Опубликованные в ТрВ № 218 интервью Наталии Деминой с академиком РАН Виктором Васильевым и лауреатом премии Филдса Станиславом Смирновым вызвали большую дискуссию, как со стороны тех, кто поддерживает выбор Отделения математики РАН, так и тех, кто считает, что были сделаны серьезные ошибки.
Один из оппонентов, А. Д. Полянин из Института проблем механики РАН, ранее опасался называть свое имя, и редакция ТрВ приветствует то, что теперь он открыто публикует свою заметку под своим именем. Интересно, что ранее в его заметках, рассылавшихся по e-mail, были претензии и к величине индекса Хирша членкора РАН А. Г. Кузнецова, но после проверки данных, проведенной академиком Васильевым, эти претензии были сняты.
Открытое письмо в редакцию «Троицкого варианта»
Главному редактору Б. И. Штерну
Глубокоуважаемый Борис Евгеньевич!
В ТрВ-Наука № 24 (218) была опубликована подборка материалов о недавно состоявшихся выборах в Российскую академию наук. В частности, в них рассматриваются выборы в Отделении математических наук, в которых я участвовал. В связи с болезнью академика-секретаря ОМН РАН Л. Д. Фаддеева мне было поручено вести заседания секции «математика» отделения. Так что я располагаю всей информацией о выборах и хотел бы прокомментировать ваши публикации, поскольку они дают искаженное представление как о процессе, так и о результатах этих выборов.
Как в вашей газете, так и во многих других откликах было подвергнуто критике неизбрание лауреата Филдсовской премии С. К. Смирнова академиком. При этом нигде не говорится о подлинной ситуации, сложившейся на его выборах. На самом деле С. К. Смирнов был избран академиком присутствующей частью секции «математика». Он получил 11 голосов из возможных 15, т. е. более двух третей голосов участвовавших в голосовании, что является определяющим условием для избрания. Однако в уставе РАН имеется дополнительное условие, по которому число голосов должно быть не меньше половины числа списочного состава секции (23 академика).
Всегда это условие выполнялось с лихвой, но не в данном случае. На прошедших выборах отсутствовали 8 академиков, 6 по болезни, двое, профессора американских университетов, проводили семестры в своих университетах. Думаю, что многие из них поддержали бы кандидатуру Смирнова. Так что мне трудно согласиться с мнением моего коллеги по отделению В. А. Васильева о коллективном маразме нашего сообщества. Я уверен в том, что если через два года состоятся выборы в РАН, выдающийся математик С. К. Смирнов займет свое место в ОМН РАН.
На этих выборах мы избрали членами-корреспондентами РАН многих талантливых молодых математиков. Раньше СМИ и чиновники упрекали нас в расширенном воспроизводстве «старья». Теперь, казалось бы, можно хоть строчкой упомянуть о таком сдвиге. Но нет, найден новый аргумент, хирш у них оказывается не тот, не той величины. В своих интервью в этом номере как Смирнов, так и Васильев объяснили, почему математики считают использование наукометрических показателей (таких, как индекс Хирша и другие) неправомерным для оценки результатов в нашей науке.
При этом процитированный Смирновым доклад Международного математического союза давно переведен на русский язык и несколько лет, наряду с другими критическими материалами наших западных коллег, доступен на сайте Независимого Московского университета (www.mccme.ru/free-books/bibliometric.pdf). Вредность этих индексов для развития науки со всей силой проявилась в самые последние годы, когда они стали определяющими для получения грантов и составления отчетов о научных исследованиях. Чтобы число работ стало побольше, можно цельную работу разбить на несколько, можно, выбирая задачу, взять ту, которая попроще и, следовательно, «надежнее», ну а для массы середняков каждое утро на компе появляется море предложений опубликоваться так, чтобы войти в WoS, Scopus и прочие предписанные начальством места.
Работы избранных нами молодых докладывались на самых престижных международных конференциях, включая международные (ICM) и европейские (ECM) конгрессы, получали в жесткой борьбе известные премии, т. е. прошли ту настоящую конкуренцию, которая всегда была в нашей науке, а не ту «цыфирную», которую нам навязывают чиновники.
К сожалению, приходится отметить и невысокий уровень журналистского профессионализма, проявившийся в интервью. Вместо того чтобы задавать нелепые вопросы о числе публикаций А. Г. Кузнецова, можно было бы спросить о результатах тех, кого избрали. Скажем, работы А. А. Гайфуллина об изгибаемости многогранников, доказательство гипотезы о «кузнечных мехах», ее физический смысл так легко было бы объяснить совсем кратко. Тут и нужен-то простенький закон Бойля — Мариотта из школьного курса физики.
