Предложения касаются научно-исследовательских институтов (НИИ) РАН, министерств, НИИ при университетах и других учебных заведениях и независимых НИИ в части работ гражданского назначения. Они не касаются университетов и других учебных заведений в целом, где критерии оценки должны существенно отличаться с учетом их педагогических функций. Поскольку я являюсь специалистом в области экспериментальной биологии, то предложения также ограничены экспериментальными науками и не могут быть автоматически перенесены на другие типы наук.
1. Недофинансирование науки
Хотя после 1990-х годов общая сумма финансирования российской науки выросла, деньги пошли в основном не на поддержку НИИ Академии наук и некоторых других НИИ, где сосредоточена основная часть сильной науки, а на реализацию разных новых идей. Сюда относятся программа мегагрантов, финансирование Роснано и Сколково, приобретение дорогого оборудования избирательно для университетов, особое финансирование Курчатовского института и другие новации, далеко не всегда дающие ожидаемые от них результаты.
Начиная 2010 года финансовая поддержка РАН вообще стала падать. Затем произошел обвал курса рубля, что сразу сделало полноценное развитие российской науки невозможным. Цены на оборудование и реактивы подскочили более чем в два раза. Этому же способствовала и непрерывно идущая инфляция, более быстрая, чем на Западе.
Сегодня лаборатория в России, ведущая экспериментальные исследования, для полноценной работы должна иметь 15-25 млн руб. в год, а научная группа – 5-10 млн руб. Чтобы обеспечить такой поддержкой все работающие на передовом мировом уровне лаборатории и научные группы в нашей стране, необходимо не снижение, а увеличение финансирования подразделений НИИ РАН и других сильных организаций. Если государство не может взять это на себя, остается путь выделения наиболее сильных подразделений и их адекватное финансирование за счет реорганизации НИИ.
В настоящее время гранты необходимого размера может выделять только Российский научный фонд. Однако число лабораторий, получивших гранты нужного размера, существенно ниже числа работающих в стране сильных лабораторий мирового уровня. В 2017 году их число, т.е. число так называемых «ведущих лабораторий», было еще сильно сокращено. Часть сильных лабораторий, боясь проигрыша конкурса, подала на гранты для научных групп (5 млн руб. в год, что явно недостаточно для полноценной работы).
Некоторые пошли по пути подачи нескольких грантов на научные группы и в результате получили необходимое финансирование. Однако в 2017 году трехлетнее финансирование двух третей научных групп не было продлено еще на два года, как это предполагалось вначале, и в результате многие сильные коллективы вынуждены были вообще прекратить свои важные исследования.
Ниже я привожу предложения, касающиеся как общей организации науки в России, так и деятельности РНФ и других фондов.
2. О реструктуризации НИИ
Сейчас идет активная кампания ФАНО по слиянию НИИ. На мой взгляд, бездумное слияние НИИ принесет нашей науке большой вред. Всяким перестройкам должна предшествовать оценка НИИ, причем она должна вестись прежде всего на основе оценки подразделений, входящих в состав НИИ.
2.1. Референтные группы
Референтные группы должны быть максимально широкими, иное было бы ошибкой. При этом значимость объективных показателей, таких, например, как импакт-факторы публикаций в журналах, не должна сильно меняться для разных направлений в группе. При сужении референтных групп ученые разных, но близких специальностей будут поставлены в неравные условия.
Так, в биологии могли бы быть выделены лишь две референтные группы: (1) «молекулярная и клеточная биология, и фундаментальная медицина» и (2) «биоразнообразие, эволюция, биоресурсы и фундаментальные основы сельского хозяйства». Учитывая специфику российской науки, можно также создать меньшую по размеру специальную референтную группу (3) «физиология человека и космос».
Наряду с ними, должны существовать референтные группы «медицина» и «сельское хозяйство», носящие в основном прикладной характер.
Подразделения, ведущие чисто фундаментальные и фундаментальные социально ориентированные (поисковые) исследования, а также прикладные работы, не должны разделяться по разным референтным группам. Все они должны оцениваться по качеству ведущихся в них исследований.
Если в НИИ присутствуют подразделения, относящиеся к разным референтным группам, то каждое оценивается по своим правилам, а НИИ в целом – по правилам референтной группы, к которой относится большинство подразделений НИИ.
2.2. Оценка подразделений и НИИ
Для разных референтных групп устанавливаются свои критерии оценки. Я привожу механизм оценки, успешно использованный в ходе пилотного проекта по оценке НИИ в области молекулярной и клеточной биологии.
