Реформа науки в России вступает в стадию изменений, которые почувствует каждый исследователь. В статье сопредседателя Совета Общества научных работников Павла Чеботарева речь идет о документе, по замыслу разработчиков призванном заложить основу новой системы финансирования науки.
В последний день лета РАН получила на согласование из Минобрнауки вторую версию проекта под названием «Методические рекомендации по распределению субсидий, предоставляемых федеральным государственным учреждениям, выполняющим работы в сфере научной (научно-исследовательской) и научно-технической деятельности» [1] (далее — МР-2). Первоначальная его версия, появившаяся в апреле, вызвала резкую критику научного сообщества. Газета ТрВ-Наука подробно писала о ней [2].
В пояснительной записке к второй версии рекомендаций Сергей Салихов, директор департамента науки и технологий Минобрнауки, сообщал: «Полученные в ходе обсуждения предложения и замечания на проект Методических рекомендаций, в том числе относительно осуществления плавного перехода к новому формату государственного задания в сфере науки, были учтены при его доработке». Между тем важнейшими были возражения против самого этого формата, а не пожелания более плавного перехода к нему. Некоторые из возражений действительно были учтены. Сравнив две версии МР, читатель обнаружит, что из документа исчезли почти все нормативные цифры. Однако его направление и идеи остались теми же.
Прежде чем обсудить эти идеи, назовем те положения МР-2, с критикой которых глава Совета по науке при Минобрнауки Алексей Хохлов и Сергей Салихов, представлявшие разработчиков на встрече с представителями Профсоюза работников РАН, Комиссии общественного контроля в сфере науки и Общества научных работников, прошедшей 27 августа 2015 года в МГУ, согласились. Эти положения, как мы предполагаем, будут принципиально изменены.
Об отличиях МР-3 от МР-2
Наиболее важных положений такого рода четыре.
- Удалось убедить представителей разработчиков, что «отстающие» организации во многих случаях будут нуждаться в «подтягивании», включающем поддержку проводимых в них исследований. Поэтому договорились о снятии п. 10 МР-2, где говорится: «Для учреждений, отнесенных по итогам оценки результативности их деятельности к 3-й категории… а также учреждений (образовательных организаций высшего образования), признанных неэффективными по итогам ежегодного мониторинга… расходы на финансовое обеспечение проектов развития в затратах на выполнение научных (научно-технических) проектов по инициативным тематикам не учитываются». Здесь нужно пояснить, что под «проектами развития» понимаются проекты, заявки на финансирование которых подаются самими организациями.
- В п. 4 целями финансирования научных исследований были объявлены лишь «адресная поддержка структурных подразделений учреждений… и (или) научных работников, достигших высоких научных (научно-технических) результатов» и обеспечение условий для 1) «решения… задач, значимых для развития государства и общества, определенных государственными программами Российской Федерации» и 2) «обеспечения функционирования… инфраструктуры учреждений». Тем самым поисковые исследования и подразделения / работники, имеющие результаты среднего уровня, в случае принятия этого пункта на поддержку претендовать не могли бы [3]. Евгений Онищенко, член ЦС Профсоюза работников РАН, предложил иную формулировку, с которой разработчики согласились.
- При перечислении в п. 3 возможных расходов часть из них явно была забыта. Так, затраты научных учреждений «на содержание имущества… не используемого для выполнения работ и для общехозяйственных нужд» признавались законными, затраты же на содержание имущества, используемого для этих целей, — нет. Эту брешь также удалось заделать с помощью формулировки, предложенной Евгением Онищенко.
- Наконец, руководитель и зам. руководителя Профсоюза работников РАН Виктор Калинушкин и Вячеслав Вдовин заметили, что в п. 6 приложения 1 первым «основным» критерием конкурсного отбора заявок был назван «потенциал руководителя лаборатории (квалификация, возраст, стаж научной работы, членство в научных сообществах, органах управления рецензируемых научных изданий, авторитетных российских и зарубежных конференций и др.)». Разработчики признали, что такая «персонификация» проектов чрезмерна.
Уже по этим примерам ясно, в какую сторону «кренится корабль», какая интенция разработчиков, прорываясь на поверхность, создает опасности и может порождать несправедливости. А именно: угадывается желание создать систему, где ученые жестко конкурируют, побеждают лидеры-«звезды» и их команды — и «победители получают всё».
Теперь обсудим те идеи проекта, что выражены явно. Их две. Реализация каждой из них описана в специальном добавленном к МР приложении. Легко заметить, что эти идеи совершенно созвучны интенции, предположение о наличии которой сформулировано выше.
«Пусть неудачник плачет»?
Первая идея состоит в том, что проекты исследований должны финансироваться через конкурс. Исходный вариант содержал как явные, так и двусмысленные [4] намеки на то, что подразделения, чьи проекты не станут победителями конкурса, финансироваться не будут. В МР-2 формулировки смягчили, но нет оснований считать, что от этого подхода отказались. Тем самым методические рекомендации дают чиновникам «законный» повод для количественно не ограниченного увольнения ученых-профессионалов по результатам конкурсов проектов.
Здесь сделаю небольшое отступление. Летом я прочел интервью президента Академии наук Латвии Оярса Спаритиса журналу Railway [5]. В нем он, в частности, рассказывает, что в конце мая 2015 года в Берне прошла Международная конференция президентов академий наук, где обсуждался вопрос о правах человека в науке [6]. Главное — право профессионала на проведение инициативных исследований. «Если человеку дан талант быть ученым и кто-то попирает его права быть этим ученым и совершать для нужд цивилизации открытия, если ему не дают работать над своим исследованием, то… таким образом… нарушаются права человека. Научный процесс должен охраняться государством так же, как и другие права человека. Есть право на жизнь, и есть право на научное исследование! Такая точка зрения кардинально меняет место науки в обществе и государстве».
Разумеется, реализация этого права наталкивается на экономические ограничения. Действительно, есть проекты, требующие больших затрат, и они должны финансироваться на конкурсной основе. Но есть и множество других проектов, для реализации которых не нужно ничего, кроме головы ученого, компьютера и вполне умеренной зарплаты. Почему исследователям, на очередной аттестации подтвердившим свой достойный профессиональный уровень и способность работать, не дать возможность спокойно реализовывать свои «незатратные» идеи без всякого конкурса?!
И что же, профессионалов, чей «затратный» проект не выиграл конкурс, надо увольнять? Почему не дать им возможность заняться систематизацией результатов — написать полезный обзор или книгу, поработать с чужими данными (не говоря о возможности найти себе применение в других проектах того же института)? Разве не является обязанностью правительства сохранить рабочее место за всеми прошедшими аттестацию и готовыми работать исследователями-профессионалами, даже при снизившейся цене на нефть? Ведь это — вложение в престиж страны и ее развитие (и значит — достойное использование сырьевой ренты).
Даже в Латвии, не имеющей сырья и испытывающей немалые трудности интеграции в Евросоюз, вопрос ставится именно так. Однако разработчикам методических рекомендаций это предложение не близко. Что неудивительно, если вспомнить, что некоторые из них давно предлагают перевести всех ученых, кроме избранных завлабов, на временные контракты, оплачиваемые из грантов завлаба. Возможно, они забывают, что наука делается не только командами под предводительством звездных лидеров, но и одиночками и микрогруппами, объединение которых в лаборатории весьма условно. В математике, гуманитарных и технических науках это вовсе не редкость.
Теперь представим себе результат воплощения в жизнь принципа «все на конкурс». Этот конкурс станет игрой навылет и схваткой за куски и крошки «пирога», принадлежавшие вылетевшим. В нем непонятно кто и непонятно как будет определять, сколько «незатратных» и сколько «дорогих» проектов надо поддержать. Разумеется, в такой борьбе за существование будут задействованы все связи, все доступные механизмы, включая обмен услугами и куплю-продажу благоприятных решений. А одиночки и маленькие группы, не имеющие связей наверху, но мечтающие реализовать вдохновляющие пока только их идеи, массово пойдут «на выход». Ведь конкурс, где проекты конкурируют друг с другом, в гораздо большей мере, чем аттестация, допускает вкусовые суждения, не нуждающиеся в «твердом» обосновании. «Не прошел по конкурсу» — вот и весь сказ.
