Прежде чем перейти к показателям, необходимо сказать несколько слов про общую диспозицию.
В научной среде при разговорах о проводимой государством политике принято концентрироваться на проблемах, а это не всегда способствует объективному восприятию статистики. Понятно, что проблем много, но следует признать, что ситуация последних лет в России весьма благоприятна для занятий наукой, если сравнивать с недавним прошлым. Денег стало больше, а распределять их стали несколько честнее и эффективнее. Молодежи тоже стало больше.
Власть активно занимается затягиванием наших ученых в мировую сеть научной коммуникации, щедро награждая за успехи в деле покорения ведущих иностранных журналов и университетских рейтингов. Идет масштабная реформа сети вузов и НИИ, направленная на повышение результативности через концентрацию ресурсов. В первую очередь эти ресурсы брошены на развитие наиболее популярной в мире и зарекомендовавшей себя модели — исследовательских университетов. Наконец, легальными и нелегальными способами достигнут невиданный уровень доступности актуальной научной литературы со всего мира. Всё это нужно учитывать, анализируя показатели.
Наукометрические фильтры и KPI являются важнейшим инструментом проводимой государством реформы, особенно в ситуации, когда на российских ученых и управленцев сложно надеяться в деле организации полноценного peer review на мировом уровне, а привлечение иностранцев затруднено. В теории достоинства библиометрии очевидны: простота, прозрачность, объективность, дешевизна.
Всё это отлично ложится в общее русло расцвета культуры оценки во всех областях государственного управления в мире, далеко не только в России, и не только среди чиновников, но и среди самих исследователей (в конце концов, Хорхе Хирш (Jorge Hirsch) — крупный физик, а не российский вице-премьер). На практике применение библиометрии обычно приводит, наряду с желаемыми, к целому набору нежелательных последствий, особенно когда недооценка ее реактивных свойств сочетается с низкой квалификацией принимающих решения, но в этой заметке я специально сконцентрируюсь на хорошем.
В своем анализе я буду использовать данные из Web of Science Core Collection (без стартовавшей полтора года назад базы ESCI) и Scopus. Сначала посмотрим на сводные показатели числа публикаций типов article и review в научных журналах (рис. 1). Важно: данные по 2016 году сейчас занижены, так как индексация публикаций этого года будет в основном завершена к концу лета 2017 года.
Хорошо видно, что до 2012 года в целом индикаторы абсолютного числа публикаций России были удивительно стабильными, не реагируя вообще ни на что. В 2013 году начался рост, причем особенно важны результаты по WoS за 2015 год: плюс 4 тыс. статей, что впервые (!) позволило России заметно увеличить долю в общемировом потоке по данной базе.
Показатели по Scopus трактовать гораздо сложнее из-за постоянного пополнения этой базы новыми журналами, в т. ч. российскими, которых там скоро будет в три раза больше, чем в WoS. Правда, предварительные результаты 2016 года пока дают меньше поводов для радости: не уверен, что темпы роста удастся удержать.
Теперь посмотрим на качество публикаций, используя в качестве его прокси уровень журналов (цитирования для последних лет считать еще рано). Самые престижные и популярные у авторов и читателей журналы по естественным наукам сидят в первом квартиле по значению импакт-фактора WoS хотя бы в одной предметной области. Здесь у нас тоже успехи, причем даже без учета статей, содержащих иностранные аффилиации (рис. 2).
Отмечу, показатель числа статей в лучших журналах без иностранных соавторов нужен для убеждения закоренелых скептиков, списывающих все реальные наукометрические успехи на Большой адронный коллайдер, диаспору, продавших аффилиации «ведущим вузам» заезжих иностранцев и т. д. На деле во многих областях науки международное соавторство не просто благо, в т. ч. приносящее дополнительные цитирования, а почти необходимость, но более простого способа убеждения, чем искусственное исключение всех статей с иностранными аффилиациями, у меня нет.
Примечательно, что ключевая тематика чисто российских статей — материаловедение, особенно рентгеноструктурный анализ (самые популярные ключевые слова в таких статьях — «x-ray diffraction» и «structure»). Полагаю, свою роль сыграли большие по нашим меркам вливания в оборудование, наконец позволившие многим коллективам делать работы мирового уровня, которые берут в топовые издания. Также в числе лидирующих по чисто российским статьям в ведущих журналах тематик следует отметить оптику и астрономию/астрофизику
С другой стороны, анализ наших публикаций в ведущих журналах — с иностранными соавторами и без — показывает реальное место России в мировой естественной науке: вовсе не 2,44%, а всего 1,3% в 2016 году (23-е место; у США — 32%; у КНР уже 21%, но есть нюансы; у Германии — 9%, у Индии — 3%, у Бразилии — 2,4%). По доле публикаций в таких журналах мы отстаем не только от ведущих стран, но и от среднемирового уровня.
