурсного механизма при распределении средств государственного задания в сфере науки не означает отказ от базового (внеконкурсного) финансирования научной деятельности учреждений, и порядок определения объема средств на указанные цели также содержится в настоящих Методических рекомендациях» .
Этому прямо противоречит п. 4 МР-2, где сказано: «Затраты на выполнение работ по проведению научных исследований определяются на конкурентной основе», т.е. на внеконкурсное финансирование здесь нет даже намека (таково, увы, качество проработки документа). Но этот пункт разработчики готовы поправить.
Каков же «порядок определения объема средств» на финансирование не по конкурсу, упомянутый С. В. Салиховым? В п. 9 говорится (тут читателю надо постараться не потерять нить), что расходы «на выполнение… проектов, направленных на формирование научного задела и эффективного воспроизводства кадрового потенциала учреждений» определяются учредителем «в соответствии с утверждаемой им методикой, учитывающей референтные группы учреждений и достигнутые значения показателей результативности деятельности из перечня, утвержденного приказом Минобрнауки России от 5 марта 2014 г. № 162, а также показателей выполнения учреждениями государственных заданий в сфере науки за предшествующие периоды» . Но за этим, несомненно, тоже скрывается конкурс (который, кстати, в МР-1 был прописан явно)! И — подавляющая зависимость поддержки проекта лаборатории от общих показателей института, в котором она находится.
Иезуитская развилка: большие сокращения в столицах VS нищета и болото
Сокращением значительного числа рабочих мест в науке чреваты не только повсеместные конкурсы инициативных проектов, но и следующий пункт МР-2: «11. При определении расходов на финансовое обеспечение проектов развития рекомендуется учитывать размер оплаты труда исполнителей, являющихся научными сотрудниками по основному месту работы, который необходим для достижения уровня средней заработной платы согласно „дорожной карте“, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 30 апреля 2014 г. № 722-р».
Упомянутая «дорожная карта» направлена на достижение в 2018 году средней зарплаты научных работников в каждом регионе равной двойной зарплате по всему региону. Последняя составляет сейчас в Москве (где проживает примерно 30% российских исследователей) 60,8 тыс. руб./ мес. [7]. Значит, средняя зарплата московских ученых должна стать примерно 122 тыс. руб. Поскольку сейчас средний оклад научных работников — 20 тыс. руб., а заметное повышение расходов на науку не планируется, реализовать этот план можно только масштабными сокращениями. Оценку их масштаба можно найти в [2].
В то же время «дорожная карта» не предусматривает существенного сокращения численности ученых. Ну что ж, это также выполнимо: достаточно уволить людей в столицах и принять на работу в других регионах. А если московским ученым будет стыдно смотреть в глаза коллегам из Новосибирска, которых ждет почти вчетверо меньшая зарплата за тот же труд, то это всего лишь проблема их взаимоотношений. Побочным эффектом будет разобщенность научного сообщества, мешающая ему отстаивать свои права. А что делать с Конституцией, провозглашающей (ст. 37) «право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации»?
Непомерно задранный норматив зарплаты в столицах, чреватый увольнением профессионалов и сокращением рабочих мест, заставляет научное сообщество протестовать против этих планов. А правительству (и разработчикам МР) оставляет возможность ехидно парировать: «Вы против? Ну, если не хотите ничего менять, то и не ропщите на средний оклад ученого в 20 тыс. руб. ФАНО игнорирует „дорожную карту“? Значит, в его институтах так и будут нищета и болото».
Эта ложная дилемма (увольнение профессионалов VS нищета и болото), порождаемая 11-м пунктом МР-2, — проблема для большинства ученых, но не для разработчиков. Поэтому убрать его они категорически отказываются. Похоже, однако, что само время сделает это за них: многие эксперты прогнозируют, что «майские указы» 2012 года с их идеей «двойного среднерегионального оклада» будут если не отменены, то спущены на тормозах ввиду их очевидной нереализуемости в сегодняшних экономических условиях.
Разумеется, помимо этой надуманной развилки есть нормальный путь. Необходима борьба за повышение регулярных окладов ученых без дискриминации и заоблачных высот в столицах. Скажем, чтобы через 3–4 года кандидат наук, публикующийся в престижных в своей области изданиях, имел в любом регионе зарплату не ниже среднемосковской. И не за счет сокращения рабочих мест (в развитых и развивающихся странах численность ученых не снижается, а растет!), а за счет увеличения фондов. Бюджет гражданской науки и военный бюджет настолько разномасштабны, что второй бы необходимого для решения этой задачи перетока практически не почувствовал.
Содержать ли из госзадания «ведущих исследователей»?
Вторую основную идею методических рекомендаций — введение статуса «ведущих исследователей» — можно обсуждать долго, но мы коснемся лишь одного вопроса: следует ли финансировать эту программу из скудных средств госзадания.
Пункт 6.1 приложения 2: «Средства субсидии, выделяемые на адресную поддержку ведущих исследователей, направляются на компенсацию затрат на оплату труда ведущего исследователя (не ниже 4-кратного размера средней заработной платы в соответствующем регионе) с начислениями на выплаты по оплате труда; затраты на приобретение услуг связи; затраты на приобретение транспортных услуг; затраты на прочие общехозяйственные нужды».
Тем самым на сегодняшний день в Москве только «компенсация затрат на оплату труда ведущего исследователя» (без средств связи, транспорта и пр.) должна составлять примерно 243 тыс. руб./мес. И это из средств «государственного задания», а не из грантов (которые у кандидатов на эту позицию обычно тоже есть). Между тем стипендия аспиранта в РФ по-прежнему 6 тыс. руб. Не лучше ли использовать методические рекомендации для того, чтобы улучшить незавидное материальное положение аспирантов, научных (и инженерных) сотрудников без степени, а также и со степенями кандидата и доктора наук? Причем без сокращения рабочих мест. А не пускать деньги госзадания на дорогостоящую программу создания новой касты квазиакадемиков.
В Global Wealth Report-2014, выпущенном Credit Suisse Research Institute, отмечается тревожно высокий уровень имущественного неравенства в РФ [8]: «По нашим расчетам, 10% богатейших людей России владеет 85% состояния всех ее домохозяйств. Это значительно выше, чем в любой другой крупной экономике: так, соответствующий показатель равен 75% для США и 64% для Китая… Более того, 111 миллиардеров владеют 19% состояния всех домохозяйств России». Похоже, разработчики МР, вдохновленные этими цифрами, решили, что дифференциация доходов в науке неоправданно отстает, причем одними лишь грантами ситуацию не поправить…
В целом идеи, положенные в основу обсуждаемых методических рекомендаций, заставляют рассматривать их как проект рая для немногих, создаваемого ценой разрушения научной среды. Возможно, авторы этого проекта не отдают себе отчета в том, что наука подобна муравейнику, отношение высоты которого (т. е. вершинных достижений) к ширине (т. е. разнообразию тем и массовости) колеблется в довольно умеренных пределах. Если оставить в науке только сильнейших, она очень быстро захиреет. Не говоря о том, что среди оставшихся будет немало сильнейших… в борьбе с себе подобными, а не в генерации знаний. Одним словом, если превратить науку в «траншею, где землекопы дерутся лопатами», то поляжет много, а вырыто много не будет.
