Алый флаг затрепетал над Эмпайр-стейт-билдинг, и веселый атлантический ветер удивился: куда это он залетел?! Зеленые джипы мчались к зданию ООН, пулеметные очереди и русский мат гремели в Центральном парке, а над широким Гудзоном, отражаясь от небоскребов, перекатывался оглушительный рев двигателей. Огромные краснозвездные машины приводнялись одна за другой, рулили к набережным и высаживали все новые волны десанта. Небритая братва в тельняшках перекуривала на ступенях биржи и мэрии, а в Мэдисон-сквер-гарден брели первые колонны арестованных. Русские пришли!
Так вполне могли пойти события, вырвись «Каспийский монстр» на волю. Его я видел в Каспийске, на заводе «Дагдизель», слышал, как он победно ревет над морской водой и наводит на мысли о глобальных десантах. Имя ему дала американская спутниковая разведка. Вон он в центре заводской бухты — огромный экраноплан.
Там красиво: зеленая ширь моря, синие горы, между ними золотая лента пляжа не хуже Копакабаны, а в миле от входа в бухту из воды вырастает загадочное здание. Горожане зовут его замком царицы Тамары, но это старая станция торпедного полигона. В бухте — военно-морская база, в общем, пейзаж, природа. Здесь снимали «Белое солнце пустыни», таможня не давала добро, а товарищ Сухов знакомил басмачей с матерью Кузьмы. Помните, как баркас с Верещагиным исчез в столбе воды от взрыва? Такое тут умеют — основная продукция «Дагдизеля» — торпеды, недаром на «Курске» погибли его представители, да и сама подлодка пала жертвой дагдизелевской торпеды…
Но не резвились на пляже мулатки-шоколадки в бикини, не плясали самбу, не играли в футбол-волейбол загорелые парни, да и вообще никого не было, кроме нас, да еще пары бледнолицых командированных. Мы сидели у горкомовской гостиницы, смотрели на крутую волну моря, удивлялись крупным ракушкам и недоуменно озирались.
Странная безлюдность золотого пляжа пугала. Но пустовал он не потому, что местные жители — мусульмане, которым религия не позволяет обнажаться. Нет, всех распугало чудовище, из-за него даже пришлось закрыть город, и, чтобы миновать милицейский пост, а затем и армейский КПП требовался специальный пропуск. Затем мы оформили пропуска на завод и хотели пройтись к бухте, чтобы поглядеть, чей же это гигантский хвост виднеется за цехами. Увы, в закрытом городе закрытой страны на закрытом заводе была своя закрытая зона. Так что об экранопланах мы узнали чуть позже.
Это гидросамолет, летящий на высоте нескольких метров. При этом создается воздушная подушка, экран, за счет чего уменьшается расход топлива, увеличивается полезная нагрузка и на такой высоте экраноплан практически невидим для радаров. А еще он сам огибает препятствия — холмы, строения, деревья — за счет того же экрана. Идеальное десантное средство!
И любой нормальный советский человек сразу задумается о таком, к примеру, сценарии: вечером из Мурманска взлетают эскадрильи тяжелых экранопланов, а утром высаживают десант в Нью-Йорке, на Потомаке, в Норфолке и т. д. Всего-то и надо сотню экранопланов (столько и хотели построить). И представьте: братва в тельняшках орудует на улицах Нью-Йорка, красные флаги развеваются над Эмпайр-стейт-билдинг, десантура штурмует Пентагон, особисты потрошат Овальный кабинет Белого дома, а матрос Железняк распускает к чертовой матери Конгресс и выводит под конвоем сенаторов!
Авантюра? Безусловно. Но разве советская история не писалась авантюристами? Зато ядерная стратегия летит к черту и совершенно неясно, чем всё закончится. Так что американская разведка не зря интересовалась заводской бухтой. Она и окрестила экраноплан КМ «Каспийским монстром» — его взлетный вес превышал 540 тонн!