Отметим еще одну важную тенденцию: в последние годы баланс числа российских публикаций в российских и иностранных журналах в WoS заметно сдвигается в сторону последних; в 2014 году впервые в истории их стало больше. В Scopus всё наоборот по причине, упомянутой выше.
Если говорить о публикациях в иностранном соавторстве, то здесь у нас на протяжении всей постсоветской истории два главных партнера — США и Германия, идущие ноздря в ноздрю уже 20 лет. В целом иностранные аффилиации содержатся в трети публикаций с российскими аффилиациями в естественных и медицинских науках и в четверти таких публикаций в технических и общественных науках.
Что касается общего распределения публикаций России по тематикам, то в этом плане российские исследования, в общем, еще советские, инерция крайне сильна. Две наиболее актуальные области — биомедицина и сomputer science — у нас по-прежнему далеко позади физики и химии. Эта несколько унылая стабильность хорошо видна на рис. 3.
Ситуацию в CS я специально разбирал в статье в аналитическом журнале HERB на данных Scopus, в котором лучше индексируются принципиально важные для этой области труды конференций (https://goo.gl/fF4j8N).
Что касается медицины, то в США на нее приходится 39,7% публикаций, в Китае — 21,9%, в России — 8,8% (2015). При этом в РИНЦ у нас зеркальная ситуация: именно медицина — лидер по числу индексируемых этой базой журналов (почти тысяча) и российских статей (десятки тысяч в год). Развитие отечественной медицинской науки и ее интеграция в мировую научную коммуникацию, пожалуй, главная сейчас проблема. В конце концов, любые черные дыры и алгебры Ли меркнут по сравнению со смертностью от рака, которая у нас, насколько я знаю, самая высокая среди всех упомянутых выше стран.
Но не будем о грустном, лучше напоследок поговорим о волнующей многих теме вклада различных типов организаций, прежде всего о «противостоянии» РАН и ведущих вузов. Здесь я как раз не вижу поводов для вселенской тоски. Правительство усиленно поддерживает науку в ведущих вузах, вслед за деньгами туда перетекают люди и публикации; при этом в РАН тоже уверенный рост, хоть и отстающий по темпам. Мнение, что в данной ситуации Академия только дает, а вузы только получают, кажется мне очень далеким от реальности.
Уже в 2015 году ведущие вузы обогнали РАН по числу публикаций в топовых журналах, причем под ведущими вузами я здесь понимаю только участников «5-100» и МГУ+СПбГУ, а ведь еще есть Сколтех и ряд достойных университетов, не вошедших в проект «5-100». При этом на рис. 4 видно, что доля совместных с РАН публикаций ведущих вузов в топовых журналах после бурного роста постепенно падает, в том числе и при исключении из рассмотрения МГУ и СПбГУ.
А вот у РАН доля публикаций в таких журналах, содержащих также аффилиации ведущих вузов, в последние годы стабильна и составляет около трети. Данные говорят о серьезной интенсификации интеграционных процессов, которая при таком числе совместных публикаций не может быть чисто «бумажной».
В целом, повторюсь, проблем хватает, но рост последних лет вполне можно назвать беспрецедентным. А о негативных последствиях расцвета наукометрических фильтров и KPI в управлении российской наукой мы поговорим в следующей статье.
P. S. Благодарю уважаемых ученых за содержательные комментарии к своей заметке. Чтобы ответить на все вопросы, нужно написать еще как минимум столько же, поэтому ограничусь парой реплик.
Во-первых, невозможно не согласиться с Аскольдом Иванчиком: библиометрия не работает в гуманитарных науках. Причины в том, что в них до сих пор гораздо ниже значение журнальных статей, а в структуре списков литературы доля ссылок на такие статьи очень мала, если сравнивать с физикой или экономикой (кстати, в ней у нас рост числа статей в хороших международных журналах просто зашкаливает из-за низкой базы), а главное, в естественной локальности многих дисциплин типа пушкинистики.
Во-вторых, касательно лукавства и замалчивания у меня угрызений совести нет, ибо цель была поговорить о хорошем, а о плохом сказано уже много и будет сказано еще больше. К каждому библиометрическому показателю всегда можно прибавить десяток оговорок, особенно в теперешней России, в эпоху противостояния настоящей науки и ее симуляции.
Иван Стерлигов,
директор Наукометрического центра НИУ ВШЭ
Автор благодарит Альфию Еникееву (НИУ ВШЭ) за помощь в сборе данных.
