Реформа науки в России вступает в стадию изменений, которые почувствует каждый исследователь. В статье сопредседателя Совета Общества научных работников Павла Чеботарева речь идет о документе, по замыслу разработчиков призванном заложить основу новой системы финансирования науки.
В последний день лета РАН получила на согласование из Минобрнауки вторую версию проекта под названием «Методические рекомендации по распределению субсидий, предоставляемых федеральным государственным учреждениям, выполняющим работы в сфере научной (научно-исследовательской) и научно-технической деятельности» [1] (далее — МР-2). Первоначальная его версия, появившаяся в апреле, вызвала резкую критику научного сообщества. Газета ТрВ-Наука подробно писала о ней [2].
В пояснительной записке к второй версии рекомендаций Сергей Салихов, директор департамента науки и технологий Минобрнауки, сообщал: «Полученные в ходе обсуждения предложения и замечания на проект Методических рекомендаций, в том числе относительно осуществления плавного перехода к новому формату государственного задания в сфере науки, были учтены при его доработке». Между тем важнейшими были возражения против самого этого формата, а не пожелания более плавного перехода к нему. Некоторые из возражений действительно были учтены. Сравнив две версии МР, читатель обнаружит, что из документа исчезли почти все нормативные цифры. Однако его направление и идеи остались теми же.
Прежде чем обсудить эти идеи, назовем те положения МР-2, с критикой которых глава Совета по науке при Минобрнауки Алексей Хохлов и Сергей Салихов, представлявшие разработчиков на встрече с представителями Профсоюза работников РАН, Комиссии общественного контроля в сфере науки и Общества научных работников, прошедшей 27 августа 2015 года в МГУ, согласились. Эти положения, как мы предполагаем, будут принципиально изменены.
Об отличиях МР-3 от МР-2
Наиболее важных положений такого рода четыре.
- Удалось убедить представителей разработчиков, что «отстающие» организации во многих случаях будут нуждаться в «подтягивании», включающем поддержку проводимых в них исследований. Поэтому договорились о снятии п. 10 МР-2, где говорится: «Для учреждений, отнесенных по итогам оценки результативности их деятельности к 3-й категории… а также учреждений (образовательных организаций высшего образования), признанных неэффективными по итогам ежегодного мониторинга… расходы на финансовое обеспечение проектов развития в затратах на выполнение научных (научно-технических) проектов по инициативным тематикам не учитываются». Здесь нужно пояснить, что под «проектами развития» понимаются проекты, заявки на финансирование которых подаются самими организациями.
- В п. 4 целями финансирования научных исследований были объявлены лишь «адресная поддержка структурных подразделений учреждений… и (или) научных работников, достигших высоких научных (научно-технических) результатов» и обеспечение условий для 1) «решения… задач, значимых для развития государства и общества, определенных государственными программами Российской Федерации» и 2) «обеспечения функционирования… инфраструктуры учреждений». Тем самым поисковые исследования и подразделения / работники, имеющие результаты среднего уровня, в случае принятия этого пункта на поддержку претендовать не могли бы [3]. Евгений Онищенко, член ЦС Профсоюза работников РАН, предложил иную формулировку, с которой разработчики согласились.
- При перечислении в п. 3 возможных расходов часть из них явно была забыта. Так, затраты научных учреждений «на содержание имущества… не используемого для выполнения работ и для общехозяйственных нужд» признавались законными, затраты же на содержание имущества, используемого для этих целей, — нет. Эту брешь также удалось заделать с помощью формулировки, предложенной Евгением Онищенко.
- Наконец, руководитель и зам. руководителя Профсоюза работников РАН Виктор Калинушкин и Вячеслав Вдовин заметили, что в п. 6 приложения 1 первым «основным» критерием конкурсного отбора заявок был назван «потенциал руководителя лаборатории (квалификация, возраст, стаж научной работы, членство в научных сообществах, органах управления рецензируемых научных изданий, авторитетных российских и зарубежных конференций и др.)». Разработчики признали, что такая «персонификация» проектов чрезмерна.
Уже по этим примерам ясно, в какую сторону «кренится корабль», какая интенция разработчиков, прорываясь на поверхность, создает опасности и может порождать несправедливости. А именно: угадывается желание создать систему, где ученые жестко конкурируют, побеждают лидеры-«звезды» и их команды — и «победители получают всё».
Теперь обсудим те идеи проекта, что выражены явно. Их две. Реализация каждой из них описана в специальном добавленном к МР приложении. Легко заметить, что эти идеи совершенно созвучны интенции, предположение о наличии которой сформулировано выше.
«Пусть неудачник плачет»?
Первая идея состоит в том, что проекты исследований должны финансироваться через конкурс. Исходный вариант содержал как явные, так и двусмысленные [4] намеки на то, что подразделения, чьи проекты не станут победителями конкурса, финансироваться не будут. В МР-2 формулировки смягчили, но нет оснований считать, что от этого подхода отказались. Тем самым методические рекомендации дают чиновникам «законный» повод для количественно не ограниченного увольнения ученых-профессионалов по результатам конкурсов проектов.
Здесь сделаю небольшое отступление. Летом я прочел интервью президента Академии наук Латвии Оярса Спаритиса журналу Railway [5]. В нем он, в частности, рассказывает, что в конце мая 2015 года в Берне прошла Международная конференция президентов академий наук, где обсуждался вопрос о правах человека в науке [6]. Главное — право профессионала на проведение инициативных исследований. «Если человеку дан талант быть ученым и кто-то попирает его права быть этим ученым и совершать для нужд цивилизации открытия, если ему не дают работать над своим исследованием, то… таким образом… нарушаются права человека. Научный процесс должен охраняться государством так же, как и другие права человека. Есть право на жизнь, и есть право на научное исследование! Такая точка зрения кардинально меняет место науки в обществе и государстве».
Разумеется, реализация этого права наталкивается на экономические ограничения. Действительно, есть проекты, требующие больших затрат, и они должны финансироваться на конкурсной основе. Но есть и множество других проектов, для реализации которых не нужно ничего, кроме головы ученого, компьютера и вполне умеренной зарплаты. Почему исследователям, на очередной аттестации подтвердившим свой достойный профессиональный уровень и способность работать, не дать возможность спокойно реализовывать свои «незатратные» идеи без всякого конкурса?!
И что же, профессионалов, чей «затратный» проект не выиграл конкурс, надо увольнять? Почему не дать им возможность заняться систематизацией результатов — написать полезный обзор или книгу, поработать с чужими данными (не говоря о возможности найти себе применение в других проектах того же института)? Разве не является обязанностью правительства сохранить рабочее место за всеми прошедшими аттестацию и готовыми работать исследователями-профессионалами, даже при снизившейся цене на нефть? Ведь это — вложение в престиж страны и ее развитие (и значит — достойное использование сырьевой ренты).
Даже в Латвии, не имеющей сырья и испытывающей немалые трудности интеграции в Евросоюз, вопрос ставится именно так. Однако разработчикам методических рекомендаций это предложение не близко. Что неудивительно, если вспомнить, что некоторые из них давно предлагают перевести всех ученых, кроме избранных завлабов, на временные контракты, оплачиваемые из грантов завлаба. Возможно, они забывают, что наука делается не только командами под предводительством звездных лидеров, но и одиночками и микрогруппами, объединение которых в лаборатории весьма условно. В математике, гуманитарных и технических науках это вовсе не редкость.
Теперь представим себе результат воплощения в жизнь принципа «все на конкурс». Этот конкурс станет игрой навылет и схваткой за куски и крошки «пирога», принадлежавшие вылетевшим. В нем непонятно кто и непонятно как будет определять, сколько «незатратных» и сколько «дорогих» проектов надо поддержать. Разумеется, в такой борьбе за существование будут задействованы все связи, все доступные механизмы, включая обмен услугами и куплю-продажу благоприятных решений. А одиночки и маленькие группы, не имеющие связей наверху, но мечтающие реализовать вдохновляющие пока только их идеи, массово пойдут «на выход». Ведь конкурс, где проекты конкурируют друг с другом, в гораздо большей мере, чем аттестация, допускает вкусовые суждения, не нуждающиеся в «твердом» обосновании. «Не прошел по конкурсу» — вот и весь сказ.
В пояснительной записке к МР-2 Сергей Салихов пишет: «Усиление конкурсного механизма при распределении средств государственного задания в сфере науки не означает отказ от базового (внеконкурсного) финансирования научной деятельности учреждений, и порядок определения объема средств на указанные цели также содержится в настоящих Методических рекомендациях» .
Этому прямо противоречит п. 4 МР-2, где сказано: «Затраты на выполнение работ по проведению научных исследований определяются на конкурентной основе», т.е. на внеконкурсное финансирование здесь нет даже намека (таково, увы, качество проработки документа). Но этот пункт разработчики готовы поправить.
Каков же «порядок определения объема средств» на финансирование не по конкурсу, упомянутый С. В. Салиховым? В п. 9 говорится (тут читателю надо постараться не потерять нить), что расходы «на выполнение… проектов, направленных на формирование научного задела и эффективного воспроизводства кадрового потенциала учреждений» определяются учредителем «в соответствии с утверждаемой им методикой, учитывающей референтные группы учреждений и достигнутые значения показателей результативности деятельности из перечня, утвержденного приказом Минобрнауки России от 5 марта 2014 г. № 162, а также показателей выполнения учреждениями государственных заданий в сфере науки за предшествующие периоды» . Но за этим, несомненно, тоже скрывается конкурс (который, кстати, в МР-1 был прописан явно)! И — подавляющая зависимость поддержки проекта лаборатории от общих показателей института, в котором она находится.
Иезуитская развилка: большие сокращения в столицах VS нищета и болото
Сокращением значительного числа рабочих мест в науке чреваты не только повсеместные конкурсы инициативных проектов, но и следующий пункт МР-2: «11. При определении расходов на финансовое обеспечение проектов развития рекомендуется учитывать размер оплаты труда исполнителей, являющихся научными сотрудниками по основному месту работы, который необходим для достижения уровня средней заработной платы согласно „дорожной карте“, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 30 апреля 2014 г. № 722-р».