Их строили в Нижнем Новгороде, замаскированными спускали по Волге, а на «Дагдизеле» достраивали, и там они проходили испытания. Рабочие места на заводе занимали в основном местные, и каждый имел фляжку из нержавейки со спиртом. Как раз тогда шла титаническая в своем идиотизме борьба с алкоголем, и по всему Союзу социалистических так сказать республик выстраивались километровые очереди за водкой, вырубались виноградники и шли унылые безалкогольные свадьбы. Но быстро стало ясно, что победит водка. Советская власть отобрала у народа всё, хотя я и не стал бы говорить о ее пагубном влиянии на мораль — именно мораль народа и позволила Советам взять власть. Но коммунисты перешли черту. Хотели лишить людей религии? Да черт с ней, лишайте. Водку только не трогайте! И святого народ не отдал. Кажется, это и было то самое поражение, с которого начался развал Союза. А может быть, он просто надорвался в борьбе за мир — взять те же экранопланы…
Вскоре и мы обзавелись фляжками, а спирт нам полагался по условиям договора наладки, контакты там протирать, оптические оси. Наладчики знают. Но, в общем, в Каспийске пили умеренно, хотя среднее звено, начальники цехов и технические руководители вплоть до главных специалистов, составляли славяне, которым сам бог велел. Ну а правили заводом холеные азербайджанцы. Дорогие костюмы, барственные повадки, вальяжность — социализм не пошел им во вред. И у них был вкус. Таких красавиц, как их секретарши, я больше нигде не видал, даже в Москве, в министерстве. Длинноногие блондинки с потрясающими фигурами. Смотрю я по телевизору конкурсы красоты, вздыхаю и вспоминаю «Дагдизель». Те девицы и сейчас были бы вне конкурса…
Вот из кабинета главного энергетика, оторвав взгляд от его секретарши, я и увидел заводскую бухту. Экранопланов в ней плавало много, больших и малых, винтовых и реактивных. Но над всеми царил громадный 450-тонный «Лунь», наследник КМ, несостоявшийся «убийца авианосцев» с шестью ядерными ракетами на борту. Кстати, примерно в то же время был в Каспийске и летал на одном из экранопланов мой знакомый петербургский профессор, известный магнитолог Роберт Борисович Семевский — испытывал свои буксируемые магнитометры для поиска вражеских подводных лодок. Но наши пути тогда еще не пересеклись.
Да-с. Эскадрильи этих хищных птичек должны были прочесывать океаны в поисках американских авианосных соединений. Что это давало СССР со стратегической точки зрения — не понимаю. Думаю, руководство спинным мозгом чувствовало (с головным уже возникали проблемы), что глобальная гонка проиграна, но, как и Гитлер в свое время, хваталось за соломинки, надеясь на чудо-оружие. Эти соломинки и сломали в итоге хребет свирепому советскому верблюду…
КМ проектировался под десантный батальон с тяжелым вооружением. И, в принципе, организовав его дозаправку в океане, вполне можно было мечтать о рейдах на Нью-Йорк. Летал аппарат, правда, всё больше в дельту Волги, рыбку половить, начальство покатать. Там его и угробили, скорее всего, по пьянке. Оно и к лучшему. Не хватало нам только красных флагов над Нью-Йорком. Где бы тогда наши вожди хранили деньги и куда бы уезжали их детки учиться и резвиться? Нет, во всем надо знать меру.
Так вот, сделали мы работу, подписал я акт сдачи, и улетели мы домой. Но память оставили неплохую, и той же осенью нас пригласили запускать следующую партию оборудования — в том году «Дагдизель» получил несколько десятков станков с программным управлением, так усердно страна боролась за мир. Мы приехали, разделались с работой, собрались уезжать, а нас не отпускают! Вызывает меня сам главный инженер (большая честь по их понятиям) и предлагает наладить еще одну партию станков — наладчики из только что созданного Тбилисского центра не справились с задачей.
Здрасьте! Скоро Новый год, тянет домой, в Европу, экзотика уже утомила, но отказываться бесполезно. Азия-с. Запросто могли не выпустить из города. Пообещали нам золотые горы: устроить на полставки, девиц, горкомовскую гостиницу. Ну, в той гостинице мы и так жили, а от девиц отказались, побаиваться стали. Оказалось, что Советский Союз он везде по-разному советский был, и попали мы в иную среду, а не зная броду, не суйся в воду. От денег, правда, не отказались.