Первый этап – создание таблицы объективных показателей оценки результативности и эффективности работы подразделений.
Второй этап – отбор подразделений с наивысшими показателями, автоматически попадающих в группу А (лаборатории мирового уровня).
Третий этап – экспертиза результативности и эффективности остальных подразделений ведущими сотрудниками подразделений-победителей второго этапа. При этом возможно внесение корректив в объективные данные, но только в пределах, ограниченных правилами оценки.
Четвертый этап – выставление предварительных оценок подразделениям: А – мировой уровень (6 баллов), Б1 – сильное фундаментальное, В1 – сильно прикладное (3 балла), Б2 – посредственное фундаментальное, В2 – посредственное прикладное (1 балл), Г – слабое подразделение (0 баллов).
Пятый этап – общая предварительная оценка НИИ: [(% подразделений А) х 6 + (% Б1+В1) х 3 + (%Б2+В2) х 1)] + [% сотрудников в подразделениях А) х 6 + (% сотрудников в Б1 и В1) х 3 + (% сотрудников в Б2 и В2) х 1]. Показатель силы НИИ будет колебаться в пределах 0-1200. На его основании НИИ предварительно относится к категории 1, 2 или 3.
Шестой этап – рассмотрение специальным Экспертным советом НИИ в целом, позволяющее сдвинуть его оценку на одну категорию в случае выявления важных позитивных или негативных общеинститутских показателей.
Седьмой этап – ознакомление НИИ с результатами оценки и с отзывами экспертов и предоставление возможности обжалования решений по подразделениям и НИИ в целом в независимом Контрольном совете. Последний выносит свое решение. Если оно расходится с решением Экспертного совета, а последний с ним не согласен, то окончательное решение принимается на совместном заседании двух советов.
2.3. Организационные мероприятия
Только после проведения оценки возможно проведение реструктуризации НИИ. Лаборатории типа Г ликвидируются во всех НИИ, если эти лаборатории не являются уникальными. В последнем случае меняется их руководство. При ликвидации лаборатории добросовестные и квалифицированные сотрудники переводятся в другие подразделения, прочие увольняются.
НИИ 3-й категории, если не являются уникальными, ликвидируются. В уникальных НИИ проводится полная замена руководства и реорганизация. Остальные НИИ 3-й группы ликвидируются, причем лаборатории типа А, Б1 и В1, а также хорошие сотрудники подразделений Б2 и В2 переводятся в однопрофильные институты 1-й или 2-й группы. Это обязательный, проводимый сверху тип слияния.
В отношении НИИ 2-й группы слияние целесообразно лишь при дублировании их деятельности и, если в результате оценки подразделений их размеры существенно уменьшились. В основном же реструктуризации НИИ 2-й группы должна касаться разработки плана мероприятий для их усиления.
То же самое касается возможности слияния институтов 1-й и 2-й групп между собой. Здесь, однако, нужна особая осторожность, так как на ряде критических направлений науки необходимо дублирование в целях конкуренции. Вопрос должен быть также согласован с учеными советами НИИ.
Наконец, НИИ 1-й категории сливать не следует. Исключением являются микроНИИ с числом сотрудников порядка 20-40. Вообще же НИИ 1-й категории должны быть дополнительно поддержаны оборудованием и кадрами.
При такой реструктуризации объединение ряда НИИ не принесет вреда. В частности, слабые подразделения не избегнут ликвидации за счет слияния. Сильные же НИИ не потеряют свои индивидуальное лицо. Наоборот, будет явная польза за счет общего поднятия уровня науки.
3. Грантовая система
Утвержденные в результате оценки институтов лаборатории и научные группы должны получать базовое финансирование, достаточное для выплаты утвержденных государством (достаточно скромных) зарплат и проведение экспериментов по госзаданию, если последнее будет сохранено. Сегодня финансирование «госзадания» обеспечивает только фиксированную зарплату и обеспечение НИИ теплом и электричеством. На науку там ничего не остается.
Основное финансирование гражданской науки должно проводиться по грантам, выдаваемым разными фондами. При этом научное направление по госзаданию и по гранту может совпадать, но грант обеспечит существенно более быстрое его развитие.
3.1. Основные типы грантов
Гранты должны обеспечить быстрый прогресс приоритетных областей фундаментальной и поисковой науки в России, поддерживать важные для государства прикладные работы, а также обеспечивать кадровый рост российской науки. Отсюда вытекает необходимость иметь следующие типы грантов.