Упомянутая «дорожная карта» направлена на достижение в 2018 году средней зарплаты научных работников в каждом регионе равной двойной зарплате по всему региону. Последняя составляет сейчас в Москве (где проживает примерно 30% российских исследователей) 60,8 тыс. руб./ мес. [7]. Значит, средняя зарплата московских ученых должна стать примерно 122 тыс. руб. Поскольку сейчас средний оклад научных работников — 20 тыс. руб., а заметное повышение расходов на науку не планируется, реализовать этот план можно только масштабными сокращениями. Оценку их масштаба можно найти в [2].
В то же время «дорожная карта» не предусматривает существенного сокращения численности ученых. Ну что ж, это также выполнимо: достаточно уволить людей в столицах и принять на работу в других регионах. А если московским ученым будет стыдно смотреть в глаза коллегам из Новосибирска, которых ждет почти вчетверо меньшая зарплата за тот же труд, то это всего лишь проблема их взаимоотношений. Побочным эффектом будет разобщенность научного сообщества, мешающая ему отстаивать свои права. А что делать с Конституцией, провозглашающей (ст. 37) «право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации»?
Непомерно задранный норматив зарплаты в столицах, чреватый увольнением профессионалов и сокращением рабочих мест, заставляет научное сообщество протестовать против этих планов. А правительству (и разработчикам МР) оставляет возможность ехидно парировать: «Вы против? Ну, если не хотите ничего менять, то и не ропщите на средний оклад ученого в 20 тыс. руб. ФАНО игнорирует „дорожную карту“? Значит, в его институтах так и будут нищета и болото».
Эта ложная дилемма (увольнение профессионалов VS нищета и болото), порождаемая 11-м пунктом МР-2, — проблема для большинства ученых, но не для разработчиков. Поэтому убрать его они категорически отказываются. Похоже, однако, что само время сделает это за них: многие эксперты прогнозируют, что «майские указы» 2012 года с их идеей «двойного среднерегионального оклада» будут если не отменены, то спущены на тормозах ввиду их очевидной нереализуемости в сегодняшних экономических условиях.
Разумеется, помимо этой надуманной развилки есть нормальный путь. Необходима борьба за повышение регулярных окладов ученых без дискриминации и заоблачных высот в столицах. Скажем, чтобы через 3–4 года кандидат наук, публикующийся в престижных в своей области изданиях, имел в любом регионе зарплату не ниже среднемосковской. И не за счет сокращения рабочих мест (в развитых и развивающихся странах численность ученых не снижается, а растет!), а за счет увеличения фондов. Бюджет гражданской науки и военный бюджет настолько разномасштабны, что второй бы необходимого для решения этой задачи перетока практически не почувствовал.
Содержать ли из госзадания «ведущих исследователей»?
Вторую основную идею методических рекомендаций — введение статуса «ведущих исследователей» — можно обсуждать долго, но мы коснемся лишь одного вопроса: следует ли финансировать эту программу из скудных средств госзадания.
Пункт 6.1 приложения 2: «Средства субсидии, выделяемые на адресную поддержку ведущих исследователей, направляются на компенсацию затрат на оплату труда ведущего исследователя (не ниже 4-кратного размера средней заработной платы в соответствующем регионе) с начислениями на выплаты по оплате труда; затраты на приобретение услуг связи; затраты на приобретение транспортных услуг; затраты на прочие общехозяйственные нужды».
Тем самым на сегодняшний день в Москве только «компенсация затрат на оплату труда ведущего исследователя» (без средств связи, транспорта и пр.) должна составлять примерно 243 тыс. руб./мес. И это из средств «государственного задания», а не из грантов (которые у кандидатов на эту позицию обычно тоже есть). Между тем стипендия аспиранта в РФ по-прежнему 6 тыс. руб. Не лучше ли использовать методические рекомендации для того, чтобы улучшить незавидное материальное положение аспирантов, научных (и инженерных) сотрудников без степени, а также и со степенями кандидата и доктора наук? Причем без сокращения рабочих мест. А не пускать деньги госзадания на дорогостоящую программу создания новой касты квазиакадемиков.
В Global Wealth Report-2014, выпущенном Credit Suisse Research Institute, отмечается тревожно высокий уровень имущественного неравенства в РФ [8]: «По нашим расчетам, 10% богатейших людей России владеет 85% состояния всех ее домохозяйств. Это значительно выше, чем в любой другой крупной экономике: так, соответствующий показатель равен 75% для США и 64% для Китая… Более того, 111 миллиардеров владеют 19% состояния всех домохозяйств России». Похоже, разработчики МР, вдохновленные этими цифрами, решили, что дифференциация доходов в науке неоправданно отстает, причем одними лишь грантами ситуацию не поправить…
В целом идеи, положенные в основу обсуждаемых методических рекомендаций, заставляют рассматривать их как проект рая для немногих, создаваемого ценой разрушения научной среды. Возможно, авторы этого проекта не отдают себе отчета в том, что наука подобна муравейнику, отношение высоты которого (т. е. вершинных достижений) к ширине (т. е. разнообразию тем и массовости) колеблется в довольно умеренных пределах. Если оставить в науке только сильнейших, она очень быстро захиреет. Не говоря о том, что среди оставшихся будет немало сильнейших… в борьбе с себе подобными, а не в генерации знаний. Одним словом, если превратить науку в «траншею, где землекопы дерутся лопатами», то поляжет много, а вырыто много не будет.
Поэтому научной общественности нужно, вероятно, действовать в двух направлениях: 1) стараться нейтрализовать остающиеся в проекте Минобрнауки меры, ведущие к разрушению научной среды, и 2) предлагать иные подходы к разработке МР, направленные на сохранение этой среды.
1. https://drive.google.com/file/d/0Bzju0MPr7qN6d3JTa2ZTRFJXYnM/view
2. Евгений Онищенко. Бюрократическая революция // ТрВ-Наука, № 177 от 21 апреля 2015 года.
3. Уже здесь понимаешь: заверению из пояснительной записки к МР-2, что основные подходы, заложенные в МР, «полностью одобрены» Советом по науке при Минобрнауки, не стоит придавать очень большого значения, поскольку одобрить это дискриминационное положение после внимательного прочтения текста очень трудно.
4. В МР-1 был, например, такой пассаж: «Предельный объем бюджетных ассигнований, предусмотренный на финансовое обеспечение выполнения учреждением государственных работ в сфере науки, включает расходы на: обеспечение научных (научно-технических) проектов по… тематикам, выполняемым в том числе наиболее результативными структурными научными подразделениями учреждений (далее — лаборатории)…». Труднообъяснимое упоминание здесь одних лишь «наиболее результативных» подразделений заставляет поверить, что высокое звание «лаборатории» предлагается сохранить лишь за ними, не оставляя надежд на финансирование остальных.
5. http://issuu.com/spotlightmedia/docs/railway_compressed, С. 28–29.
6. www.esil-sedi.eu/node/896#_ftnref2;
www.ohchr.org/Documents/Issues/CulturalRights/Presentation_FShaheed_Bern_May2015.pdf
7. http://bs-life.ru/rabota/zarplata/srednyaya2015.html
8. https://publications.credit-suisse.com/tasks/render/file/?fileID=60931FDE-A2D2-F568-B041B58C5EA591A4, С. 53.
Главная и единственная проблема нашей науки — её несоответствие реалиям: бедной и слабой стране третьего мира досталась в наследство огромная система, требующая больших затрат для простого жизнеобеспечения, не говоря уж о расширенном воспроизводстве, причем система, плодами которой страна воспользоваться просто не в состоянии, так как в мировом разделении труда занимает нишу простого поставщика базового сырья, и никто её в более прибыльные отрасли пускать не собирается и рынки открывать не спешит. Так что нечего тут даже копья ломать: по большому счету, чтобы наша наука вдруг заработала на мировом уровне (в том числе по финансированию) требуется пертурбация мирового масштаба, не меньше, чем новый 1917 год. Сейчас же все эти разговоры в пользу бедных ничем (хорошим) закончиться не могут: все-равно все упирается в то, что финансирование нашей науки надо увеличивать кратно и безусловно, а только после этого обсуждать, куда и как должны идти деньги. Все остальные меры — не более, чем латание тришкина кафтана: здесь зашьёшь, а в другом месте он расползается. Тут же сейчас разворачивается сражение холопов за объедки, которые долетают с барского стола (в мировом масштабе).
Пусть и не во всем согласен с высказавшимися тут коллегами, но надо смотреть шире и понимать одну простую вещь: нам нельзя оставаться «бедной и слабой страной третьего мира». Это просто смертельно для России. Я знаю довольно-таки либеральные взгляды редакции ТрВ и многих коллег, но тем не менее, рискуя навлечь на себя критику в данной аудитории, утверждаю: развитая наука обеспечивает технологический уровень, технологический уровень обеспечивает обороноспособность, а обороноспособность — это залог физического выживания России и русского народа. И не надо иллюзий, надо четко отдавать себе отчет — если не будут взлетать ракеты — западные «партнеры» и разговаривать с нами не станут — мгновенно порвут и сожрут. Уже пытались это сделать Евросоюз-1 (наполеоновская Франция), Евросоюз-2 (гитлеровская Германия), и за третьим разом не заржавеет. Поэтому, несмотря на трудности, нужно всеми силами пытаться сохранить научный потенциал, кадры, систему воспроизводства квалификации, чтобы была структура, способная в случае необходимости развиваться, быстро реагировать на потребности государства и при вливании ресурсов иметь минимальное время отклика. Да, надо понимать, что сейчас наука мирового уровня в России не востребована — нет возможностей внедрения, более того, скажу крамольную мысль — ученые-фундаментальщики мирового уровня работают скорее на Запад а не на Россию, просто потому, что там гораздо лучше развита система преобразования фундаментальных знаний в прикладные разработки и промышленные технологии, в том числе за счет огромного количества высокотехнологичных фирм, стартапов и т.д. У нас этого нет, да и вряд ли скоро будет. Поэтому, на мой взгляд, разумнее финансировать не модные направления, результаты которых скорее всего быстро уйдут на Запад, а поддерживать максимальное количество научных направлений, где есть квалифицированные люди, чтобы не потерять широту охвата, и систему воспроизводства научных кадров. Потеряем это — навсегда останемся сырьевым придатком на обочине цивилизации и в качестве добычи для тех, кто науку развивает.