А в чем невиданность роста то? Подросли на жалкие доли процента. Если бы с 2.44 до 24% рост был — вот это уже нечто невиданное, а так — да какая разница 2 или 3 %, все равно это мало и ни о чем:)))
Главный вывод, который можно сделать из материала — во ВШЭ всё неплохо. По крайней мере, им самим нравится.
Ну а то, что экономика в ауте, что разработкой программы выхода из кризиса занимаются какие-то невнятные организации — с точки зрения ВШЭ совершенно нормально. Ведь все они дают немного денег отдельным деятелям из ВШЭ? Дают. Что ещё нужно для хорошей жизни?
Короче говоря, пока к ним с наганом не придут, дело с мёртвой точки не сдвинется.
«России весьма благоприятна для занятий наукой, если сравнивать с недавним прошлым. Денег стало больше, а распределять их стали несколько честнее и эффективнее. Молодежи тоже стало больше».
Уважаемый господин Стерлигов видимо очень плохо знает ситуацию, деньги распределяют НЕчестно, можно сравнить сколько получает автор высоко рейтинговой статьи в РАН и в ВШЭ. В РАН практически нет доплат, а в ВШЭ сумасшедшие.
Самое плохое что есть во всех подобных «библиометрических обзорах» — основное достижение: ВУЗы опередили РАН по публикациям!
И никто не приводит наблюдение о простой зависимости: финансирование ВУЗов за последние 5 лет увеличилось в разы, а институтов — сократилось почти в половину.
Каких увеличилось, а каких и нет. Мы тут все сидим в провинции в добре по уши, и мухи вьются над нами. А доплат нет вообще — ибо нет денег. Мне вон даже за учебное пособие жалкие 4500 р. еще так и не заплатили.
Прошу прощения за любопытство: Ваше заведение федерального или регионального подчинения?
Другими словами, деньги идут через региональный или федеральный бюджет?
Конечно, федерального — это ж федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования.
Тогда с деньгами что-то странное происходит. Насколько мне известно, федеральный бюджет в этом году исполняется вполне прилично.
Я бы не исключил каких-то манипуляций на уровне учебного заведения.
Я абсолютно точно знаю, что манипуляций нет. Это общая ситуация по всему городу и соседним регионам. Денег нет. Администрация дошла до того, что сократила двух (!) проректоров. Т.е. денег не хватает даже на себя любимых.
В провинциальных ВУЗах за учебное пособие 4500 руб. обещают?! В СПб бесплатно предлагают. Жируете!
Так обещают — не значит, что дают. Еще никому обещанного не дали. Хотя, говорят, были отдельные лица, которые осаждали годами бухгалтерию и им таки выделили.
Если такие лица действительно были, то дело ясное — руководство ВУЗа маневрирует. На отдельно стоящее шубохранилище, конечно, не хватит, но на домик у моря вполне может собрать.
Нам сказали, что к 2018 г. по пожеланию МОН надо сократить 150 человек преподавателей, к 2020 — до 500 человек. Вспомогательный персонал — охранников, уборщиц, библиотекарей и пр., уже сокращают вовсю. Так что вы, похоже, воспринимаете официальные басни о нашем бюджете слишком серьезно.
Тут на футбол не хватает, а они, понимаешь, еще каких-то там надбавок хотят, классово чуждый элемент несознательный! :-D
А если серьезно, то скотство это всё, конечно…
Пороговая величина дохода, обеспечивающего более или менее человеческую жизнь в городе — миллионнике — это примерно 1000 баксов в месяц. То есть, 30 т.р. до всех катаклизмов, и где-то 60 — сейчас. И это не богатая жизнь, а самый-самый порог нормальной — питаться, одеваться, откладывать какие-то совсем минимальные накопления, при наличии первого взноса — взять ипотеку… Но ведь этого же почти нигде нет. Зачастую, люди ведут либо какой-то совершенно унизительный образ жизни, напоминая замарашек, либо судорожно крутятся, набрав кучу часов (преподаватели), или разрываясь между мелкими грантами и подработками, тут уже не до науки серьезной и того же английского… О престиже профессии можно вообще забыть.
А в это время эксперты с зарплатой 200+, ставящие крутые «эксперименты» в Scopus и WoS, будут писать, что всё ну вот прямо вообще здорово, а мудрое руководство создало ну вот прямо настолько распрекрасные условия, что скоро вообще весь мир затмим и базы на Марсе строить будем… Охотно верю — У НИХ всё замечательно.
«Это общая ситуация по всему городу и соседним регионам. Денег нет. Администрация дошла до того, что сократила двух (!) проректоров.»