Первый тип грантов – это гранты существующим в штатном расписании НИИ лабораториям (или отделам) и независимым научным группам, работающим на мировом или обгоняющим мировой уровень. Размер таких грантов в идеале должен составлять 15-25 млн руб. в год лабораториям и 5-10 млн руб. в год научным группам (цифры – на сегодняшний день). Чтобы не было недоразумений, гранты первого типа не следует выдавать несамостоятельным группам, входящим в состав лабораторий. Гранты первого типа должны обеспечить общий прогресс нашей науки в настоящее время.
Второй тип грантов должен выдаваться на образование новых независимых научных групп или, реже, лабораторий сравнительно молодым исследователям (не старше 40-45 лет), не имеющим пока независимой позиции, зарекомендовавших себя выполнением первоклассных работ в уже существующих лабораториях. Размеры грантов должны быть такими же, как и для первой группы. Новое подразделение может остаться в своем НИИ или быть организовано в другом. Эти новые группы или лаборатории, поддержанные грантами второго типа, фактически, представляют собою будущее нашей науки.
Третий тип грантов может выдаваться молодому ученому (моложе 30-35 лет), сделавшему сильную работу, но пока не претендующему на выделение на самостоятельную позицию. Этот грант должен быть существенно меньше по размерам (1-2 млн руб. в год). Его цель – поддержать молодые таланты на ранних этапах становления крупного ученого. Похожие гранты существуют в РФФИ.
При такой системе грантов возникает непрерывная цепь развития науки, которая обеспечивает перспективность научной карьеры для талантливого молодого человека, и он не рискует внезапно оказаться на мели, как это случилось во многих лабораториях и группах в 2017 году. Молодой ученый будет стремиться поступить на работу или в аспирантуру в сильную лабораторию, занимающуюся важными перспективными проблемами. Естественным образом туда будут отбираться наиболее талантливая молодежь.
В сильной лаборатории они быстро приобретут высокую квалификацию и защитят кандидатскую диссертацию. Сразу или через короткое время после защиты наиболее сильные смогут уже получить небольшой собственный грант. Однако особенно важным событием в карьере молодого ученого является выигрыш гранта на создание собственной независимой группы в своем или другом НИИ. Для этого надо доказать свой творческий талант и научную продуктивность. Как правило, такие новые группы скоро превращаются в полноценные лаборатории, продуцирующие работы мирового уровня и поэтому они далее регулярно поддерживаются грантами первого типа.
Самое главное – это, чтобы финансирование таких сильных исследователей не прерывалось. Иначе получится ситуация, похожая на таковую в 2017 году, когда в большое число коллективов в 2014 году были вложены солидные средства, за 3 года многие из этих коллективов выполнили первоклассные работы и рассчитывали на вероятное двухлетнее продление гранта. Но затем заранее фиксированное финансирование большинства грантов было прервано.
В результате вложенные в соответствующие коллективы деньги были выброшены на ветер. Все открытия, сделанные нашими учеными, ими уже развиваться не будут, а, скорее всего, будут использованы западными коллегами. Действительно, как мне известно, целый ряд молодых ученых получил приглашения из США, как раз в связи с полученными в течение первых трех лет работы результатами, и теперь они пакуют чемоданы – продолжать работу не в России, а в США.
Во избежание повторения такой ситуации надо заложить в функционирование РНФ соответствующие правила и создать дополнительно независимые фонды сходного типа, пусть с несколько меньшими по размеру грантами.
Кроме выше перечисленных основных типов грантов, фонды могут иметь специальные гранты, например, тематические (на более узкую, но важную для государства тему), гранты с зарубежными учеными и т.д., но на них должна приходиться относительно небольшая часть общего финансирования.
3.2. Работа системы с несколькими фондами.
Базируясь на том, что РНФ выступает как основной фонд, было бы целесообразно восстановить фонд программ Президиума РАН, приведя в порядок его тематику, систему проведения конкурсов и увеличив размеры финансирования программ. Фонды уже существуют при министерствах, но и они требуют реформирования. Естественно, не следует забывать об РФФИ.
Важно, чтобы суммарный грант лаборатории не превышал 25 млн руб. в год (расчет на сегодняшний день), а научной группы – 10 млн руб. Тогда подразделение может подавать одну тему в разные фонды, но в случае выигрыша нескольких грантов – выбирать для финансирования один, наилучший. Исключением являются специальные упомянутые выше гранты, которые могут выдаваться сверх указанных сумм, но не более одного.