Да, это очень важно. Даже если представить себе невозможное: в конкуренции победят не полу-мошенники со связями, а действительно самые передовые лаборатории, то сведЕние поддержки науки к финансированию небольшого числа этих лабораторий (как грезят разработчики МР) добьет систему воспроизводства научных кадров.
Тут я на стороне МР. В экспериментальной науке никакого воспроизводства кадров без хорошей приборной базы и денег на работу быть не может. Получаются только люди, умеющие мышам хвосты крутить. Это именно и есть основной порок нашей многочисленной но бедной науки. Деградация вместо воспроизводства. Люди, которые десятилетиями реальной работы не делали, уже не смогут этого делать никогда. Хоть их завали деньгами и приборами.
Поэтому надо сохранять пусть немногочисленные, но действительно работающие группы, которые реально умеют и могут научить других. То есть могут быть точками роста. А именно этих мы теряем. Штат и позиции остаются, а специалисты утекают между пальцев.
http://trv-science.ru/2015/10/06/o-novykh-principakh-finansirovaniya-institutov/comment-page-1/#comment-62275
В разных областях может и должно быть по-разному. Главная беда МР: их идеологи то, что, возможно, худо-бедно подходит для их «колокольни» ничтоже сумняшеся распространяют на все минареты, коровники, космодромы, обсерватории и консерватории.
Вот тут я с огромным удовольствием могу констатировать полное согласие. Универсальнх решений для всех нет и быть не может. Давайте признаем, что Ваше мнение, мое мнение, мнение МР и все прочие могут иметь смысл в каких-то рамках-границах. Тогда можно вместо спора перейти к конструктивному обсуждению.
К сожалению, чиновники этого не понимают и считают, что их задача — поиск универсальных решений. Когда все полномочия руководящих органов РАН передали в ФАНО, я думал, что они создадут департаменты по каждой из наук, при каждом из которых будет свой научный совет, понимающий специфику данной науки. Но нет — им это не нужно, они считают, что вполне можно руководить всеми науками единообразными бюрократическими циркулярами, не учитывая никакой специфики.
На удивление понравились слова Ravn.Ответ я знал уже на 3 курсе новосибирского университета и сейчас через 35 лет думаю точно также. Начинал как физик-теоретик, а сейчас матёрый практик. Ответ: учёным занимающимся фундаментом и не интересующимся внедрением своих результатов, а получающим удовльствие от процесса надо платить мало ( в нынешних масштабах 20-30 тыс.руб служеьную квартиру давать)отменить все звания академиков, член-кор и прочую лабуду, оставить только докторскую степень. это единственное спасение науки от неучёных!!!
Все кто хочет жить хорошо должны участвовать в конкурсах и грантах, а ещё лучше работать на реальное производство. У меня друг получил научный грант, он каждый квартал пишет бессмысленный отчёт на 100-150 стр. Я работаю на реального заказчика мой отчёт 2-3 стр, получаю столько же. Я пишу отчёт и получаю удовольствие — каждое слово по делу, он пишет и плачет — 95% какой-то муры чисто для отчёта. Да в начале было тяжело, можно год-два работать и нечего не получить, но это наука она и прекрасна своей непредсказуемостью.
Недавно звонил своему бывшему шефу -он проофессор Иллинойского университета. Так у них так и есть. Профессор работает мало, но обеспечен пожизненно небольшой по американским меркам зарплатой. Хочешь больше — пожалуйста, он работает на компанию типа Форд, за это получает в несколько раз больше.
Но ведь работать на реального заказчика, да еще по прикладной теме, это так скучно…
совсем не скучно, если интересная задачка поставлена. Правда, и ответственно — нужно выдать результат, причем воспроизводимый.
Милейший, а много ли вы в РФ знаете реальных производств? И зачем это все отменять? Оно вам жить мешает?
А ученым в вузах и так платят 20 000 р. (ставка доцента — кандидата наук). И квартиры даже не дают. Т.е., по вашему, все и так прекрасно?
Хотя, есть одна правда — в РАН плодятся отдельные надменные гаденыши-бездельники, от которых вред всем ученым. Я помню эти исполненные презрения телеги рановских трудяг по отношению к доцентам с профессорами и к ученым отраслевых НИИ. А как дошло до самих, так разом завыли — спасите-помогите.
По-видимму, из создавшегося положения есть два пути: 1. продолжаем поддерживать остатки науки на имеющиеся средства, наблюдая за ее медленным умиранием, надеясь, что рано или поздно произойдет чудо и наша наука выживет; 2. убиваем 90% науки быстро и жестоко, приведя положение нашей науки де-юре к ее состоянию де-факто, то есть к тому, что положено иметь в слаборазвитой стране третьего мира, и начинаем надеяться, что произойдет чудо и в состояние страны третьего мира мы попали не навсегда.
Замечание по варианту 2. 90% убивать не надо. Достаточно 50%. По численности. Которые вносят не более 10% реального вклада. За счет это доводим условия работы оставшихся 50% до приемлемого уровня. Увеличение продуктивности их работы с лихвой компенсирует потери от сокращения. То ест получаем более компактную и более работоспособную систему. Которая не будет умирать и будет действительно соответствовать финансовым возможностям государства (уж какие есть). Если же случится чудо, то будем раздвигать масштабы пропорционально степени «чудесности». Но не теряя качества.
Между прочим, социальный статус ученых от этого только возрастет. Это будет не орда полунищих, куда берут (не будем лукавить) практически всех, кто готов ходить в институт за эту зарплату, а более немногочисленная группа, которая работает в нормальных условиях и куда попасть можно только в результате серьезного отбора.
Коль скоро есть понимание, что нельзя стричь всех под одну гребенку, это может быть реализовано как пилотный проект в области экспериментальной биологии в случае одобрения его 2/3, а лучше 3/4 экспериментально-биологиеской фракции Корпуса экспертов. На основании аттестации, проведенной тем же [расширенным] Корпусом. Причем с долей поддержки, определяемой не с потолка, а по результатам экспертизы.
В других же областях, возможно, нужны другие решения http://trv-science.ru/2015/10/06/o-novykh-principakh-finansirovaniya-institutov/comment-page-1/#comment-62275
Насколько я знаю, такой пилотный проект аттестации по лабораториям проводился под руководством Георгиева. Меня туда привлекали в качестве эксперта. Чем дело закончилось, не знаю.
Разумеется, Вы правы. Такие серьезные преобразования надо делать последовательно и аккуратно. Именно чтобы избежать беспорядочной драки, в которой выиграют самые злые крысы.
Нормальная последовательность действий в моем понимании выглядит следующим образом.
1. Создание информационных ресурсов для работы. Увы, карту науки не довели до ума. Вроде бросили на полпути.
2. Создание корпуса экспертов и отработка методов экспертизы. Тут некие усилия видны, но тоже пока далеко от окончательных результатов.
3. Проведение большой экспертизы с учетом специфики разных областей. К этому вроде продолжают готовиться.
По результатам этой работы уже можно было бы принимать обоснованные решения для конкретных областей. Где, кого, сколько, куда и по каким критериям.
На основе этих принципиальных решений уже можно было бы разрабатывать конкретные схемы финансирования для конкретных областей, размеры и сроки, оптимальное сочетание базы и конкурса и т.д.
«2. 90% убивать не надо. Достаточно 50%. По численности. Которые вносят не более 10% реального вклада.»
Гениально! Осталась малость: определить методы отбраковки, способы умерщвления и сроки окончательного решения вопроса.
Вот, кстати, некоторые научно-методические наработки в помощь:
http://www.dissercat.com/content/razrabotka-tekhnologii-mekhanicheskogo-oglusheniya-krolikov
в работе была поставлена цель — разработать более совершенную технологию оглушения кроликов, обеспечивающую надежное оглушение, повышение производительности труда работающих, максимальный выход продуктов убоя при их высоком качестве.
Ну, в Нигерии статус ученого или профессора в университете очень высокий — там всего 150 университетов на 180 миллионов человек, зарплата профессора составляет около $3000. Но от этого нигерийская наука в мире почему-то больше не котируется…
Ну, так для разработчиков МР и примыкающих к ним оптимизаторов затрат, статус себя любимых, пардон – учёных, очевидно поважнее будет, чем статус российской науки в мире.
Вы думаете, что если бы Нигерия на те же деньги увеличила количество ученых и университетов раз в десять, то ее наука стала бы лучше котироваться в мире? И возрос бы престиж ее профессоров? Что-то я сильно сомневаюсь.
Тут как бы нигерийская наука не обогнала российскую… А то еще наши ученые начнут бороться за позиции в Нигерии…
«Вы думаете, что если бы Нигерия на те же деньги увеличила количество ученых и университетов раз в десять, то ее наука стала бы лучше котироваться в мире?»
Да нет, конечно. Но если они убьют каждого второго, тогда оставшиеся, за удвоенную зарплату и под страхом смерти начнут совершать великие научные подвиги.
И это не принесет пользы. Думаю, что 3000 зеленых — очень прилично для Нигерии (как и для России). То есть а Нигерии зарплаты и соответственно социальный статус НОРМАЛЬНЫЕ и сбалансированные. Количество университетов и ученых соответствуют финансовым возможностям страны. Баланс вредно сдвигать в любую сторону.
Проблема только в одном, чтобы из положения Нигерии выйти, необходимо баланс нарушить. Иначе все останется в таком положении равновесия на веки вечные.
Я бы сказал, что нам нужно баланс восстановить, чтобы до положения в Нигерии дойти.
У нас баланс есть, просто лично вас он не устраивает. Зато он устраивает Михаила Валентиновича Ковальчук, например. А стремиться к положению Нигерии может только не совсем сведущий человек (зато уверенный, что лично ему так будет лучше).
Нам нужно не до Нигерии доходить, а развиваться, а для этого необходимо как минимум увеличивать финансирование уже имеющегося количества учёных и университетов. Нигерии же, для развития, нужно кроме финансирования увеличивать ещё и количество учёных и университетов, а это на порядок дольше и сложнее. И именно такие на порядок большие проблемы нас ждут, если мы сейчас сократим науку до нигерийского уровня.
