В июне в новосибирском Академгородке прошло нерядовое мероприятие: Новосибирский госуниверситет в сотрудничестве с Европейским университетом в Санкт-Петербурге провел форсайт-сессию «Гуманитарные исследования науки: горизонты и ориентиры». В пресс-релизе среди прочих проблем для обсуждения была заявлена слабая связь академических исследований и практики реформ научно-исследовательской деятельности в нашей стране.
О том, почему история науки сегодня актуальна как никогда, зачем историкам участвовать в форсайт-сессии и чем они могут помочь в размышлениях о будущем науки, Юлия Черная поговорила с организатором мероприятия — доцентом НГУ, научным сотрудником Института истории СО РАН Вадимом Журавлёвым.
Само слово «форсайт» взято из языка венчурного бизнеса. Форсайт предполагает вычленение образа возможного будущего в целях определения точек для перспективных инвестиций. Именно эту логику организаторы июньского мероприятия решили положить в его основу. В НГУ собрались участники нескольких исследовательских проектов из Москвы, Санкт-Петербурга, Волгограда, Ростова-на-Дону, Томска, Германии, США и, конечно, Новосибирска. Однако в общей сложности удалось собрать менее десятка реально работающих в этой сфере научных групп. В ответ на мое удивление, почему же их оказалось так немного, Вадим лишь пожимает плечами:
— Действительно, историей науки занимается лишь очень небольшое количество исследователей. Я говорю не об истории отдельных научных дисциплин, а об истории советской и постсоветской науки как социального явления. Казалось бы, в новосибирском Академгородке такой объект изучения буквально под носом, но лишь единицы так или иначе занимаются историей Академгородка, буквально два-три имени. Вклад этих ученых ни в коем случае нельзя недооценивать. Но, к сожалению, это не научные школы, а отдельно взятые исследовательские треки, говорить об исследовательском сообществе пока не приходится.
В мире существует большое поле исследований науки, но российский вклад в него очень скромен. Поэтому изучаются в первую очередь опыт и тенденции западной науки. Конечно, российские примеры в таких исследованиях тоже приводятся, но скорее как подтверждающие общемировые тенденции. Отличия воспринимаются как местные особенности, выходящие за рамки нормы.
Утверждение, что наука — саморефлексирующая система, которая в достаточной степени изучает себя сама, — это утопия. По факту отечественная наука плохо изучена (как, впрочем, и российское общество в целом). Как результат мы получаем реформу науки, которая основана на данных и концепциях, имеющих весьма отдаленное отношение к российской действительности.
— Чем же конкретно плоха та реформа науки, которую проводит наше правительство?
Мы пытаемся использовать чужой опыт на своей почве. При этом свою почву мы не просто не знаем, мы еще и пытаемся с ней бороться. Это старая бюрократическая болезнь: «Государь повелел всем быть голландцами…» При этом не стоит идеализировать систему организации западной науки. Перед западной наукой, не испытавшей нашего обвала 1990-х, тоже стоят вызовы реформирования. С частью этих проблем мы теперь знакомы не понаслышке: например, негативные аспекты наукометрии (погоня за цитируемостью и индексом Хирша с потерей качества исследований). Кроме того, не только у нас, но и во всем мире обсуждают «смерть конференций», общее ухудшение качества научной коммуникации, создание виртуальных исследовательских коллективов, нарастание конкуренции… И это далеко не полный перечень.
Надо отдавать себе отчет в том, что, копируя сегодняшнее устройство западной науки, мы по факту копируем вчерашний день — пока внедрим систему, за рубежом она уже эволюционирует. Пойдя таким путем, мы всегда будем опаздывать. Но самое печальное, что такие изменения гарантированно не приживутся.