Поэтому научной общественности нужно, вероятно, действовать в двух направлениях: 1) стараться нейтрализовать остающиеся в проекте Минобрнауки меры, ведущие к разрушению научной среды, и 2) предлагать иные подходы к разработке МР, направленные на сохранение этой среды.
1. https://drive.google.com/file/d/0Bzju0MPr7qN6d3JTa2ZTRFJXYnM/view
2. Евгений Онищенко. Бюрократическая революция // ТрВ-Наука, № 177 от 21 апреля 2015 года.
3. Уже здесь понимаешь: заверению из пояснительной записки к МР-2, что основные подходы, заложенные в МР, «полностью одобрены» Советом по науке при Минобрнауки, не стоит придавать очень большого значения, поскольку одобрить это дискриминационное положение после внимательного прочтения текста очень трудно.
4. В МР-1 был, например, такой пассаж: «Предельный объем бюджетных ассигнований, предусмотренный на финансовое обеспечение выполнения учреждением государственных работ в сфере науки, включает расходы на: обеспечение научных (научно-технических) проектов по… тематикам, выполняемым в том числе наиболее результативными структурными научными подразделениями учреждений (далее — лаборатории)…». Труднообъяснимое упоминание здесь одних лишь «наиболее результативных» подразделений заставляет поверить, что высокое звание «лаборатории» предлагается сохранить лишь за ними, не оставляя надежд на финансирование остальных.
5. http://issuu.com/spotlightmedia/docs/railway_compressed, С. 28–29.
6. www.esil-sedi.eu/node/896#_ftnref2;
www.ohchr.org/Documents/Issues/CulturalRights/Presentation_FShaheed_Bern_May2015.pdf
7. http://bs-life.ru/rabota/zarplata/srednyaya2015.html
8. https://publications.credit-suisse.com/tasks/render/file/?fileID=60931FDE-A2D2-F568-B041B58C5EA591A4, С. 53.
Крик души виден. Но не виден выход!
Предлагаю.
Совет директоров НИИ РАН (и других НИИ),
под эгидой ПРАН,
а также при поддержке ОНР и Профсоюза РАН
должны объединиться и принять кардинальное заявление Гаранту.
А заявить надо вот о чем.
Когда ломали РАН, Обещали не соваться в науку.
Так и надо написать.
Что мы, Сами учены,е разберемся с требованиями к возрождению науки в РФ.
И дадим предложения. Эти предложения должны идти Не сверху, а снизу.
Но пока с этим загвоздка: «руководящие головы» неплохо стипендируются МОНом,
и не стремятся объединяться.
А вся их активность «тонет» в пустой, но лавинной переписке в ФАНО.
—
Параллельно к основному заявлению,
все эти «головы» должны в кратчайшие сроки (1-2 мес)
приготовить свои ,
научно обоснованные предложения по реформе финансированная науки в РФ.
И четко указать, чего и сколько надо науке в РФ.
Эти предложения отсылаются Туда же: в Кабмин и Гаранту.
С требованием немедленного реагирования.
Предложения должны идти Не сверху, а снизу
Вот я снизу и предлагаю…
Гм, … а почему ФАНО ищет непростые «кардинальные» решения?? Ведь вроде напрашиваются простые решения с несомненным положительным эффектом (доказываемым всем известными данными) … а что нужно еще учитывая явную «временность» ситуации в России?? Ведь достаточно примерно вдвое-трое увеличить финансирование по грантам РФФИ и это станут уже реально работающие коллективы (сейчас, при аномально низком размере грантов, коллективы — во многом — профанация). И вряд ли правильно столь кардинальное отличие размеров гранта по линии РНФ и РФФИ. Хотя наличие нескольких источников грантополучения — желательно, исходящих из несколько разных требований — можно только приветствовать. Скажем — одни нацелены на поддержку малых групп, а другие — больших технологически продвинутых коллективов исследователей на сложном дорогостоящем оборудовании. А вообще — в «нонешней ситуации» — все эти реформы — мышиная возня в основном
Фано ищет решения в рамках своего бюджета. РФФИ и РНФ от Фано не зависят. А между тем деньги, идущие через ФАНО, это примерно 75% всего финансирования фундаменталки.
Маленький пример. Один сотрудник, получающий скромные 20 тыр, если учесть все затраты, примерно эквивалентен гранту РФФИ. За которые уже идет конкуренция. А десяток эквивалентны гранту РНФ, за которые воюют не по-детски.
Вообще то, речь здесь идёт о методических рекомендациях МОН. Какие решения в связи с этим будет искать ФАНО пока, вроде, не озвучивалось.
Увы, в том же духе: http://www.poisknews.ru/theme/ran/15928/
Ну это пока что не о том. Речь идёт о конкурсном отборе ведущих организаций, курирующих программы по приоритетным направлениям и привлекающих к их выполнению институты. То есть конкуренция не на уровне научных групп и индивидов, а на уровне головных контор под выполнение конкретных задач. В этом некий рационализм просматривается, но всё зависит, естественно, от организации процесса, системы и пропорций финансирования и т.д.
Что-то здесь не при размещении комментариев появляется «Извините, обсуждение этой записи закрыто».
Сейчас комментарий прошел, поэтому отвечу.
Госзаказ может стимулировать исследования, но пытаться ограничить его рамками поддержку фунд.науки — губительный нонсенс. Когда делали атомный проект, это хорошо понимали, активно развивая, по сути, ВСЮ науку. Это очень важно. Она — связная живая среда и развивается главным образом свободной интуицией исследователей через инициативные работы, а не заказом.
А вот что у нас на заседании НКС при МОН.
«Коллеги уверены, что фундаментальные исследования должны быть направлены, в первую очередь, на реализацию важнейших государственных задач». Привет коллегам. Мы знаем, где живем: у нас это выльется в отрезание всего, кроме конъюнктурной времянки. Фунд. исследования — это постижение устройства мира, а не крикливое «чего изволите» на потребу чиновников.
Вот как это на языке НКС: «Рабочая группа под руководством академика Игоря Анатольевича Соколова представила концепцию нового порядка распределения финансирования. Общий смысл предложенного подхода состоит в том, что средства на выполнение утвержденной правительством Программы фундаментальных исследований госакадемий должны распределяться в основном по конкурсу и в соответствии с намеченными научным сообществом приоритетами». Никогда чудаков с научной интуицией у нас не допустят до определения приоритетов. Их напишут научные «енералы» под себя. И они же выиграют конкурс и заберут все деньги.
Надо удобрять и поливать все цветы (отделяя их от сорняков), в особенности редкие и странно красивые. Это ростки будущего. Их больше в инициативных проектах. Последняя цитата оттуда: «Ряд членов НКС считает неэффективной действующую систему, когда бюджетные деньги выделяются институтам фактически пропорционально численности сотрудников на заявленные научными коллективами инициативные проекты». Она неэффективна, но базовое финансирование надо сохранить и увеличить, развивая и конкурсное. Сведя же всё к конкурсам, как и НКС, и МОН+СпН хотят, они загубят почти все инициативные идеи с присутствующими в них ростками нового — выиграют крикливые рекламщики.