Говоря о всякой «цыфири», журналистское сообщество могло бы поинтересоваться исследованиями и других наук, например, психологии, социологии. Так, в англо-американской социологии давно существуют работы, в которых показывается вредность использования формальных численных показателей в вопросах, где реально присутствует человеческий фактор, играет роль психология человека (так называемые законы Гудхарта и Кэмпбелла, см. ссылки на эти исследования в моей статье в журнале «Сократ», http://socrat-online.ru/uploads/socrat-special-2016.pdf).
В условиях новой атаки на Российскую академию наук, по приемам напоминающей атаку лета и осени 2013 года, ваше издание, позиционирующее себя как объективное и независимое, не проявило, на мой взгляд, ни того, ни другого.
8 декабря 2016 года
А. Н. Паршин,
академик, зав. отделом Математического института им. В. А. Стеклова РАН
От редакции:
Академик Паршин зачем-то ломится в открытую дверь. Он распространил свое письмо urbi et orbi, похоже, одновременно с отсылкой его в редакцию. Обычно так делают, когда опасаются, что письмо не будет опубликовано. Были ли у Алексея Николаевича основания для таких опасений?
Алексей Николаевич пишет (и выделяет жирным шрифтом), что С. К. Смирнов был избран академиком. Тут происходит забавная подмена: результат голосования в секции математики Отделения математических наук, при котором С. К. Смирнов получил некоторое число голосов, объявляется итогом выборов, а то, что после этого «избрания» С. К. Смирнов не стал академиком, объявляется следствием несчастного стечения обстоятельств: болезни и занятости большого числа членов секции. Заметим однако, что эти обстоятельства не помешали избранию С. В. Кислякова, С. В. Матвеева, С. В. Конягина и Д. В. Трешева. Стало быть, эти достойные ученые получили при голосовании больше голосов, чем С. К. Смирнов. Вопрос о том, соглашаться ли в этой ситуации с диагнозом В. А. Васильева, остается тем самым открытым.
Алексей Николаевич посвящает большую часть своего открытого письма критике наукометрических показателей, но ровно такая же критика только что прозвучала в критикуемых им интервью с В. А. Васильевым и С. К. Смирновым. Вспомним, что первое называлось «Хиршемания и хиршефобия», а второе «Индекс Хирша в математике не аргумент», и в нем уже содержалась ссылка на тот самый перевод доклада Американского математического общества, который упоминает Алексей Николаевич, — только опубликованный на другом сайте. Его не устраивает и то, что журналист задал вопрос о цитируемости А. Г. Кузнецова и А. А. Гайфуллина, — видимо, ему не пришло в голову, что интервьюер повторяет расхожий довод как раз затем, чтобы получить на него квалифицированный ответ; ровно такой, какой дал В. А. Васильев. (Кстати, столь расстроивший Алексея Николаевича вопрос предварялся словами «критики удивляются, что…».)
Вообще, трудно удержаться от вывода, что Алексей Николаевич увидел в тексте несколько привычных раздражителей и ответил на них стандартным набором доводов, не прочитав сколько-нибудь внимательно сами интервью и не обратив внимания на их контекст. Что до намеков на участие «Троицкого варианта» в «атаке на Российскую академию наук», то оставим их на совести академика Паршина. Ничего нового в них нет: ровно такие намеки и упреки мы слышим все годы существования газеты.
Виктор Васильев, академик РАН, президент Московского математического общества:
Письмо А. Н. Паршина обратило мое внимание на то, что я, говоря о коллективном маразме в связи с голосованием по кандидатуре С. Смирнова, действительно должен был бы точнее высказать свою мысль: иначе многие читатели могут понять это замечание так же, как и Алексей Николаевич (чего мне не хотелось). Конечно, речь идет не об индивидуальных свойствах всех и каждого отдельного члена нашего сообщества, а именно о свойствах коллективных, то есть о способности всего этого коллектива как единого мыслящего организма принимать те или иные решения в условиях столкновения мнений и интересов.
История знает слишком много примеров, когда коллектив самобытных личностей ведет себя даже неразумнее самого неразумного из своих членов.
Мне нравятся многие из наших коллективных решений на этих выборах, однако жизнь устроена так, что судить наш коллектив будут не по степени оптимальности хороших коллективных решений, а по самым грубым ошибкам. Поэтому неспособность избежать таких ошибок — это еще и свидетельство коллективной (в том же смысле) потери чувства самосохранения. Впрочем, по моему мнению, выбирать Смирнова надо было не только из этих — и в первую очередь не из этих — соображений. И да, я благодарен газете «Троицкий Вариант» и Наталии Деминой за возможность высказаться и за точные острые вопросы.
Андрей Полянин, докт. физ.-мат.наук, профессор, профессор кафедры прикладной математики, Институт проблем механики им. А. Ю. Ишлинского РАН/ МГТУ им. Н. Э. Баумана:
Любые сравнения эффективности работы ученых на основе индексов цитируемости и Хирша должны проводиться весьма осторожно, не выходя за узкие пределы научных специальностей. Однако важно отметить, что если работы автора очень мало цитируются, то они:
(i) либо малоизвестны или малоинтересны и никому не нужны,
(ii) либо еще не востребованы (что бывает исключительно редко).