Мне кажется удачной метафора грибов и грибницы. Наши реорганизаторы науки сосредоточили всё свое внимание на плодах науки — условно «грибах». Они с трудом, но готовы признать существование «грибницы». Но о «почве», которой питается «грибница» науки, никто не хочет даже думать. Эта ситуация жестко задана самим состоянием исследовательского поля, на котором доминируют философы-эпистемологи и социологи науки. Первые разрабатывают проблематику научного знания как идеи, вторые изучают научную деятельность как тип. При этом явно не хватает современных исторических исследований, которые как раз могли бы разобраться с «грибницей» и «почвой», ведь для историков естественным является внимание к особенному и к контексту.
— А можно привести пример, что же конкретно должны были учесть реформаторы из истории отечественной науки?
— Сегодня развитие науки сводится в основном к строительству новых зданий, закупке и производству оборудования и выделению средств на конкретные проекты. В принципе, реформаторы даже понимают, что этого недостаточно, например, они готовы привозить к нам научных лидеров. Но беда в том, что недостаточно и этого. Самое сложное и требующее самых больших интеллектуально-административных усилий остается за пределами внимания. Нужно то, что обычно обозначают термином «среда».
— Имеются в виду школы, дороги, клубы?
— И это тоже. Например, Михаил Лаврентьев (основатель СО АН СССР и новосибирского Академгородка. — Прим. ред.) недаром организовал в молодом Городке фехтовальный клуб, а не клуб, скажем, баскетбола. Конструируя среду, он апеллировал к дворянской традиции. Он строил элиту и как символ элитарности выбрал шпагу. Лыжи он развивал как символ Сибири. В других успешных наукоградах были свои символы. Например, в Обнинске лыж не было, там был альпинизм.
Так что кружки — это тоже важно. Но я имел в виду другое, развивающуюся среду, которую создает организационное творчество. Пока мы действуем по принципу: «Я видел там-то или там-то шикарную структуру! Она круто работает! Давайте сделаем так же!» Это можно сделать, но структура, скорее всего, сдохнет или мутирует. Изучать чужой опыт можно и должно. Но ксерокопировать его нельзя.
У нас уже есть практика «посевной» поддержки проектов, и она отлично работает на уровне бизнеса, чуть хуже — на уровне гражданского общества. Но на более сложном уровне (а наука — одна из самых сложных систем деятельности в современном мире) все затеянные реформы только усиливают централизацию и концентрируют инициативу в руках начальства.
— Почему же у нас так печально получается?
— Как ученый, я должен честно сказать: пока не знаю. Как сотрудник, который в этом варится, я могу высказать свое «мнение». Но оно будет «дешевым», не обеспеченным научным капиталом. Для качественно иного ответа и нужно изучать историю. Без этих знаний мы гарантированно не примем верных решений, обязательно ошибемся.
— Хорошо. Сейчас мы не знаем, куда идти. Но у нас есть успешный опыт. Я часто слышу о том, что на поверхности есть простое решение: вернуть всё как было! В СССР оно же работало хорошо и слаженно: в космос полетели, были Академгородок, Обнинск, Дубна и еще масса успешных научных городков, ученых уважали, масштабные проекты реализовывали… Люди с тех пор изменились не сильно, «почва» осталась почти той же. Давайте вернем всё назад и будем «жить долго и счастливо».
— Когда-то Владимир Путин удачно сказал, что у того, кто не жалеет о Советском Союзе, нет сердца, а у того, кто хочет его восстановить в прежнем виде, нет головы. Народ в таких случаях говорит более образно: фарш невозможно провернуть назад. Те, кто считают, что ситуация изменилась несильно, очень сильно заблуждаются: общество изменилось, причем не только российское. В мире уже совсем другой технический и экономический уклад, перед наукой стоят иные задачи, перед человечеством — новые вызовы.
Кроме того, нужно понимать, что у обрушения прежней системы научной деятельности были свои причины. Мы видим замедление в развитии науки (в том числе и в Академгородке) задолго до 1991 года. Со второй половины 1970-х система уже демонстрировала косвенные признаки внутренних проблем. Другое дело, что потом система рухнула по не зависящим от нее обстоятельствам. Но считать, что все проблемы пришли извне, было бы весьма опрометчиво.