В пояснительной записке к МР-2 Сергей Салихов пишет: «Усиление конкурсного механизма при распределении средств государственного задания в сфере науки не означает отказ от базового (внеконкурсного) финансирования научной деятельности учреждений, и порядок определения объема средств на указанные цели также содержится в настоящих Методических рекомендациях» .
Этому прямо противоречит п. 4 МР-2, где сказано: «Затраты на выполнение работ по проведению научных исследований определяются на конкурентной основе», т.е. на внеконкурсное финансирование здесь нет даже намека (таково, увы, качество проработки документа). Но этот пункт разработчики готовы поправить.
Каков же «порядок определения объема средств» на финансирование не по конкурсу, упомянутый С. В. Салиховым? В п. 9 говорится (тут читателю надо постараться не потерять нить), что расходы «на выполнение… проектов, направленных на формирование научного задела и эффективного воспроизводства кадрового потенциала учреждений» определяются учредителем «в соответствии с утверждаемой им методикой, учитывающей референтные группы учреждений и достигнутые значения показателей результативности деятельности из перечня, утвержденного приказом Минобрнауки России от 5 марта 2014 г. № 162, а также показателей выполнения учреждениями государственных заданий в сфере науки за предшествующие периоды» . Но за этим, несомненно, тоже скрывается конкурс (который, кстати, в МР-1 был прописан явно)! И — подавляющая зависимость поддержки проекта лаборатории от общих показателей института, в котором она находится.
Иезуитская развилка: большие сокращения в столицах VS нищета и болото
Сокращением значительного числа рабочих мест в науке чреваты не только повсеместные конкурсы инициативных проектов, но и следующий пункт МР-2: «11. При определении расходов на финансовое обеспечение проектов развития рекомендуется учитывать размер оплаты труда исполнителей, являющихся научными сотрудниками по основному месту работы, который необходим для достижения уровня средней заработной платы согласно „дорожной карте“, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 30 апреля 2014 г. № 722-р».
Упомянутая «дорожная карта» направлена на достижение в 2018 году средней зарплаты научных работников в каждом регионе равной двойной зарплате по всему региону. Последняя составляет сейчас в Москве (где проживает примерно 30% российских исследователей) 60,8 тыс. руб./ мес. [7]. Значит, средняя зарплата московских ученых должна стать примерно 122 тыс. руб. Поскольку сейчас средний оклад научных работников — 20 тыс. руб., а заметное повышение расходов на науку не планируется, реализовать этот план можно только масштабными сокращениями. Оценку их масштаба можно найти в [2].
В то же время «дорожная карта» не предусматривает существенного сокращения численности ученых. Ну что ж, это также выполнимо: достаточно уволить людей в столицах и принять на работу в других регионах. А если московским ученым будет стыдно смотреть в глаза коллегам из Новосибирска, которых ждет почти вчетверо меньшая зарплата за тот же труд, то это всего лишь проблема их взаимоотношений. Побочным эффектом будет разобщенность научного сообщества, мешающая ему отстаивать свои права. А что делать с Конституцией, провозглашающей (ст. 37) «право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации»?
Непомерно задранный норматив зарплаты в столицах, чреватый увольнением профессионалов и сокращением рабочих мест, заставляет научное сообщество протестовать против этих планов. А правительству (и разработчикам МР) оставляет возможность ехидно парировать: «Вы против? Ну, если не хотите ничего менять, то и не ропщите на средний оклад ученого в 20 тыс. руб. ФАНО игнорирует „дорожную карту“? Значит, в его институтах так и будут нищета и болото».
Эта ложная дилемма (увольнение профессионалов VS нищета и болото), порождаемая 11-м пунктом МР-2, — проблема для большинства ученых, но не для разработчиков. Поэтому убрать его они категорически отказываются. Похоже, однако, что само время сделает это за них: многие эксперты прогнозируют, что «майские указы» 2012 года с их идеей «двойного среднерегионального оклада» будут если не отменены, то спущены на тормозах ввиду их очевидной нереализуемости в сегодняшних экономических условиях.
Разумеется, помимо этой надуманной развилки есть нормальный путь. Необходима борьба за повышение регулярных окладов ученых без дискриминации и заоблачных высот в столицах. Скажем, чтобы через 3–4 года кандидат наук, публикующийся в престижных в своей области изданиях, имел в любом регионе зарплату не ниже среднемосковской. И не за счет сокращения рабочих мест (в развитых и развивающихся странах численность ученых не снижается, а растет!), а за счет увеличения фондов. Бюджет гражданской науки и военный бюджет настолько разномасштабны, что второй бы необходимого для решения этой задачи перетока практически не почувствовал.
Содержать ли из госзадания «ведущих исследователей»?
Вторую основную идею методических рекомендаций — введение статуса «ведущих исследователей» — можно обсуждать долго, но мы коснемся лишь одного вопроса: следует ли финансировать эту программу из скудных средств госзадания.
Пункт 6.1 приложения 2: «Средства субсидии, выделяемые на адресную поддержку ведущих исследователей, направляются на компенсацию затрат на оплату труда ведущего исследователя (не ниже 4-кратного размера средней заработной платы в соответствующем регионе) с начислениями на выплаты по оплате труда; затраты на приобретение услуг связи; затраты на приобретение транспортных услуг; затраты на прочие общехозяйственные нужды».
Тем самым на сегодняшний день в Москве только «компенсация затрат на оплату труда ведущего исследователя» (без средств связи, транспорта и пр.) должна составлять примерно 243 тыс. руб./мес. И это из средств «государственного задания», а не из грантов (которые у кандидатов на эту позицию обычно тоже есть). Между тем стипендия аспиранта в РФ по-прежнему 6 тыс. руб. Не лучше ли использовать методические рекомендации для того, чтобы улучшить незавидное материальное положение аспирантов, научных (и инженерных) сотрудников без степени, а также и со степенями кандидата и доктора наук? Причем без сокращения рабочих мест. А не пускать деньги госзадания на дорогостоящую программу создания новой касты квазиакадемиков.
В Global Wealth Report-2014, выпущенном Credit Suisse Research Institute, отмечается тревожно высокий уровень имущественного неравенства в РФ [8]: «По нашим расчетам, 10% богатейших людей России владеет 85% состояния всех ее домохозяйств. Это значительно выше, чем в любой другой крупной экономике: так, соответствующий показатель равен 75% для США и 64% для Китая… Более того, 111 миллиардеров владеют 19% состояния всех домохозяйств России». Похоже, разработчики МР, вдохновленные этими цифрами, решили, что дифференциация доходов в науке неоправданно отстает, причем одними лишь грантами ситуацию не поправить…
В целом идеи, положенные в основу обсуждаемых методических рекомендаций, заставляют рассматривать их как проект рая для немногих, создаваемого ценой разрушения научной среды. Возможно, авторы этого проекта не отдают себе отчета в том, что наука подобна муравейнику, отношение высоты которого (т. е. вершинных достижений) к ширине (т. е. разнообразию тем и массовости) колеблется в довольно умеренных пределах. Если оставить в науке только сильнейших, она очень быстро захиреет. Не говоря о том, что среди оставшихся будет немало сильнейших… в борьбе с себе подобными, а не в генерации знаний. Одним словом, если превратить науку в «траншею, где землекопы дерутся лопатами», то поляжет много, а вырыто много не будет.
Поэтому научной общественности нужно, вероятно, действовать в двух направлениях: 1) стараться нейтрализовать остающиеся в проекте Минобрнауки меры, ведущие к разрушению научной среды, и 2) предлагать иные подходы к разработке МР, направленные на сохранение этой среды.
1. https://drive.google.com/file/d/0Bzju0MPr7qN6d3JTa2ZTRFJXYnM/view
2. Евгений Онищенко. Бюрократическая революция // ТрВ-Наука, № 177 от 21 апреля 2015 года.
3. Уже здесь понимаешь: заверению из пояснительной записки к МР-2, что основные подходы, заложенные в МР, «полностью одобрены» Советом по науке при Минобрнауки, не стоит придавать очень большого значения, поскольку одобрить это дискриминационное положение после внимательного прочтения текста очень трудно.
4. В МР-1 был, например, такой пассаж: «Предельный объем бюджетных ассигнований, предусмотренный на финансовое обеспечение выполнения учреждением государственных работ в сфере науки, включает расходы на: обеспечение научных (научно-технических) проектов по… тематикам, выполняемым в том числе наиболее результативными структурными научными подразделениями учреждений (далее — лаборатории)…». Труднообъяснимое упоминание здесь одних лишь «наиболее результативных» подразделений заставляет поверить, что высокое звание «лаборатории» предлагается сохранить лишь за ними, не оставляя надежд на финансирование остальных.
