Образование в Ираке: беседа со школьным инспектором

События последних лет нанесли большой удар по интеллектуальному потенциалу Ирака: многие представители интеллигенции, хорошо владеющие иностранными языками, в поисках безопасности отправляются в более благополучные уголки планеты. Однако есть и те, кто остается на родине и делает всё возможное для поддержания и развития образования, в том числе на языках этнических меньшинств. В 2015 году в Москве, в храме Мат-Марьям Ассирийской церкви Востока, мне удалось познакомиться с Фаридом Якубом Элиа, инспектором ассирийских школ на севере Ирака. Тихий, спокойный человек с грустными глазами рассказывал о проблемах школьного образования; было видно, насколько он увлечен своим делом. За год ситуация несколько изменилась, и сегодня мы вновь беседуем на тему школьного и университетского образования в северной части Ирака.

— Как устроена система школьного образования в вашем регионе?

— В Нохадре (ассирийское название области Дахук на севере Ирака близ границы с Турцией. — А. М.) система обучения поделена на три ступени: элементарная школа, начальная школа, включающая два этапа, и подготовительные (старшие) классы. Всего школьное обучение длится 12 лет. В регионе 34 школы, где преподавание всех предметов ведется на ассирийском языке на всех ступенях, в 28 школах преподавание на ассирийском ведется на начальном этапе, в шести — на среднем. В целом в Дахуке в 2015/2016 учебном году 3340 учащихся получали образование на родном языке, причем преподавание всех предметов велось на ассирийском. 1200 учащихся в районе Захо и соседних населенных пунктах учатся в школах, где все предметы преподаются на ассирийском, а также на курдском. В этом учебном году у нас было 480 преподавателей.

В 2015/2016 году мы столкнулись с проблемой нехватки учителей, да и число учащихся заметно сократилось. Это связано с тяжелыми условиями жизни представителей нашего народа: жители Ниневийской равнины покинули свои дома, преследуемые террористами ДАЕШ (ИГИЛ)*. Это не могло не сказаться на системе образования, как и на всех социальных институтах. Многие семьи эмигрировали, за счет этого мы лишились многих учеников и преподавателей.

— Какие школьные предметы преподаются на ассирийском языке?

— На всех ступенях обучения ведется преподавание ассирийского языка, начиная с самого первого класса (базовый курс), а в старших классах на родном языке ведется преподавание всех предметов, включая точные науки и литературу. При этом в ассирийских школах преподаются арабский, английский и курдский языки.

— Как готовят учителей?

— Подготовка учителей для ассирийских школ — дело непростое, требующее больших усилий. Всё упирается в особенности университетской подготовки. В наших университетах явно недостаточно компетентных специалистов по современному ассирийскому языку и литературе. Как в таких условиях готовить кадры для наших школ? Однако у нас ведется исследовательская работа в области ассирийского языка, поддерживаемая непосредственно Культурным центром при Благотворительном ассирийском комитете (Assyrian Charity Commission). При нем также ежегодно объявляется набор на курсы родного языка для начинающих, рассчитанные на выпускников университетов, получивших образование на арабском языке. Это обучение нацелено на подготовку не только преподавателей, но и исследователей и призвано дополнить университетское образование. Желающие сфокусироваться на научно-исследовательской деятельности могут использовать эти курсы как дополнительный цикл образования по специальности.

— Ситуация сейчас далеко не простая. Наверняка вы имеете дело с массой трудностей при организации учебного процесса…

— Я бы сказал, что у нас, на севере страны, существуют две основные трудности. Первая — это подход к преподаванию некоторых предметов, не отличающийся научностью. Власти на уровне провинции утверждают программы обучения исходя из своих интересов. Преподавание истории, например, ведется весьма однобоко: оно фокусируется на истории курдов, а наш народ, сыгравший очень важную роль в прошлом страны и фактически являющийся ее символом, упоминается крайне редко, несмотря на многочисленные жалобы и требования включить в учебники истории параграфы, посвященные ассирийцам. Вторая трудность, как видно из тех же учебников истории, — это предвзятость в описании взаимоотношений между народами. Хотя, наверное, события новейшей истории описывать непредвзято и не получится. Взаимоотношения между ассирийцами и курдами всегда были непростыми, и само упоминание некоторых исторических личностей, таких как курдский предводитель Симко, чье имя стало для нас символом предательства, не способствует поддержанию дружеских добрососедских отношений между нашими народами. (Исмаил Ага Симко, 1887-1930, курдский вождь племени шакак, политический деятель, участвовавший в истреблении ассирийцев во время Первой мировой войны, в 1918 году совершил покушение на патриарха Ассирийской церкви Востока Беньямина Мар Шимуна, прибывшего к нему в дом для мирных переговоров. — А. М.)

Существуют сложности другого порядка: это нехватка оборудования и проблемы с выделением транспорта, для того чтобы доставлять учащихся в школы из многочисленных, разбросанных по большой территории ассирийских сел. К сожалению, у нас нет возможности открывать ассирийские школы в каждом населенном пункте, учитывая острую нехватку учителей и обслуживающего персонала. Мы вынуждены действовать следующим образом: открывать одну школу на несколько населенных пунктов и ежедневно отвозить в нее учащихся из разных сёл в школьном автобусе. Разумеется, на школьный транспорт нужны деньги, кто-то должен покрывать эти расходы, а также выплачивать заработную плату учителям и школьному персоналу, оплачивать издание учебников, изготовление наглядных пособий и множество прочих необходимых для нормальной работы школы вещей. Ассирийский благотворительный комитет (Assyrian Charity Commission) по возможности старается полностью оплачивать всё то, что я перечислил выше.