И это только на материале одного абзаца отчета о заседании НКС.
«Надо удобрять и поливать все цветы (отделяя их от сорняков), в особенности редкие и странно красивые.»
Абстрактно совершенно верно. Но в лейке уже лет 30 (как минимум) нет достаточно воды. И не будет в обозримом будущем. Это простой и суровый факт. Поливая все цветы по чайной ложке, мы их ВСЕ губим. Они сохнут и вырождаются. И это тоже простой и суровый факт. Наши «цветы» по мировым стандартам уже мало отличаются от сорняков. То, что Вы предлагаете сейчас поливать, ни в одну приличную клумбу уже не посадишь. И это тоже факт.
Ваши абстрактные рассуждения просто не учитывают ни реальное состояние клумбы ни реальное количество воды в лейке.
Денис, это не суровый факт в смысле какой-то объективной необходимости, а следствие того, что «им [наполняющим лейку] глубоко плевать, какие там цветы». Хуже того, цветы из раздражают, они в них видят опасность, а в тех, кто их растит — подозрительную неподконтрольность и еще более возмутительную претензию на авторитет. В этих условиях дилемма одна: устроить драчку, в которой победят и всё заберут беспринципные жестокие хапуги с сильными связями, или — вместо драки, т.е. распределения «базы» по конкурсу, — провести серьезную аттестацию. По ее результату дать возможность чудакам со способностями, для которых главное удовлетворение в работе, а не в деньгах, продолжить работать. А тем, кому нужно оборудование, дать возможность посоревноваться за него, но не под страхом увольнения. Последнее обстоятельство придаст конкурсу более человеческий вид. Вот что я предлагаю.
Я с Вами совершенно согласен, но суровость факта от этого не уменьшается.
А про аттестацию мы уже говорили не раз. Это все тот же сферический конь в вакууме, который не учитывает размеров и состояния клумбы и лейки. И тем более не учитывает изменения этих параметров во времени.
Строго говоря, аттестация и не должна всего этого учитывать. Ее цель — дать необходимую основу для учета, и другого пути, похоже, нет. Надо думать, как ее сделать. На мой взгляд, неплохой пример — английская система REF-2014, которую, конечно, надо адаптировать.
О том и речь, что не должна и не может. Для того, чтобы соотносить размер клумбы с объемом лейки нужны принципиально иные механизмы. И ничего кроме конкурса тут человечество не придумало.
А аттестация (сиречь прополка сорняков) тоже вещь нужная. Но селекции не заменяет.
На самом деле, имеется не просто лейка, а сообщающиеся сосуды. И я против того, чтобы считать количество воды в лейке данностью. Надо сознавать, что не повлияв на него в сторону увеличения, мы будем принуждены констатировать смерть отечеств. науки как социального института при любом способе полива.
Конкурсы, разумеется, нужны. Моя мысль в том, что их функция — отбор проектов, требующих дополнительных затрат. И заполнение вакансий.
И если уж зашла речь о цветах, посмотрите как действуют садовники и селекционеры.
Неужели устраивают конкуренцию цветов с сорняками?
Нет, но куча цветов, для которых места на клумбе и воды в лейке не хватает, отправляется в компост.
Правильно, но в отличие от людей, растения часть своей биомассы жертвуют намеренно – это их стратегия выживания и размножения. Кроме того, садовник обрабатывает СВОЮ собственную клумбу и несёт ЛИЧНУЮ ответственность за результаты, в отличие от составителей рекомендаций МОН, которые НИКАКОЙ ответственности не несут.
Это стратегия выживания популяции — жертвовать некоторыми особями. Сами особи быть жертвами отнюдь не рвутся. А наоборот — конкурируют за выживание. Это и есть отбор (конкурс), обеспечивающий развитие.
Относительно ответственности садовника — совершенно согласен. Но тут вот в чем дело. Чиновников МОН и ФАНО в принципе можно наказать за «результаты». И это уже шаг вперед по сравнению с РАН, в которой механизмов ответственности не было и нет в принципе.
Ну, вот Вы и до социал-дарвинизма дошли. Поздравляю.
к вопросу о селекции. В селекции известно, что если жестко отбраковать все растения отличающиеся от некоего идеального объекта — произойдет сужение генетического разнообразия, что снизит эффективность селекции.
По поводу лейки. Помимо полива клумбы из лейки есть еще грунтовые воды и дожди и тающий снег. Если бы у нас было возможно продавать научные идеи и разработки, была корпоративная наука, то и даже существующей лейки хватило бы и сокращение штатов в фундаменталке означало бы не уничтожение ученого путем его вышвыривания в никуда, а переход части ученых в частные компании на более высокую зарплату. Тогда бы мы говорили о конкуренции чиновников МОН и директоров НИИ с производственными компаниями за лучшие кадры.
Я понимаю что все здесь присутствующие истинные и чистые фундаменталы и не рассматривают даже возможности о занятии грязной прикладнухой, однако сколько ваших коллег вполне могли бы и рассмотреть, освободив Вам место под солнцем и создав у Вашего начальства ощущение пустоты и одиночества и осознание понятия — «дефицит квалифицированных кадров».
Да.
Акад. Арнольд (которого, наверно, нет необходимости представлять) любил повторять слова Луи Пастера, что «прикладных» наук нет: есть наука и ее приложения. Это логически чистый подход, снимающий противоречие иного подхода, связанное с тем, что масса «фундаментальных» вещей была открыта в процессе поиска решения практических задач. Деятельность самого Пастера дает немало тому примеров (очень многие работы Арнольда также применимы к практике непосредственно и ею же вдохновлены).
Если же мы хотим разделить работы по принципу готовности бизнес-структур финансировать их, то в нашей стране граница пройдет именно «по Пастеру (и Арнольду)» — в лучшем случае: эти структуры если готовы что-то финансировать, то именно приложения.
С этой точки зрения гордое намерение наших научных фондов поддерживать лишь «фундаментальные» науки контрпродуктивно и постоянно приводит к совершенно лишним коллизиям. Для фонда естественно поддерживать все работы, дающие новое интересное знание.
Вопрос в том, что общество получит в результате.
Допустим чиновники приняли свою концепцию конкурсного финансирования. 20% коллективов получили финансирование, 80% коллективов не получили финансирования и разошлись кто в Китай и Индию, а кто торговать пирожками на вокзале. Проходит срок конкурса, оставшиеся 20% вновь конкурируют за финансирование, из них 4% получают поддержку и продолжают работать, а 16% отправляются в никуда. Снова подходит срок конкурса, 0,75% учёных получают поддержку, а 3,25% увольняют… Наконец наступает момент, когда всё финансирование науки в России получает 1 самый главный учёный, а всех остальных увольняют. Алес капут. Вы этого хотите что ли?
Да нет, человек исходит из гипотезы, что общее финансирование не уменьшат.