5. http://issuu.com/spotlightmedia/docs/railway_compressed, С. 28–29.
6. www.esil-sedi.eu/node/896#_ftnref2;
www.ohchr.org/Documents/Issues/CulturalRights/Presentation_FShaheed_Bern_May2015.pdf
7. http://bs-life.ru/rabota/zarplata/srednyaya2015.html
8. https://publications.credit-suisse.com/tasks/render/file/?fileID=60931FDE-A2D2-F568-B041B58C5EA591A4, С. 53.
Даже интересно, как столько неглупых квалифицированных людей можно так долго водить за нос. Который раз поднимается буча по заранее спланированному нашими противниками сценарию. Нужно ли обсуждать все эти «методические рекомендации» и т.п.? Конечно. Нужно ли противодействовать? Конечно. Но это не должно быть главным делом. Иначе получается то, что на языке военных называется «отдать врагу инициативу». Необходимо бить по тем местам, где враг слаб и не готов к обороне. А таких мест у наших «реформаторов» — пруд пруди. Взять хотя бы идею о том, что у нас в стране может быть построено то, что большинство населения считает рыночной экономикой. Это же чепуха, на которой пробу негде ставить. Если бы учёные выступили в СМИ с критикой концепций такого рода, то-то «реформаторы» бы покрутились, доказывая, например, что прогрессивный подоходный налог у нас нельзя ввести из-за сурового климата. А то, что мы сейчас делаем — игра «на оттяжку». А в конце — неизбежное поражение.
Согласен, что главное — инициатива.
Что до плоской ставки подоходного налога, в качестве аргумента принято выдвигать не суровый климат, а вывод доходов из тени.
Ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь коллектив научных сотрудников взял и проанализировал эти бредни хотя бы с математических позиций. Всё время какие-то кухонные жалобы и общеоппозиционные разговоры. Зато когда начинается делёж жалких огрызков, выделяемых Минфином на науку, такой профессионализм проявляется, что просто диву даёшься. И время, и силы — всё находят. Бить надо по теории «реформаторов» — это вполне в наших силах. Не кулаками же размахивать — тут от нас толку мало.
Если речь не о реформаторах 90-х, которых кто только не бьет, а о Фурсенко-Ковальчуке-Ливанове, то Вы, мне кажется, им льстите, приписывая некую «теорию».
Так теория-то всё та же самая: «Даёшь рынок!» Если не видно, я готов объяснять.
Беда в том, что у нас всё «как бы», рынок не исключение.
Никакие понятия не используются в их истинном смысле, и люди привыкли по этому поводу не париться.
Это широкие слои населения. Нам-то не пристало. Пора бы определить и использовать эти понятия, тем более что дело затрагивает нас напрямую. Ничего особо сложного там нет, по крайней мере, пока не влезать в мелкие детали. Основные проблемы касаются элементарных вещей — Лысенко от зависти в гробу крутится.
Сергей К.: 15.10.2015 в 11:55 Почитайте историю программы. Ей урезали финансирование вдвое еще году в десятом.
Денис (Denny) вы пишите : «Лучшие группы по методическому уровню на уровне 20 летнего прошлого мировой науки». А при этом говорите: давайте финансировать «лучшие»? Может сначала обеспечить возможность методического уровня, а ?
«Уже целые области, о которых у нас знают только по картинкам. Трансгенные животные, оптогенетика, протеомика…» Ну вообще-то протеомика — это метод, один из методов. Трансгенные животные — это тоже подход к изучению (функции конкретного гена, в частности, ну и не только, конечно). А вот оптогенетика это что по-вашему? Может поделитесь вашим мнением?
Ну а «за вообще», хорошо было бы такую обязанность ввести: получил грант — напиши обзор — на русском. Чтобы знали не только «по картинкам», а по сути. Глядишь и в реале доступ бы появился.
Не очень понял вопроса. Я писал о методическом уровне. И разумеется, привел примеры из области подходов.
Что касается обзоров на русском, то я совершенно не вижу в этом смысла. Все, кому такой обзор мог бы быть полезен, прекрасно понимают и на английском. Все обзоры и есть «знание по картинкам». А нужна конкретная реализация. В виде оборудования, специалистов и реально работающих методик.
«Может сначала обеспечить возможность методического уровня, а ?» Я именно об этом. Но для реализации новых методических подходов нужны немаленькие деньги. Кому их дать и откуда их взять? Давать можно только лучшим. Которые обладают достаточной квалификацией, чтобы такие вещи поднять. И использовать. А взять можно только из размазываемой тонким слоем базы, которая тратится по сути без толку. Просто чтобы люди ходили в институт мышам хвосты крутить.
«…взять можно только из размазываемой тонким слоем базы…»
В стране плоская ставка подоходного налога, каждый год за рубеж уходят десятки миллиардов долларов и т.д. и т.п., а деньги взять неоткуда. Кажется, что общаешься с роботами, у которых каждая задача изолирована в своём адресном пространстве и что происходит в соседнем байте — тайна.
Да я разве против? Доставайте деньги из-за рубежа, меняйте налоговую систему и т.д. Когда нам денежки ждать на подъем методик? Я, как лицо заинтересованное, готов включиться. Боюсь только, что Ваши заявы так заявами и останутся, а денег как не было так и не будет.
«Я, как лицо заинтересованное, готов включиться.»
Я утверждаю, что все эти финансовые безобразия происходят не случайно, а в результате применения определённой хорошо известной, но плохо проанализированной теории. Мы, к сожалению, не можем отдать должное её реализаторам в полной мере, но можем попробовать разобраться в этой теории и объяснить тем, кто разобраться не может, зато может отдать должное. Тогда, глядишь, и нам полегчает. Давайте попробуем.
Тезис: всем должен управлять рынок. Согласны ли Вы с утверждением, что основные признаки наличия рынка следующие:
1. Большое количество независимых производителей определённого товара.
2. Малость вклада каждого из производителей.
3. Независимость производителей друг от друга.
Меня мало интересуют теории подобного рода.
Увы, именно на основании теорий этого рода и пишут «методические рекомендации», которые Вас интересуют.
Дык хочется прям щас, не дожидаясь лучших времён и не напрягаясь в изыскании средств, вот и чешутся ручонки попилить тонкий слой базы. А то, что при раздербанивании тонкого слоя, образуются незарастающие раны – это дело десятое.
Правильно. Дожидаться лучших времен как-то надоело. Многие уже и не дождались. И, судя по общей ситуации, и оставшимся не светит дождаться.
Денис, а если дождетесь, и настоящая акула вышвырнет Вас из воды своим хвостом, что запоете?
А я не предлагаю дожидаться. Я все время говорю о том, что надо отрабатывать процедуры конкурсов, соотношение конкурсных сумм и базы, налаживать системы экспертиз, разбираться с особенностями конкретных областей науки и пр. Все это как раз возможно. А если дожидаться лучших времен, то как раз дождемся того, что акулы вышвырнут. Будет та самая драчка, которой никто не хочет.
Сейчас уже есть вполне приличный опыт разных конкурсных пилотных проектов. Достаточное количество людей имеют реальный опыт экспертной работы и получения грантов. ИМХО, вполне пора опыт пилотных проектов вводить в более широкое использование.
И мне все время жаль, что многие люди,которые вполне могли бы внести свой вклад в это конкретное реальное и нужное дело, занимают неконструктивную позицию. Вот так действительно дождемся. Получится классическое самосбывающееся пророчество.
«…классическое самосбывающееся пророчество.»
1. По мере снижения цен нефть расходы на науку будут уменьшать пропорционально другим неприоритетным статьям бюджета.
2. Одновременно согласно рекомендациям экспертов будут сокращать количество учёных.
3. В лучшем случае на выходе получим чрезвычайно компактную (замкнутую и ограниченную) группу лиц, получающих научные результаты мирового уровня и очень высокую зарплату по сравнению с большинством населения, положение которого будет ухудшаться.
4. Эта группа лиц почти ничем не будет связана с нашей экономикой, и, следовательно, почти никому не нужна.
Вопрос: когда придут её «раскулачивать», куда поедем? Может, лучше сейчас, не дожидаясь?