В культурном плане сейчас ситуация также непростая. Наши ученики, особенно те, кто проживает в Анкаве (ассирийский пригород Эрбиля, столицы Иракского Курдистана. — А. М.), Шаклаве и Захо, часто проходят обучение на курдском языке, а это приводит к тому, что не уделяется достаточного внимания не только родному языку, но и религиозной и культурной составляющей. Получается, что часть молодежи проходит обучение в рамках ассирийской культуры, а часть оказывается вне этого контекста. Это совершенно не способствует сплоченности нашей молодежи, и чем обернется в будущем такой раскол, предугадать сложно.

— А какова ситуация на уровне университетов?

— А вот здесь нам есть чем похвалиться. Успех наших выпускников в университетах говорит о том, что обучение в ассирийских школах дает весьма хорошие результаты. Несмотря на то что организация учебного процесса изначально сопровождалась массой дискуссий и скептических замечаний по поводу будущего наших учеников, мы очень довольны результатом. Судите сами: выпускники ассирийских школ без особого труда стали студентами семи университетов и учатся блестяще. Больше того, наши выпускники с легкостью осваивают университетскую программу и не испытывают, в отличие от многих других, языковых трудностей, а ведь преподавание многих предметов у нас в университетах ведется на английском языке. Во время обучения в высшем учебном заведении студенту нужно сдать восемь сессий, и у выпускников ассирийских школ практически не возникает сложностей на экзаменах. Я объясняю это высокими требованиями наших школ и довольно сложной программой, куда входят базовые научные знания. Наш язык очень хорошо приспособлен для передачи научных знаний, у нас в этом плане богатая историческая традиция. Наши школы существуют уже 24 года, и за это время мы подготовили большое количество студентов, которые, окончив университеты, либо сами стали преподавателями или администраторами школ, либо выбрали престижные профессии: врач, фармацевт и так далее. Многие из них не остановились на получении университетского диплома и продолжили обучение в аспирантуре, защитили диссертации.

— Это очень радует. А каким Вы видите будущее ассирийского языка в XXI веке?

— Мы очень зависим от текущих изменений в политической ситуации. Сейчас речь идет о сохранении нашего народа как такового на нашей исторической родине. Но это не отменяет работу над поддержанием ассирийского языка и дальнейшим развитием нашей культуры, которые должны не только сохраняться, но и эволюционировать. Понятно, что язык не может существовать сам по себе, без народа. Многие настроены критически: мол, мы зря этим занимаемся, преодолеваем трудности, пытаясь поднять преподавание языка до того уровня, который сами считаем приемлемым.

Сохранение языка и достижение определенного лингвистического баланса немыслимо без должного уровня научно-исследовательской работы, прежде всего лингвистической. Причем такая работа должна вестись не на региональном, а на международном уровне. Я говорю о создании словарей, где в числе прочего содержались бы современные научные термины, о постоянной работе над созданием современного литературного языка, языка прессы — ведь на ассирийском языке издаются газеты, журналы, печатаются книги. Нам требуются большие усилия лингвистов для создания современной литературной нормы, нормы письменного языка, которая бы поддерживала наш язык, развивала его, не давая утратить равновесие.

— А какие еще меры могли бы укрепить позиции ассирийского языка, особенно в молодежной среде?

— Сейчас ситуация такова, что язык необходимо поддерживать по всему миру, куда бы судьба ни забросила ассирийцев. Необходимо, чтобы дети не только слышали и выучивали ассирийский язык дома, но и имели доступ к школьному образованию на нашем языке, даже если они проживают на новой родине. Хорошо было бы сосредоточиться и на разработке новой методики преподавания: она позволит возродить старые пласты лексики, в том числе слова для обозначения абстрактных понятий, позволяющие создавать новые научные термины, а также создать общий для всех диалектов вариант языка, который бы преподавался во всех ассирийских школах по всему миру. Повторяю, для этого необходима серьезная научно-исследовательская работа во всех странах с участием не только лингвистов, но и литературоведов и методистов. Ведь сейчас необходимо избавляться от дробления языка на диалекты, которые мешают взаимопониманию говорящих на нашем языке, создать некий усредненный вариант разговорного языка, который бы и стал языком нашей нации, языком культуры, транслировался бы в СМИ. Говоря это, я опираюсь на многолетний опыт успешной работы. Существование единой методики преподавания языка, на мой взгляд, — это единственное средство перекинуть мостик в будущее, передать язык следующим поколениям.

… Перед моим внутренним взором встает картина: утро в ассирийской деревне в окрестностях города Захо, сиреневое небо, на траве роса. Свежеумытые и гладко причесанные дети отправляются по утоптанной тропинке в школу. За спиной — яркие рюкзачки с надписью UNISEF, которые раздавали, видимо, всем детям-беженцам. Родители смотрят им вслед. Та же картина в Анкаве: дети перед уходом в ассирийскую школу по очереди желают хорошего дня многочисленным родственникам. Очень хочется надеяться, что их ждет успешное будущее…

Фото предоставлены Фаридом Элиа

* Деятельность организации на территории России запрещена решением Верховного Суда РФ от 29 декабря 2014 года. — Ред.