Будущее Земли: Наша планета в борьбе за жизнь / Эдвард Уилсон; Пер. с англ. — М.: Альпина нон-фикшн, 2017. — 320 с.
В этом году вышли сразу две переводные книги о взаимоотношении человека и природы: «Интернет животных» Александра Пшеры (Ad Marginem) и «Будущее Земли» (в оригинале «Половина Земли») Эдварда Уилсона («Альпина нон-фикшн»). Эдвард Уилсон — профессор Гарвардского университета, эколог, социобиолог, мирмеколог и публицист, дважды лауреат Пулитцеровской премии. В свою очередь, Александр Пшера — немецкий журналист и переводчик, автор книг и статей о современной академической музыке, религии, теории медиа и феноменологии Интернета; изучал немецкую философию и теорию музыки в Гейдельбергском университете.
Авторы представляют противоположные подходы к вопросу сохранения биологического разнообразия. Не знаю, попадалась ли книга Пшеры на глаза Уилсону, но если бы она ему встретилась, тот наверняка отнес бы ее автора к сторонникам антропоцена — идеи тотального вмешательства человека в природу и всеобщего контроля над ней. Уилсон неустанно критикует эту точку зрения. Сам он придерживается традиционного, хотя и приобретшего под его пером несколько утопический характер, взгляда на проблему сохранения природы. Центральная мысль его книги: человечество просто обязано создать некий сверхархипелаг взаимосвязанных природоохранных зон, по возможности отведя для этих целей половину планеты, и представить в них практически все экотопы, от пустынных побережий Антарктиды до Алтая и озера Байкал. В книге даже есть приблизительный перечень территорий (отнюдь не исчерпывающий), которые непременно должны войти в число заповедников. Увы, именно этот перечень наталкивает на мысль, что эти меры могут оказаться совершенно неэффективными для решения экологических проблем. Перечисляя места, которые человечество обязано сохранить, Уилсон исходил из советов коллег. Список получился не то чтобы крайне субъективным, но всё же произвольным. Разумеется, никто не будет возражать против того, что флора и фауна Байкала нуждаются в тщательной охране, как в не менее тщательной охране нуждается и экосреда заболоченной впадины Пантанала в Бразилии, но Уилсон совершенно игнорирует то, какие последствия для биосферы Земли в целом может иметь разрушение того или иного биотопа. Скажем, сообщества, обитающие на территории вечной мерзлоты: по разнообразию видов ни в какое сравнение с тропическим обилием они не идут. Но таяние вечной мерзлоты может вызвать столь обильное выделение метана, что это может привести к изменению климата по всей планете. Неоднократно обращал внимание на эту проблему, например, российский эколог Сергей Зимов, директор Северо-восточной научной станции РАН [1]. По сути, речь идет о специфическом варианте теории «метангидратного ружья». Однако недавно было обнаружено, что метан могут выделять даже обычные деревья [2]. Далее, развивая пример с той же мерзлотой: даже если человечество превратит все тундры мира и значительную часть таежных массивов в заповедную зону, это само по себе вовсе не предотвратит таяния вечной мерзлоты. И что, собственно, можно предпринять для охраны той же мерзлоты, кроме снижения средней годовой температуры? И как его добиться, если не применять те довольно чудовищные методы, вроде растворения в морской воде огромных масс известки, о которых с ужасом пишет сам Уилсон?
Создание заповедных зон и все усилия по их поддержанию (простите за банальность этого суждения) еще не гарантируют того, что эти зоны на самом деле помогут кого-то и что-то спасти, пока деятельность человека приводит к их разрушению. Охрана природы сейчас более всего похожа на старательное накладывание бинтов на разрастающиеся кожные язвы. Можно хоть половину человека закутать бинтами, но, пока не излечено вызывающие язвы заболевание, это в лучшем случае может лишь облегчить его страдания.
Вопреки страстной критике сторонников идеи антропоцена, в главном Уилсон с ними сходится: он верит в силу прогресса, который должен со временем смягчить разрушительное воздействие человека на окружающую среду. Со столь оптимистичным взглядом сложно согласиться полностью. Да, нас ожидает постепенное снижение рождаемости, возможно, даже стабилизация численности населения, но само по себе это не сократит роста потребления. Наоборот, есть множество фактов, говорящих, что потребление будет возрастать. Например, растет потребление мяса в странах, сравнительно недавно достигших высокого экономического уровня развития, таких как Китай [3], хотя потребление отдельных видов мяса может и сокращаться [4]. Растет и потребление шоколада [5]. А это всё означает и увеличение территорий, используемых для выращивания кормов для скота и какао-бобов.
Пока на международном уровне и на уровне правительств отдельных стран не будут сформулированы конкретные проблемы, решить которые необходимо в ближайшее время, — например, сокращение сельскохозяйственного животноводства, — пока к этим проблемам не будет приковано общественное внимание, пока на решение этих проблем не начнут регулярно выделяться значительные средства, рассуждения о расширении природоохранных зон будут выглядеть таким же наивным оптимизмом, как вера собеседника Уилсона, некоего гидролога, сказавшего по поводу неизбежного истощения в течение 20 лет водоносного горизонта Огаллала в Небраске: «Ну, что-нибудь придумаем».
Впрочем, то, что идея Уилсона выглядит слишком наивной и утопичной, не означает, что его неинтересно читать: весьма интересно, тем более что свои рассуждения он периодически разбавляет вольными отступлениями. Иногда — рассказами об интересных биологических особенностях и уникальных стратегиях симбиоза и паразитизма, вроде рассказа о грибах кордицепсах, паразитирующих на муравьях и меняющих их поведение. Иногда — историями об уникальных экологических нишах, как в рассказе о червях оседаксах, питающихся костями, остающимися на морском дне после гибели крупных позвоночных. Конечно, читателя, хорошо знакомого с биологией, эти сообщения вряд ли удивят, зато ему могут быть интересны рассказы Уилсона о юношеском увлечении мухами, которым он изменил с муравьями.
В общем, книга, скорее всего, вам понравится, а кого-то может даже вдохновить на защиту окружающей среды, просто не надо видеть в предлагаемом автором рецепте экологическую панацею. И будьте внимательны к некоторым странностям и неточностям в тексте: как и в любой достаточно большой книге, здесь они встречаются. Почему-то автором «Затерянного мира» назван Уэллс, а не сэр Артур Конан Дойл, а ближайшими генетическими родичами корабельных червей (которые вообще-то относятся к двустворчатым моллюскам, как это справедливо указывает автор) почему-то названы усоногие рачки. Но в целом, думаю, книга будет интересна и познавательна для самого широкого круга читателей.
Юрий Угольников
1. http://elementy.ru/novosti_nauki/430318
2. udel.edu/udaily/2017/march/methane-emissions-from-trees/
3. http://meatinfo.ru/news/potreblenie-myasa-v-kitae-teper-vdvoe-bolshe-chem-v-ssha-275723