— Люди вообще склонны идеализировать прошлое. А в Академгородке эта тенденция очень сильна. Мы против любых строек (даже детской поликлиники), против нововведений. Нужно ли ее усугублять и «жить прошлым»?
— Чтобы двигаться дальше, нам надо хорошо понимать, что мы уже прошли, где находимся сейчас и куда хотели бы попасть. На первые два вопроса отвечает история. Она же помогает найти ответ и на третий. По сути, история — это рефлексивная надстройка, процесс самоанализа. В последнем кроется причина, почему так сложно, но и так важно изучать отечественную историю. В полной мере это относится к истории отечественной науки.
У нас, к сожалению, далеко не у всех институтов Новосибирского научного центра имеется хотя бы «юбилейно-парадный» вариант своей истории, истории ведущих научных школ. А сколько по-настоящему крупных, даже выдающихся деятелей науки не исследованы биографически?! Важно также зафиксировать, что такие самые общие проблемы историографии советского и постсоветского общества, как история элит, политическая история, история колонизации и империостроительства, история природопользования, история культуры, радикально неполны без изучения науки и научности, без истории «Золотой долины Сибири».
При этом существует запрос не на рекламные материалы, а на компетентное информирование общества о том, каким наследием мы реально располагаем. Конечно, есть отдельные проекты, есть мемориальные кабинеты. Но это разрозненные инициативы. У нас нет никаких конференций по истории науки, где можно было бы обсудить, что реально в каждом институте сделано за год. И уж тем более никто не стремится вписать эти инициативы в общероссийские процессы, вывести эту активность с уровня «внутриинститутского краеведения» на более серьезную ступень, сделать эту информацию актуальной и интересной за пределами конкретного института и Академгородка в целом.
— К каким выводам вы пришли в результате четырехдневных обсуждений?
— Перед нами не стояло задачи прийти к каким-то однозначным общим выводам. Мы скорее фиксировали различия подходов. Самая главная задача была понять, какие группы есть, как они работают и как мы можем взаимодействовать при всех существующих различиях. Иначе говоря, стояла задача провести инвентаризацию того, что есть, и подумать, какая сетевая структура нам нужна, структура, которая позволила бы общаться, полемизировать, обмениваться опытом, ситуационно объединять усилия.
Осознание острой необходимости в сохранении и систематизации наследия новосибирского Академгородка и других наукоградов — это еще один из важных итогов форсайта. Огромное количество семейных архивов, которые отправились на свалку, — это для меня как историка-архивиста личный укор. Я не осуждаю людей, выкидывающих старые письма и фотографии. В Академгородке, например, реально нет структуры, куда бы можно было передать архивы, когда у семьи нет наследников или нет места такие архивы хранить. Для того, чтобы ситуация изменилась, в первую очередь нужно осознать, что это проблема. Однако институализация общественной мнемоники — это только часть проекта. Вторая, не менее важная часть — историческое исследование. Это и есть мостик в современность. Ведь историческое исследование по своей природе не может быть некритичным. А значит, оно дает нам знание о том, какие элементы нам полезно сохранить, каким придать иной статус, какие выводы можно сделать, какие ошибки учесть.
— Многие критикуют реформы Академии наук, которые проводит правительство последние годы. Но могли ли мы тогда и можем ли мы сегодня изменить эту ситуацию?
— Это очень странно: пока мы говорим о физике элементарных частиц, то используем нормальный научный язык. Как только переходим к обсуждению современного (да и не только современного) состояния науки — опускаемся до уровня детского сада. Хорошее ФАНО / плохое ФАНО, жесткий руководитель / мягкий. Мы же не булку хлеба в магазине обсуждаем!
Многие ругают реформу науки. С частью обвинений я согласен, с частью мог бы поспорить. Но, допустим, критики правы и власть приняла совершенно неверное решение. Была ли у нее альтернатива? Был ли пул других решений, из которых можно было выбирать?
