В силу занятости мы редко успеваем «поднять голову» и поинтересоваться, какие проблемы волнуют творческих людей вне науки или научной журналистики. Наш белый шар «Вернем России мозги / Очистим Россию от мракобесия», взмывший в небо на «Марше миллионов» 12 июня 2012 года, так и остался не виден деятелям культуры. Поэтому они в дни, когда ученые протестовали против «реформы» Академии наук, говорили: «А где же вы были, почему не приходили к судам, почему не выходили на площадь?» Может быть, пора начинать действовать вместе?
28 июня 2017 года в театрах России началась акция поддержки театрального продюсера Алексея Малобродского и его коллег, обвиняемых в хищениях. Участники акции призывают изменить двум немолодым людям — А. Малобродскому и Н. Масляевой — меру пресечения на время следствия, поскольку сейчас они находятся в СИЗО.
Как отмечает одна из организаторов этой акции переводчик Ольга Варшавер, в ней уже приняли участие более 60 российских театров — столичные и региональные, федеральные, муниципальные и частные, драматические, музыкальные и детские, крупные и камерные. География акции солидарности обширна — это театры Москвы, Санкт-Петербурга, Архангельска, Вологды, Владивостока, Воронежа, Екатеринбурга, Казани, Кирова, Красноярска, Махачкалы, Нижнего Тагила, Новгорода Великого, Новосибирска, Норильска, Омска, Орла, Перми, Ростова-на-Дону, Саратова, Улан-Удэ, Хабаровска и других городов страны. Голоса поддержки пришли из Болгарии, Германии, Израиля, Латвии, Литвы, Финляндии и США.
Видеообращения на официальную страницу Акции солидарности театров в «Фейсбуке» [1] прислали более 50 известных деятелей театра. Их число постоянно растет. А точный подсчет, как сообщают администраторы страницы, затруднен, поскольку страница с вечера 28 июня подвергается постоянным хакерским атакам.
Художественный руководитель БДТ им. Г. А. Товстоногова Андрей Могучий в своем видеообращении, записанном в «Сапсане», по дороге из Москвы в Санкт-Петербург, в частности, сказал: «…Театры будоражат далеко не художественные страсти, спровоцированные некомпетентностью, неадекватностью далеких от творческого мира людей. Создается стойкое ощущение, что сегодня ни один человек не защищен от нападок и унижений со стороны особого рода бюрократии… — бюрократии, которая ни в малейшей степени не подготовлена к выполнению своих трудных и достаточно щепетильных задач и которую общество снабдило такими полномочиями власти, до коих отдельные исполнители власти абсолютно не доросли.
И сегодняшние события, происходящие вокруг Кирилла Серебренникова и его коллег, — вернее, так скажем, не сами эти события и „достоверные“ факты, а именно публичная трактовка этих фактов — выглядит демонстрацией грубой силы бюрократической машины, абсурдной пиар-акцией, а не желанием установить истину.
Закон, как известно, един для всех — и для президентов, и для бухгалтеров. И факт нарушения закона, безусловно, является мотивацией для действий со стороны правоохранительных органов. Но отсутствие конкретности фактов, ясности, прозрачности в действиях следствия, применение одной из самых строгих мер пресечения по отношению к людям, вина которых еще не доказана, а опасность для общества весьма сомнительна, дискредитируют закон, тем самым переводят ситуацию в плоскость политических сражений, создают почву для вражды и раздора на ровном месте. Что еще?.. Практически невозможно отличить подлинное движение к истине от циничного использования ситуации в своих карьерных, пиар- или иных психопатологических играх.
Ради справедливости надо, конечно, сказать, что подобный стиль ведения дел следствия свойственен не только нашей стране. Как пример могу привести известное всем, наверное, дело — так называемое дело Бергмана, которого обвинили в нарушении налогового законодательства. Бергман в своей книге довольно подробно описывает тот ужас и унижение, которое он испытывал во время следственных действий налоговой полиции. Его вывели прямо с репетиции и отправили на допрос. Бергман пишет примерно так: „Они решили устроить демонстрацию силы, которая бы прогремела на весь мир, а им самим позволила бы набрать некоторое количество очков в таблице, существующей у этой особой бюрократии“. После многолетней возни, как известно, дело закрыли, Бергмана признали невиновным. Вот такой вот сценарий. Не самая замечательная страница в истории шведских правоохранительных органов. При этом в „шведское СИЗО“, если можно его так назвать, к рецидивистам режиссера никто не бросал. Но и этого хватило, чтобы Бергман несколько месяцев провел в психиатрической лечебнице и впоследствии эмигрировал из страны. Не уверен, что случай Бергмана — хороший пример для подражания.
Что я еще хочу сказать… Я хочу присоединиться к моим коллегам по цеху и подчеркнуть, что обыски в театре и в квартире у режиссера Кирилла Серебренникова, заключение под стражу сотрудников «Седьмой студии» (генерального продюсера Алексея Малобродского и бухгалтера Нины Масляевой) несоразмерны преступлениям, которые на сегодняшний день официально инкриминируют этим людям. Давление на родственников, жестокость, с которой обращаются с обвиняемыми, для меня просто необъяснимы. Обвинения, звучащие в адрес наших коллег, на сегодняшний день выглядят абсолютным абсурдом».