В каждой области есть люди с адм. ресурсом, свои большего и меньшего калибра ковальчуки, которые полны решимости в случае введения конкурсного финансирования госзадания его промеж собой поделить. С опорой на кого Вы собираетесь помешать им это сделать, чтобы внедрить сверхсправедливую и сверхнезависимую систему конкурсного отбора?
Если посмотреть проекты документов последних двух лет, там может быть прописано всё, кроме регламента экспертиз, выбора экспертов и процедур принятия решений. Совершенно не случайно: это святая святых, куда не собираются пускать посторонних. Как наш крупный бизнес состоит 100%-но из правильных пацанов, а средний и мелкий загибается, едва дышит, по тому же образцу поступят и с наукой. И если сколько-то честнейших ученых вложатся в этот проект, им скажут «большое спасибо, мы учли ваши советы максимально возможным образом» и удовлетворенно поставят печать «разработано при участии научного сообщества». Этот трюк пытаются проделать просто с каждым из последних документов.
«Если посмотреть проекты документов последних двух лет,…»
Вот именно! Так вся эта конструкция и работает! А Вы говорите — нет «теории». В данном случае совершенно чёткая система олигархического управления, при которой вырабатывается консенсус между самыми крупными участниками (естественно, в их пользу), а остальные идут «на котлеты». У нас так принимают все сколько-нибудь значимые решения, не только в науке и образовании, что объясняется структурой управления, основанной на структуре экономики. Это всё нужно анализировать в комплексе, с учётом проявлений во всех «реформах», а не ограничиваться наукой. Тогда крайне незамысловатая теория практически всех наших реформ за последние четверть века сама собой вылезет наружу и станет очевидной.
Совершенно верно. Раз структура экономики (в основном сырьевая) подразумевает олигархическое управление, то так и будет. Это и есть самый главный рыночный механизм — экономика определяет все остальное.
Сама по себе сырьевая направленность ещё не определяет, вообще говоря, олигархической системы управления. У нас ещё оставшаяся промышленность была построена, в основном, в СССР. Вместо советских управленцев в соответствующие узлы системы сели дяди (иногда те же управленцы) и стали действовать в своих интересах. Получились олигархи. Основа их власти — советская структура промышленности.
Вообще-то сырьевая направленность подразумевает одно из двух: или мощный государственный сектор, нейтрализующий сырьевые сверхдоходы (как в Норвегии), или чисто-олигархическую систему, как у нас или в Саудовской Аравии. Других примеров в мировом масштабе не видать: и Австралия, и Канада не совсем чисто-сырьевые страны, к тому же население и той, и другой в разы меньше, чем в России. В принципе, это логично: просто ресурс уж слишком неспецифичный, чтобы образовался полноценный рынок.
Конечно, сырьевая направленность «тянет» к олигархии. Дело в том, что современные технологии в сырьевой отрасли порождают очень крупные предприятия (просто они выгоднее). У нас это усугубляется тем, что в СССР с самого начала ориентировались именно на «монстров». В начале 90-х производства, требующие сложной кооперации, в результате дезорганизации системы управления сравнительно быстро загнулись. Остались, в основном, более примитивные — сырьевые. Кто ими владеет — тот и хозяин страны.
Я вижу ситуацию иначе. Люди с административным ресурсом имеют свое (и наше тоже) аккурат при административном распределении. И все более-менее солидные вливания идут в их карман. Достаточно вспомнить империю Ковальчука и Сколково. В более мелких ситуациях свое получают крысы помельче. И я не вижу иного механизма дать деньги именно ученым кроме открытых и прозрачных конкурсов. Вот за это (ИМХО) и стоит бороться. В конкурсе у ученого есть шанс. В административном распределении никакого.
Я спросил: на кого Вы надеетесь опереться для организации открытых и прозрачных конкурсов? Как справедливо было замечено, «крысам», ни крупным, ни мелким они не нужны. При этом они с радостью поддержат идею конкурса как такового и проведут его административно: в лучшем случае прозрачно на словах и закрыто и непрозрачно на деле. При этом они ухватят крупные куски упраздняемой «базы» и осуществят окончательный передел, для которого сегодня не хватает легитимных инструментов. Я не вижу никаких способов, позволяющих помешать им использовать конкурсы таким образом. Помешать — не более реально, чем провести чистые, честные и прозрачные выборы (полит.).
Легитимировать этот окончательный попил своим участием — вот единственное что ученым удастся, причем без каких-либо усилий.
Последний штрих: эта легитимация организаторам попила всерьез нужна. Они не хотят митингов и демонстраций, боясь повзросления и консолидации гражданского общества. Поэтому, в частности, и было организовано общественное обсуждение МР — с участием представителей заметных общ. организаций и с задействованием разнообразных ухищрений, вплоть до угроз.
Я рассчитываю на профессионалов, понимающих, что альтернативы нет нигде в мире. И Опасения у меня примерно те же, что и у Вас.
Я вижу ситуацию следующим образом.
1. В ближайшее время нереально добиться значительного роста финансирования науки. Никакая общественность в ближайшее время тут не поможет. Ситуация не та. Хотя нужно постоянно напоминать о такой потребности и не снимать ее с повестки дня.
2. Власти приняли принципиальное решение о переводе большей части финансирования на конкурсную основу. Заставить их отступить — невозможно с учетом политической ситуации.
3. Позиция «все кончится плохо, поэтому нельзя в этом участвовать» — самосбывающееся пророчество. Тем самым все однозначно отдается в руки «крыс». И будет действительно плохо. Это как в политике: вы никогда не выиграете выборы, если не будете в них участвовать.
4. В самом приницпе конкурсного финансирования науки ничего плохого нет. Наоборот. Весь мир так живет.
5. Дьявол кроется в деталях. Именно тут и надо сосредоточить усилия всех небезразличных людей.
Позвольте пару политических аналогий. Без этого все равноне обойтись.
У нас корумпированные суды. Означает ли это, что надо выступать против судов вообще? Или бороться против коррупции в судах?
У нас такая государственная дума… Это что, принципиальный порок демократии? Будем против парламента и выборов?
В целом, я полагаю, что у нас гораздо больше возможностей повлиять на процедуры конкурсов и экспертизы, чем на принципиальные решения властей. Это более близкие нам материи, и организовать эти вещи без ученых не получится. Но если мы отойдем в сторону и не будем в этом участвовать, то тогда действительно сделают без нас.
2. При чём здесь власти и политическая ситуация, и какое властям вообще дело до конкурсности в науке??? МР разработаны всего лишь комиссией по науке при МОН, и заставить их отступить вполне реально при должной консолидации научного сообщества.
3. Ни кто не предлагает в этом “не участвовать” – предлагается этому активно противодействовать.
4. В конкурсном финансировании ничего плохого действительно нет, но только при разумной доле конкурсности и реализации – а не так, как это предложено в МР.
Наперсточники выкатили правила. Вы предлагаете принять правила и сесть за стол.
Рассчитываете на профессионалов? Ничего не стоит отрезать от решений всех, кто не в доле, устроить междусобойчик. Даже профессионалы обычно снисходительны к механизмам распределения денег, которые благосклонны к ним самим. Никаких шансов сделать процесс отбора честным нет, ни одного процента. Промеж волков и зайчиков не бывает справедливости.
В суде адвокат допущен к материалам дела и может, как правило, донести ход процесса до широкой публики. Здесь не будет и этого.
Властям на фунд. науку наплевать. Перед ними — острейшие каждодневные задачи внешней и внутренней политики и финансов, где ф.н. не поможет. А вот усиление протестной активности им не нужно. Не надо думать, что они что-то твердо решили про науку. 2-летний мораторий, вначале не планировавшийся, показывает 1) отсутствие лихорадки у властей, 2) нежелание ломать через протесты, 3) шанс влиять на решения в случае сплоченности. Получение одобрений своих действий для властей остается одним из приоритетов — видно по всем событиям.
Если мы дадим зеленый свет, всё будет быстро поделено несколькими крупными игроками. Справедливые и прозрачные конкурсы и экспертизы — последнее, что им нужно.
Снова собрать вместе клочки, которые пойдут по закоулочкам, уже будет невозможно.
С Вашими 1 2 3 я согласен. Но выводы делаю совсем другие. А именно, что принципиальные решения приняты, но пороть горячку и ломать любой ценой власти не хотят. Я именно это имею в виду. Власти готовы слушать, и мы можем влиять на конкретные реализации. И я вовсе не предлагаю есть все, что они подают на стол. Надо добиваться разумных сценариев, соотношений и правил игры.
