Приближается 16 ноября 2017 года — день, когда мы узнаем имена лауреатов премии «Просветитель». Предлагаем вашему вниманию рецензию писателя-фантаста Антона Первушина на книгу Александра Пиперски «Конструирование языков: от эсперанто до дотракийского» (М.: Альпина нон-фикшн, 2017), вышедшую в финал.
Александр Пиперски, кандидат филологических наук, начинает свою книгу с утверждения, что в современном мире насчитывается около семи тысяч языков. Кажется, что при таком изобилии языков «естественных» нет нужды в создании «искусственных», ведь их введение в лингвистику запутает и без того сложную проблематику.
И всё же «искусственные» языки (конланги — от английского constructed languages) появляются регулярно (известно свыше пятисот), причем даже обыватель кое-что знает о них: например, широкую известность получило эсперанто, созданное варшавским окулистом Лазарем Заменгофом. Разумеется, академическая лингвистика смотрит свысока на все эти изобретения, полагая, что подобная деятельность не имеет смысла, а ее результаты являются «проявлением свободной воли одного человека», на изучение которой не стоит тратить силы научного сообщества. Однако, указывает Александр Пиперски, «проявления свободной человеческой воли активно изучаются литературоведением, искусствознанием, музыковедением» — чем лингвистика хуже?
Вероятно, должна возникнуть некая новая дисциплина, которая будет заниматься исследованием преимущественно «искусственных» языков. Зачем она нужна? Хотя бы затем, чтобы определить границы коммуникационной пластичности, то есть ту черту, после которой язык теряет связность и перестает быть средством передачи информации между субъектами. По сути, Пиперски говорит о том, что лингвистика, как и любая другая наука, нуждается в фальсифицируемости; ведь выявление редких или мертвых языков, а также всё более глубокий анализ известных лишь увеличивают проверяемость существующих теорий, но ничего не могут дать для их опровержимости, которая, согласно Карлу Попперу, является необходимым признаком истинной научности. Конечно, здесь видна логическая уловка, но вывод вполне справедлив: конструирование языков можно воспринимать еще и как подвид индивидуального или коллективного искусства, а любое искусство должно изучаться на профессиональном уровне.
Книга Александра Пиперски далека от энциклопедичности или избыточности — перед нами скорее обзорный очерк, в котором даются основы лингвистического конструирования, проиллюстрированные большим количеством примеров и практических задач, которые читатель может попробовать решить сам. Прежде всего автор классифицирует «искусственные» языки.
Оказывается, их можно разделить на энджланги (философские или логические), ауксланги (международные вспомогательные) и артланги (художественные). Существует и другой способ классификации: по происхождению языки разделяются на апостериорные (основанные на существующих), априорные (придуманные с нуля) и смешанные (объединяющие слова из существующих и вымышленных языков). Примечательно, что к последней категории из перечисленных можно отнести и некоторые языки, считающиеся «естественными»: например, немецкий литературный язык, любой из реконструируемых «мертвых» языков или спецязыки, придумываемые для различных лингвистических экспериментов.
История философских (или логических) языков российскому читателю известна по книге Умберто Эко «Поиски совершенного языка в европейской культуре», перевод которой вышел в 2007 году. Со своей стороны Пиперски дополняет Эко в тех местах, где предшественник отделался общими упоминаниями, но, главное, больше внимания уделяет принципам построения философских языков, нежели мотивам их создателей.
При разборе международных вспомогательных языков (сольресоль, волапюк, эсперанто и др.) и сравнении их с языками, возникшими по политической необходимости (литературный немецкий, нюнорск, иврит), выясняется любопытная деталь: оказывается, что любое нормирование живой речи, сопровождаемое сочинением грамматических правил и заимствованием слов, является по сути своей конструированием; то есть претензии к «искусственным» языкам выглядят в этом контексте надуманными, ведь получается, что, читая правильно отредактированные тексты, мы работаем со «смешанным» языком — содержащим апостериорные и априорные элементы.
Большой интерес представляет раздел, посвященный артлангам, которые были специально придуманы для фантастических текстов или фильмов. Пиперски справедливо указывает: «Если вы пишете фантастический роман о жителях далекой планеты, в сущности, довольно странно, если они будут говорить по-русски, по-английски или на каком-то еще земном языке. Разумеется, об этом мало кто задумается, но если задумается сам автор, то ему может захотеться создать для своих персонажей особый язык или хотя бы несколькими штрихами показать, что он существует».
Таким образом, требование соблюдения достоверности, которое особенно остро звучит применительно к фантастике, принуждает писателей, работающих в ней, заниматься лингвистическим конструированием. Причем если в первой половине ХХ века, когда фантастика еще только формировалась, превращаясь из литературного приема в «большой» жанр, проблема эта мало тревожила ведущих авторов, то после «Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкина, который задал очень высокую планку, введя в обращение несколько продуманных эльфийских языков (квенья, синдарин и др.), стало неудобно ссылаться на существование «универсального галактического языка» или наличие «киберпереводчика» у персонажей.
В этой части книга Александра Пиперски выглядит пионерской: пожалуй, он первым в отечественной научно-популярной литературе собрал и проанализировал в сравнении наиболее популярные артланги: языки Толкина, дотракийский (создан лингвистом Дэвидом Петерсоном для телесериала «Игра престолов»), клингонский (создан лингвистом Марком Окрандом для телесериала «Звездный путь»), на’ви (создан лингвистом Полом Фроммером для кинофильма «Аватар») и, конечно, новояз (придуман и использован Джорджем Оруэллом в антиутопическом романе «1984»). Встречается и сущая экзотика — например, «звездный язык» Велимира Хлебникова и «язык ангелов на Венере» Николая Гумилёва.
Понятно, что «искусственные» языки будут появляться и в дальнейшем. И нам пора привыкать к тому, что они начинают составлять серьезную конкуренцию «естественным», ведь расширение коммуникационных возможностей (а с появлением персональных компьютеров и Интернета они расширились многократно) всегда увеличивает разнообразие, которое находит немедленное отражение в человеческой культуре. Невозможно даже представить, какой толчок получит лингвистическое конструирование, если завтра появится искусственный разум или будут обнаружены инопланетяне. Впрочем, может оказаться, что благодаря тем же артлангам мы к такому развитию событий будем готовы.
Антон Первушин