Другими словами: низкое цитирование является важным показателем деятельности ученого. При этом дополнительным отрицательным фактором является высокий уровень самоцитирования.
Отметим, что некоторые недавно избранные молодые члены-корреспонденты помимо небольшой цитируемости имеют очень высокий процент самоцитируемости (ниже приводятся данные РИНЦ от 13 ноября 2016 года):
Гайфуллин Александр Александрович:
- индекс Хирша без учета самоцитирований 1,
- число самоцитирований 72,6% (число цитирований соавторами 80,6%).
Моисеев Тихон Евгеньевич:
- индекс Хирша без учета самоцитирований 2,
- число самоцитирований 66,1% (число цитирований соавторами 79,7%).
Лукоянов Николай Юрьевич:
- индекс Хирша без учета самоцитирований 3,
- число самоцитирований 64,5% (число цитирований соавторами 88,7%).
Эти данные очень показательны (обратите внимание на необычайно высокий процент самоцитирований и цитирований соавторами) и приводят к выводу: работы этих ученых ориентированы на чрезвычайно узкий круг ученых и не слишком интересны для коллег. Приведенные цифры вряд ли могут свидетельствовать о выдающихся успехах этих ученых в развитии науки (хотя в высокой квалификации этих ученых сомнений нет).
Важно подчеркнуть, что наукометрические показатели при всей их условности являются более объективными показателями эффективности деятельности ученых, чем их должности, звания и ученые степени.
P. S. Более подробно свое мнение об использовании наукометрических параметров я высказывал ранее, см. Полянин А. Д. Недостатки индексов цитируемости и Хирша и использование других наукометрических показателей // Математическое моделирование и численные методы, 2014, № 1, c. 131-144 (http://mmcm.bmstu.ru/articles/2/, имеется также расширенный вариант этой статьи в Интернете: Полянин А. Д. Недостатки индексов цитируемости и Хирша. Индексы максимальной цитируемости, EqWorld — http://eqworld.ipmnet.ru/ru/info/sci-edu/Polyanin_IndexH_2014.html).
Ольга Виноградова, зав. лабораторией ИФХЭ им. А. Н. Фрумкина РАН, профессор физического факультета МГУ, докт. физ.-мат. наук, член Academia Europaea:
Критиками индекса Хирша являются в основном те, у кого он низкий и кому учет наукометрических показателей просто невыгоден, то есть далеко не все математики. Трудно согласиться с тем, что математики мало публикуются и плохо цитируются. Цитированию Колмогорова, Арнольда или Самарского позавидуют даже биологи. В наши дни математики публикуют много, часто с соавторами, и на их работы прекрасно ссылаются. Импакт-факторы ведущих математических журналов (JAMS, Acta Mathematica, Annals of Math. и др.) довольно высоки и даже выше, чем у лучших журналов в некоторых направлениях физики. Филдсовские лауреаты Тао, Окуньков, Виттен и многие другие известные математики имеют очень большие индексы Хирша. Индексы Хирша профессоров «чистой» математики на математическом факультете MIT, где работают мои соавторы, находятся в интервале от 20 до 40+, а у прикладных математиков MIT они, конечно, еще выше. Так что говорить о том, что показатели цитирования у математиков низкие и не коррелируют с их уровнем, неправильно. Конечно, Виктор Васильев абсолютно прав в том, что бывают работы, которые могут понять и использовать только специалисты, и что разные разделы математики цитируются по-разному. Но это верно и для любой другой области наук. Например, если физик-теоретик не ориентирован на экспериментаторов, то он, как правило, хуже цитируется. Однако верно и то, что решение действительно важных и актуальных проблем (математики и физики-теоретики тут не исключение) неизбежно приводит к высокому цитированию. Плохое же цитирование всегда означает узость тематики (круга общения) и/или неактуальность задачи, а нередко просто низкий уровень работ.
Выборы по Отделению математики стали для многих сенсацией со знаком «минус», так как «прокатили» многих кандидатов с высоким индексом Хирша, однако были массово избраны ученые с мизерным цитированием. В своем интервью Виктор Васильев приводит пример Александра Гайфуллина, который «решил три знаменитых задачи (точнее, три цикла задач), и все три — совершенная классика, причем на разные темы». Согласно Web of Science (11.12.2016) работы Гайфуллина (без учета самоцитирования) были процитированы всего 12 раз и только в 11 статьях. Его индекс Хирша без самоцитирования равен 1. В год избрания в РАН Гайфуллин не опубликовал ни одной статьи и не был процитирован вообще никем. Возникает естественный вопрос: как решили, что эти задачи, которые, судя по цитированию, оказались мало кому интересны, являются классикой? Этот наглядный пример говорит еще и о том, что распространенное среди российских математиков-академиков убеждение, что цитирование учитывать не стоит, таит в себе серьезную опасность. Оно демотивирует талантливых молодых математиков работать в активно развивающихся и наиболее важных областях, поощряя решение задач, интересных только крайне узкому кругу специалистов, а порой и совсем никому не нужных.