Хотя это и неверно, примем её в качестве допущения. Тогда при медленном росте финансирования теоретически вполне возможен постепенный рост количества и качества учёных. Но нужно разумно распределить деньги между «базовыми» и «конкурсными». Если подходить к учёным, как к продавцам на базаре, то все деньги нужно сделать «конкурсными». Здесь принимают неявную гипотезу, что, когда потребуются новые учёные, достаточно будет выделить дополнительные деньги — и новые учёные тут же «самозародятся». С этой точки зрения в Ваших рассуждениях следующий порок — когда количество учёных уменьшится, спрос на них возрастёт, что выразится в дополнительных деньгах. И они «возникнут».
Если учёный является членом коллектива который проигрывает в конкурсе и не получает финансирования и соответственно зарплаты, то такой учёный уходит и вернуться когда через 5 лет будет новый конкурс он уже не сможет, ибо за 5 лет без финансирования он либо устраивается в другой стране, либо теряет научный задел и публикационную активность, становится заведомо неконкурентоспособным.
Таким образом все проигравшие в одном конкурсе научные кадры автоматически отрезаются от науки навсегда. Если каждые 5 лет проводить конкурс на котором отбирать 20% победителей и 80% побеждённых отрезать, то научные кадры страны растают до практического нуля за 3-4 итерации конкурса. После чего науки в России просто не останется. Такую ситуацию можно назвать разве что вредительством и антироссийской диверсией.
«…вредительством и антироссийской диверсией…»
Это не научный подход, а чисто прокурорский. Нужен анализ — откуда явление взялось. А уже потом делать выводы и принимать меры.
Сложно не согласиться — самой простой способ быстрого и «точечного» увеличения финансирования работающих ученых это увеличение бюджета РФФИ в 3 раза, с установкой увеличить размер грантов а не их число :)
Мне в голову эта мысль тоже приходила)
Эффект практически немедленный и стоит не так дорого, при нынешнем бюджете РФФИ+РГНФ в 15 млрд руб, увеличение в 3 раза составит всего навсего «лишних» 30 млрд рублей. Что по сравнению с общими расходами на фундаментальную науку(130 млрд руб) конечно довольно много, но эффект для нас с вами был бы очень заметный.
Увеличение бюджета РНФ в 2 раза(для проведения конкурса для научных групп и лабораторий каждый год в том же объеме как в 2014,остальные РНФные гранты куда менее полезны) тоже бы очень помогло работающим группам. Правда в РНФ тоже немного хитрят. Например, институты, получившие в дальнейшем институтский грант от РНФ получили меньше грантов для групп, что наводит на некоторые мысли…
Но Denny уже правильно заметил — РФФИ и РНФ к ФАНО никакого отношения не имеет. У РАН(2013) 90% финансирования шло на базовое финансирование институтов,а из них 90% уходило на зарплаты. И зарплаты выходили мягко говоря не большие… Как ни дели эти деньги — лучше не станет…
Согласен с автором. Реализация идей, заложенных в инициативах МОН приведет просто к исчезновению науки в России. Сначала наука приобретет «островной» характер, когда несколько счастливчиков (отдельный вопрос, правильно поднятый автором — кто и как будет их «осчастливливать» — думаю, все понимают как) останутся, а все остальные будут фактически выкинуты на улицу. При этом исчезнут целые направления, поскольку при таком подходе в институтах РАН останется всего по нескольку лабораторий. Причем и счастливчикам ничего не гарантируется, а при этом как можно планировать серьезное исследование? — все превратится в мелкотемье и драчку за доступ к нужным людям.
Далее уже эти оставшиеся коллективы неизбежно будут загибаться по двум причинам: не может ученый-лидер, имеющий квалификацию и связи, работать вечно, и потом без окружающей научной среды такому коллективу неоткуда черпать кадры, консультативную и экспериментальную помощь, идеи.
К тому же, кто даст гарантию, что красиво написанная заявка приведет к получению интересного результата, а что-то, что сейчас выглядит сомнительно — не принесет открытия в будущем? Ни один серьезный ученый никогда не даст.
Но самое страшное заключается в том, что с отсечением от финансирования огромного количества ученых у нас исчезнут целые научные направления, то есть просто элементарно не останется людей, обладающих должной квалификацией и способных понять, что сделано в их области на Западе и перевести это с научного на русский, и при необходимости перенять передовой опыт и внедрить здесь. И вот это очень скоро приведет к научному и технологическому отставанию навсегда.
Неужели в МОН нет ни одного разумного человека, который бы этого не понимал? Вопрос, видимо, риторический…
Поэтому, на мой взгляд, предложения научного сообщества должны сводиться к следующему.
1) Первое и главное — не трогать «базу». Если ее тронуть в том или ином виде — все, это неизбежно приведет развалу научной среды. Пусть базовый оклад в РАН 20 тысяч, но если это позволяет сохранить квалифицированных людей — этому только радоваться можно.
2) Механизмы поддержки различных групп ученых. Конкурсы на дополнительное финансирование, поддержка ведущих ученых — все это очень хорошо, но не за счет остальных. Научные фонды с разной направленностью проектов, и самое главное с широкой линейкой конкурсов — а не как в РНФ один инициативный конкурс 20 заявок на место, а потом только тематические, и тоже с огромной конкуренцией. Нужны дополнительные инициативные с меньшими суммами и большей доступностью. РФФИ смотрится лучше, но там размер грантов уж слишком мал. Смысл — каждому виду научных групп — свои конкурсы. Крупные группы ученых-лидеров борются за большие гранты на десятки миллионов, малые группы — за миллион-два в год.
3) Механизмы поддержки молодых ученых по объективным критериям (публикации, участие в грантах и т.д.). Система адресных стипендий. Молодежные гранты.
4) Государственное задание с четко сформулированными направлениями и финансированием. Правда, для этого нужно возрождать ГКНТ.
«Где деньги, Зин?» — а надо понять нашей верхушке, что РАН это последний островок науки как социального явления, (вос)производящего знания, квалификацию и кадры. Не будет его — не будет прикладной и военной науки, не будет качественного образования. На фоне гигантских неэффективных трат дополнительное финансирование РАН это капля в море.
Написал «++»,
но появилось «Извините, обсуждение этой записи закрыто».
Видимо, сайт сбоит. Мои комментарии вроде нормально прошли
все правильно, совершенно с вами согласна
Данные рекомендации МОН походу нацелены, в конечном счёте, на перекачку остатков РАНовской науки в университеты, о чём давно мечтает Ливановское ведомство. Один из авторов рекомендаций в своей ответной заметке пишет об этом прямым текстом: “Что делать «крепкому середняку», если он не выбился в «сильнейшие» и если никто из сильнейших не взял его в свою группу? Один из вариантов в условиях России кажется очевидным — идти преподавать в вуз”.
ФАНО об этом стоило бы задуматься, если конечно это не временная структура (как высказывался Ливанов) типа ликвидационной комиссии.