Н-да. Ударными, значит, темпами наладили мы станки, в среду 24 декабря (как раз на Рождество, но тогда об этом никто не думал) показали работу заводской комиссии, в понедельник 30 декабря с трудом подписали акт приемки-сдачи, затем вырвались из чересчур гостеприимного города, провели нервную ночь в аэропорту, ожидая погоды и опасаясь погони, в Ростове пересели на поезд и вечером 31 декабря явились, слава богу, домой — новогодний подарок семьям.
Вспоминаю я всё это и удивляюсь нашей нелюбознательности. В интересных краях были, на стыке многих культур, степных и горных, европейских и азиатских, христианских и мусульманских. Там своя культура, хоть и не европейская, но настоящая, культура поведения. Да и не нам, из Донбасса, особо нос задирать. Мы и сами те еще европейцы. Недалеко в горах — знаменитый аул Кубачи, автобус туда ходил, чуть дальше на юге — Дербентские ворота, где горы подходят к морю вплотную, оставляя узкий проход. В восьмом веке арабы рвались через них на север, разобраться с неразумными хазарами, а в десятом уже князь Святослав шел на юг, отмщая им же. Дальше — влажные субтропики, так поразившие в свое время видавших виды вояк Александра Македонского, но мы и туда не съездили.
Играли за полночь в преферанс по копейке, пили спирт и закусывали копчеными сомиками. Свежий морской ветер выдувал табачный дым и алкоголь, так что утром ни у кого не болела голова. Один только раз выбрались в Махачкалу, пива местного отведали и полюбовались трехэтажным «домиком» Расула Гамзатова. Всё нам казалось, что времени впереди много — в молодости всегда так кажется. Но больше я не бывал в этом городе и вряд ли захочу. Рядом Чечня, бесконечная азиатская война, и Дагестану в ней тоже достается. Наша родина, а был ею, что ни говори, СССР, раскололась на обломки, нет ее больше и наше совместное прошлое — в прошлом.
Читал, взрывали в Каспийске дома пограничников — рыбный бизнес не поделили с бандитами, но это уже совсем другая история. «Монстр» давно не ревет над Каспием, а его младшие братья пошли в металлолом. Красивая была машина, ничего не скажешь, но лучше бы таких не было. Мало ли дураков и сейчас сидит на нашей шее, крутит глобус и тычет в него пальцем. Геополитики! Да и террористов хватает. Так что с Рождеством вас, господа. И с Новым годом!
Юрий Кирпичёв
Автор, вероятно, не видел глобуса и очень плохо понимает(забыл?), что такое WIG (wing in ground) craft, что он может, зачем понадобились особые правила для экранопланов в международных конвенциях (в Лондоне в IMO январе будут обсуждаться новые редакции) и будущее этого вида транспорта. Поэтому он отправляет (хоть и в кошмаре и с дозаправкой в океане) тяжелые! экранопланы с десантом из Мурманска на Гудзон.
Лет десять назад, просматривая в Гугле места базирования Су-27 (китайцы их копировали почем зря), заметил я на китайских аэродромах знакомые силуэты с короткими крыльями. То ли СССР щедро (не знаю, умно ли) делился с братьями технологиями, то ли они сами дошли до понимания перспективности десантных экранопланов, но как бы вместо зеленого каспийского монстра не появился желтый. Как бы не стал актуальным сценарий с красным флагом над Спасской башней…
О возможностях экранопланов: гораздо меньший, чем КМ, «Орленок» мог перебрасывать до 200 десантников на 1500 км. В мае 1982 года в СССР были проведены крупные учения Ставки войск Южного направления и в них приняли участие два «Орлёнка» из состава 11-й авиационной группы экранопланов. Скорость, с которой они осуществили в Туркмении высадку двух рот морской пехоты, ошеломила не только наших военных. После выхода на берег в течении минуты была осуществлена высадка и через ещё 3-4 мин, они уже скрылись из виду.
Цех № 8
В статье упоминается загадочное здание в полутора милях от берега, похожее на форт или замок (в Каспийске его так и называют: замок царицы Тамары), вырастающий прямо из моря. Но это не замок, а бывшая испытательная станция торпедного завода.