Вполне допускаю, что многие из низкоцитируемых победителей выборов в Отделении математики были действительно лучшими кандидатами по своей вакансии. Однако избрание в РАН большого количества ученых, научные достижения которых пока не подтверждены никакими объективными критериями (индекс Хирша, индекс цитирования, публикации в ведущих математических журналах), не способствует повышению ее репутации ни у нас в стране, ни в мире. К сожалению, такой результат был отчасти предопределен задолго до самих выборов, когда РАН выделила Отделению математики непропорционально большое количество вакансий, в том числе и много вакансий с ограничением возраста.
И последнее — об очередном неизбрании в РАН Станислава Смирнова, лауреата престижнейшей Филдсовской премии. В Советском Союзе эту премию получили Новиков, Маргулис и Дринфельд, из них членом АН СССР был избран только Новиков. Из граждан России медалистами Филдса стали Зельманов, Концевич, Воеводский, Перельман, Окуньков и Смирнов. Никто из них не является членом РАН, так что никакой сенсацией случай Смирнова, на мой взгляд, не стал.
Виктор Васильев, академик РАН, президент Московского математического общества:
Я ничего не могу сказать про Моисеева и Лукоянова, которые выбирались по секции прикладной математики и информатики.
Однако работы А. А. Гайфуллина (и свидетельства их профессионального признания) я знаю. Это знание убеждает в том, что, прежде чем применять к конкретным ситуациям и штучным исследователям библиометрические критерии (имеющие, как любые статистические методы, тем больше шансов не слишком уклониться от реальности, чем к большему массиву объектов они применяются), А. Д. Полянину стоило бы поинтересоваться содержательной стороной дела у специалистов. Что было совсем просто, поскольку с бывшим научным руководителем Гайфуллина, В. М. Бухштабером, он регулярно встречается в экспертном совете ВАК.
Очень малую часть хиршеносного слоя составляют исследователи, про которых легко сказать, что же им принадлежит в здании нашей науки. Про Гайфуллина это можно сказать уже трижды: существование вполне локальных комбинаторных формул для всех классов Понтрягина и явная такая формула для первого класса; эффективное решение проблемы Стинрода о реализации гомологий; доказательство многомерной гипотезы «кузнечных мехов». Если Хирш подсказывает вам, что все эти слова — какая-та ерунда и жульничество, в которых не стоит даже разбираться, то помочь тут трудно, ведь спорить с радикальным свидетелем Хирша почти столь же безнадежно, как пытаться логически переубедить последовательного берклеанца. Поэтому я предлагаю отдаться на суд времени, хорошо запомнив, кто что говорил, и обязательно вернуться к вопросу лет через шесть-восемь. Стало быть, запишем для истории: Андрей Полянин — вот как звали человека, в 2016 году атаковавшего А. А. Гайфуллина под библиометрическими знаменами.
Науке необходимы разные ученые: и те, чья работа сразу идет в массы, и покорители суровых высот, где пока что мало кто может встать рядом и пройти дальше, тем более что в некоторых случаях выше идти уже некуда. Первых надо любить, но их существование — не аргумент, чтобы не признавать вторых.
Истинная правда, что на индексы цитирования особенно часто злобятся ученые, у которых они существенно ниже уровня их признания (либо формального, выраженного в степенях и должностях, либо адекватного признания профессиональным сообществом — того самого «Гамбургского счета»). Точно так же неудивительно, когда ярыми поборниками этих индексов становятся те, у кого ситуация противоположная. Поэтому достаточно кисло к диктату этих индексов приходится относиться и тем, кто хорошо видит, что такое их несоответствие реальному уровню бывает, и иногда очень существенно.
И последнее замечание — в предвкушении возможной дискуссии (даже выходящее за рамки этой темы). Для соблюдения полемической гигиены давайте не забывать про кванторы. Делая утверждение о большом множестве (например, о математиках или об ученых вообще), тем более цитируя кого-то, давайте обязательно уточнять: «все» или «некоторые», или «иногда», или «как правило», или «в среднем» и т. п. Иначе очень легко вроде бы и не соврать, а смысл поменять радикально.
Евгений Асмолов, ст. науч. сотр. Лаборатории механики многофазных сред НИИ механики МГУ, докт. физ.-мат. наук, вед. науч. сотр. ЦАГИ им. проф. Н. Е. Жуковского:
В. А. Васильев описал возможные ужасные последствия учета библиометрических показателей, но действующая система выборов ужаснее. Сам автор признает, что «отделение математики почти что оккупировано тремя институтами, и прежде всего московской Стекловкой». То есть если вы не работаете в МИАНе, то вы «по определению» математик так себе. Приведенные примеры неизбранных как раз подтверждают это правило. И так во всех, особенно в небольших, отделениях. По факту, даже не институт ведь решает, кому быть академиком, а его директор. То есть важна договоренность всего трех директоров. В экономике это называется монополия и картельный сговор. Поэтому реально у нас не Академия Наук, а Академия Начальников Наук, их приближенных, любимых учеников и т. п.