Понятно, ФАНО это чисто вредители. Я физик по образованию поработал и в науке и в преподавании, и в производстве внедрил несколько разработок (это в наше время, не в советское), то есть видел жизнь с разных сторон и сейчас обратно возращаюсь к науке. Вредители размножаются и начинают заметно вредить только больному организму!!! Я имею информацию с нескольких академических институтов Новосибирского академгородка — большинство академиков, дискредитируют науку больше любого ФАНО. Мало того, что их содержание со всеё челядью составляет заметную долю в институте, так они ещё и тянут науку в полный тупик и недают молодёжи расти. И можно догадаться, что и перед ФАНО они за науку рубашку не рвут, только для себе выторговывают. Вот такие постановления и рождаются. Ясно, что академики заодно с чиновниками от науки. И те и другие хотят чисто поживиться, а не познать законы мироздания.
Ну, хорошо, высказались!
А конкретно — что делать сообществу ученых?? Писать в ТрВ и все?
Я сразу написал, что надо делать (см 1й коммент).
Но никто идею не подхватил. Так что — нет у нас консенсуса…
Тогда готовьтесь к пинкам от МОНа и ФАНО..
которые надо бы силой авторитетов РФ науки разогнать.
Лёня:07.10.2015 в 14:14 «Ну, вот Вы и до социал-дарвинизма дошли. Поздравляю.»
Не я начал аналогии с цветочками. Я только показал, к каким выводам эта аналогия приводит. Если не нравится социал-дарвинизм — не используйте таких аналогий.
Во первых: аналогия с цветами — не моя. Во вторых: Вы эту аналогию весьма живо выхватили и начали развивать, а я лишь подвёл Вас к более определённым формулировкам — “конкуренция за выживание” и ”отбор, обеспечивающий развитие”.
Тут не надо никого ни к чему подводить. Это обычная биология из учебника. Мне представлялось, что тут должно быть все ясно сразу.
Ну, нужно же было выяснить, какие именно принципы ”обычной биологии из учебника” Вы считаете применимыми к обсуждаемой здесь системе финансирования науки.
Павел Чеботарев: 07.10.2015 в 15:17 В отношении сообщающихся сосудов я Вас горячо поддерживаю. Но эти разговоры я слышу уже 25 лет (до этого маленький был). И за это время клумба уже переродилась. В ней растет не то, что дает цветы и плоды, а просто то, что готово и способно выживать в условиях тесноты и недополива.
Мне представляется, что данность надо воспринимать именно как данность. Остальное — опасные и вредные иллюзии. А вот когда получится добыть воду из сообщающегося сосуда, тогда и поговорим о другой стратегии полива.
«А вот когда получится…» Никогда не получится, если считать данностью вместо приложения больших и совместных усилий.
Совершенно нелепое противопоставление. Ну почему для Вас признание реальности мешает усилиям изменить эту реальность в лучшую сторону?
Для меня нет. Между тем в бытовом языке идиома «принять как данность» обычно означает «не пытаться изменить».
Павел Чеботарев: 07.10.2015 в 15:17 «Конкурсы, разумеется, нужны. Моя мысль в том, что их функция — отбор проектов, требующих дополнительных затрат.»
Да посмотрите вокруг. Была одна из лучших (если не самая лучшая) программа президиума РАН. Многократно упоминавшаяся МКБ. 10 лет назад она отбирала проекты, требующие дополнительных затрат и давала по 4 млн. в год. Тогда на эти деньги можно было реально что-то делать. В этом году получаем меньше 1 млн. Это на уже развернутый проект. Надеюсь, не надо объяснять, что хорошие проекты просто у нас на глазах накрываются медным тазом.
Вот такова реальная практика. И все во имя сохранения «базы». И это происходит постоянно и повсеместно. Для сохранения количества жертвуют качеством.
«И все во имя сохранения «базы».»
Вот здесь наивность, на мой взгляд (при том, что в целом мысль понятна). Ничего не стоило сохранить эти 4 млн. Напоминаю: за эти 10 лет появились (а не исчезли) и мегагранты, и РНФ. Значит, дело вовсе не в несчастной базе.
И мегагранты и РНФ и РФФИ (в свое время) появились как раз вопреки желанию борцов за базу и численность. И слава богу, что хоть это не дают размазывать тонким слоем (когда удается). Но это жалкие проценты от финансирования науки. Три четверти аккурат в базу и уходит. А действительно стоящие проекты финансируются по остаточному принципу. Это абсолютно ложный приоритет. И глубоко порочный отбор.
Напомню, что один человек на базовом финансировании «стоит» одного гранта РФФИ. Чтобы держать десяток людей на жалкой базовой зарплате (при том, что денег для работы у них нет) другие десять человек не получат примерно одного гранта РНФ, на который они могли бы вести реальную работу. В итоге имеем 20 вынужденных полунищих бездельников вместо десяти работающих специалистов.
Вот во что реально выливается Ваше нежелание признавать данность. И это длится уже не первый десяток лет.
Вы напрасно думаете, Денис, что я защищаю бездельников.
Я ничего такого и не думал. Я совершенно точно выразился «вынужденных бездельников». Это люди, которые в принципе могут и хотят реально работать, но не имеют такой возможности, поскольку поддержание базы съедает все деньги. А конкурсных денег мало, и таких вынужденных бездельников оказывается чуть ли не большинство. И шансов выбраться из этого болота у них практически нет. И эти люди разбегаются или деградируют до «идейных бездельников».
Это удручающая картина. Люди приносят из дома просроченный аспирин, капают его беспородным мышам в разные места и меряют температуру в разных местах старым ртутным термометром. Если Вы думаете, что я сильно утрирую, то заблуждаетесь. Что еще делать людям без денег на реальные исследования? Разумеется, результаты такой работы не публикабельны в приличных журналах. ВОт для их публикации мы и содержим кучу «вестников». Поскольку эти вестники никто не индексирует, нам нужен свой собственный РИНЦ. Еще мы содержим большой аппарат по защите диссертаций. Еще проводим конференции для этих людей на которых науки просто нет. Еще мы содержим администрацию, вспомогательны персонал и инфраструктуру для этих людей. В целом получаются очень приличные деньги, которые крутятся совершенно мимо реальной науки.
И я совершенно не удивляюсь, что «сообщающийся сосуд» не торопится вливать деньги в это решето.
Не предлагаю бесконечно содержать людей, отчитывающихся статьями, где нет науки. Есть, правда, иная проблема: считанные научные учреждения в небольшом городе имеют серьезную социальную функцию. В общем, по-хорошему, дело должно идти к мобильности: к переезду профессиональных людей, не находящих себе места в сильнейших институтах, — в другие города — для работы в институтах, уровень которых они могут повысить. Пока не знаю, насколько это реально.
Это не выход. Ну выгоним мы этих, наберем вместо них других. И эти тоже будут бездельничать. Ведь денег для нормальной работы у них по-прежнему не будет. Проблема в том, что глубоко разбалансирована система расходов. 80% на базовые зарплаты — совершенно ненормально. Это как 20 стоматологов на один кабинет.
Нужны нормальные деньги. Тчк.
Списание налогов бизнесам, поддерживающим науку и др.
Тогда можно будет больше давать на оборудование.