Тут было сказано (о Нигерии): «Количество университетов и ученых соответствуют финансовым возможностям страны».
Так вот, в России количество тех и других соответствует возможностям страны в не меньшей степени. А поддержка фунд.науки соответствует ошибочному представлению властей о ней как о 5-м колесе в повозке: финансирование на уровне 0,16% ВВП в 2015 г. собираются снизить до 0,117% ВВП в 2018 г.
Власти Нигерии, похоже, хотели бы, чтобы их страна через некоторое время славилась не только экспортом нефти…
Еще разок. Есть вопрос о количестве денег. И есть вопрос об их разумном использовании. Это разные вопросы. Вы все время переводите эти стрелки.
Я СОВЕРШЕННО СОГЛАСЕН, что было бы очень хорошо, если бы в российскую науку приходило больше денег. Уже 25 лет ждем-с.
Ну, да, я перевожу стрелки с второстепенного вопроса на главный. Напомню, почему РАН в 00-х даже не пыталась освободиться от бездельников. Потому что не без оснований опасалась, что как только она это сделает, ей пропорционально срежут финансирование. Сейчас, при снижении с 0,16% ВВП до 0,117% и в условиях кризиса этого тоже нельзя исключать.
Вы переводите стрелки с решаемого вопроса на нерешаемый. Пока мы жалуемся на недостаток средств (я это уже 25 лет наблюдаю) вопрос нормальной организации как стоял так и стоит.
И это замкнутый круг. Пока не будет нормальной организации процесса, никто денег давать не будет. Никто не вливает деньги в решето.
Объявить вопрос нерешаемым значит отказаться от усилий его решить. Этот круг уже проходили. Вот без денег, и впрямь, ничего не сделать. Либо отнять и поделить между всеми, либо отнять и поделить между некоторыми. На обоих этапах («отнять» и «поделить») кто не поляжет, тот вызверится.
Поэтому считаю возможным освобождаться только от явных бездельников и жуликов. Сохранение профессионалов (тех, кто не выиграл конкурсов, — на небольших ставках) — необходимое условие сохранения морального здоровья научного сообщества, не скатывания в людоедство.
Я хочу сказать, что обе стратегии — проигрышные, что соглашаясь с одной из них мы обрекаем науку на медленное или быстрое умирание и прозябание ее остатков на нигерийском уровне (при этом у отдельных участников «забега» все может быть в шоколаде, у одних в одном случае, у других — в другом). То есть сейчас мы спорим между собой в ситуации, когда в навязанной нам альтернативе оба выхода — заведомо ведут в тупик. Если мы намерены спасти науку, то надо требовать увеличения финансирования, кратного, безусловного — вплоть до введения специального налога на содержание научных учреждений.
Павел Чеботарев: 09.10.2015 в 21:10
Мы опять вернулись к началу. Математики могут ждать чудес, лишь бы не сократили совсем. А экспериментальная наука умирает. Вырождаются школы, пропадают навыки работы. Люди работают на оборудовании полувековой давности и делают то, что уже десятки лет никому не интересно. Лучшие группы по методическому уровню на уровне 20летнего прошлого мировой науки. Уже целые области, о которых у нас знают только по картинкам. Трансгенные животные, оптогенетика, протеомика… То, что рецензенты просят сделать как рутинные процедуры, для нас далеко за пределами мечтаний. Зато штатные расписания институтов по-прежнему полные. Сейчас вот писали гранты РНФ. Так у многих необходимость заполнять формы на английском вызывает проблемы и чуть ли не панику. Еще немножко подождем чудесного роста финансирования в несколько раз, и финансировать будет просто некого.
Я хорошо понимаю Вас. Но не надо ждать спасения от драматической перелицовки тришкина кафтана. Я не жду от нее ничего хорошего по причинам уже описанным.
Ничего хорошего не будет, если этим будут заниматься чиновники, а ученые (в Вашем лице в том числе) будут только в глухой защите, отстаивая статус кво. Пока же именно так и происходит. Я уже приводил пример этого года и предыдущих. Во имя сохранения базы и численности методично заваливают программу, которая серьезно поддерживала передовые (по российскому счету) группы. Еще на год сохранили состав. А хорошие проекты видимо уже осуществлены не будут. Спасибо за это и Вам в том числе. Это прямое следствие поддерживаемой Вами политики.
Извините, что вмешиваюсь, но, я думаю, примеров того, как во имя конкуренции развалили работающие группы и стравили хороших ученых между собой тоже можно привести огромное количество. И это — прямое следствие поддерживаемой вами политики.
Сколько можно собачиться? Неужели не ясно, что в сложившихся условиях проигрышны обе стратегии? Пока мы тут размышляем, каким путем выгоднее угробить нашу науку, ее положение лучше не становится.
СОвершенно с Вами согласен. Денег не хватает. В этой ситуации выигрышных вариантов нет. Есть только более или менее проигрышные. Это и обсуждаем.
И по второму пункту согласен. Сама по себе конкуренция ничего хорошего не даст. Как и пресловутый рынок в 90х. Система должна быть тщательно выстроена. Я чуть выше писал, как я вижу принципиальные этапы. Беда в том, что многие учены просто категорически не хотят этим заниматься в принципе.А чиновники — как умеют.То есть плохо.
Дело в том, что пока не будет нормального бюджета на науку (того, что есть, достаточно для содержания не более 10-15 современных университетов), ни о чем другом говорить нельзя. Соглашаясь на реформы с такими начальными условиями, мы соглашаемся на уничтожение остатков имеющейся науки. Именно науки, как целого — отдельным лабораториям (особенно близким к начальству, или к другим источникам финансирования), немедленный переход к воспеваемой вами системе острой конкуренции за ресурсы сулит, наоборот, серьезные выгоды — до тех пор, пока отсутствие вокруг них нормальной научной среды приведет к тому, к чему должно привести.
Да нет уже давно в России никакой науки как целого. Институты, позиции есть, а науки нет. Утекла сквозь пальцы за 25 лет стонов о недофинансировании. Растворилась в базе.
Не забудем, что за это время финансирование заметно увеличилось. Во многом потому, что ученые не прекращали борьбы за это. Сейчас эту борьбу надо усилить.
Никто не против вести борьбу за увеличение финансирования. Но я еще раз повторю, что КРОМЕ ЭТОГО неплохо б подумать, чтобы эти деньги разумно распределялись. Но даже думать об этом Вы отказываетесь. Поэтому и дохнут хорошие программы.
Денис, это поклёп)
Может быть, в вашей области нет. А мне пока есть, с кем поговорить и на какие семинары походить.
КОму-то есть. Кому-то нет. Кому-то не обо всем. То есть единого целого все-таки нет.
Это зависит от того, чем вы занимаетесь. Такого, чтобы кому-угодно можно было о чем-угодно поговорить с кем и когда-угодно, нет нигде в мире.
Наивный Вы человек. Когда пойдет драка навылет, всё будут решать связи.
В физике и биологии огромная доля ресурсов отойдет в развесистую малину Ковальчука. Но здесь еще ситуация будет чуть получше. А уже в химии, другой естественной науке, восторжествует полное безобразие — вспомните, как статусная химическая верхушка облизывала Петрика, а другой верхушки нет. Кто победит в экономике, политологии, истории, социологии, инженерных науках, праве, не хочется даже представлять.
Павел, в этом смысле,
«…Пока еще немалое значение имеет, с кем ты можешь встретиться на семинаре, в курилке, на защите диссертации, в студенческой аудитории. Это и есть живая ткань….»
живая ткань уже давно разорвана везде, за исключением возможно Москвы, плотность ученых даже в Санкт-Петербурге не достаточна, что бы иметь специалистов по всем направлениям, а встречаться с коллегами в Новосибирске или в Варшаве не принципиально, билет на самолет стоит сопоставимо. Никакого смысла поддерживать единую ткань Российской науке, если не опасаться что тебя выкинут из Мировой ткани нет. Никакой разницы с кем обсуждать результаты, с немцем китайцем или русским нет.
NickName,
эта точка зрения понятна. Но есть ряд нюансов. А может быть, и не нюансов.
1. Москва — это все же почти треть исследователей в стране.
2. Надо, чтоб было кому учить молодежь: наша система образования пока еще слабо интегрирована куда-либо, и быстро это не изменишь.
3. Есть куча русскоязычных журналов, которые какую-то свою функцию выполняют. И если некому отправлять статьи на рецензию…
4. Когда есть крупный наукоемкий проект — хоть космос, хоть что еще, — надо собрать команду из разных специалистов. И получится, что этого уже нельзя сделать. Выписывать иностранцев — не на всякий проект сподручно, да и языковой барьер. Вообще, есть область приложений науки, требующая очень серьезной и довольно разносторонней квалификации.
5. Есть немало языково-зависимых и место-зависимых разделов, где кроме нас никто не разберется.
6. При сильно фрагментированной науке очень плохо идет тематический дрейф/маневр и междисциплинарность.
…
1. Павел, если текст писался только для Московских ученых, то на что вы вообще надеетесь. Учёные в России очень слабая сила, а если вы ещё будете опираться только на Москву.
К вашему тексту основная претензия, что его можно показывать только в узкой тусовке.
2. При наличии связей с Европейской наукой лучшие аспиранты и студенты будут уезжать, готовить приходится в 4-10 раз больше чем реально надо.
3. А какую? Сейчас в русскоязычных журналах вполне себе издаются статьи про нарушение второго начала термодинамики. По большому счету основная функция русскоязычных журналов это поддержание языковой системы.
4. Выписывать иностранцев это нормальная практика. Для квалифицированных ученых языкового барьера нет.
Попробуйте применить ту же логику для российского автопрома.
5. Да есть, например Арктика. Но если российские специалисты по бананам переквалифицируются в специалистов по гречке хуже для страны не будет.
6. Это если вы себя отсекаете от мировой науки. Если считать, что российская наука часть мировой, важнее стимулировать обмен кадрами с мировыми центрами, а для этого надо предлагать сопоставимые зарплаты.
Если применить ту же логику для автопрома, то нужно все собственные производства закрыть, оставив в лучшем случае отверточную сборку, а всех «не вписавшихся» выгнать на мороз. Тогда страна навсегда останется без собственного автопрома, зато те, кто сможет себе позволить, будут ездить на мерседесах.