Анатолий Вершик, гл. науч. сотр. Санкт-Петербургского отделения Математического института РАН:
О выборах в РАН я уже писал в ТрВ-Наука и считаю в целом их неприличными, но дело ведь в том, что выборы происходили в прежних советских традициях и по выцветшим советским правилам, и даже более советским, чем прежде. Потому и чиновных лиц столько. Им же плохо объяснили, и они с полным основанием думали, что всё как прежде. Поэтому недовольство этим выглядит лицемерным. Фортов тут ни при чем.
Заодно скажу, что я совершенно не согласен с замечанием, сделанным Аскольдом Иванчиком по этому поводу о том, что В. В. Путин мог критиковать выборы в Академию, в частности, и за неизбрание С. К. Смирнова и А. В. Кабанова. Кто его знает, но полагаю, что нет. У него совсем другие причины для мстительного недовольства Академией и выволочки В. Е. Фортову, а это замечание слишком комплиментарное.
Причина неизбрания этих ученых в том, что команды, разрешающей выбирать тех, кто имеет основную работу за рубежом, за все эти годы не было. А выбирать без высочайшего разрешения в нынешней Академии никто не рискнет. И уверен, что не будет пока такого разрешения, потому что, если его дать, то оно потянет за собой другие «опасные» для системы последствия. Мегагранты дать — пожалуйста, но не больше.
Александр Фрадков, зав. лабораторией «Управление сложными системами» Института проблем машиноведения РАН, сопредседатель Совета Общества научных работников:
Спасибо уважаемому мной А. Н. Паршину за разъяснение итогов выборов в Отделении математических наук. Но вот вторая часть письма с «наездом» на СМИ меня расстроила: перекладывание вины за болезни Академии на тех, кто о них пишет, не добавляет чести академикам. Да и к первой части письма есть вопросы. Так ли хороша «демократическая» процедура выборов, если коллективная болезнь 25% голосующих позволяет им не избирать тех, кого не хочется избирать? Не надо ли что-то подправить в этой консерватории? Обсудим в будущем году.
Вот вам, коллеги, еще одна цитата к месту из книги известного ученого, непосредственного участника выборов в академию наук (Владимир Баранов. Из XX в XXI век: История одной жизни. М.: Флинта, 2009, стр. 209 http://www.twirpx.com/file/2118548/):
“Через месяц после возвращения из Австрии ИКИ выдвигает меня в члены-корреспонденты АН СССР. Выдвижение поддерживает механико-математический факультет МГУ … Через месяц меня успешно прокатили на выборах …. Однако я познал изнутри характер таких выборов, их нравственный уровень. Для меня это была хорошая школа жизни. Кто не окунулся в грязное болото выборов, не сможет этого понять.
Бывают, конечно, случаи выдвижения и избрания достойных людей. Но эти случаи единичны и скорее являются редким исключением из общих правил. Здесь, как и во многих проявлениях нашей жизни, процветают разнузданный карьеризм, авантюризм, избрание по знакомству, по блату. Родители из академической братии всячески тянут в Академию наук своих детей, карьеристы «обхаживают» академиков и членов-корреспондентов своих отделений в погоне за голосами, образуются кланы из академиков и членов-корреспондентов, занимающиеся куплей и продажей голосов. «Сегодня я протащу твоего кандидата, а завтра ты моего», – вот основной лозунг кланов. Избрание угодного кандидата укрепляет данный клан, а избранному дается дополнительная власть, устойчивость к переменчивости научной судьбы и пожизненная академическая стипендия. За все это стоит драться. Все средства хороши для победы в этой драке. Как все это далеко от основной цели научной мысли – стремления понять непонятое!
Можно приводить бесконечно много конкретных примеров таких грязных игр. Вот некоторые из них. Сын известного авиаконструктора А.Туполева получил в наследство от отца мощное конструкторское бюро. Ему нужна власть. И он тут же был выдвинут в члены-корреспонденты. На такое же академическое звание на прошлых выборах был выдвинут и избран сын известного математика академика М.А.Лаврентьева. На этих выборах младшего Лаврентьева, который, по отзывам знавших его однокурсников, является довольно серой личностью, тащили уже в академики … Эти примеры можно продолжить.”
Очень реалистичное описание, кажется вполне правдоподобным. О Туполевых ничего не знаю (не слышал), о Лаврентьевых кое-что слышал от тех, кто имел контакты с ними, и это вполне согласуется с приведенным описанием Владимира Баранова.