У нас очень плохо обстоят дела с экспертным сообществом. Власть может принять или не принять какие-то решения, но если они не сформулированы экспертами, то руководство страны, региона, города точно их не примет. Причем нужна не одна-единственная гениальная идея, а библиотека идей, из которой можно выбрать оптимальную с точки зрения стратегии и тактики.
Вы можете сказать, что Академия наук подготовила определенные программы (предвыборная программа Владимира Фортова, например). Такие программы, к сожалению, создавались бюрократией Академии наук предыдущей формации и отстаивали в первую очередь ее интересы. Просто в какой-то момент интересы научной бюрократии и бюрократии общегосударственной разошлись.
Тут надо честно признать, что отечественная наука отказалась от сущностного проектирования своего будущего. Пытаться копировать великий отечественный опыт прошлого или успешный зарубежный опыт — это не сущностное решение. Ответа на вопрос о том, что такое отечественная наука будущего, у нас нет. Потому что нельзя сесть и такой ответ просто придумать. От собрания лучших умов России, коим считается Академия наук, естественно было бы ожидать стратегического формулирования назревших шагов развития научной деятельности. Формулирования, основанного на фактологически фундированной реконструкции пройденного пути и выявлении критических проблем. По-хорошему начать эту работу стоило еще в 1991 году. Но тогда все с наслаждением жаловались на жизнь, затем делили нефтяные деньги, которые полились и на науку. Теперь уже поздно. Элементарная бюрократическая логика победила просто потому, что у нее фактически не было конкурентов. За десятилетия отсутствия работоспособного экспертного сообщества власть привыкла, что она одинока в решении проблем.
Однако в данном случае лучше поздно, чем никогда. Если осознать, что причиной дефектов нынешней академической реформы являются стратегические просчеты, то и способ ее преодоления очевиден. В основе любой стратегии лежит история: только рассмотрев прошлое и настоящее, можно увидеть себя в будущем.
— Но для создания такой системы сбора, хранения и критического осмысления прошлого науки опять же нужны деньги…
— Зачастую денег нужно не так много. Просто они должны распределяться в соответствии с адекватно выстроенными приоритетами. Сегодня мы видим, что количество фондов, распределяющих средства на исследования, сокращается. Значит, мы снова движемся от сетевой системы к пирамидальной. Эта система будет просто вынуждена опираться в своих решениях на наукометрию, на параметр количества публикаций. А «объективный» контроль будет имитировать аутсорсинг качества, переданный западным журналам. К сожалению, формализация процессов всегда проходит за счет качества.
Кстати, исторический аспект отчетности и влияние его на качество исследований никто не изучал. Ведь за прошедшие десятилетия в разных научных институтах реализовы-вались совершенно разные модели руководства и разные модели отчетности. Мы до сих пор не знаем ничего об их эффективности и их связи с творческими результатами института. Этого тоже пока никто не изучал…
— Вадим, проблема поставлена. И со стороны кажется, что объем работы предстоит колоссальный. Намечены ли уже конкретные первые шаги? Или пока они отложены на «дозреть»?
— В рамках уже этого календарного года у нас намечено три события. В первую очередь нам предстоит летняя Караканская экспертная школа, на которой мы надеемся оформить костяк студенческого коллектива по изучению истории новосибирского Академгородка. Проводиться эта школа будет под эгидой НГУ и Южного федерального университета. Во-вторых, в рамках форума «Наследие», который организует Гуманитарный институт НГУ, у нас будет большое событие, посвященное наследию Академгородка. То есть наряду с наследием древнекитайской цивилизации, старообрядчества и т. д. будет обсуждаться наследие советской науки, опыт Новосибирского научного центра. В ноябре в рамках Выставки достижений научного хозяйства (конференции Европейского университета) впервые будет специальная секция по истории советской науки, которую организуем мы с Михаилом Пискуновым и Тимофеем Раковым. А это значит, что впервые в истории появится научная площадка за пределами Новосибирска, на которой будут специально обсуждать историю Академгородка.