Собственно в Москве, так и сделали (ЗИЛ).
А на АвтоВазе и ГАЗе пригласили иностранцев.
В этом смысле страна уже осталась без собственного автопрома.
Не знаю, как для вас, для меня пригласить иностранцев не значит остаться без собственного автопрома. Я, кстати, с удовольствием заменил бы Ливанова на какого-нибудь иностранца.
Dear NickName,
Обсуждение по пунктам полезно.
1. Нет, речь о другом. На научных семинарах в моем институте регулярно выступают люди из разных городов РФ. Они не ездят так же в Варшаву или куда-то и не начнут в обозримое время ездить. Семинар, замечу, это не то, что конференция: там разбирают по косточкам.
Текст для тусовки пошире можно и другой написать – в этом и толк обсуждения. Но главная его мысль проста, жаль, если она теряется: предлагаемый нашими оппонентами искусственный отбор будет минимум в 2/3 случаев осуществляться ПО СВЯЗЯМ и не более чем в трети случаев по достоинствам. Чтобы стало иначе, страна должна встать на путь уважения к формальным установлениям и пройти длинный путь, став в этом смысле Германией.
2. Откуда 4-10? Здесь нужны не прикидки, а серьезный расчет: сколько нужно и для чего. И способны ли будут оставшиеся поддерживать неиссякающий поток «лучших». Подзабыто слово «модернизация», а проблема только обострилась. Так вот, для целей модернизации нужно много ученых. А что до связей с Европой, пока они ослабевают: из-за «антигейропской» пропаганды, шпионских дел и общей конфронтации.
3. Длинный, сложный и зависящий от дисциплин разговор. Прежде всего, я обеими руками за международные публикации. Но и здесь имеется несколько особенностей.
— есть еще советские кадры, которым 60-90 лет, не приучившиеся писать по-англ., но способные производить достойные публикации тексты;
— есть языково-зависимые области;
— есть место-зависимые области, например, местная экономика и социология, которые международным журналам не интересны с той подробностью, как нам;
— осуществление более плавного перехода от русскоязычных учебников и лекций к научной работе;
— есть особенности «русского дискурса», про которые нельзя чохом сказать, что с ними надо навсегда немедленно расстаться. И др.
Я считаю, что русскоязычных журналов должно становиться меньше и меньше, но процесс должен идти не директивно и с разной скоростью в разных областях.
4. И барьер есть в области тонких обсуждений, и для военных, например, проектов иностранцев не очень выпишешь.
5. Насчет гречки, я имел в виду больше обратный процесс. Есть наша мякина, которая мир не так сильно интересует.
6. Российская наука – да, часть мировой. Но надо сперва потрудиться создать благоприятные условия (и не только денежные) для интернациональных коллективов, а потом подразумевать их легкое появление.
В целом, если власти не закрывают глаза на нужность науки, если осуществляют модернизационный, а не имитационно-традиционалистский проект, то наука развивается и дыры в ней затягиваются. За счет и наших кадров, и иностранных. А если так, как сейчас у нас, то начинаются разговоры вроде тех, что слышим здесь: что де нижние этажи Титаника лучше затопить и сидеть на одной верхней палубе, трубах и мачтах.
С кем обсуждать разницы в самом деле нет. А вот где обсуждать — большая разница. Если все обсуждения происходят, например, в Варшаве, то присутствовать на них могут только местные студенты (на каждого студента билета не купишь), а значит эта самая пресловутая живая ткань науки будет расти в Варшаве. Так что через пару поколений просто некому будет из Москвы (или еще откуда-то) в Варшаву летать.
А в Новосибирск или из Новосибирска вы каждому студенту билет купите? При российских расстояниях ссылаться на цену билета не корректно, если вы конечно не собираетесь уменьшить Россию до размеров Московской области.
Ну так тем более должна быть ткань в Новосибирске, значит и там должна быть научная жизнь, чтобы студенты учились. Или вы собираетесь всю жизнь в Варшаву или Пекин летать (лишь бы не в Москву)?
Тогда о чем разговор?
Если вы хотите найти дополнительные средства на науку, то статья должна быть адресована более широкому кругу. А как сейчас написано это статья о защите Московских ученых, в остальных городах ткань и так уже разорвана. При чем не всех, а только тех кто не вписался, СколТех и ВШЭ очень даже не плохие условия предлагают.
Как раз об этом и разговор, что нужно требовать новые средства на науку. И об этом, я думаю, статья. И поэтому ее надо поддерживать. И поэтому меня удивляет ваша реакция. Впрочем, если главное для вас сейчас — насолить зажравшимся москвичам, то тогда все встает на свои места.
И еще: как раз такой вот разброс в зарплатах между «вписавшимися» и не «вписавшимися» (оставляя в стороне то, что качественные различия между ними зачастую пренебрежимо малы, а доступ к ресурсам ВШЭ или СколТеха определяется другими факторами), рвет ткань напрочь.
Во-первых, как уже ответил, это не статья о защите московских ученых. http://trv-science.ru/2015/10/06/o-novykh-principakh-finansirovaniya-institutov/comment-page-1/#comment-62498
Во-вторых, позволю себе спросить. Какой должна быть по вашему мнению статья, чтобы убедить тех (того?!), кто способен увеличить финансирование науки?
Текст должен быть такой, что те кто участвует в принятии решении понимали, почему оставить всё как есть лучше, чем предлагаемые реформы.
“В целом, если власти не закрывают глаза на нужность науки, если осуществляют модернизационный, а не имитационно-традиционалистский проект, то наука развивается и дыры в ней затягиваются. …”
Если вы считаете, что власть хочет реализовывать модернизационный проект, то надо писать так чтобы было понятно власти, почему то что она делает неправильно. Ваш текст он не предполагает ни какой модернизации науки , ни под современные реалии, ни под какой-то из будущих модернизационных проектов, которые возможно обсуждает власть. Должно быть понятно почему надо потратить деньги на науку, а не на несколько ракет запущенных по ИГИЛ.
Если вы адресуете текст капитанам бизнеса, то нужно, чтобы им было понятно, чем они рискуют, не помогая науке. Почему надо потратить деньги не на инфраструктуру, а на науку.
Если вы пишет гражданам, то должно быть понятно, почему надо потратить деньги на ученых, а не на социалку.
“…Обсуждение по пунктам полезно. …”
Пункты уже далеко ушли от темы, они интересны только научной тусовке и то не всей.
1. “…. На научных семинарах в моем институте регулярно выступают люди из разных городов РФ. Они не ездят так же в Варшаву или куда-то и не начнут в обозримое время ездить. Семинар, замечу, это не то, что конференция: там разбирают по косточкам….”
Это тезис надо пояснять. Во-первых, какая разница куда ехать?
Во-вторых, почему из-за реформы что-то изменится в этом плане.
Вы же сами писали, “…Ну что ж, это также выполнимо: достаточно уволить людей в столицах и принять на работу в других регионах….”
Будут ездить в Тверь.
“… предлагаемый нашими оппонентами искусственный отбор будет минимум в 2/3 случаев осуществляться ПО СВЯЗЯМ и не более чем в трети случаев по достоинствам.“
А сейчас отбор осуществляется не по связям?
2. “ Откуда 4-10? Здесь нужны не прикидки, а серьезный расчет: сколько нужно и для чего. …”
А тут расчет простой, в Россию остаются только те аспиранты у кого уже есть в России хорошая квартира. У кого нет квартиры не имеют ни каких шансов на неё накопить, при нынешних правилах,
“…И способны ли будут оставшиеся поддерживать неиссякающий поток «лучших»….”
Не способны. Собственно постепенное снижение качества российской науки более менее очевидно.
“ …Так вот, для целей модернизации нужно много ученых….”
Это смотря для какой, для “догоняющей модернизации” ученые вообще могут оказаться не нужны. Почти все проекты модернизации в России делаются по схеме посмотреть, как в Европе и сделать так же, для такой модернизации ученые не нужны.
3. “… Я считаю, что русскоязычных журналов должно становиться меньше и меньше, но процесс должен идти не директивно и с разной скоростью в разных областях. …”
Указанная реформа этому вообще не угрожает.
4. “… и для военных, например, проектов иностранцев не очень выпишешь. … “
Такое обоснование, хорошо только для военных. В моем понимании, военные расходы России и так не оправданно велики, у нас ничего нет, что соседям хотелось бы завоевать.
5. “…Насчет гречки, я имел в виду больше обратный процесс. Есть наша мякина, которая мир не так сильно интересует. …”
Гречка это и есть местный продукт.
6. “… А если так, как сейчас у нас, то начинаются разговоры вроде тех, что слышим здесь: что де нижние этажи Титаника лучше затопить и сидеть на одной верхней палубе, трубах и мачтах. …”
А у вас есть, что им возразить? Ведь это почти общее место для либеральной тусовки от Кудрина до Навального. Закон 20/80 никто не отменял. Поэтому даже резкое сокращение количества ученых не приведёт к резкому обвалу параметров.
Нет, я не считаю, что так нужно ставить задачу.
Повернуть власти к другому проекту? Они давно свой выбор сделали. Повернуть крупный бизнес? Он играет по жестким правилам, введенным властью, где результаты поддержки науки — «о малое» от других вещей. Можно обращаться только к хилому гражданскому обществу.
» Можно обращаться только к хилому гражданскому обществу.»
В таком случае это даже не предельная наивность, а просто явное лукавство. Вы в самом деле полагаете, что, обращаясь к хилому гражданскому обществу, можно добиться при настоящих реалиях кратного увеличения затрат на фундаментальную науку?
Вы рассчитываете, что Вам поверят?
Денис, никакого лукавства. Надо добиваться не только этого, но и многого другого и тем самым менять реалии.
Количество пунктов превысило пригодное для дискуссии. Поэтому отвечаю на главное.
«А сейчас отбор осуществляется не по связям?»
Пока это касается грантов, еще какие-то шансы и возможности у многих остаются (не у всех). Когда это будет навылет, и ожесточенность будет другая, и результат сокрушительный.