Прочитал внимательно статью «Как нам спасти репутацию РАН» https://indicator.ru/article/2017/02/01/kak-spasti-reputaciyu-akademii-nauk/
Хорошо написано! Особенно понравились следующие образные фразы (цитирую без кавычек):
* Устав РАН не закон природы, его можно и нужно изменить к лучшему
* Результаты выборов некоторых членов РАН допускают следующую аналогию: спортсмен, проигравший в соревнованиях по борьбе всем остальным участникам, в итоге объявляется чемпионом, поскольку он весит больше других
* Чувствую себя начинкой в бутерброде: с одной стороны РАН, члены которой озабочены исключительно повышением своих окладов, с другой стороны ФАНО, которое непрерывно заставляет институты РАН отчитываться по сорока-пятидесяти параметрам, большая часть которых просто бессмысленна (тем самым в значительной мере парализуя научную работу)
* Надо стремиться к тому, чтобы можно было сказать: «РАН — это ум, честь и совесть российской науки»!
Про М.М.Лаврентьева бред.
Всем минусовальщикам. В отличие от Владимира Баранова (автора книги) и Vladimir’a (участника обсуждения), мнение которых сложено с чужих слов, я М.М. Лаврентьева знал лично, могу оценить его вклад в науку, видел, каким он был директором института, видел и вижу, как к нему относились и относятся до сих пор, оценивают его коллеги.
1. Любые выборы — это политика. Политики без всего того, что написал Баранов, никогда не существовало и в обозримом будущем не предвидится.
2. «Как все это далеко от основной цели научной мысли – стремления понять непонятое!»
Реальным решением по-настоящему больших проблем никогда не занимаются группы идеалистов. Реальные системы, решающие по-настоящему большие проблемы, всегда состоят из реальных людей.
АН СССР была реальной системой, предназначенной для централизованного управления в первую очередь научными исследованиями в интересах ВПК, а не для «стремления понять непонятое». Нельзя подходить к ней как к научному аббатству.
К сожалению в ссылку в моем предыдущем комментарии «включились» двоеточие и скобка. Уточняю, текст книги В.Б. Баранова доступен в интернете по адресу: http://www.e-reading.club/bookreader.php/1035321/Borisovich_-_Iz_XX_v_XXI_vek_Istoriya_odnoy_zhizni.html
Мнение лауреата Нобелевской премии по физике Виталия Лазаревича Гинзбурга (далее ВЛ) об индексе цитирования, см. http://world.lib.ru/a/amusxja_m/ginzburg.shtml
“Речь идёт о так называемом «индексе цитирования», т. е. числе ссылок на данного автора в научной литературе как важной и объективной характеристике исследователя. Ни я, ни ВЛ этот индекс не изобрели. Он известен давно, но лишь использование персональных компьютеров и сети Интернета сделало его легко доступным. Я увлёкся этим индексом, когда выяснил, сколь просто с его помощью можно отделить заведомого авантюриста от приличного учёного. Затем расширил поиск и обнаружил, что значительное число учёных, избранных академиками РАН в 2008 г. имеют очень низкий индекс цитирования … Хотя понимал, что этот индекс имеет свои недостатки и его не стоит абсолютизировать, обнаруженный результат показывал — неладно что-то в Российской академии наук. Однако для того, чтобы сказать об этом открыто, нужна была моральная поддержка человека авторитетного, чей собственный индекс цитирования — вполне высок, а авторитет и личная порядочность — безупречны.
И вот, читая раздел “Трибуна” журнала “Успехи физических наук”, я набрёл (случайно!) на статью ВЛ, где он писал: “Отделение физических наук РАН слывет, если не ошибаюсь, одним из самых “приличных”. И что же могу сказать об отборе кандидатов в этом Отделении, где я много раз был членом экспертной комиссии. Не помню случая, чтобы кто-нибудь поинтересовался Индексом цитирования у кандидата и имело место обсуждение его работ. Все делается в спешке и только непосредственно перед выборами». И в личном разговоре с ВЛ выяснилось, что учёт индекса цитирования для оценки вклада учёного он считает необходимым, хотя, разумеется, отнюдь недостаточным”.
Академик РАН, вице-адмирал, А.А. Саркисов пишет: “Хотелось бы обратить внимание на очевидную ошибочность решения о введении специальной квоты для кандидатов в академики и члены-корреспонденты с ограничением возраста … Условия избрания в Академию наук определены в Уставе РАН следующим образом: “Действительными членами Российской Академии наук избираются учёные, обогатившие науку трудами первостепенного научного значения. Членами-корреспондентами Российской академии наук избираются учёные, обогатившие науку выдающимися научными трудами.” Было бы уместным дополнить эти требования положением, которое гарантировало бы при избрании приоритет для учёных, получивших международную известность и признание или внёсших большой вклад в укрепление обороноспособности страны … Опыт теперь уже многократно проведённых выборов по новым правилам показывает, что избрание ярких, действительно выдающихся учёных из числа “молодых” кандидатов является, скорее, редким исключением, нежели правилом. К настоящему времени имеются более чем достаточные основания для отказа от этой, принятой по конъюнктурным соображениям, нормы”.