Так что минувший форсайт дал толчок для трех событий, которые состоятся уже в ближайшее время.
Вадим Журавлёв
Беседовала Юлия Черная
Знаете разницу между ЦК и чека. Там цыкают а тут читают.
удивительно, что элитарность и снобизм академгородковцев закладывались осознанно еще в самом начале (фехтовальная секция). Даже МГУшные биологи отмечали сниобизм академовских биологов.. Новосибирск это город трех академий, рассматривать историю науки в отрыве от общества и развития технологий было бы весьма непрофессионально.
Хотелось бы еще не согласится с историком — у нас нет копирования западных подходов. В России принято копировать отдельные, наиболее удобные элементы западной системы без учета развития системы и взаимодействия всех элементов Например, практически полное копирование западных подходов к управлению и организации науки казахстаном явно сделало казахскую науку (прикладную) сильнее Российской (если учесть количество ученых в каждой из стран).
>Хотелось бы еще не согласится с историком — у нас нет копирования западных подходов. В России принято копировать отдельные, наиболее удобные элементы западной системы без учета развития системы и взаимодействия всех элементов.
А мне кажется, он об этом в том числе и говорит, рассуждая о почве и грибнице.
Уважаемый господин Денисенко Александр Васильевич!
Прошу Вашего прощения, это Ваш текст /кого-либо из Ваших близких /просто однофамильца?:
http://trv-science.ru/2012/04/10/peredacha-otkrytogo-pisma-vypusknikov-sunc-rektoru-mgu-popytka-nomer-odin/
Прошу подтвердить /опровергнуть / оставить вовсе без Вашего внимания.
Заранее признательный Вам,
Л.К.
Виноват, снимаю просьбу, сам все нашел:
http://7iskusstv.com/Avtory/Denisenko.php
Л.К.
Ещё не прочёл, но текст не мой. Я написал про интернат текст на 7исскусств. Одноклассники одобряют.
если в контексте взаимодействия руководства с учеными то именно ученые академгородка склонны игнорировать существование и почвы и мицелия — от чиновников можно чаще услышать рассуждения о связи науки и производства, бизнеса, фундаментальной и прикладной науки.
Боюсь что здесь речь шла о сугубо внутриакадемической составляющей, может быть включая НГУ.
>от чиновников можно чаще услышать рассуждения о связи науки и производства, бизнеса, фундаментальной и прикладной науки.
Ну да, они об этом говорят, потому что от кого-то услышали, но не понимают, о чем говорят, потому что иначе прежде всего изменили бы законодательство на всех доступных уровнях, оно является тоже «невидимой» частью происходящего.
но какой-нибудь чистый биолог или физик никогда не сталкивающийся с прикладными исследованиями еще меньше понимает, но обладает слишком большими амбициями чтобы осознать это. Чиновнику можно что-то объяснить а чистому физику или биологу, обычно — нет.
«какой-нибудь чистый биолог или физик никогда не сталкивающийся с прикладными исследованиями еще меньше понимает, но обладает слишком большими амбициями чтобы осознать это» — тем хуже для чистого физика или биолога. Они же в своем мирке живут, полностью оторванном от реальности, недаром Академию Наук часто называют советским айсбергом по инерции заплывшим в бурлящие российские воды. Чистые фундаментальщики бешенно сопротивляются любым переменам извне, идущим от внешнего мира в лице чиновников. Но перемены извне неизбежны, и перемены всегда болезнены — это собственно и есть эволюция. Другое дело что фундаментальщики часто абсолютно уверенны что знают как лучше (для всего и для всех) — и их невероятный апломб и снобизм мешает им увидеть очевидние — что ничего они не знают кроме своей узкой сферы. Просто прибывают в иллюзии что способность критически мыслить (иллюзорная) ставит их на несколько порядков выше других, особенно чиновников. Тот факт что некоторые крупнейшие чиновники довольно часто имеют прекрасное образование и вышли из академических семей (т.е в курсе ситуации) почему то совершенно игнорируется. Пример — Фурсенко Андрей Александрович, министр образования, доктор физико-математических наук, его отец — историк, академик РАН Александр Александрович Фурсенко. Чем министр образования хуже любого другого научного сотрудника я не знаю…..