Маразм крепчает. Массовые увольнения предлагается производить не просто без какой-либо аттестации, а по результатам конкурса инициативных проектов, в число критериев которого НЕ ВХОДЯТ научные результаты участников проекта (см. приложение 1 к методическим рекомендациям). Научная результативность руководителя проекта входит в число критериев, его научный стаж входит, а есть ли у участников проекта какие-либо предыдущие достижения или нет — значения не имеет. Таким образом, большинство уволенных будут уволены вне какой-либо связи с тем, хорошо они работают или плохо. То-то наука расцветёт.
Совершенно согласен. И это не случайно: в парадигме А.Р.Х. победы определяются вождями. Но тогда если вождь ушел на пенсию или его позвали в Принстон, команда, не породившая нового мегавождя, уже не котируется и ценности не представляет. Тем самым смертность команд, скорее всего, будет выше рождаемости.
Павел Чеботарев: 11.10.2015 в 21:31
«Денис, это поклёп»
Увы, это реальность. Вы раз за разом уходите от обсуждения реальных вопросов организации финансирования. Под предлогом, что это второстепенный вопрос и что надо добиваться роста финансирования.
И сами же пишете:
«Повернуть власти к другому проекту? Они давно свой выбор сделали. Повернуть крупный бизнес? Он играет по жестким правилам, введенным властью, где результаты поддержки науки — «о малое» от других вещей. Можно обращаться только к хилому гражданскому обществу.»
То есть разумные методы распределения многих миллиардов рублей и жизнь десятков тысяч ученых — вопрос для Вас второстепенный. А обращения к хилому гражданскому обществу для увеличения финансирования — первостепенный. В возможность организации разумного конкурса Вы не верите. А в возможность получить от власти рост финансирования (да еще в нынешнее время) — верите.
Вы регулярно утверждаете, что добиться разумного и справедливого конкурса невозможно. Дескать, все уйдет Ковальчукам. И в то же время верите, что от властей, которые свой выбор сделали (по Вашим же словам), можно добиться резкого увеличения финансирования. Причем обращаясь не к ним, властям, а к хилому гражданскому обществу.
Для меня это по меньшей мере странно выглядит.
А какое дело властям до того, по каким принципам или конкурсам распределяются финансы в науке?
Властям нужны внатуре реальные результаты по чисса-канкретным темам. Такие реальные результаты обещает Ковальчук и другие реальные пацаны, в частности из МОН, умело объясняющиеся с властями на одном языке. Конкуренты типа РАН этим пацанам явно мешают. Убить РАН сразу и быстро не удалось, теперь будут добивать с помощью МР и других видов «мягкой силы». А здесь обсуждается всего лишь то, как от этих поползновений следует отбиваться.
Вот это правильно!! Идут аппаратные игры, пилеж денег и влияния. До науки никому из участников дела нет. Одни обращаются к властям, другие к хилому гражданскому обществу.
А пока они грызутся, одну из лучших программ фактически уже завалили. Но такие мелкие проблемы борцов с обеих сторон совершенно не беспокоят. И это только один маленький пример. Паны ссорятся, а у холопов чубы трещат.
Денис, давайте, Вы удержите в голове несколько мыслей одновременно. Здесь обсуждается суть одной вредной, на на взгляд почти всех участников обсуждения, инициативы (МР) и необходимость противодействия ей. Я не знаю того властного адреса, по которому для этого имело бы смысл писать. И не знаю такого адреса в бизнесе. Но вижу путь, связанный с низовой гражданской активностью. Возможности его ограничены, но недооценивать его не надо. Уже ссылался на статью о том, что в следующем выборном цикле имеет смысл использовать инструменты давления на все политические силы с требованием включить в программы меры по выводу страны на передовые позиции посредством, в том числе, развития науки. Вы мне приписываете какую-то веру, но это слово для меня не имеет смысла.
«Разумные методы распределения многих миллиардов рублей» разрабатывать надо, и в принципе они известны. Это гранты с высококачественной независимой экспертизой и аттестация, для чего тоже нужна экспертиза. Значит, надо выстраивать систему экспертизы и делать пилотные проекты оценивания исследований в тех областях, где экспертное сообщество более или менее сформировано. Там же, где этого сообщества нет или оно не имеет никакого влияния, никакие игры навылет невозможны. Точка. Кажется, у нас тут нет принципиальных разногласий.
Павел, обсуждать вред конкретной инициативы можно и нужно. Фокус в том, что непременная установка на сохранение «базы» автоматически делает ВСЕ инициативы вредными. И это уже 20 с лишним лет длится. Я ведь помню, какую бурю вызывало создание независимого от академии РФФИ, деньги которого нельзя было влить в базу. И эта же тенденция видна и сейчас. Во имя сохранения базы загублена хорошая программа. Другие программы тоже.
И про давление на политические силы я слышу уже далеко не первый избирательный цикл. В нынешней политической и экономической ситуации рассказы о давлении, которое могло бы привести к росту финансирования, вливаемого в ту же базу, я отношу в лучшем случае к разделу веры.
Принципиальное разногласие в том, что Вы принципиально хотите сохранить базовое финансирование. И это делает принципиально невозможными какие бы то ни было изменения.
А почему не является вредной установка на непременное увеличение конкуренции любой ценой? По-моему, она в равной степени вредна.
Совершенно верно. Любой ценой — вредна. Но именно это и является (по моему глубокому убеждению) вопросом для обсуждения в среде ученых. Что, как, где когда и сколько. Если в этом процессе не убудут принимать участия сами ученые, то дело кончится великой ценой. На мой взгляд, ученые имеют гораздо большие возможности повлиять на организацию этого процесс в своей среде.
Проблема тут в том, что чиновники уже решили переводить все на конкурсное финансирование любой ценой. Так что соглашаясь сотрудничать на таких условиях мы только подтверждаем в их мнении их же правоту. То есть, иными словами, вы предлагаете научной общественности попробовать получить удовольствие от совершаемых с ней насильственных действий…
Обсуждения процесса и цены ведутся постоянно. И власти проявляют вполне разумную гибкость и готовность слушать. Решили переводить — это факт. И правильно решили. Давно надо было самим ученым это делать. К сожалению, вместо того, чтобы принять конструктивное участие в процессе, многие демонстрируют как раз желание «любой ценой не допустить».
Не знаю, где и в чем власти проявляют гибкость. В том, как изворотливо нам преподносят старые, доказавшие свою нежизнеспособность, идеи под новым соусом? То же подушевое финансирование высшего образования, которое проталкивали аж с середины 90-х и таки протолкнули, и которое приводит исключительно к тому, что теперь студентов невозможно отчислить.
Или те же самые конкурсно-рыночные методы в науке, исключительно гибко насаждаемые не мытьем, так катаньем во всех мыслимых и немыслимых областях? Вы, конечно, вправе считать, что их окончательная победа приведет к расцвету науки (в вашей, отдельно взятой лаборатории, наверное), раз уж у вас такие политические убеждения. А я, например, наоборот уверен, что если в науке продолжат внедрять рыночные методы, то очень скоро вместо науки у нас образуется рынок научных услуг, да такой, что продажа/покупка диссертаций, как сейчас, покажется детской шалостью.
Короче, можете считать меня неграмотным ретроградом, а я категорически против рыночных методов управления наукой и образованием.
Значит наши позиции принципиально не сходятся, и почвы для обсуждения просто нет. Я убежден, что России надо равняться на развитые страны. И в организации науки в том числе.
У развитых стран другая структура экономики и их структура науки приспособлена именно к ней. Нельзя, не разобравшись в вопросе, чисто механически переносить сюда всё подряд.
Приведите примеры «развитых стран», где в науке и образовании царят чисто-рыночные отношения, пожалуйста. Германия или Франция, с их бесплатным образованием? США, где любой сотрудник университета может прожить на одну зарплату, и вообще распространен пожизненный найм профессоров (вне зависимости от результатов)? Может быть, Швеция?
Элементы рынка есть много где, это верно. Но они четко ограничены: зарплата профессора не зависит на 90% от наличия грантов, студенты далеко не всегда, даже в США, платят 100% за свое обучение. Рынок есть там, где есть спрос на товар, например, там, где есть промышленность, бизнес и т.п., заинтересованные в результатах исследований. Есть рынок юридического образования. Но я с трудом представляю себе рынок услуг филологов, или чистых математиков (на западе, кстати, систему в этих науках тоже никак нельзя назвать рыночной).
А сейчас дело в том, что наше родное правительство предлагает ввести рынок сразу везде, без обязательств и без малейшего намека на контроль. Единственным ответом на такое нахальство должен быть решительный отказ, даже если они предлагают как-то пообсуждать детали. Перед любым обсуждением такого рода необходимо обозначить четкие границы того, где допустимы рыночные принципы, а где нет. Если предлагается сначала поговорить, а потом — решить, что будем превращать в рынок, а что нет, то это значит, что нас собираются обмануть, заморочить голову и протащить тихой сапой самый выгодный для себя, а не для нас вариант. В данном случае это означает (утрируя) полный отказ государства от обязательств, перевод 99% финансирования на конкурсную основу, постоянное урезание финансирования высшего образования и т.п.
Denny:
Например в США 27 Национальных лабораторий, бюджет которых на 100% является прямым финансированием из государственного бюджета США без каких-либо конкурсов вообще. Это 100% базовое финансирование! Причём финансирование на порядок больше, чем в России базовое финансирование всех научных организаций вместе взятых. Будем ориентироваться на США???
Возьмём другой пример — NIH, распределяет конкурсное финансирование на медико-биологические исследования. НО! при этом лаборатории и институты, получающие деньги этого фонда, имеют и базовое, независимое от конкурсов финансирование.
В США «навылет» работают только мелкие гранты для аспирантов и постдоков, которые прекращаются через 3-4 года совсем. А базовое финансирование в США, да и нигде в мире «навылет» работать не может, ибо не напасёшься учёных, если каждые 5 лет увольнять по 80% из них или закрывать 80% институтов.
«Например в США 27 Национальных лабораторий, бюджет которых на 100% является прямым финансированием из государственного бюджета США…»
Точнее, кажется, 17 Национальных лабораторий, относящихся к Department of Energy, но одна из них имеет 5 отделений и еще одна — 3 отделения, + еще несколько центров, формально не NL, но близкого статуса.