Что-то не то. Проблемы с региональными бюджетами известны и тут не о чем разговаривать.
Но если ВУЗ получает финансирование через федеральный бюджет, то совершенно невероятно, чтобы ВУЗ из года в год просил денег на методички и выдавал авторам только время от времени. Это должно проходить по куче документов.
Если бы денег не давали вообще — понятно, если бы давали всегда — тоже понятно.
Но так, чтобы давали только тем, кто особенно сильно просит — загадка. Это должно проходить по специальной статье. Как они ухитряются отчитываться?
Думать об этом неполезно. У меня есть подозрение, что через ф/б мы получаем деньги только на оклад. Это подтверждается тем, что все оборудование приобретается только с грантов или т.н. «внебюджета» — т.е. денег, поступающих от студентов, самостоятельно оплачивающих обучение. Доходит до того, что есть должность типа профессор 0,8 ф/б, 0,2 внебюджет. Кстати, бесплатных студентов уже нет — те, кто полагает, что учится бесплатно, учится за счет выделенных персонально на него средств ф/б, поэтому его нельзя отчислить. Правда, вузы МЧС догадались после отчисления взыскивать с курсантов потраченные на них деньги.
1. «…через ф/б мы получаем деньги только на оклад.»
Зарплата — это вообще защищённая позиция под спецконтролем. Если её тронуть, то можно запросто налететь на СК.
2. «…профессор 0,8 ф/б, 0,2 внебюджет.»
Чудеса гибридизации.
3. «…вузы МЧС…»
Вообще не очень понятно, как Шойгу попал в сплочённые ряды наших реформаторов. Подозреваю, что его приняли за своего после того, как он разогнал лесников.
Выяснилось, что оклады (доцентские 20 600, профессорский 27 000 и пр., прошу учесть, что это без учета подоходного 13%, в реальности — меньше) действительно идут из ф/б. Однако, в соседнем вузе (тоже МОН, причем вуз много слабее, менее рейтинговый и т.д.) оклад профессора что-то около 39 000 р. (доцента — много ниже, но чуть выше, чем у нас). Выяснилось, что это достигается надбавками из средств вуза, которые у нас полностью уходят на прокорм голодающей администрации и на поддержку всяких подразделений, необходимых исключительно для поддержания рейтинга.
Спасибо за информацию! Теперь в общих чертах понятно.
Стипендия среднего европейского АСПИРАНТА — около 60000 руб, цены — примерно московские…
«Примечательно, что ключевая тематика чисто российских статей — материаловедение, особенно рентгеноструктурный анализ (самые популярные ключевые слова в таких статьях — «x-ray diffraction» и «structure»). Полагаю, свою роль сыграли большие по нашим меркам вливания в оборудование, наконец позволившие многим коллективам делать работы мирового уровня, которые берут в топовые издания.»
Такой же сермяжной логикой руководствовалось (и до сих пор руководствуется) высокое начальство, бездумно ”вливавшее” оборудование в ”коллективы”, не имевшие ни специалистов должного уровня ни соответствующей методической базы. В результате приборы либо простаивают, либо ими “забивают гвозди” (гонят низкопробную рутину). А работы мирового уровня обеспечиваются, на самом деле, остатками еще советской школы, опытом и методическими наработками. Оборудование лишь способствует, и то, только при условии, что оно чудом попадает в руки людей, публиковавшихся в тех самых ”топовых изданиях” и до ”вливаний”.
Как материаловед совершенно согласен с Вашим комментарием. Как пример: на моём прежнем месте работы за сумму около 10-15 млн. руб. был приобретён начальством растровый электронный микроскоп с приставками для энерго-
и волнодисперсионного микроанализа. Монтаж установки был произведен так, что ее текущая работа проходит в условии огромных вибраций и электромагнитных наводок (никаких вибростендов и проч. предусмотрено не было). Никто из лаборатории не имел опыта работы на таком оборудовании до этого, а профильного обучения не предусматривалось. Кто-то «нахватался» знаний от сервис-инженера, который в течение нескольких дней наведывался в институт. В итоге за несколько лет постоянно сгорали катоды, один из сотрудников сломал приставку EDX (ремонт 1.5 млн руб. Хоть сколько-нибудь четкие изображения, получаемые в таких условиях, ограничивались увеличением в несколько тысяч крат, т.е. могли бы быть получены на намного более дешевом современном оптическом микроскопе.
Результат атаки на РАН в конце 2013г. должен проявиться в публикациях 2016г и после. При этом, этот результат будет сглажен началом деятельности РНФ в 2014.