Ее история, а она очень характерна для той эпохи, началась в январе 1934 г., когда начальник Специального проектного бюро Двигательстроя представил график строительства цеха №8 завода №182, как поначалу назывался «Дагдизель». Предлагалось вырыть на берегу огромный котлован, уплотнить дно щебенкой, поставить опалубку и забетонировать, а после 28 дней выдержки вывести бетонный короб в море, где должно было быть готово каменное основание. Девять месяцев отводились на усадку и к августу 1935 г. планировалось возвести надводную часть.
Темпы впечатляют! Но такой трудовой порыв означал работу на износ, на пределе возможностей, да и не был технически возможен. Разумеется, план рухнул сразу же: 35 человек, трактор «Коммунар» да пара лошадей — этого мало при объеме земляных работ 140000 кубов.
Партия забила тревогу, нагнала людей, а 12 апреля 1935 г. и вовсе объявила ударный штурм. Каждый должен был отработать в котловане до конца месяца не менее 30 часов сверхурочного времени. То есть, после десятичасового рабочего дня помаши еще пару часов лопатой, покатай тачку, лучше спать будешь. Ей богу, котлован можно, наряду с колючей проволокой и автоматом Калашникова, считать истинным символом советской власти. Впрочем, она, казавшаяся вечной, сама удивительно быстро ухнула в котлован истории.
Прошло полгода штурма и 20 ноября секретарь парткома завода отправил в Северо-Кавказский крайком ВКП(б) победно-похоронную реляцию: «Сооружение массива окончено. Остались штукатурные работы внутри массива, которые по намеченному плану должны быть окончены к 5-10 декабря. Вывод массива в море к его месту назначения в данное время за неподготовленностью «постели» и неокончания морских работ задерживается».
С «постелью» также просчитались. Глубина моря в нужной точке достигала 12 метров и требовалась мощная каменная наброска, на которую и должен был стать бетонный короб. Но камень нельзя просто так вываливать на дно, течение вымоет из-под него песок и сооружение рухнет. Поэтому за 10-15 дней до буксировки массива собирались начать дноуглубительные работы. Увы, бурение показало (а раньше не могли проверить?), что до твердой основы 19 метров песка и объем выемки составит 530 тысяч кубов – это две пирамиды Микерина!
Мало того, земснаряды не могли работать на больших глубинах, их пришлось переоборудовать. К тому же кроме котлована предстояло еще прорыть канал для вывода массива в море. Немудрено, что к моменту готовности оного работы в море выполнили всего на 30%. И тут неожиданно наступил декабрь…
Тут следует заметить, что Каспий море южное, но суровое, не зря его зовут седым. Зимой там плавать нелегко из-за штормов, его короткая крутая волна опасна для кораблей, но еще труднее работать под водой. Надеялись, что в течение одного-двух месяцев выдастся 10-12 штилевых дней и можно будет закончить «постельные работы». Но сильнейшее помутнение воды после штормов исключало работу водолазов. Лишь в сентябре 1936, с опозданием более чем на год массив установили на основание и приступили к возведению самой станции. В инвентарной карточке значится: «Здание площадью 5185 кв. м, общим объемом 26000 куб. м. установлено на железобетонном фундаменте, стены кирпичные, крыша рубероидная, перекрытия железобетонные, полы паркетные».
Цех был сдан в эксплуатацию в 1939 г., а в 1940 г., удивительно своевременно в Европе уже вовсю полыхала война, спровоцированная Советским Союзом, выпустили более трех с половиной тысяч торпед. Увы, они не слишком помогли советскому флоту: побед за ним практически не числится, зато почти каждый выход в море заканчивался катастрофой или трагедией. Зря страна надрывалась и затягивала пояса, толку не было, пустая трата денег, сил, да и торпед. Не гордиться же, в самом деле, утоплением «Вильгельма Густлова», пассажирского лайнера под красным крестом, с десятью тысячами беженцев из Восточной Пруссии на борту? Но это и была едва ли ни единственная «победа» советских подводников.
К 60-м скорость и дальность торпед увеличились настолько, что испытательная станция уже не соответствовала возросшим требованиям. Пришлось строить новые, более масштабные полигоны, благо, есть где, широка страна моя родная. В апреле 1966 г. сооружение было списано с заводского баланса.