Рецензия переводчика Любови Сумм на книгу Ивана Куриллы «История, или Прошлое в настоящем» (СПб.: Изд-во ЕУСПб) — финалиста премии «Просветитель».
«История» продолжает издаваемую Европейским университетом в Санкт-Петербурге серию «Азбука понятий». В этой серии «книжек с ладошку» за два года вышли написанные ведущими специалистами «Авторитет», «Демократия», «Деньги» и «Нация». Замысел серии, само ее название, формат — отчетливо просветительские. Прояснение слов необходимо прежде любой дискуссии — просто для того, чтобы дискуссия могла состояться.
Карманный размер книг, разговор о словах, выразительные, словно из комикса, иллюстрации, цитаты, биографические и библиографические справки на полях — заманчивое чтение. Легкое, но не облегченное. «Азбучность» серии не подразумевает растолкования давно утвержденных в науке истин. История понятий как дисциплина утверждается в европейской науке в 1970–1980-е годы; на русском языке сильные работы появляются после 2000 года. Это передний край науки, и авторы «Азбуки» выступают в двоякой роли популяризаторов и исследователей.
В значительной степени серия задает не только формат, но и определенный способ подачи материала и даже интонацию. Последовательное сдержанное изложение, неангажированный рассказ о тех и иных точках зрения, сменявших друг друга вместе с историческими периодами, и лишь в заключении — остроактуальный разговор, ситуация здесь и сейчас, в нашей стране в 2016 и 2017 годах. Только пройдя с читателем весь путь поисков и споров, научив его вырабатывать собственное мнение и понимать зависимость мнения от времени и языка, от внутренних факторов и внешних влияний, авторы позволяют себе напоследок заговорить в полный голос, со страстью, — судя, оценивая, наставляя и предостерегая.
Та интонация и тот способ изложения, которые сразу же покоряют в книге Ивана Куриллы, присущи и другим книгам этой серии, и хочется благодарить всех авторов серии и ее редактора за точность выбора и темы, и метода, и стиля. И всё же для автора рассматриваемой книги подобный стиль и ход мысли столь органичны (можно сопоставить текст с научными публикациями и газетными статьями, а можно и не сопоставлять, это слышно), что с первой страницы его книга ощущается как естественный и дружественный разговор.
Разговор, который ни на минуту не подчиняет читателя себе, не заставляет его видеть «вот так». Факты — да, будь добр принять. Знания — да, надо уважать. Профессионализм — да, потому что шуточка «хороший человек не профессия» вовсе не так точна, как обратное: профанирующий профессию — заведомо бессовестен. Но профессионализм и знание фактов не отдаляют автора от читателя, потому что главное дело у них общее — задавать вопросы. И если автор чему-то учит (просвещать не значит непременно учить), то лишь самостоянию: задавать вопросы.
Вот что рассказывает нам профессор Европейского университета, и с каждой страницей тема эта звучит крещендо: «история» движется от занимательного рассказа — к критике; от способа утверждать ту или иную правоту — к умению правоту опровергать; от созидания мифов, религиозных традиций, народов и наций, то есть от готовых, выдаваемых чуть ли не с пеленок ответов — к умению задавать вопросы. Человек, задающий вопросы, — человек самостоятельный и современный. Для него история действительно прошлое в настоящем. А не опрокинутое в прошлое настоящее, не запроданное утопиям прошлого или будущего и не «какое прошлое нужно нашему будущему».
Важнейшая просветительская роль этой книги даже не в знаниях, которыми она так щедро снабжает, а в том, что она укрепляет читателя делать свое. Думать самому, искать самому; и более всего хочется кого-то (хотя бы себя и своих) вовлечь в такой разговор.
Даже спохватиться не успеваешь, как превращаешься в соавтора, а вернее, автора каких-то других книг, которые могли бы отпочковаться от этой. Вот же как надо писать книгу для подростков! Вот как делать нашу серию!
А серию задумали в «Самокате» для подростков еще год назад — историю понятий, реалий и отношений («Историю ПРО»); и серия, набрав в той и другой книге несколько азартных первых глав, буксует. Более всего из-за проблемы сороконожки: что читателю известно, а что нет? Что растолковать, а где оставить свободу любознательности? И вдруг показалось, что на полях этой книги, в ее пазухах воздуха, в ячейках туго натянутой сети — возможность еще множества книг. Юношеских, открытых читателю, вовлекающих в разговор, воспитывающих.
«История» Ивана Куриллы — прочный и вместе с тем дышащий текст. Читая и перечитывая книгу, начинаешь кружить рядом с тем или иным ее сюжетом и переспрашивать: с какого момента греки осознали «историю» как особую дисциплину? Что было у вавилонян, египтян и прочих персов на том месте, где греки и римляне создавали историю? Как насчет политики истории и политики памяти в древнем мире? За каждым из этих вопросов — возможность новых книг.
Поразительно, сколько удалось вместить в 140 половинного размера страниц, — и, разумеется, каждому читателю чего-нибудь да не хватит. Мне бы, например, хотелось выйти за рамки европоцентричности и узнать про китайских историков что-то сверх того, что их понятие «всеобщей истории» ограничивалось историей Китая. И про ислам тоже — что-то еще, кроме свойственного ему сочетания истории с географией и этнографией. Также и о новейших альтернативных историях — от имени меньшинств, от имени бывших колоний, от имени женщин хотелось еще. Но ведь меня уже научили задавать вопросы — я пойду искать.
И понятно, почему Иван Курилла не углублялся в другие и альтернативные истории. Он крепко держит сюжет, ведя читателя от античности пунктиром через Средневековье в век Просвещения и в романтический век формирования наций, чтобы через катастрофы ХХ века привести в свое время, в настоящее. Настоящее — цель этой книги.
Любовь Сумм