Вы полагаете, что этот результат будет отрицательным? Что-то не очень верится. Данные за 2016 год уже почти все тут. Через пару месяцев обновятся импакты и будет более ясно. Но пока рост имеет место быть, никуда не деться. И я должен сказать, что по нашему ин-ту РАН падения тоже не видно. Наоборот, рост ускоряется. Конечно, гранты РНФ и другие стимулируют. Но это уже другая история.
На настоящий момент у меня по полстони публикаций, индексируемых WoS и Scopus. Не знаю откуда взялось, но в РИНЦ аналогичный показатель приближается к сотне. Аналогично с цитированием. В WoS четыреста с хвостиком, в Scopus почти пятьсот цитирований. РИНЦ решил переплюнуть всех и насчитал таковых девятьсот с небольшим. Давече решил посмотреть кто меня цитирует в РИНЦ. Кроме дубликатов, содержащихся в WoS и Scopus, обнаружил там такие перлы:
1. ПРОБЛЕМЫ, ПЕРСПЕКТИВЫ И НАПРАВЛЕНИЯ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ НАУКИ. сборник статей Международной научно-практической конференции: в 3-х частях. 2016.
2. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВЕТЕРИНАРНОЙ ХИРУРГИИ, ОНКОЛОГИИ И ТЕРАПИИ. 2016.
3. Научное сообщество студентов XXI столетия. ТЕХНИЧЕСКИЕ НАУКИ. Электронный сборник статей по материалам XLII студенческой международной заочной научно-практической конференции. 2016.
4. ПРОРЫВНЫЕ НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КАК ДВИГАТЕЛЬ НАУКИ. Сборник статей Международной научно-практической конференции. 2016.
5. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ НАУК. Сборник научных трудов XIII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых: в 7 томах. Национальный исследовательский Томский политехнический университет. 2016.
6. ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРСАЙТ 2.0. сборник статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных. 2016.
7. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ. Материалы Международной научно-практической конференции НИЦ «Поволжская научная корпорация». 2016.
И это все-навсего за один 2016 год. Может нам не надо план по валу?
«ПОВЫСИМ ВАШ ИНДЕКС ХИРША результат нашей работы Вы увидите
в РИНЦ уже через 2 недели
Отправьте заявку, и уже сегодня наши авторы начнут цитировать Ваши научные труды»
http://nauchnik.org/hirs%D1%81h?utm_source=yandex&utm_medium={search_type}&utm_campaign=27029884&utm_content=%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D1%81%20%D1%80%D0%B8%D0%BD%D1%86&utm_ter=ria.ru&yclid=2227261872264712918
Позволю себе ещё раз посмаковать весьма характерную гипотезу автора о том, что «свою роль сыграли большие по нашим меркам вливания в оборудование, наконец позволившие многим коллективам делать работы мирового уровня, которые берут в топовые издания»
Один мой «знакомый друг» (с), как раз из той самой области «материаловедения и особенно рентгеноструктурного анализа», последние три года имеет по 30-40 статей в год, причем в приличных импортных журналах из Q2-Q1.
Может кто-нибудь угадать причину такого «НЕВИДАННОГО РОСТА»?
сидит на установке
“сидит на установке” – предсказуемо, но мимо.
Поскольку других догадок не последовало, раскрываю секрет «НЕВИДАННОГО РОСТА». Дело в том, что в институте у моего знакомого три года назад один за другим вышли из строя оба дифрактометра, на которых он работал, и в течение трех лет денег на их ремонт никак не находилось. Чтобы не терять время он занялся публикацией материалов, что называется, из ”закромов”. Параллельно законтачил с китайцами и другими клиентами, которые шлют ему отснятые у себя данные, он их доводит до структуры на мировом уровне (до которого клиенты не дотягивают) и они оформляют совместные публикации. А оборудование, тем временем, ”вливалось” – куда попало и как попало.
Когда читаешь статью Ивана Стерлигова, ловишь себя на мысли, что соцреализм как стиль не канул в лету. Опять нам разъясняют, как можно извернуться, чтобы одноного и одноглазого человека показать в профиль, сидящим на лошади.
Нет предела желанию нового «статистика» лизнуть кое-кого кое-куда.
Читая насквозь лживые строки о том, что свидетельством объективности является именно избранная им «односторонняя подача», вспоминаешь народное — «плюй в глаза».
Трудно сомневаться, что и вся прочая статистическая цифирь от ВШЭ этого же «лукавого корня».
Это заведение, сидя по всем показателям на «попе ровно», недавно решило подманить группу высокоцитируемых физиков из РАН. Короче, нам из «Божья роса» не нова.
Мы можем не вполне догадываться, что у них на уме, но дела их у нас перед глазами.