А Ваша позиция кажется мне странной. Вы верите в возможность повлиять на стратегические вопросы, лежащие в плоскости политики, но не верите в возможность повлиять на специальные вопросы в нашей профессиональной области.
«Ничего не стоит отрезать от решений всех, кто не в доле, устроить междусобойчик.» Это ерунда. В масштабах массового конкурса такое невозможно. Возьмите РФФИ или РНФ. МОжно некоторых протащить, и некоторых завалить. Но не более того. В целом,такие системы работают.
Наоборот, в рамках бюрократического дележа подобные вещи проходят на раз. Поскольку делаются тихо, и решения принимаются между своими. Как с программами. Позаседали- решили — срезали- поделили. И никто даже особо не дернулся. Завтра также могут приняться за сокращения.
Именно так. Повлиять на стратегические решения проще, чем на «специальные», потому что принимающим стратегические они кровно не важны, а контролирующим «специальные» они важны кровно. Ваша ошибка: Вы недостаточно разделяете эти две группы лиц, имеющие разные интересы и полномочия.
РФФИ и РНФ кое-как работают постольку, поскольку размеры кусков фиксированы, а в РФФИ еще и много мелких кусков. Но именно кое-как, потому что с офи-грантами в РФФИ — полное неприличие: они объявляются под конкретных победителей — вот и модель. А в РНФ, по отзывам, в физике и биологии еще куда ни шло, а в остальных областях — полный атас.
Здесь же, с не фиксированными кусками, будут просто рвать. И цена проигрыша несравнима. Не получить грант РФФИ / РНФ — не трагедия ни для кого из известных мне людей, проиграть же зарплату — абсолютно иное.
…Вот именно: ломать любой ценой власти не хотят. А цена для науки объективно непомерна высока. Убедить в этом можно только солидарностью. А если кто в лес, кто по дрова…
Это типичное пижонство — грабить бедную вдову.
Ипполит Матвеевич опомнился.
— Хочется ведь скорее, — сказал он умоляюще.
— Скоро только кошки родятся, — наставительно заметил Остап.
(Ц)
Ответ на gsfm: 16.10.2015 в 17:01 (вышли за допустимый уровень вложенности)
«…приемлемы только в таком и таком объеме…»
В каком объёме? Этим-то никто и не хочет заниматься! Чем угодно, какими угодно примечаниями к надцатому параграфу какого-то приказа, только не этим! В результате этим занимается чёрт-его-знает-кто с катастрофическими последствиями для тех, кто не хочет.
Именно поэтому ответом научного сообщества на предложения реформаторов «поболтать про конкурсы» — то есть, по сути, сначала согласившись с тем, что всеобъемлющие конкурсы, как это предлагают чиновники, неизбежны даже там, где их принципиально нельзя проводить, поболтать за жизнь, обсуждая детали этих конкурсов, легитимизируя тем самым их планы, — должен быть отказ начинать разговор до того, как авторы реформ не согласятся с необходимостью отказаться от рыночных принципов в ключевых моментах. Например, должен быть составлен детальный список специальностей, финансирование которых (в смысле высшего образования) должно осуществляться на безусловной основе, без относительно того, есть ли спрос на них со стороны студентов и бизнеса. Наивно полагать, что можно за счет исключительно рыночных отношений финансировать, например, изучение древних языков или чистую математику.
Это всё правильно, но это опять же только оборона. Внедрение «рынка» во всё, что можно и нельзя — стержень их мировоззрения. Туда надо бить, причём строго научными методами. Нужно показать, какими свойствами должна обладать подсистема, чтобы в ней можно было использовать рынок и как именно его использовать, чтобы не получился СССР в самом худшем варианте.
gsfm:16.10.2015 в 17:23 «Приведите примеры «развитых стран», где в науке и образовании царят чисто-рыночные отношения»
Я, разумеется, не буду приводить всякую ерунду. Ессно, этого нигде нет. Про «чисто рыночные отношения» тут только Вы и говорите. А вот конкурентные отношения в науке в несть в любой развитой стране. Я сам жил и работал а Англии и Канаде. Чтобы получить любую позицию, приходится пройти нехилый конкурс. А постоянная позиция (тенюр) — удел немногих. Как награда за многолетние успехи. А самое главное, что число позиций определяется тем, сколько людей можно прилично содержать на имеющиеся в распоряжении той или иной конторы деньги. А вовсе не числом желающих. В такой небедной конторе как NIH некоторые грантовые панели удовлетворяют меньше 10% заявок.
Во Французской CNRS при бюджете в разы большем РАНовского вдвое меньше позиций. В немецком Макспланке еще вдвое меньше. Причем чуть не половина этих позиций — временные.
И всё это связано с мощными исследовательскими подразделениями крупных фирм.
Далеко не всегда. В обоих местах, где я работал, никакой связи не было. Масштаб (то есть объем денег) разумеется связан с фирмами. Именно за счет сугубо рыночных вложений фирм в развитых странах на науку идет большой процент ВВП. Однако конкурсная система в науке никакой связи с бизнесом не имеет.
«Однако конкурсная система в науке никакой связи с бизнесом не имеет.»
Имеет, и ещё какую. Государственные и прочие фонды, которые науку финансируют, очень большую часть денег получают именно от бизнеса. И тратят, в первую очередь, в его интересах, выделяя соответствующие приоритетные направления. Разумеется, кое-что перепадает и «на сторону», но даже в СССР это были жалкие проценты от общих затрат на науку.
Насчет теньюра я, мягко говоря, не уверен. В конце-концов tenure-track обычно длится несколько лет (ни разу не слышал про такие позиции на более, чем 5 лет), а после него в не менее половины случаев идет теньюр. Не очень-то многолетние усилия, не правда ли? Да и считать всех, получивших теньюр, выдающимися учеными несколько странно.
Но главное в том, что просто переведя все финансирование на конкурсную основу, никакого прогресса не получить. О каком конкурсе на позицию в университете можно говорить, если эта позиция подразумевает наличие еще как минимум пары других работ, необходимых для содержания семьи? О каком конкурсе по типу CNRS можно говорить, если финансирование в разы меньше? Введение конкурса сейчас, без увеличения финансирования, без оговорок насчет нерыночных секторов и насчет системы финансирования высшего образования, приведет только к немедленному многократному сокращению численности работающих. Причем резать будут «по-живому», в духе рассказов времен войны о том, как люди убивали собственных детей, чтобы те их не выдали. Даже, если вы уверены, что выживут лучшие (я в этом далеко не уверен), то как минимум моральный ущерб от таких «реформ» будет не поддающимся исчислению.
1. tenure-track надо еще сначала получить.
2. Разумеется, конкурс имеет смысл только тогда, когда есть за что конкурировать. То есть приличные суммы. Формальные конкурсы на наши грошовые позиции есть и сейчас.
Что до остальных моментов, то я согласен. Введение конкурсных систем требует тщательной подготовки и продумывания. Учета специфики. Ну так этим и надо заниматься!
Tenure-track получают обычно после 1-2 постдоков. То есть, еще + 5-8 лет. И то не всегда. Если это для вас многолетние усилия, то, конечно, вы правы. Считать, что все, получившие позицию (теньюр) на западе, безусловно выдающиеся ученые, несколько странно.
Проблема в том, что чиновники не предлагают заниматься учетом специфики, или увеличением финансирования. Они действуют по простому принципу: устраиваем «тараканьи бега», кто придет первым — получит хлебушка, остальных — на котлеты. Соглашаться что-то обсуждать в таких условиях — просто глупо.
Не соглашайтесь. Что изменится?
Ну вообще-то, если все не согласятся, то изменится.
«Введение конкурсных систем требует тщательной подготовки и продумывания.»
Для начала нужно договориться о принципиальных моментах: конкурсы могут проводиться только за дополнительное (сверх базы) грантовое финансирование, на новые или освободившиеся позиции и создание новых групп. Конкурсная лотерея на вылет между существующими группами, как предлагается в МР, неприемлема в принципе.
Ну так договаривайтесь. Когда договоритесь, я Вам похлопаю. Вот только я убежден, что ни о чем Вы не договоритесь. В результате все будет благополучно прохлопано. Как прохлопывалось уже минимум четверть века.