Меня поражало, когда люди, ратующие за конкурсный дележ базового финансирования на вылет для целых коллективов, в качестве главного аргумента приводили конкурсный порядок замещения научных вакансий в американских (и др.) университетах. Где одно, а где другое! Удивляешься, пока считаешь это уровнем экспертной проработки и учитываешь, что эти люди (из СпН при МОН) — достаточно известные ученые, и еще пару лет назад СпН выпускал разумные заявления. Но, вероятно, ядовитые пары власти и хождение по ее коридорам бесследно не проходят.
«…у вас такие политические убеждения…»
Вот с этой ситуацией, которая не порождает ничего, кроме схоластических словопрений, и надо покончить, и чем раньше, тем лучше. Нужно-таки разобраться в этом вопросе объективно. Иначе зачем мы все учили математику? Только чтобы статьи писать? Рыночные принципы — это совсем неплохо, в том числе и в науке, и в образовании. Но нужно чётко определить, что это такое и в каких случаях и в каком объёме ими можно пользоваться, а в каких нет.
Нечего обсуждать. Ждать, что раз введенные, рыночные отношения в науке самостоятельно остановятся на чем-то разумном, мягко говоря, наивно. Если сразу не сказать четко, что в науке и образовании они неприемлемы (ОК, приемлемы только в таком и таком объеме, за которым будем строжайшим образом следить), то завтра продажа и покупка диссертаций станет происходить в открытую. В Китае, где подобные меры внедряли раньше, уже получили огромный поток коррупции, связанный с продажей авторства статей, рецензий и т.п. Есть подобное и в других странах (в 90-е годы многие наши ученые писали статьи за своих «хозяев» на Западе, по «обоюдному согласию»). Если публично признать, что рынок в науке — норма, то и эти явления следует признать нормой, так как ничего, выходящего за рамки обычных рыночных отношений, тут нет.
Забыл уточнить: включаясь в обсуждение цены мы попадаем в положение девушки из анекдота, которая «уже торгуется». Так что ваши предложения тут принципиально неприменимы. Некоторые области должны быть принципиально оставлены вне рыночной парадигмы, только на таких условиях имеет смысл начинать обсуждение. Власти об этом пока вообще не заговаривают.
Опять же нужно выяснить — какие и насколько? А то от одного слова «парадигма» мне становится нехорошо.
Если говорить корректным языком, базы давно нет, есть «субсидии». К науке они плохо применимы, но сегодня приходится описывать всё в этих терминах. В областях, где до серьезной экспертизы еще далеко, распределять субсидии конкурсно нельзя: это, используя Вашу фразу, «автоматически сделает ВСЕ инициативы вредными». Там, где экспертиза уже на подходе, надо разрабатывать локальные ее протоколы и запускать пилотные проекты. И — согласен здесь с разработчиками КЭ — начать надо с оценивания успешности и уровня исследований основных групп. Уверен, что ограничиться одним лишь грантовым финансированием нельзя нигде (да такого и нет нигде). Просто по законам случайных блужданий («10 негритят отправились обедать»). Ибо проигравший, скорее всего, уже не скопит сил для победы, а проиграет в лотерее рано или поздно любой.
И опять хочется в принципе согласиться. Вроде все верно. В вакууме. Но проблема в том, что даже пилотные проекты вступают в противоречие с базовым финансированием, даже если оно называется субсидиями. Ибо финансирование даже пилотных конкурсных проектов (в рамках госзадания и денег ФАНО) приводит к сокращению базы.
И мы, к великому сожалению, аккурат в нынешнем году мы видим, к чему приводит это противоречие. Программы президиума РАН и отделений принесены в жертву базе. А ведь это были те самые пилотные проекты!!! Причем организованные отнюдь не чиновниками ФАНО и МОН.
В данном случае болото сожрало то, что имело наглость приподняться над его уровнем.
Как раз об этом я и говорю. Идея сохранения базы губит все, что имеет несчастье питаться из одного с базой источника. Недаром все фонды выводят за пределы этой системы.
А ведь это очень плохо для академии. Академия все время настаивала на том, чтобы определять и проводить исследования. И вдруг сама сливает один из финансовых инструментов этого — программы. Во имя сохранения базового финансирования. Чтоб не дай бог никого не уволить.
Вот это реальность того подхода, который Вы защищаете.
Надо скрупулезно разобраться с конкретным случаем гибели программ(ы), а не валить на принцип — на неотменимую негрантовую составляющую финансирования.
Если была программа и была «база», и они сосуществовали, а теперь программы нет, то с чего Вы взяли, что программа «почила в базе», что ее убила «база»?
То есть Вы еще не разобрались????? Вот это да!!! Еще одно свидетельство, что для Вас это вопросы второстепенные. Не надо далеко лезть. Ссылки есть в статье Вашего оппонента в этом номере ТРВ. Вы что, даже не заглянули? Однако…
Денис, там в конце 3 пункта. У меня не сошлись цифры, а 2-й пункт я вообще не понял, т.е. вариант понимания есть, но он кажется безумным. Если Вам удалось понять этот пункт, изложите. Им бы для 2 и 3 категорий ясно сказать, что там происходит с госзаданием и что с программами, а они в каждом случае сквозь зубы цедят только об одном и то коряво.
А в целом, гос-во набедокурило и переложило убытки на нанятых им работников. ФАНО, РАН, Медведев и Дворкович пытаются разложить их по категориям работников, у каждого свой подход. В конце концов приходят к какому-то решению.
Я, вероятно, принял бы иное решение, и оно было бы больше в пользу программ. Но что это доказывает? Неужели то, что негрантовое финансирование надо изничтожить?
По-моему, лишь то, что 1) ученые (и не только они) расплачиваются скудными крохами, которые имели, за чужие, мягко говоря, ошибки. Что 2) любой способ затягивания поясов — это затягивание удавки. И что 3) ученые, конечно, могут «притащить свою веревку», т.е. предложить свой способ затягивания удавки (то бишь, поясов), но их все равно слушать никто не собирается, если в 4-угольник ФАНО—РАН—Медведев—Дворкович не пустили даже Профсоюз РАН.
Вы сами писали, что надо разобраться. Ну и? Вы в результате своего «разбирательства» снова принялись повторять агитки «государство набедокурило». Разбираться — это совсем другое.
Можно было бы, например, пройти по второй ссылке и вообще узнать про программу и ее судьбу. В качестве самого минимума разбирательства.
Денис, Вы же понятия подменяете и, тем самым, льёте воду на мельницу этих пресловутых МР. Сохранение базы ничуть не противоречит её разумному распределению, в том числе и через конкурсные механизмы, такие как программы президиума, интеграционные проекты, ПРНД и пр.
Отдайте наши полтора миллиона из программы президиума, а потом мы поговорим о подмене понятий.
Нет, не поговорим. Подмена понятий делает любые разговоры бессмысленными.
Я так и понял. Полтора лимона (две трети) уже выигранного гранта тю-тю, и любые разговоры бессмысленны.
Правильно поняли. Именно так и работает конкурсная система, за которую Вы так горячо ратуете – выигрыш в ней не гарантирован даже выигравшему.
Denny:
Ну так вы за это боролись — за конкурсный принцип — на это и напоролись! Почему вам кто-то должен оплачивать выигранную вами программу? Грантодатель передумал, утритесь. Если не согласны — заявляйте отказ от участия в программе и с чемоданом на выход. Насильно вас никто работать не заставляет. Не нравится сокращение финансирования программы — чемодан, вокзал, скамейка! Меньше народу — больше кислороду, другой коллектив напишет грантодателю отчёт за меньшие деньги. Так сказать рынок, кто оказывает научные услуги по выполнению Программы за меньшие деньги — тот получает всё, а вы в пролёте, вы неконкурентоспособны, ваши научные услуги слишком дорого стоят для грантодателя, ваше место на вокзале, дорогой вы мой. Рыночный принцип в науке приведёт к точно тому же, к чему он уже привёл в образовании. Главное — сокращение издержек. С рыночной точки зрения лучший университет — продажа фальшивых дипломов в переходе метро, это даёт максимальную прибыль в минимальные сроки и почти без издержек. С рыночной точки зрения лучшая научная лаборатория — студент компилирующий научный отчёт из статей в википедии. Лучший научный институт — покупающий оптом соавторство в китайских статьях веб оф сайенс, получающий конкурсное финансирование от министерства, отбивающий свои затраты на скупку статей и дающий откаты чиновникам министерства. А наука? спросите вы, а причём тут наука? Ничего научного — просто бизнес!
«Отдайте наши полтора миллиона из программы президиума, а потом мы поговорим о подмене понятий.»
Не отдадут, а в добавок ещё и лишат всех перспектив.
Тут на днях один из хорошо известных «социальных иждивенцев», который, по всей видимости, не только не хочет, но уже и не может управлять сложными системами очень замечательно высказался:
«Нет смысла кредитовать малый и средний бизнес», — сказал глава ВТБ Андрей Костин, выступая на форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовёт!». По его мнению, для банков это потенциально невозвратные деньги. Если сегодня малый и средний бизнес не востребован в стране, нет поля деятельности для них, то какой смысл их кредитовать? Будут невозвратные долги. «Есть потребление, есть спрос — будут деньги. Нет потребления, нет спроса — зачем дешёвыми деньгами заливать экономику?» — сказал Костин, выступая на форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовёт!». Не видит Костин проблем с возможностями банковского сектора и потребностью в кредитовании. «В России кризис не ощущается», — добавил Костин. — «Ни по каким обстоятельствам сегодня мы не ощущаем себя в кризисе». По мнению главы ВТБ, высокие процентные ставки не являются большой проблемой для банковского сектора и экономики страны: «Конечно, повышение ставки с 10 до 17 процентов в конце прошлого года для нас было шоком и тяжелейшим ударом по нашей экономике. Мы, конечно, ворчали, ругались и не соглашались с такой политикой. Но дальше жизнь показала, что не всё так плохо. И движение в сторону уменьшения ставки было достаточно быстрым, на наш взгляд, в первом полугодии. Невозможность заимствовать на внешних рынках — это даже благо для некоторых компаний», — уверен Костин. В ходе пленарной дискуссии он сказал, что президент компании «Русал» Олег Дерипаска является его хорошим постоянным клиентом. И сколько бы он ни получил денег, он всё использует, и всё будет мало. Так что для некоторых компаний закрытые внешние рынки — это даже полезно.»
http://radiovesti.ru/episode/show/episode_id/35959
Сколько штук учёных требуется Дерипаске? Вот и вся наука при базарной модели экономики.