Но и лучше и умнее должность никого не делает, скорее наоборот.
А перемены у нас обычно не эволюция, а карго-культ.
«Но и лучше и умнее должность никого не делает, скорее наоборот» — умнее может и нет, но информированней — однозначно да
«А перемены у нас обычно не эволюция, а карго-культ» — не забывайте что эволюция совсем не обязательно ведет к усложнению структуры, она так же может и привести к паразитическим червям ориентированным исключительно на выживание и высасывание соков с носителя. Собственно именно по этому пути АН в конечном счете и пошла. Это ведь основная была концепция в АН — никаких внешних перемен взамен на возможность худо бедно существовать. К чему это привело за 22 года (1991-2013) кроме деградации?
Уважаемый господин Алексей Лк!
А что, по-Вашему, стало быть, слияние воедино (в экстазе? не могу знать! — Л.К.) фундаментальщикофф, медикофф и,особенно, агрономофф, это слияние, эта фузия — привело к чему-то «более лучшему», разумеется, не в смысле смазочного масла тотальной управляемости сверзу вниз. Вдоль пресловутой управленческой вертикали?
Вы — хоть понимаете, что в ситуации перманентного типа «крысиса» тяжело больной экономики нет предела худшему. Или же, по-Вашему, «чем типа хужее, тем нам лучшее» и мы типа будем продолжать крепчать!!
Чем, позвольте Вас спросить в этой страшной москоффской жаре?!
С уважением к Вам, не разделяющий Ваших взглядофф,
Л.К .
«А что, по-Вашему, стало быть, слияние воедино (в экстазе? не могу знать! — Л.К.) фундаментальщикофф, медикофф и,особенно, агрономофф, это слияние, эта фузия — привело к чему-то «более лучшему» — хороший вопрос, но насколько мне известно резкое повышение в статусе академиков от медицины и сельхознаук до уровня фундаментальщиков пошло первым двум группам только на пользу, никто так сказать не отказался))). Фундаментальщиков конечно капитально подвинули — еще бы они были этим довольны. Так что смотрите шире — две группы (медики и сельхоз) хорошо так выйграли против одной (фундаментальщики). Чем это обернулось для институтов — не знаю. Полагаю что ничем, так как как оценивали институты по числу статей так и оценивают, независимо от того к какой академии они когда то принадлежали.
» Или же, по-Вашему, «чем типа хужее, тем нам лучшее» и мы типа будем продолжать крепчать!!» — когда старая система перестает работать то надо искать пути выхода из этого тупика. Ясное дело что это будет болезненно. Но почему всем остальным слоям в обществе точно так же приходится проходить через эти болезненные перемены, а научным сотрудникам нет значит? Они какие то особенные? Если бы ваша система была эффективна — никто бы не стал ничего менять, но она неэффективна, и уже очень давно. Когда я стали изучать Павловское дело (смотрите мою полемику с Сойфером, так кстати очень много моих ответов не прошло) то с удивлением обнаружил что под каждого мало-мальски видного академика — ученика павлова были созданны целые институты с большими коллективами, которые во много дублировали друг друга. Зачем? Цель была одна — карьерные амбиции академиков которые друг друга ненавидели просто люто (павловский процесс, никакой Сталин не нужен). И вот это потом и привело к тому что у нас на баллансе оказался переизбыток институтов которые ничего не выдают, которые были созданы под отдельных людей, причем эти люди давно умерли а институты продолжали существовать и сосать деньги, выдавая что? . По вашему все должно оставаться как есть? Общество должно тянуть этот балласт? Хуже и так уже некуда, нужно лечение. Это как хирургическое удаление больных зубов — сначала больно но потом приходит облегчение и организм выздоравливает, это гораздо лучше чем кариес без лечения который разьедает и сам зуб, и все что его окружает.