Средства фондов, освобождающиеся за счет выигрыша нескольких грантов лабораториями или группами, идут на увеличение размеров грантов (у других фондов, кроме РНФ, гранты, как правило, меньше) или на увеличение числа выигравших грант.
Кроме того, государство должно предусмотреть приобретение лучшего современного оборудования для групп НИИ, планируя эксплуатацию дорогих установок серией институтов. Нарушение правил доступности оборудования должно вести к переходу Центра коллективного пользования в ведение другого НИИ.
3.3. Объективные показатели результативности и эффективности
В этом разделе я останавливаюсь на референтной группе «Молекулярная и клеточная биология, и фундаментальная медицина». Эти соображения подходят не ко всем референтным группам, но ко многим экспериментальным.
Наиболее важным объективным показателем являются публикации в высоко рейтинговых журналах. К сожалению, практически все высоко рейтинговые журналы издаются за рубежом и на английском языке. С этим приходится смириться, учитывая международный характер гражданской науки.
Печатаясь только в наших журналах, мы не повышаем престиж российской науки, но облегчаем воровство наших результатов. Тем не менее, публиковаться в наших журналах желательно для пропаганды науки внутри страны, но основные достижения уже должны быть зафиксированы в международных публикациях
Рейтинг журнала (его импакт-фактор – ИФ) в целом соответствует уровню статей, печатаемых в этом журнале, за исключением некоторых «блатных» журналов. Российские статьи проходят сейчас труднее из-за политической ситуации, и это надо учитывать. Но, тем не менее, хорошую работу можно опубликовать в журнале с ИФ около 10.
Поэтому важным показателем результативности является суммарный ИФ статей лаборатории за последние 5 или 10 лет. Показателем эффективности является удельный ИФ, т.е. суммарный ИФ, отнесенный к одной ставке в лаборатории или группе. Сейчас понятие ставки устраняется. Тогда его можно заменить числом миллионов рублей, выделяемых по базовому финансированию на зарплату сотрудникам лаборатории или группы, хотя эта система гораздо более сложная и громоздкая.
Положительным фактором является также суммарный ИФ, деленный на число публикаций. Его высокий уровень указывает на высокое качество работ.
Это, конечно, не идеальная система объективной оценки, но лучшей пока нет. Зарубежные фонды также в наибольшей степени следует ей.
Особенно важно подчеркнуть, что в ИФ надо вносить поправку, основанную на вкладе лаборатории в проведенную работу. Система такой оценки разработана в программе Президиума РАН «Молекулярная и клеточная биология» (МКБ), и я не буду здесь на ней останавливаться. Отмечу лишь, что, согласно ей, ИФ, присуждаемый статье, может составлять полный ИФ журнала, ¾, ½, ¼ и даже 1/8, от ИФ публикаций в данном журнале. Насколько мне известно, в других программах это не делается
У нас сейчас огромное значение придается индексу цитирования (ИЦ) и индексу Хирша, тоже основанному на цитировании. Однако ИЦ зависит от многих случайных факторов. Например, наш ученый, работая за границей, включен, как один из рядовых исполнителей, в большой авторский коллектив. Его вклад в работу может быть ничтожен, но он получит полный ИЦ за свои зарубежные публикации. Есть много других случайных факторов, на которых останавливаться не буду. В программе МКБ в ИЦ публикации вносится поправка на вклад оцениваемого коллектива ли ученого в статью. Что касается индекса Хирша, то это вообще искусственная величина, ни о чем не говорящая. Имею право критиковать эти показатели, так как они у меня высокие.
Тем не менее, очень высокие, а также очень низкие ИЦ следует учитывать, но при этом проверять, за какие публикации они были получены.
Из других объективных факторов следует учитывать избрание в Российскую и зарубежные академии, международные и российские премии, работу по подготовке кадров (число подготовленных докторов и кандидатов), наличие молодых ученых в коллективе и ряд других – см. программу МКБ.
3.4. Экспертиза
Экспертная оценка результативности и эффективности лаборатории, безусловно, важна, но она таит в себе возможности для коррупции. У нас научное сообщество невелико и это увеличивает шансы на необъективную оценку.
Чтобы минимизировать фактор коррупции, в программе МКБ используется оценка лицами, выигравшими грант в этом году без экспертизы за счет крайне высоких объективных показателей, а также лиц-победителей конкурсов прошлых лет, имеющих грант. Это, во-первых, заведомо сильная группа ученых, а, во-вторых, у них меньшая личная заинтересованность в оценке заявки. Важно иметь максимальное число экспертов на каждую работу (минимально 3, в идеале 5). Кроме того, влияние экспертов на объективные показатели должно быть ограничено, если, конечно, ими не обнаружены нарушения правил конкурса.