Ну, так мы здесь и договариваемся. А у Вас позиция очень удобная: убеждён, что не договоритесь, но если договоритесь – я вам похлопаю. Такая позиция как раз и способствует “прохлопыванию”.
Мы здесь просто базарим. От того, договоримся мы тут с вами или нет, ровно ничего не зависит. Этого вообще никто не заметит.
7041 просм., 565 — за сегодня
Интернет нынче – большая сила.
Правильно! А начинать нужно с определения общей «потребности в науке». Иначе совершенно непонятно, ни сколько вообще нужно средств, ни как их распределять по направлениям, ни какой объём оставлять на базовое финансирование, а какой — на конкурсное. Нельзя решать оптимизационную задачу, не зная граничных условий.
«А начинать нужно с определения общей «потребности в науке»
У меня, скажем, потребность к науке бесконечно большая – это будет как-нибудь учтено при определении “общей потребности”, или мной можно пренебречь, как бесконечно малой величиной?
А это зависит от того, насколько направление Вашей потребности совпадает с потребностью общества, выраженной в тематике государственных и частных организаций, в том числе фондов. Если сильно, то даже при не слишком больших способностях Вам будет хорошо — за приличные деньги будете заниматься тем, чем хочется. Если слабо — то будет суровый конкурс, жюри — из таких же, как Вы, в том числе и иностранцев (и деньги поменьше). Если никак — Вам не повезло, этой наукой будете заниматься в свободное от основной работы время. Это довольно старая система. Ничего нового при ограниченных ресурсах придумать нельзя.
А, так всё определяется потребностями общества, а я, стало быть, к обществу не отношусь, поэтому моя потребность не учитывается. За что ж Вы меня из общества исключили?
Никогда не слышал про человека, который, не обладая ярко выраженной альтернативной одарённостью, испытывал бы огромную потребность в науке и при этом не стремился бы стать учёным. Вы, насколько я понял, тоже не исключение. Подавляющее большинство испытывало, испытывает и в ближайшее время будет испытывать огромную потребность в выпивке и закуске. Для этого существует производство, нужды которого непосредственно обслуживает прикладная наука. Последняя формирует «области повышенного интереса» для фундаментальной. Так что и тут абсолютно ничего нового — одни банальности.
Если бы это было так банально, тогда всё давно бы уже свелось к науке “выпивки и закуски”. К счастью, понятие «общей потребности в науке» существенно более сложное, чем Вам это представляется, и оценивать его в форме требуемого количества средств можно только эмпирически путём проб и ошибок.
Начинать-то всё равно придётся с пресечения явных глупостей. К этому я и призываю.
Вот тут и проблема: мало того, что бизнес не способен сказать, какая наука ему потребуется лет через 50-70 (а развивать-то её надо сейчас), а общество, как единое целое, вообще понятие сугубо абстрактное (ну не проводить же референдум по каждой теме) и значит снова все упирается в некомпетентных чиновников, так еще к тому же потребности, например, нашего нефтяного бизнеса ограничиваются изучением и оптимизацией способов ухода от налогов. Если следовать вашим принципам, то надо вообще все науки упразднить, а университеты сжечь.
«Если следовать вашим принципам, то надо вообще все науки упразднить, а университеты сжечь.»
Нужно всего-навсего чётко понять, какие методы управления НАШЕЙ экономикой возможны, а какие — нет. Это для нас крайне просто. Потом нужно найти способы популярно объяснить дело населению, которое чувствует (и будет дальше ещё сильнее чувствовать) большое «неудобство», но не понимает его причины и способы устранения. Нужно попробовать сделать так, чтобы «мужики из Пикалёво», когда их окончательно лишат работы, хотя бы в общих чертах понимали, что нужно делать. При нынешнем положении вещей они будут просто вслепую крушить всё подряд и неизвестно, сколько времени и сил потребуется, чтобы прекратить разгром.
А упразднить все науки — это и есть решение, которое нашим реформаторам диктует рыночный подход к нерыночной (в основном) экономике. В результате их мозги просто «подвисают», потому что на любимом ими Западе науки процветают. Отсюда первобытная магия в духе Сколково и совершенно потусторонние цели для исследователей в духе повышения наукометрических индексов.
Всё равно не понятно — чему народ возмущается. Такое всегда было.
Кто то выделяет деньги на какую то группу людей. Видит часто, что их работа заходит в тупик. Начинает менять правила взаимодействия. Это ещё со времён Пифагорийцев было.
Просто вынужденный шаг.
Если бы у человечества не был такой механизм — избавления от не нужных идей, то до сих пор возились бы со всякой алхимией и философией. Куча теорий, школ, дисциплин и т.д. канули в лето. Ну и что? Кому то плохо от этого?
Тут конфликт идей и потребностей. Человечеству нужно одно — учёным мужам другое. И цели у них разные.
Причём механизм развития всех дисциплин одинаков. Это замечено было ещё с философией.
У кого то возникает идея. Обычно решить какую то сию минутную задачу. Находит сторонников и они её развивают. При этом обязательно появляются те кто хочет перенести эту идею на другие объекты. Причём часто вообще абстрактные.
Уходят от реальности. Вообще говоря правильные с нашей точки зрения логические умозаключения и операции — могут приводить к не верному результату. Так всегда было.
Часто можно на какую то теорию смотреть и поражаться как её сторонники считают её верной и пытаются её применить. Когда же видят, что эта теория кроме них самих никому не нужна. Начинают кричать про науку и прогресс.
То есть если эту систему оставить в покое — она как змея жующая свой хвост. Приведёт к катастрофе. И чтоб такого не было — человечество выработало механизм избавления от не нужных идей. Это может кому угодно не нравиться, но он работает тысячилетиями. И будет дальше работать.
Наука нужна для одной цели. Понять явление. Как его использовать и описать. Придумать методы расчёта и контроля явления. Потом уже постараться упростить все эти вычисления — чтоб легче было действовать.
А часто как получается? Группа лиц говорит, что будет чем то заниматься.
При этом результат никакой. Ну ладно подождут какое то время. Они там кучу работ написали — а использовать на практике это нельзя. Чистой наукой занимаются. Понимают это так — абсолютно безрезультатное занятие. Тем временем появляются у других куча разных идей. Естественно чтоб их поддерживали — надо все другие идеи гнобить. Тут не до разбора — есть ли среди них полезные.
Проблема в том, что в науке пропагандировать дисциплину можно разными способами. Часто не совсем приемлемыми. Собрал в Универе друзей. Договорился со спонсорами. Нашёл сторонников в других местах. Пару конференций. Выделил деньги на поддержку тех кто этим занимается. И всё. Через десяток лет целая теория построена.
Вот тут и нужен человеческий прагматизм. Что Вы сделали? Правильно ли сделали? Нужно ли вообще это кому то?
Простите, а грамотность для Вас тоже «не нужная идея»?
Бывает, через 50 лет выясняется, что казавшееся ненужным — самое нужное и прогрессивное на сегодняшний день. А скучные ветки сами собой отсыхают, гнобить их — кто может взять на себя такую смелость? Один такой звался Лысенко. И стоит открыть такую опцию…
Ну да! Латинский и древне-греческий язык мне сейчас очень нужен. Куда сейчас без него.
О чём это Вы? Что это таково было, что через 50 лет вдруг оказалось очень ценным?
С чего это вдруг Лысенко вспомнили? По формальным административным признакам — он то и был олицетворением настоящего учёного своего времени. И боролся со всякими фриками.
И это ещё раз подтверждает мою идею, что ко всему надо подходить с точки зрения эффективности.
Ну, если так..:)
«…с точки зрения эффективности…»
Абсолютно верно! И начать можно с очень простых вещей — оценить, насколько и в каком смысле эффективна нынешняя система управления экономикой вообще и наукой в частности. Никаких знаний выше второго курса ВТУЗа не потребуется.
Павел Чеботарев: 18.10.2015 в 0:20 Мнение о том, что для людей, принимающих стратегические решения,эти решения не особо важны, представляется мне странным. Не вижу смысла продолжать при такой линии аргументации.
Я исхожу из того, что для любого человека важны принимаемые на его уровне решения. И куда менее значимы детали реализации, которыми занимаются другие люди.