Композитор Леонид Десятников в своем обращении написал: «То, что происходит с Алексеем Малобродским, — не роман Кафки, не пьеса Беккета. Это самая что ни на есть реальная жизнь, протекающая в сантиметре от нас».
В свою очередь Петр Шерешевский, главный режиссер Камерного театра Малыщицкого в Санкт-Петербурге, в своем видеообращении восклицает: «Где презумпция невиновности? Почему обвинители и судьи не должны доказывать свои абсурдные обвинения — несуществование известного всей стране спектакля? Почему им позволено отмахнуться от огромного числа доказательств, представленных в суде? И на основании своих фантазий заключить в тюрьму еще не осужденного человека? Немолодого и уважаемого в профессиональной среде… При том, что для обвиняемых в экономических преступлениях рекомендовано выбирать мерой пресечения реальное тюремное заключение только в крайних случаях. Вся ситуация напоминает эпизод из фильма „Покаяние“, когда ретивый следователь набрал целую машину невинных людей и просит у своего Хозяина позволения посадить их на том основании, что он старался, арестовывал.
<…> В рамках этого же дела в „Гоголь-центре“ и дома у самого Кирилла проходили обыски. И я воспринимаю происходящее вокруг созданного Серебренниковым как попытки запугать крупных деятелей культуры, как попытки уничтожить всё живое и независимое в современном театре. И то, что для этого выбраны экономические механизмы, — это лишь вероломный ход. Обвинить в воровстве можно кого угодно. Самого честного человека. Это способ бездоказательно растоптать доброе имя человека. Общественность не способна проверить его невиновность. И масса обывателей сразу же решает, что раз обвинен — значит, вор. Так приятно кого-то обозвать вором. И раз чиновники и власти предержащие в нашей стране неприкосновенны, сколько бы они ни украли, то обывателю приятно шельмовать тех, кого позволяет эта самая власть. Бездоказательно, абсурдно.
Мы, вся театральная общественность обязаны в этой ситуации высказать свою позицию. Потому что если сегодня не вступиться за талантливого коллегу, то завтра под ударом может оказаться любой из нас. И так может быть уничтожен весь живой современный театр. Всё живое современное искусство, отказывающееся работать на пропаганду. Задающее неудобные вопросы, даже не социальные, но бытийные. Зачем мы живем, что такое добро и что — зло, в чем смысл жизни… Только люди, мыслящие свободно и независимо, могут стать гражданским обществом».
Я не понимаю смысл поднявшейся «бучи». Извините — государство выделило огромные средства на театр, и вполне законно хочет узнать — куда и как они были потрачены. Инкриминируемая сумма — больше 200 (!) млн.руб. Поэтому обыски и заключение под стражу — вполне законные действия. Финансовые проверки в научных организациях проходят регулярно — и это вполне нормально, и учёные за каждый рубль могут отчитаться. А то как получать сумасшедшее государственное (!) финансирование — деятели искусства стоят в очередь, а как проверка — вой на весь мир. Хотите быть независимыми — ищите частные деньги.
Дмитрий, ну зачем прикидываться непонятливым… «Финансовые проверки в научных организациях проходят регулярно…» — скучные люди в деловых костюмах сидят в дирекции, бухгалтерии, плановом, требуют скучные же документы с круглыми печатями и многими подписями, иногда проходят по лабораториям, скучая под (зам)директорские научпоповские «на пальцах» объяснения, зачем всё это, и почему нельзя подешевле и при этом — «отечественного производителя». Что-то я не помню, чтоб замдиректора выводили в наручниках с учёного совета, у директора был бы ночной обыск в квартире с поиском неизвестных доказательств неизвестного хищения неопределённой суммы, а от руководителя проекта потребовали бы официального документа о подтверждении результатов исследований (не признавая оттиски статей за такие документы). Ну, Дмитрий, приведите пример. Может, мы ещё пока до такой жизни не дожили?
Да, кстати, никаких частных (а также иностранных) денег на исследования в России нет лет уже лет пять. Деньги госкорпораций — те же государственные.
Найдут нарушения — и «руки заломают», и «посадят» без проблем. Но у нас в науке на каждый полученный рубль по 2 «бумажки», а на каждый потраченный — по 4. И несмотря на это постоянно нарушения (правда, не на такие суммы) — погуглите ради интереса «РФФИ проверка нарушения». В случае же театра — не думаю, что наши правоохранители такие идиоты, что без весомых доказательств устроили подобное: всё-таки сотни миллионов рублей сложно «выдумать».
Малобродского и двух других невинных людей «обвиняют в хищении 200 миллионов рублей, выделенных в 2011-2014 годах на культурные проекты, в том числе на спектакль «Сон в летнюю ночь», который по версии следствия не был поставлен. Между тем постановка была осуществлена, спектакль получил ряд театральных премий и до сих пор идет в Гоголь-центре.» — отсюда http://mirror715.graniru.info/Culture/Theatre/m.262082.html Нет еще раз: спектакль который идет до сих пор и был показан даже во Франции по версии следствия «не был поставлен»! Какая у вас все-таки жуткая, поганая страна где любого можно обвинить в чем угодно. Вы во истину рождены «чтоб Кафку сделать былью». Это вы вот сюда вот ученых со всего мира ждете правда ведь?