А оставить несколько сильных лаб и залить шоколадом — они все равно уйдут под воду очень скоро из-за отсутствия научной среды. Но ведь и оставить сильные не удастся, потому что в драке победят блатные.
Ну почему у Вас всегда вопрос о количестве денег вступает в противоречие с вопросом о том, как разумно тратить те деньги, которые есть сейчас?
Зато Вы по-прежнему не хотите понять, что сохранять численность и сохранять и воспроизводить специалистов и научные школы — это разные вещи.
В противоречие могут вступать ответы, а не вопросы. Но это так, придирка. Вот пример. Наш институт — головной по техническому управлению. По многим важным направлениям этой науки ни в нем, ни в стране специалистов серьезного уровня нет. А задачи решать надо. Значит, специалистов надо либо готовить, либо выписывать. Второе сложнее. Если готовить, начальную подготовку потянут те люди, что есть — дальше надо посылать на постдоки (и в аспирантуру) за границу. Если же в духе МР оставить только единичные лаборатории мирового уровня, фрагментация науки возрастет до предела, и говорить о решении важных для страны задач станет смешно: для этого нужны полные команды разноплановых специалистов. Россия хочет покупать все технологии за нефть? Ясно, что это не выйдет, потому что кроме нефти и металлов не осталось ничего. Значит, развитие страны требует достаточно большой и разноплановой науки. Таким образом, подход МР вступает в противоречие с необходимостью решать реальные задачи.
И еще. Вот лаборатория со звездным лидером. Он уходит по возрасту. Других звезд в ней нет: крепкие середняки. Всё, при подходе МР она вылетает. Бред и вредительство.
Так вопрос как раз именно в том, как тратить те деньги, которые есть сейчас. МОН предлагает отрезать от базового финансирования не конкретных людей и даже не отдельные лаборатории, а целые группы институтов, целые научные области лишить существующего базового финансирования. МОН не собирается проводить индивидуальную аттестацию сотрудников, хотя это было бы логично. МОН не собирается даже проводить оценку лабораторий, на что можно было бы согласиться, если процесс оценки организовать разумно. МОН собирается устроить настоящую вредительскую диверсию, наукометрически оставить 100 «ведущих» институтов из 1000, а остальные 900 урезать базу в 5 раз, что фактически означает полную ликвидацию. При таком способе тратить имеющиеся деньги из всей биологии, например, останутся только 10-15 институтов на всю страну. Причём останутся исключительно только молекулярные, генетические, биохимические и «канцерогенные» т.к. в этих разделах биологии цитирование происходит быстрее и наукометрические индексы неизбежно выше. При этом окажутся полностью ликвидированы все остальные области биологии и прикладные медицинские и сельскохозяйственные институты. В стране не останется больше зоологов, ботаников, экологов, географов, климатологов, почвоведов, лесоведов, палеонтологов, гидробиологов, вирусологов, паразитологов, эпидемиологов, фармакогностов, хирургов, ветеринаров, фитопатологов, селекционеров и всех остальных направлений биологической науки с меньшими индексами наукометрии в остальных 150 биологических научных институтах страны, подлежащих сокращению по плану МОН.
Вот вы скажите откровенно, вы считаете правильным изучать раковые опухоли и болезнь Альцгеймера потому что это направление обильно цитируется и совсем прекратить в России изучение инфекций или совсем прекратить изучение эндокринных заболеваний только потому, что в институтах этого профиля неизбежно более низкие наукометрические показатели?
Что бы вы предпочли лишить финансирования, питерский институт вирусологии или омский противочумный институт?
Что ликвидировать, направление гнойной хирургии или клещевого энцефалита? Прекратить исследования туберкулёза или прекратить исследования патологий беременности?
Вы считаете правильным оставить только изучение генетики арабидопсиса и полностью ликвидировать по всей стране исследование лесов, болот и рек?
Вы согласны оставить только изучение холодостойкости байкальской нерпы и полностью прекратить изучение и создание новых пород коров и сортов пшеницы?
Вы хотите оставить в стране 10% научных направлений, а остальные 90% фактически бросить без финансирования на прозябание и ликвидацию?
Я с такими вредительскими планами МОН категорически не согласен!
ФАНО пока не так безнадежно, как МОН:
«Финансисты агентства не рассматривают всерьез проект Минобрнауки по переходу на конкурсный порядок распределения субсидий на госзадание», — заверила Наталья Сибирякова [ВРИО начальника Финансового управления ФАНО]. «ФАНО направило на этот документ отрицательное заключение. Мы считаем, что соревновательный принцип может использоваться только в отношении дополнительных средств, а базовое финансирование, обеспечивающее деятельность учреждений, должно выделяться на постоянной основе.»
http://www.poisknews.ru/theme/science-politic/16621/
> Проблема в том, что глубоко разбалансирована система расходов. 80% на базовые зарплаты — совершенно ненормально.
А разве это собираются менять? Конкурсное распределение базового финансирования означает лишь, что его получат не все (за счёт чего вырастет зарплата у остальных). А поскольку основной своей задачей чиновники видят имитацию выполнения того из майских указов, в котором содержатся контрольные цифры по зарплатам, то для них важнее увеличить долю финансирования, идущую на зарплаты, чем уменьшить.
Павел Чеботарев: 07.10.2015 в 15:17 «Конкурсы, разумеется, нужны. Моя мысль в том, что их функция — отбор проектов, требующих дополнительных затрат.»
Вы не понимаете, что это на самом деле 95% всех проектов. Никто кроме сугубых теоретиков не может работать только на зарплату. Да и большинство теоретиков работает именно с экспериментальными данными. Это как врачи без лекарств и инструментов, как летчики без самолетов и топлива.
Денис, 95% откуда Вы взяли? И будь это так, мое предложение о поддержке всех незатратных проектов людей, подтвердивших достойный уровень, тем более оказалось бы необременительным.
Разумеется, 95 — весьма абстрактно взятое число. Примерно сужу по статьям. Причем я сам именно теоретик, руководящий экспериментальной лабой. Так что имею представление.
Я уже неоднократно писал, что у чистых теоретиков (например математиков) ситуация иная. И в этой области я спорить с Вами не берусь. Для достаточно узких чисто теоретических направлений Ваши взгляды, вполне вероятно, верны. Но по моему глубокому убеждению их ни в коем случае нельзя распространять на широкие области науки, где работает подавляющее большинство ученых и где основная деятельность — эксперимент.
В нашей лабе 10 человек. Полтора лимона в год уходит на минимальный набор расходных материалов. ЕЩе столько же необходимо для поддержания приборной базы. А еще надо развивать методики, хоть иногда выбираться на хорошие конференции и пр. Для нормальной полноценной работы на мировом уровне надо примерно 10 лимонов в год. В дополнение в базе. На половине этой суммы кое-как обходимся. При меньшем уровне деградация неизбежна. ВОт такие реалии работы.
И Вы готовы рисковать рабочей лабой, подставляя её под конкурсную лотерею на вылет, вместо того, чтобы привлекать недостающие финансы через проекты РФФИ, РНФ, ФЦП, договора и прочие источники? Это же, извиняюсь за выражение, авантюризм.