У «стратегов»: Сирия, Америка, ракеты, триллионы, нефть. Какая там фунднаука в 0.1% ВВП… Лишь бы тряпками на площадях не махали. Деталями займутся другие люди — те, что на деньги госбюджета строят свои научно-образовательные империи. Они будут решать вопросы только с властью и друг с другом, а не с путающимися под ногами чужими д.н. и к.н. Конкурс за госзаказ для них — инструмент дележа. Причем ФАНО, где нет тяжеловесов, промеж них слабый игрок. Сильные игроки будут добиваться направления конкурсных денег на мегапроекты вроде представленного Ковальчуком в СФ: http://council.gov.ru/press-center/video/44107/
В нашей области стратегическим решением для власти является решение поувольнять половину (а то и больше) научных сотрудников РАН (и, скорей всего, уменьшить число институтов). ФАНО именно для того и создавалось, чтобы никто не мог этому помешать. Рассчитывать на то, что власть полностью откажется от этого своего решения, и признает, что проводимая «реформа» была нелепой ошибкой, совершенно нереально.
Возможно более реально добиваться, чтобы если уж кого-то увольняли, то того, кто плохо работает (таких якобы полным-полно), а не того, кто недостаточно много пообещает на конкурсе инициативных проектов (который предусматривают методические рекомендации).
Укрупнение институтов уже идет — это генеральная линия. С увольнением вопрос не так прост. Пока в ФАНО говорят в основном о естественной убыли за счет ухода на пенсию. То ли мягко стелют, то ли в этом их игра.
Фактор минимизации протестов уже притормозил реформу и может играть заметную роль и дальше.
Да, со всех точек зрения нужно добиваться аттестационно-экспертных, а не конкурсных механизмов отсева — хотя бы потому, что конкурс допускает больше вкусовщины. И здесь, похоже, диспозиция такая. За конкурс, обещания и мегапроекты — МОН, научно-образовательные империи и, вероятно, Фурсенко, которым так удобнее/выгоднее/быстрее. А те, кто за экспертную аттестацию, могут (в разной мере) надеяться опереться на профсоюзы, РАН, ФАНО и верхушку Правительства. Но для этого нужен достаточно высокий уровень консолидации «общественности» — хотя бы в вопросе о МР.
1. «Укрупнение институтов уже идет — это генеральная линия.»
Это простое следствие ликвидации отделений академии, как промежуточного уровня управления. Справиться с получившимся «зоопарком» из тысячи с лишним организаций с одного уровня нельзя в принципе, а деньги на оплату «по тарифам ФАНО» соответствующего аппарата Минфин не даст. Укрупнение — попытка решить чисто управленческие проблемы за счёт общего финансирования институтов.
2. «…и верхушку Правительства…»
Для этого нужна «дубина». Реальной у нас нет. А теоретическая есть. Ей и нужно размахивать.
«В нашей области стратегическим решением для власти является решение поувольнять половину (а то и больше) научных сотрудников РАН»
Да власти то это зачем? В стране и так безработица, а тут кадры хоть чем-то занимаются за весьма скромную плату, а в будущем, глядишь, ещё и для реальных дел могут понадобиться. Сокращение РАН выгодно МОН для ослабления конкурента и перетекания науки в вузы, где квалифицированных кадров большой дефицит. Ливанов, кстати, недавно бахвалился, что число исследователей в вузах растёт.
Я и не утверждаю, что власти это особо выгодно. Причиной же может быть желание формально имитировать выполнение майских указов. А может Фурсенко насвистел Путину, что увеличение оплаты самых лучших (за счёт увольняемых) реально науку вперёд двинет. Да и намерение поднять позиции российских вузов в рейтингах высказывалось и на более высоком уровне, чем МОН.
Да ни зачем! Просто наука по причине своей малости в смысле выделяемых денег осталась в стороне от всеобщего «перехода к рынку». Теперь и до нас дошла очередь.
ПО первому пункту 100% согласен.
По поводу конкурса. Это как раз те вопросы, которые следовало бы обсуждать и добиваться своего. ЧТобы деньги давали не за абстрактные обещалки (а потом за новые обещалки), а именно по результатам работы. В принципе, практически в любом гранте это есть. Предыдущие достижения, статистика, ссылки на лучшие работы, описание конкретного задела по проекту и пр. Поддерживаем инициативные проекты тех, кто показал способность работать. ИМХО, именно за такие вещи надо стоять горой. И достижимость результата в таких вопросах представляется мне вполне реальным делом.
Давать деньги по результатам работы, а не за обещания — это описание аттестационного принципа финансирования в отличие от грантового.
Павел, я Вам уже десять раз объяснял, в чем отличие аттестации от конкурса. При аттестации фиксирована планка, но не фиксировано число ее проходящих. Хоть 100%. Набрал Х баллов на ЕГЭ — вот тебе аттестат. Конкурс — это когда известно число мест (например при поступлении в ВУЗ). В этом случае отбирают N лучших. Проходной балл не фиксирован. Зависит от числа мест, количества и уровня претендентов.
Каковы будут конкретные требования и критерии — совсем иной вопрос. В той же пресловутой МКБ, про которую Вы явно так ничего и не разузнали, конкурсный отбор грантов по инициативным проектам проводился в значительной степени по предыдущим результатам. Никаким образом такой подход не противоречит конкурсности и конкуренции.
Достаточно ли понятно я выразился, чтобы больше таких вопросов не возникало?
Любезный, повторять одно и то же и становиться в дидактические позы не требуется.
Я обратил Ваше внимание на иное принципиальное отличие аттестации от гранта. На то самое, которое Вы давеча не без пафоса описывали, но, по иронии, применительно к гранту. Это отличие, особенно его абсолютная форма, для многих областей чрезвычайно ценно и важно. Состоит она в том, что после аттестации (в идеале!..) прошедшего ее отпускают спокойно работать, даже НЕ СПРАШИВАЯ (ежели только он сам не пожелает рассказать, чтобы чего-то попросить), чем он намерен до следующего очередного отчета заниматься.
Что же до пресловутой программы МКБ, я слышал и читал о ней отнюдь не только хорошее — про превалирование хиршей над экспертизой, про ухудшение атмосферы в области и др. Но, будучи далек от биологии, не считаю себя достаточно компетентным, чтобы это публично обсуждать. Так что Ваши настойчивые возвращения к программе МКБ останутся без ответа.
Я просто привел пример того, что грант и конкуренция совершенно не обязательно связаны с обещалками.
Могут быть использованы разные системы. Статистика и экспертиза в разныхиальн пропорциях. Старые результаты или будущие перспективы.
Принципиальная разница в том, что при дележе денег, мест в ВУЗе, позиций и пр, может работать только конкурс. А аттестация работает только на выходе из системы. Закончил школу, ВУЗ, защитил диссер и пр.
«При дележе денег работает только конкурс»
Странно слышать такие огульные инсинуации из уст людей, занимающихся вроде бы интеллектуальной деятельностью.
Приведен пример того, что грант не обязательно связан с обещаниями? Возможно, я пропустил. Можно, еще раз пример? Не припомню, чтобы финансирование «по результатам» называли грантом.
«Аттестация работает только на выходе из системы»? Вовсе нет. Скорее она напоминает очередную студенческую сессию (среди результатов может быть и повышенная стипендия — по абсолютному критерию, т.е. без конкурса).
Что значит еще раз? Я просто не понял. Разыгрываются гранты. При этом, ессно, описываются достижения и всякие подтверждения высокого уровня работ. И топы по достижениям получают грант «автоматом». Более того, именно эти люди и выступают в качестве рецензентов других проектов, где у авторов достижения послабее.
Это пример довольно экстремальный. В любом случае, при решении о финасировании берется в расчет как проект, так и предыдущие результаты. Вес этих двух основных факторов можно задавать по-разному.
С примером сессии согласен. Важно, что вначале — конкурс, то есть поступление. Это на самом деле и есть грант на учебу за госсчет. Срок этого гранта около пяти лет. Затем идет итоговая аттестация — диплом. После чего надо идти играть в новый конкурс — устраиваться на работу или в аспирантуру.
«Это [поступление] на самом деле и есть грант на учебу за госсчет».
Все же пониманию способствует использование понятий в точном смысле. Грант — это приз конкурса проектов. При поступлении в вуз никто проектов не представляет, и их конкурса нет. Даже учиться никто не обещает.
А человек, раз принятый на работу, строго говоря, может за всю карьеру ни разу в конкурсе не участвовать, лишь периодически аттестоваться и всё. Ничего невозможного или страшного в этом нет. По результатам аттестаций можно даже присваивать «очередные звания» (как в армии). Защита диссертаций тоже конкурсом не является. Но может сразу приводить к повышению оплаты. Так что много возможно негрантовых и неконкурсных схем.