Там же: “Об отсутствии системного подхода к проблеме и во многом о стихийном характере этого важнейшего этапа выборного процесса свидетельствует крайне неравномерный конкурс претендентов по отдельным специальностям, чему в немалой степени способствует и практика выделения вакансий по неоправданно узкому научному профилю. В ходе последних выборов были случаи, когда на некоторые вакансии претендовали три, два и даже один кандидат, в то время как по другим специальностям конкурс достигал 40 претендентов на одно место! Таким образом, при достаточно высоком среднем уровне на одном полюсе мы наблюдаем практическое отсутствие конкурса, а на другом — столпотворение, в котором совсем не просто сориентироваться, чтобы принять оптимальное решение”.
См. статью “Российская АКАДЕМИЯ НАУК: Какой ей быть?” http://www.unionexpert.ru/index.php/component/k2/item/453-rossiyjskaya-akademiya-nauk-kakoyj-eyj-bihtj
Вчера нашел очень интересный комментарий Natali (19.01.2017 в 8:38), который почему-то попал между двумя старыми комментариями, посланными более 10 дней назад (смотри после комментария Denny 08.12.2017 в 13:59). Озвучу несколько важных предложений Natali:
«В настоящее время автореферат диссертации и отзывы на нее вывешиваются для всеобщего обозрения в интернете (в продвинутых институтах выкладываются также и диссертации) . Это — необходимое условие защиты диссертации.
Почему бы не ввести такое же условие для вновь избираемых членов РАН?
Было бы очень хорошо, если бы все сведения о кандидатах в члены РАН были размещены на специальном сайте РАН, где было бы указано:
1. Какие наиболее важные научные результаты получены.
2. Какое цитирование (в базах РИНЦ и Web of Science).
3. Какой процент самоцитирования и цитирования соавторами.
4. Каков индекс Хирша.
5. Сколько опубликовано статей в рецензируемых журналах из списка Web of Science. Имеются ли монографии.
6. Какова занимаемая должность.
7. Должности, звания и степени родителей (эта информация в значительной мере затормозит процесс «проталкивания» своих родственников членами РАН).
Все это следует публиковать перед выборами за несколько месяцев. Заодно и можно было бы узнать мнения о соискателях перед выборами на форуме. Все открыто и прозрачно… Пусть люди знают своих героев …»
Вот такие люди и плодят бессмысленные бумажки.
Удивительная наивность. Кто голосует-то? Читатели страниц в сети? Или всё-таки члены АН? Вы думаете, что для них представляет какое-либо затруднение выяснить всю необходимую информацию?
Кстати, претендент сам пишет на себя «объективку» с результатами. А уж кто и почему его выдвинул — знают абсолютно все голосующие. И все наукометрические данные им абсолютно безразличны.
Свои предложения по реформе академии наук еще в 2012-м году сделал акад. Р.И. Нигматулин в интервью Независимой газете, озаглавленном «Реформа РАН – руками самих ученых» — http://www.ng.ru/science/2012-12-12/10_reform_ran.html
На мой взгляд, не все из них бесспорны, однако стоит выделить наиболее интересные цитаты.
1. «То, что реформы системы управления РАН необходимы, это мнение разделяет абсолютное большинство научного сообщества, которое считает, что Российская академия наук должна усилить влияние в науке, экономике, образовании, культуре и при решении проблем развития России. РАН должна быть реформирована и стать более динамичной и эффективной. РАН должна поднять авторитет науки».
2. «Я предлагаю создать переходный корпус между докторами наук и членкорами РАН и ввести звания: профессор РАН (ассоциированный член отделения РАН) и ассоциированный член научного совета РАН. Их следует избирать в отделениях РАН на пять лет, платить академическую стипендию, дать все права при всех голосованиях, в том числе и при выборах академиков и членкоров. Помимо омоложения системы управления эта мера даст новые стимулы для карьерного роста гораздо большей части докторского корпуса, чем сейчас».
3. «Право быть выдвинутым в члены РАН имеют только научные работники, основное место работы которых НИИ или университет. Допускается выделение вакансий, на которые могут выдвигаться только сотрудники институтов РАН. Для деятелей государства, бизнеса, культуры, способствовавших развитию науки, вводится звание почетный академик РАН».
4. «В итоге к присуждению высших научных званий России активно вовлекаются дополнительно 300 профессоров РАН, 500 ассоциированных членов научных советов РАН и несколько тысяч членов докторского корпуса России. Это сделает систему выборов членов РАН более эффективной и авторитетной».