Да мы так и добираем. Грех жаловаться при нынешней ситуации. Но наша лаба — одна из весьма немногих. Тут не моя заслуга, а старого шефа. Который получил Сороса и не дал его проесть, а построил на эти деньги установку. А дальше мы попали в струю и деньги пошли к деньгам. По принципу деньги-результаты-деньги.
Других толковых жалко. Грантовых денег-то мало. И небесталанные люди из этого болота выбраться не могут.
Грубо говоря, сейчас три четверти базовое финансирование, и четверть — конкурсное. А надо бы ровно наоборот. Некоторое базовое сохранять ессно надо. Чтоб конкурс не был сразу вылетом. Впрочем, если бы институт имел отчисления с хороших конкурсных денег, он бы как раз мог поддержать некотрое время тех, кто гранта не выиграл.
А мы ничем не рискуем. Мы постоянно имеем несколько грантов. Даже если где-то не выиграли, это не смертельно. Не думаю, что если гранты будут крупнее и их будет больше, нам что-то угрожает.
Угрожают вам, а может нам, а скорее всего и нам и вам, вполне конкретные ребята с лощёными фэйсами, на мельницу которых Вы льёте воду:
http://trv-science.ru/2015/10/06/my-za-vsjo-khoroshee/
Ребята прямым текстом заявляют о вылете “крепких середняков”, не выбившихся в “сильнейшие”, а о чём они умалчивают можно только догадываться, но умалчивают они точно о многом.
Я потому и обсуждаю это с Павлом и другими. Упомянутым Вами товарищам надо противопоставлять реалистичные концепции. Глухая защита в стиле «не трогайте базу и дайте денег» бесперспективна (ИМХО).
Так на минутку, огромная доля ученых (кажется, немногим менее половины, искать данные нет времени) работает в технических науках. В нашем институте почти у всех степени — по техническим, и почти все они теоретики — экспериментов не ставят. Так что когда пишете про»широкие» и «узкие» области и про 95%, скорее всего, искажаете пропорции, глядя со своей колокольни. Считаю, что наши предложения вполне реалистичны (взгляните также комментарии Ravn здесь и к соседней статье). Но без дополнительных денег все равно кранты — тришкин кафтан, как удачно выразился gsfm ниже.
1) Вообще-то ваши предложения упираются в возможность увеличения бюджета научных исследований за счет военных расходов.
Каким образом вы предлагаете это сделать?
Каким образом вы собираетесь убедить государство и граждан, что это надо сделать?
У вас нигде не приводится ответ на вопрос, почему количество научных сотрудников в России должно быть выше средне мирового?
В России 6300 на миллион. В Китае около 1000 на миллион. В Бразилии и Индии намного меньше.
При чем объяснение должно быть написано так, что оно было понятно не только ученым, но и пенсионерам. Так как всегда есть риск, что любое уменьшение расходов на оборонный бюджет приведёт к увеличению расходов на социалку, а не на науку. Ссылки на европейские страны, в этом случае бессмысленны, так вам ответят, что пенсии в России намного меньше среднеевропейских и мы должны помочь сначала нуждающимся.
Про вложением сырьевой ренты, помимо вопроса почему надо вкладывать именно в науку, вам сообщат, что она во все не так и велика. Россия продает 5 млн баррелей нефти в день, сколько ренты вы собираетесь отсюда взять? Доходы Саудовской Аравии от экспорта нефти около 180 млрд. Россия продает вдвое меньше и себестоимость добычи выше.
2) У вас есть какие-то аргументы почему ведущие исследователи будут оставаться в России если вы установить им планку по зарплате меньше 3500 Евро?
«… Тем самым на сегодняшний день в Москве только «компенсация затрат на оплату труда ведущего исследователя» (без средств связи, транспорта и пр.) должна составлять примерно 243 тыс. руб./мес. …»
На любой дискуссии вас спросят почему зарплаты «ведущих исследователей», которые конкурируют на мировом рынке труда должны быть меньше мировых?
3) Использовать заведомо неверные данные [8]. В полемики с чиновниками, как минимум глупо. Тот бред, который опубликовал Credit Suisse Research Institute не выдерживает никакой критики. Вы готовы в публичной дискусии отстаивать тезис, что среднее богатство россиянина 10000$, а медианное меньше 3000$?
Вам сообщат, что 70% россиян живет в собственном жилье и попросят рассказать где вы видели такие дешевые квартиры.
Спасибо за комментарий.
Главное мое соображение: начинать сейчас драчку навылет – хуже ничего нельзя придумать. Поскольку главный арбитр – государство, победят в естествознании ковальчуки, в экономике глазьевы и т.д. Вся реформа закончится очень дорогим нарывом.
Теперь по пунктам.
1. Вряд ли кто-то станет спорить, что мы народ, которому важно уважение, вспомним хоть архетипическое «Ты меня уважаешь?» Если забыть поднадоевшие фейки, то за что нас можно уважать? В большой мере это лежит в области мысли. Значит, наука. Вот, если кратко, и весь ответ (оставляя в стороне военную проблематику). У меня даже была статья, этому посвященная, в ТрВ-Н: http://trv-science.ru/2015/06/16/kakoj-zhe-russkij-ne-lyubit-bystroj-ezdy/
В 2015 расходы федерального бюджета на фундаментальную науку (ф.н.) составляют менее 0,16 % ВВП – эта цифра отражает не финансовые возможности страны, а взгляд полит. руководства на ф.н. как на 5-е колесо в телеге. Более того, имеются планы понизить эту цифру к 2018 г. до 0,117 %.
2. По ряду причин мы не можем пока составить конкуренцию серьезным научным центрам Запада (и Востока) в скупании мозгов. Речь совершенно о другом: чтобы нашим сильным людям, многие из которых совсем не рвутся в чужую среду и предпочли бы делать науку на родине, создать для этого приемлемые условия. Предельно упрощая, можно сказать, что сравнивая 3500 евро за бугром с 2500 (или даже 2200) евро здесь, они не обязательно выберут первое, учитывая «нагрузку» разрыва связей, языковых проблем, адаптации к чужой культуре и т.д.
Т.е. дать в России им 3500 было бы прекрасно, но, боюсь, это возможно только если извести под корень очень российский тип ученых – талантливых несистемных чудаков, которыми изобилует история нашей науки. Не все они масштаба Г.Перельмана, но серьезную долю идей генерируют они, а в социальном (причем, часто и в наукометрическом) плане они столь же плохо куда-либо вписываются, как и Г.П. Для меня проект МР неприемлем в частности тем, что он их хоронит.
3. Эта критика широко известна. С другой стороны, Credit Suisse – серьезная финансовая организация, и мне трудно предположить, что они, рискуя репутацией, из года в год упорствуют в детских ошибках. Более правдоподобным мне представляется, что у них – своеобразная по-своему корректная методика, которую они равномерно применяют к разным странам. Значит, для серьезной дискуссии надо хорошо разобраться в этой методике. Но, как Вы, вероятно, заметили, я никоим образом не опираюсь на данные Credit Suisse Research Institute: они использованы весьма аккуратно в сугубо саркастическом контексте. Это не для публичных дискуссий с чиновниками.