Опоздал Ковальчук со своим докладом в СФ. Доклад хоть и был эмоциональным, но для специалистов по проблеме он ничего нового не сказал.
«болото сожрало», «академия сливает» — передёргивание в стиле Веры Мысиной.
Размер сокращения базового финансирования (на 5%) и программ (гораздо сильнее) был установлен ФАНО. Невозможность пропорционального сокращения базового финансирования и программ, о котором шла речь в поручении Медведева от 15 января 2015 г. (данном после того, как Фортов поставил перед ним вопрос о сохранении финансирования программ) определена протокольным решением Правительства Российской Федерации от 19 февраля 2015 г. с объяснением, что речь идет о социальных обязательствах Правительства.
Вы только забыли указать причину.
«Осуществить такое сокращение оказалось невозможным, так как у большинства научных учреждений доля фонда заработной платы составляет от 75 до 95% от их бюджетных расходов, и дополнительное 5-ти процентое сокращение базового финансирования приведет либо к невозможности оплатить энерго- и теплоснабжение, коммунальные услуги и услуги по содержанию имущества, либо к увольнению части работников институтов из-за потенциального дефицита фонда оплаты труда.»
Понимаете ли Вы, что именно это значит? А значит это, что у институтов ВСЕ уходит на базовые зарплаты и коммуналку. Что никакого финансирования исследований по госзаданию на самом деле просто НЕТ. Что институты представляют собой просто здания, в которых сидят на базовой зарплате некие люди. Если эти реалии базового финансирования не есть болото, что что тогда болотом называть? И, разумеется, ради соцобязательств перед этим болотом надо заваливать финансирование тех групп, которые имели хоть какую-то возможность реально работать. Нечего им тут исследовать! Пусть сидят как все и базовую зарплату получают!
Это есть самый что ни на есть реальный результат политики базового финансирования. Аккурат по Павлу Чеботареву.
К подмене понятий прибавляется избирательное притягивание фактов за уши под удобные формулировки. Не превратиться в “болото” институтам помогает дополнительное финансирование по грантам, договорам и т. д., а база даёт необходимую стабильность.
Только от того, что базовое финансирование будут распределять по результатам конкурса инициативных проектов, существенно сократив при этом численность научных сотрудников ради выполнения повышенных «социальных обязательств» из майских указов, ситуация с тем, что оно будет уходить на зарплаты и коммуналку не изменится.
Но как нам время от времени объясняет Котюков, дирекция любого института уже давно вместо того, чтобы заполнять ставки кем попало (как, судя по Вашим словам, это делает дирекция Вашего института) имеет право тратить получаемую субсидию каким-то другим образом, более полезным для науки.
Очень даже изменится. Те, кто получает серьезные конкурсные деньги, тратят их отнюдь не только на зарплату.
Те, кто получает серьёзное ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ финансирование, тратят деньги отнюдь не только на зарплату. А то, что распределяемого по конкурсу БАЗОВОГО финансирования будет хватать на что либо, кроме повышенных социальных обязательств и инфраструктурных расходов, пока ниоткуда не следует.
Выше я писал, что мое решение «было бы больше в пользу программ». Сделать всё финансирование грантовым невозможно (хотя недоумки могут попробовать). Так что и идеология, и решение, приводящие к гибели программ, не мои, а 100%-но — защищаемого Вами («пр-во набедокурило» — по-вашему, «агитка») правительства.
«Больше в пользу программ» оказалось невозможно. Потому что такова система финансирования институтов. При которой фактически все деньги тратятся на выполнения социальных обязательств. Это не система финансирования научных институтов и исследований. Это называется СОБЕС. МОН и ФАНО хотят эту систему изменить. Но пока она остается такой, которая сложилась при академии.
Чего конкретно хочет ФАНО пока неясно. МОН же, судя по проекту МР, хочет систему финансирования не просто изменить, а СЛОМАТЬ и построить другую – чисто конкурсную. Причём эти деятели даже не утруждают себя серьёзными обоснованиями, анализом последствий и детализацией планов (критерии отбора, регламенты конкурсов и т.п.). Такой радикальный авантюризм и замалчивание деталей указывает на одно – слом системы финансирования затевается для слома системы РАН в целом с дальнейшим перетеканием её осколков в “вузовскую науку”, т.е. в МОН. Действуют по накатанной схеме ‘разделяй и властвуй’, для чего и нужна конкурентная грызня за выживание.
Вынужден напомнить, что при академии Вы получали деньги по программе в полном объёме, а урезало их именно ФАНО (причём ещё до того, как вопрос разбирался на правительственном совещании). Тем не менее, к ФАНО у Вас никаких претензий нет, одни реверансы. Обсуждать, что якобы ФАНО хочет бессмысленно, важно что оно делает. А в том, что оно делает (увеличение бюрократической нагрузки и укрупнение институтов) никакой пользы для научных исследований не просматривается.
Ну, это противоречит фактам. Они состоят в том, что это программы президиума Академии, и ее президент Фортов «при личной встрече поставил перед Председателем Правительства Российской Федерации Д.А. Медведевым вопрос о сохранении финансирования программ президиума РАН в заявленном ранее объеме». А ФАНО сократило их финансирование более чем вдвое, при этом сократив «базовое» финансирование лишь на 5%.
Базовое финансирование идёт на базовую зарплату и коммуналку, на то оно и базовое, это сохранение в дееспособном состоянии институтов. А на научную работу — получайте гранты, заключайте хоздоговоры, выигрывайте программы — это уже как потопаешь, так и полопаешь.
А вот при отсутствии базового финансирования для 80% навылет превращает институт из дееспособного просто в заколоченный склад, в котором пылятся приборы, на которых некому работать. И даже если вы каким-то чудом выиграете конкурсное финансирование, то вы не сможете вновь принять на работу уволенного Петю, он уже свалил в Штаты, не наймёте Катю, она уехала по контракту в Бангалор, не сможете пригласить Михал Михалыча, он уже 5 лет после увольнения работает на постоянной ставке старшим сисадмином в банке и получает такую зарплату, что вы его на свой 5-летний контракт не сможете переманить ничем. И даже Люсю, которая звёзд с неба не хватала, вы не сможете пригласить в свой проект, потому что она ушла доцентом в пединститут и будет там доцентом до пенсии, гарантированно, даже без статей в нейче, а дёргаться и уходить к вам на 5-летний проект с перспективой по его окончании снова оказаться на улице с дочкой на руках и больной мамой без постоянной работы… Не пойдёт. Ну так может быть дядю Колю нанять? А дядя Коля уже 5 лет как работает на заводе наладчиком станков с ЧПУ, в цехе на хорошем счету, зарплата небольшая, но хватает и наукой он уже 5 лет не занимался и язык подзабыл и статей не читал и вряд ли теперь сам сможет статью написать. Он быть может и пошёл к вам на зарплату в 3 раза больше, из ностальгии по научной молодости, ну а вам-то точно такой дядя Коля подойдёт? Ну и что? Будете нанимать постдоков-гастарбайтеров из Таджикистана? Беженцев из Дамаска? Студентов нанимать исполнителями в проект? какую науку вы сможете делать, если учёных увольняете навылет по 80%??? Ответ — никакой науки так не сделать, так получится только разруха и деградация, причём необратимая.
Ничего не понимаю — чем этот народ возмущается?
Мне по нескольким вопросам часто с доцентами приходится общаться. Решать те или иные вопросы как в образовании так и науке и технике. Надо кого то научить или что-то придумать.
У меня такое впечатление, что говорите о каких то не ведомых людях. О сообществе которое живёт по моему на другой планете.
90% всех доцентов — абсолютно бесполезны. Причём именно в своей рода деятельности.
По своей наивности просматривал конкурсы и гранты — которые выделяли на ту или иную разработку. Думал вот они результат опубликовали — а я самый хитрый. Сейчас возьму результат и буду использовать.
Куда там — дураком оказался я. Статью можно по работе прочитать, а вот результата нет. Вернее нет такого — который можно использовать. Если говорит доцент, что есть — он должен же быть лучше. Ну не на микронную долю, а на что нибудь значительное.
Не надо путать образование с наукой. Тут постоянно какое то странное мнение, что преподаватели должны обязательно наукой заниматься.
Новое придумать крайне тяжело. Для этого талант нужен.
Говорить, что дайте только денег и мы тут будем учёных тысячами выпускать и они будут придумывать разное. Можно сразу сказать. Этот человек либо в придумывании ничего не понимает — либо аферист. Наука — это в первую очередь идея, труд и талант.
На поток её не поставишь. Всё попытки приводят к одному. К финансировании всяких фриков и аферистов.
Надо финансировать всегда идею.
Должен вас разочаровать: если бы вы прочитали научные отчеты по грантам в любой стране мира, то и тогда бы не смогли бы ничего использовать. Даже, если потом на основании этих же самых статей ваши импортные конкуренты построили бы нечто, что не только вам, но и всем бы пригодилось. Просто потому, что чтобы создать из научного открытия прикладную разработку, надо ещё очень сильно поработать. Но уже не доцентам в университете, а инженерам в фирме, которая собирается этим зарабатывать. Есть у вас такая фирма с инженерами? Ах, нет! Ну тогда идете себе подобру-поздорову.
Да, вы совершенно правы. Не хотят брать/внедрять даже опытные образцы
Вы не так его поняли. Он говорил как раз о обратном.
Заниматься наукой — это не сделать готовый продукт.
Правда с утверждением, что учёные делают только открытия — перегнул палку.
Только в архиве более миллиона статей. Что там в каждой открытие. Если из 100 работ можно выжать стоящее — это большой прогресс.
а МОН не дремлет, уже появилось объявление «о проведении конкурсного отбора … исследований по теме: «Создание системы измеряемых индикаторов и методики их использования для определения приоритетных направлений науки и технологий»»…Срок окончания работ: не позднее «30» декабря 2016 г.(http://www.rsci.ru/grants/grant_news/297/238487.php)