Экспертиза особенно важна для социально ориентированных (поисковых) проектов и прикладных работ, так как там публикации в силу секретности часто не отражают содержание и значимость исследования. Здесь экспертиза может приобретать ведущую роль.
Важным моментом при экспертизе является возможность апелляции в независимый Контрольный совет (см. выше), поскольку эксперт не застрахован от сознательных или бессознательных ошибок, иногда довольно грубых.
4. Внедрение инновационных технологий
В нашей стране крайне осложнено внедрение инновационных технологий. Остановлюсь на примере внедрения противоопухолевых препаратов. После того, как в одной из лабораторий была показана безопасность и эффективность полученного препарата на животных моделях, следует трехлетний период доклинических испытаний в сертифицированном учреждении, который нельзя сократить, так как иначе сотрудники этого учреждения потеряют часть зарплаты.
Следующий этап (я его не очень понимаю) предусматривает составление досье, где уже необходимо софинансирование заинтересованной фирмой. На это нужно еще два года. Затем, наконец, идут клинические испытания, очень дорогие, где, кроме гранта, надо получить равное гранту софинансирование от фирмы. Учитывая ситуацию на рынке наукоемкого бизнеса и аппетиты капиталистов, можно представить вероятность благоприятного исхода.
Софинансирование – вещь хорошая, но она должно быть желательным, но не обязательным фактором для получения гранта. При этом будущие права фирм должны быть четко определены. Успешные лекарства приносят прибыли в миллиарды долларов. В отсутствие софинансирования основная часть прибыли шла бы в карман государства или государство продавало бы лицензии за соответственно крупные суммы денег.
Другой фактор – это армия добровольцев с безнадежными заболеваниями, готовых испробовать на себе новые разработки науки. Это, однако, уголовно наказуемо, но зато вообще не наказуема деятельность шарлатанов, за большие деньги сводящих больных в могилу.
Создание специальных клиник для быстрой проверки научно обоснованных технологий лечения безнадежных больных-добровольцев было бы не только актом гуманности, но резко ускоряло бы, в 3-4 раза, внедрение перспективных технологий лечения и приносило бы огромные дополнительные доходы государству.
Копировать же во всем систему, принятую в США, нам явно необязательно.
5. Дебюрократизация и деформализация науки
Наконец, огромный резерв усиления нашей науки лежит в ее дебюрократизации и деформализации. Европейцы, страдающие от бюрократизации науки и завидующие американцам, от уровня нашей бюрократизации приходят в ужас.
Я много раз писал на эту тему, и не буду повторяться. Предложения вначале были изложены в докладе, единогласно принятом Общественным советом Минобрнауки, но так и оставшимся без последствий. Подробное описание недостатков в организации нашей науки и путях их исправления, в частности, дебюрократизации и деформализации приведено в другой статье в ТрВ-Наука, где всё изложено в деталях (2015, № 23, с. 3; № 25, с. 6-7).
Хочу здесь все же еще раз остановиться на недопустимости формальной отчетности по числу опубликованных статей и особенно обязательствах в грантах опубликовать определенное число статей, иногда даже с указанием на рейтинг журналов. Такие требования, во-первых, говорят о полном непонимании науки, а во-вторых, чрезвычайно вредны для нее.
Между тем, эти чисто бюрократические критерии сейчас распространились на целый ряд фондов. Фундаментальная и поисковая наука непредсказуемы, и предвидеть число и качество публикаций невозможно. На практике такие требования ведут к публикациям в захудалых журналах, которые никто не читает или к разбивке сильной статьи на мелкие, маловразумительные фрагменты, чтобы выполнить «план по валу».
Вообще, гранты надо выдавать в основном не за будущие планы, которые можно изобразить сколь угодно привлекательными, а за исследования последних 5-10 лет, которые свидетельствуют о силе и перспективности ученого или коллектива. Если за этот период достижений, выразившихся в высоко рейтинговых публикациях или создании реальных новых технологий нет, то такой ученый уже вряд ли способен на создание серьезных работ. Механизмы оценки таких достижений были приведены мной выше.
Георгий Георгиев,
советник РАН, академик РАН; с 1990 по 2006 год — директор Института биологии гена АН СССР