Павел
1) Главное замечание к вашей статье следующее: без увеличения финансирования сокращений избежать нельзя, решение о финансировании принимают не ученые, а чиновники и опосредованно через депутатов граждане. Статья должна быть написана, так чтобы аргументы, изложенные в ней могли быть объяснены чиновникам или гражданам.
Ни для чиновников, ни тем более для граждан. Ваши утверждения не очевидны.
Уважение для российских граждан с наукой связанно очень косвенно:
“…Зато, говорю, мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, говорю, планеты всей,
Мы впереди планеты всей!…
По крайней мере, использовать, как аргумент уважение. При передаче денег из военного бюджета в пользу науки точно не получится.
Рассказывать про космос или медицину тоже не получится, деньги пойдут не в науку, а в Роскосмос и Здравоохранение.
1б) В логике Глазьева (большого правительства) финансирование науки автоматически было бы больше.
Но экономическая модель у нас скорее от Ясина и Гайдара. И в ней есть неприятный для нас пункт.
Частный бизнес всегда эффективней государственного.
Дальше руководству приводят про количество нобелевских лауреатов, работавших в Xerox и предлагается вместо увеличение финансирование науки, уменьшить налоги или просубсидировать высокотехнологичный бизнес. На выходе получаем Сколково и Роснано.
В логике Гайдара Ясина, не надо развивать науку (экономику) широким фронтом, а продвигать только те направления, где у России есть преимущества на мировом рынке. Сомнения в этой логике у правительства возникают, только в периоды санкций.
2) “…По ряду причин мы не можем пока составить конкуренцию серьезным научным центрам Запада (и Востока) в скупании мозгов. …”
Не уверен. На те деньги, которые потрачены на так называемых мегагрантников можно было привлечь вполне достойных ученых.
“Речь совершенно о другом: чтобы нашим сильным людям, многие из которых совсем не рвутся в чужую среду и предпочли бы делать науку на родине, создать для этого приемлемые условия. Предельно упрощая, можно сказать, что сравнивая 3500 евро за бугром с 2500 (или даже 2200) евро здесь, они не обязательно выберут первое, учитывая «нагрузку» разрыва связей, языковых проблем, адаптации к чужой культуре и т.д….“
Ведущие исследователи за рубежом получают существенно больше 3500. Мы решили поиграть в гранты Еврокомиссии по 7-рамочной программы на подготовку аспирантов, мы его получили. Была глупая идея, что если аспиранту много платить, то можно будет набрать более качественных аспирантов. Эксперимент не удался, аспиранты со стипендий 3500 евро работают ничуть не лучше российских со стипендий 6000 рублей и надбавками с грантов 15000 в месяц, но контролируются гораздо хуже. Еврокомиссия выделяет на стипендии аспиранту 3500 евро ежемесячно. Ведущему исследователю в Европе причитается явно больше.
3) “… Эта критика широко известна. С другой стороны, Credit Suisse – серьезная финансовая организация, и мне трудно предположить, что они, рискуя репутацией, из года в год упорствуют в детских ошибках. Более правдоподобным мне представляется, что у них – своеобразная по-своему корректная методика, которую они равномерно применяют к разным странам….”
Нет для разных стран методики разные, просто экономисты, кому адресован этот отчет, это знают.
Более простой пример, это методы расчёта ВВП. В ВВП можно включать вменённые доходы. Страны с большими госдолгами их стараются раздуть, чтобы долги казались меньше. А в России и Китае их никак не учитывают. Китай похоже сильно занижает свой ВВП.
В США вменённые доходы возникают в основном, благодаря owner-occupied housing статистика учитывает в доходах сдачу дома самому себе. В Европе и США housing занимает 15-20% ВВП. В России эти расходы просто не учитывались.
Но Европейский союз ведь ещё учитывает доходы от проституции и наркоторговли. Это сделано, чтобы странам было легче выполнять Маастрихтские критерии.
Но здесь ключевая проблема, не в том, что вы не корректно используете этот источник информации, а в том, что эта информация работает против вас. В России распространено два взгляда на мир, Россия часть западного мира и Россия сама по себе цивилизация.
Для первых угроза разрыва научный ткани России пустой звук, так как Российская наука это часть Западной, такая же как Польская, Чешская или Латвийская.
А для имперцев изоляционистов, которые считают что Россия должна быть самодостаточной, эти данные — клевета, и соответственно будут относится, и к остальному тексту.
У вашего текста среди тех кто может принимать решения нет адресата.
Дорогой Никнейм,
Не имею пока удовольствия обращаться по имени, хотя полагаю, что период анонимности в интернете подошел к концу.
1. Предпочитаю рассуждать строго. Без увеличения финансирования сокращений избежать можно. Если живем так сегодня, то проживем и завтра. Наилучший ли это вариант, – другой вопрос.
Эта статья напечатана в научной газете и написана для ученых в порядке обмена мнениями. Ее цель – информировать ученых и, возможно, мобилизовать их мнение на противодействие вредной инициативе. Ту статью, на которую я привел ссылку, можно считать обращенной к чуть более широкому кругу. Для чиновников я ничего не писал и сомневаюсь, что в вертикальной конструкции это имеет большой смысл. Когда будет разделение властей, можно будет писать и про национальную идею, и про обороноспособность, и про невозможность покупать все технологии и, следовательно, необходимость их разрабатывать.
Относительно иронического куплета Визбора… Сегодня наши достижения по ракетам, плотинам и балету вполне себе на среднем уровне.
Кстати, «Роскосмосу и Здравоохранению» вполне естественно делиться деньгами с наукой.
Обсуждать Глазьева не согласен. Как, впрочем, и Гайдара с Ясиным, но по несколько иным причинам.
Согласен, что если есть какая-то польза от санкций, то она в возможности указать властям на необходимость поддержки широкой науки. Но хотел бы подчеркнуть, что призыв к такой поддержке не тождественен изоляционизму. Он не противоречит «интернационализму» в науке.
2. Не читали впечатления М.Франк-Каменецкого от посещения России для работы в Сколтехе? Для взгляда со стороны это весьма типично. Вот в частности поэтому мы пока неконкурентоспособны.
Относительно сравнения зарплат, не забудем все же, что при обвале курса рубля вдвое цены на отечественные товары вдвое не взлетели.
3. Я думаю, что как ни считай, даже имперцам и изоляционистам (адекватной их части) ясно, что имущественное неравенство у нас запредельное. С теми, кто считает его справедливым и продуктивным, не о чем говорить. Когда люди получают 10-15 тыс. в месяц и да, имеют скромную крышу над головой, им практически фиолетово, какова ее рыночная стоимость.
«Для первых [«западников»] угроза разрыва научный ткани России пустой звук…» Нет, это не так. Хоть наука и интернациональна, мы еще не вполне виртуальные персонажи. Пока еще немалое значение имеет, с кем ты можешь встретиться на семинаре, в курилке, на защите диссертации, в студенческой аудитории. Это и есть живая ткань.