5. «Если мы сами не модернизируем систему управления, это сделают другие, которые будут руководствоваться иными ценностями, совершенно отличающимися от наших. Возможны и другие предложения, но все их надо обсудить в нашем научном сообществе. При этом косметическими мерами нельзя ограничиваться. Будет очень плохо, если в среде академиков и членкоров РАН победит настроение — и так все хорошо или настроение — все равно ничего не изменишь. Не все у нас хорошо, а улучшить можно. В нашем доме нужен ремонт, с тем чтобы расширить нашу опору на более энергичных и талантливых ученых».
От себя (A.F.) добавлю, что у Нигматулина звание «профессор РАН» предполагалось ввести без ограничения возраста (неудачное и ничем не обоснованное ограничение возраста до 50 лет было принято руководством РАН исключительно из конъюнктурных соображений).
Полный текст интервью можно прочитать здесь http://www.ng.ru/science/2012-12-12/10_reform_ran.html
Обоснованное. Дележкой молодежных член-коррских мест. А вообще идея введения 14 рангов в науке является не выдерживающей никакой критики. Любой приличный ученый сочтет очередную ступеньку оскорблением.
Пока результатом борьбы академика Нигматулина за реформы в РАН является избрание его сына и дочери в профессора РАН. Предлагаю любителям хиршей изучить их наукометрию. Возникает подозрение, что даже при нынешних свободных нравах протолкнуть детей в член.корры было нереально.
«Российская академия наук должна усилить влияние в науке, экономике…»
Другими словами, программу вывода страны из кризиса должны разрабатывать не только какие-то непонятные организации под названиями «Центр стратегических разработок» или «Столыпинский клуб», но вся РАН как потенциально мощная организация, способная рассмотреть проблему со всех сторон.
Что же предлагает для этого сделать академик Р.И. Нигматулин?
1. «…создать переходный корпус между докторами наук и членкорами РАН…»
2. «Право быть выдвинутым в члены РАН имеют только научные работники, основное место работы которых НИИ или университет.»
3. «В нашем доме нужен ремонт, с тем чтобы расширить нашу опору на более энергичных и талантливых ученых.»
Таким образом, причины того, что указанные выше непонятные организации занимаются важнейшими теоретическими разработками вместо РАН (хотя кое-кого из сотрудников и привлекают по собственному усмотрению), заключаются в недостаточной энергии и талантливости членов РАН.
Одним словом, зашибись…
Приведу выдержку из статьи математика Владимира Игоревича Арнольда “Новый обскурантизм и Российское просвещение”
http://www.mccme.ru/edu/viarn/obscur.htm
«Абель писал из Парижа, где провёл около года, что «со здешними математиками говорить ни о чём нельзя, так как каждый из них хочет всех учить и не хочет ничему сам учиться. В результате, — пророчески писал он, — каждый из них разбирается только в одной узкой области и ничего не понимает вне её.»
Может быть это одна из причин необъективных выборов в РАН?
«…каждый из них разбирается только в одной узкой области и ничего не понимает вне её. Может быть это одна из причин необъективных выборов в РАН?»
В конечном итоге это совершенно верно. Только логическая цепочка длинная, мало у кого хватает терпения проследить.
Удивительно, почему никто не говорит о простой вещи — публикация в хорошем западном журнале стоит денег. От 1500 долларов до 3000 евро, в зависимости от издательства. Западные, китайские, индийские университеты оплачивают публикацию — только пройди рецензирование. Наша система бухгалтерии не позволяет платить деньги за границу — только через зарплату и далее — как частное лицо. С учетом налогов цена статьи вырастет еще в два раза. Хочешь публиковаться — ищи западного (восточного) соавтора. Можно еще постоять в очереди на спонсорскую публикацию — года через 2 может и опубликуют.
Вы, однако, вводите читателей в заблуждение. Непонятно почему — либо по незнанию, либо намеренно. Никогда не публиковал в платных журналах и не буду публиковать принципиально. В основном взиманием платы за публикацию грешат американские издания, вроде выпускаемых ACS и журналы открытого доступа, коих сейчас расплодилось немерено. В то же время есть очень много бесплатных высокорейтинговых журналов по всем научным направлениям, например, издательства Elsevier, где публикации проходят в течение полугода даже с учетом повторного рецензирования. Так что, пожалуйста, изучайте вопрос детально, прежде чем давать непроверенную информацию.
Прочитал комментарий Ан Ли (23.01.2017 в 10:32). Полная ерунда, автор просто не в курсе дела. Действительно, некоторые авторы публикуют в зарубежных журналах слабые статьи за деньги (видимо о таких авторах и подобных статьях пишет Ан Ли). Деньги за публикации, как правило, берут журналы открытого доступа (open access journals), в которых серьезные авторы не публикуют свои статьи.
Вне математики, например в биомед, есть весьма престижные журналы, за публикацию в которых нужно платить. Как правило платит организация (даже российская).
журналы открытого доступа (open access journals), в которых серьезные авторы не публикуют свои статьи.—
вот это тоже пример полной ерунды