В любом гранте результаты предыдущей работы — это лишь часть критериев. А все критерии связанные с будущими достижениями, с моей точки зрения, допускают больший произвол, чем оценка уже имеющихся. У эксперта всегда есть возможность завалить проект при помощи ссылок на «недостаточную проработанность проекта», «недостаточный опыт участников» и других подобных формулировок. В случае с дополнительным финансированием это ещё куда ни шло (может, следующий раз повезёт), но при массовых увольнениях хотелось бы избежать ситуации, когда человека увольняют по причине того, что эксперт просто-напросто не въехал, о чём речь.
Вместо этого методические рекомендации МОН предлагают (см. приложение 1) усилить произвол по сравнению с распределением грантов, исключив из числа критериев научные достижения членов коллектива и учитывая лишь научные заслуги и регалии руководителя инициативного проекта.
Советую Вам почитать про гранты пресловутой МКБ. Посмотрите условия конкурсов и таблицы с результатами победителей.
С критикой конкретных предложений МОН я ПОЛНОСТЬЮ согласен. Я бы сделал многоуровневый конкурс.
1. Конкурс достижений. Если они высоки, тебе дается свобода на следующие 5 лет.
2. Если достиженияп недостаточны, чтобы пройти в первую группу, начинают смотреть на проекты.
3. Для не прошедших основной конкурс должны быть предусмотрены гранты «поддержки штанов», чтобы не допустить вылета в случае непрухи.
4. На поддержке штанов можно сидеть не более 3-5 лет (то есть заходить на конкурс 3-5 раз). Потом уже вылет.
5. Если устойчиво держишься в группе А, можешь получить бессмертие.
В принципе, это не противоречит глобально тем идеям, которые сейчас дискутируются в верхах.
Не понял, почему, если уровень достижений не дотягивает до самых
выдающихся, то сразу надо увеличивать произвол, добавляя к оценке
уже имеющихся достижений оценку будущих. Или Вы не согласны с тем,
что оценка прошлых достижений содержит меньше произвола, чем
прогноз результативности нового проекта по его изложению в заявке?
Весьма неожиданно видеть, что Вы предлагаете схему не
предусматривающую увольнений в течении трёх-пяти лет, но это
подразумевает отсутствие в течение этого срока возможности повысить
финансирование победителям, поскольку оклады у нас и так на уровне
поддержки штанов. Подозреваю, что такая задержка весьма противоречит настроениям в верхах.
Если достижения не дотягивают до определенного высокого уровня, то произвол при решении о финансировании возникает неизбежно. Во вторых, такая вещь необходима молодым и новым группам. По достижениям они никак с признанными учеными равняться не могут.
А что бы Вы предложили?
В то же время я считаю, что нельзя ранжировать финансирование строго по достижениям. Это только закрепляет неравенство и давит реальную конкуренцию. Получится монополизация финансирования.
Переходный период действительно неочевиден (и очевидно труден). Насколько я понимаю, в верхах планируют некий плавный переход. За несколько лет будут сокращать базу и повышать долю по конкурсу. Возможно, будет иметь место некое разовое сокращение по результатам проверки всех институтов, чтобы высвободить ресурсы.
Мы часто пишем «в верхах планируют», и от этих фраз веет если не мудростью и надежностью, то, во всяком случае, продуманностью. Но вот недавно один из людей, участвовавших в разработке МР, пишет мне:
«Современная редакция МР увольнения не предполагает, так как не перераспределяет имеющуюся зарплатную базу».
Как не перераспределяет, когда, за вычетом «ведущих иссл.» прописывает лишь 2 механизма: конкурс инициативных проектов и разбиение организаций по категориям с привязкой к ним «программ развития»? Они сами-то поняли, что написали?
Объяснения не последовало, но, может быть, расскажет при встрече.
Вообще при обсуждении МР меня не покидало сюрреалистическое чувство, что текст сам по себе, а комментарии, которые разработчики дают к нему, связаны с ним не сильнее, чем дымовая завеса.
Ещё один пример: в своей статье в защиту МР г-н Ковалёв напирает на то, что «принципиально важным является долгосрочный характер финансирования, с продлением ставок по результатам аттестации», а в тексте МР никаких упоминаний про продление ставок по результатам аттестации мне найти не удалось. Чисто грантовое финансирование.
«…сюрреалистическое чувство, что текст сам по себе, а комментарии, которые разработчики дают к нему, связаны с ним не сильнее, чем дымовая завеса…»
А Вы больше доверяйте чувствам. Так ведут все деловые переговоры. Классическая школа. Их этому учили, а Вас — нет.
При обсуждении было много занятного.
Например, когда переговоры в рассылке, казалось, зашли в тупик, была назначена очная встреча. Я не смог прийти, не будучи в Москве, но на следующий день обнаружил в рассылке почти полное умиротворение. Почему? На встрече разработчики выдвинули предложение: конкурсными механизмами будет распределяться исключительно «дополнительное» финансирование. Так сказать, «жировые запасы» и «добавки», коль скоро они возникнут. После этого ломать копья стало вроде незачем, и это изменило всю атмосферу обсуждения надолго.
Однако в самом конце периода обсуждения появились МР-2, т.е. новая версия, и там никакого следа «договоренности о жировых запасах» не наблюдалось. Это даже не сразу было замечено, поскольку достигнутая договоренность казалась настолько твердой, «самодовлеющей», что вроде бы и не нуждалась в формальной фиксации. А теперь представим: документ издан и начинает жить своей жизнью. Какова цена подобным договоренностям между разработчиками и «общественниками»?
Мои возражения против конкурса проектов относятся исключительно к конкурсу навылет (который для реформаторов наиболее актуален, так как высвобождает средства для повышений зарплат). При увольнениях я бы считал правильным ориентироваться лишь на уже имеющиеся достижения, а не на предполагаемые в будущем. При этом Вы правы, что для молодёжи нужно учитывать объективные причины (малость научного стажа).
И про монополизацию финансирования Вы правы, но в этом контексте достижения логично нормировать на полученное финансирование. Подозреваю, что подобное вольнодумство верхи никогда не пропустят.
Наличие переходного периода в МР никак не отражено, что ещё раз подчёркивает неглубокий уровень проработанности этого документа.
То, что МР есть сырой текст — очевидно. Ну так и не следует его воспринимать как пропись для конкретных действий. У меня такое впечатление, что «в верхах» гуляют разные идеи. И окончательный выбор между ними еще не сделан.
В принципе, любая формальная нормировка будет грешить систематическими огрехами. Нормируя достижения на финансирование мы не получим возможности развивать методическую базу, которая дает отдачу за долгое время. В любом случае без экспертной оценки (при всей ее субъективности) не обойтись.
Denny:18.10.2015 в 20:58 «Важно, что вначале — конкурс, то есть поступление. Это на самом деле и есть грант на учебу за госсчет. Срок этого гранта около пяти лет. Затем идет итоговая аттестация — диплом. После чего надо идти играть в новый конкурс — устраиваться на работу или в аспирантуру.»
А ничего, что речь идёт о людях, десятилетиями создававших свои рабочие места, лаборатории, школы и т.д.? Не слишком ли много вы на себя берёте, приравнивая их к студентам и предлагая поконкурировать за поступление на свои рабочие места?
Павел Чеботарев: 18.10.2015 в 22:23 С замечанием согласен. Я стараюсь говорить о конкурсных схемах. Совершенно не обязательно это должны быть гранты в том смысле, как Вы это понимаете. Может быть конкурс достижений. Конкурс конкретных работ. И пр. Если где оговаривался, извиняюсь.
«А человек, раз принятый на работу, строго говоря, может за всю карьеру ни разу в конкурсе не участвовать, лишь периодически аттестоваться и всё.»
ИМХО, это возможно для нетворческой работы. Бухгалтер, лаборант, инженер и пр. Есть вполне понятный круг должностных обязанностей. И если человек с ними справляется, то больше ничего и не надо.
В творческих работах это не пойдет. Потому что уже «принятый на работу» будет неизбежно мешать росту других. Что мы и имеем в институтах. Когда стать завлабом можно только после ухода на пенсию предыдущего завлаба. Конкурс обеспечивает ротацию и отбор.