PS. Хороший пример что выдал для честного налогоплательщика например Московский институт Биологии Развития имени Кольцова. В 2014 году под редакцией этого института вышла замечательная книга Гилберта «Биология развития». Это был русскоязычный перевод 7-го издания. Что мы имеем? Переводили книгу питерские сотрудники кафедры Эмбриологии СБбГУ (а вышло под редакцией Московского института), книга в свободную продажу не поступала и распространялась только по подписке в момент выхода. И стоила 4000р, и никаких электронных версий даже в защищеном формате. И тираж был дай бог 100! Экземпляров. Таким образом фундаментальный современный учебник лучший в своем классе прошел совершенно незамеченным для своего основного потребителя — студентов, преподавателей и клинических эмбриологов. Видит бог — уж лучше бы распространением этого учебника занималась не АН в лице института биологии развития а нормальное издательство, ориентированное на коммерческий продукт. Жалко просто трудов переводчиков — он оказался бесполезен. Я бы купил бумажную книгу даже за 4000р — да только тираж в 100 экземпляров ушел и на мои запросы так никто и не ответил. Вот вам и продукт от института Биологии Развития для честного налогоплательщика….
PS2. Аналогичное фундаментальное издание «Клетки» по Льюину легко скачивается с Литрес. В прекрасном качестве. А все потому что им занималось коммерческое издательство.
http://polit.ru/news/2018/07/27/1_july/
Л.К.
В сети есть бесплатное русскоязычное издание Гилберта 1993 года, оно вам не годится?
Претензия на самом деле не по адресу. Если был бы действительно заказ от государства к институтам РАН, такая программа — обеспечить россиян бесплатными качественными учебниками в Интернете, путем перевода зарубежных или написания новых — это был бы отличный заказ, и он возможно был бы успешно выполнен. Но не было же такого заказа. Почему претензии к институту? Они могли вообще этого не делать, вместо этого сидеть статьи писать, которые никто не читает.
«В интернете есть бесплатное русскоязычное издание Гилберта 1993 года» — оригинал написан в 1988 году. Если речь идет о экспериментальной биологии то учебник 30-летней давности отстал на вечность. В сети к счастью недавно появилось и издание 2014 года. Спасибо пиратам они сделали то на что оказалась неспособна вся АН — сделали учебник доступным.
«Претензия на самом деле не по адресу….Почему претензии к институту? Они могли вообще этого не делать, вместо этого сидеть статьи писать, которые никто не читает» — чем собственно они и занимаются на конфокалах за 100000$. Но поймите — они по дефолту и не сделал учебник. Какой от него толк если о его существовании никто не знает? Просто есть с чем сравнить — когда за перево берется профессиональное издательство (Клетки по Льюину от издательства Лаборатория знаний) и АН (в лице института биологии развития).
Почему В АН никто не догадался пойти на контакт с издательством? За учебник и так заломили много, но это такая книга что ее в любом случае купят все заинтересованные люди. Я привел этот пример что бы показать — АН даже благое дело на корню может зафейлить, просто по ничтожным нерациональным причинам.
>«В интернете есть бесплатное русскоязычное издание Гилберта 1993 года» — оригинал написан в 1988 году. Если речь идет о экспериментальной биологии то учебник 30-летней давности отстал на вечность.
То есть он эту книгу все время перерабатывает что ли?
>В сети к счастью недавно появилось и издание 2014 года. Спасибо пиратам они сделали то на что оказалась неспособна вся АН — сделали учебник доступным.
Да, но что с авторскими правами? Хотел бы сам С.Гилберт, чтобы русский перевод последней версии его книги лежал в свободном доступе в Интернете? Это далеко не очевидно. Может ли государственная организация уподобляться пиратам?
В общем, неудачный пример вы привели. Вот если бы речь шла о том, что сотрудники института свой собственный учебник издали таким образом, за это бы еще можно было их осудить морально.
«То есть он эту книгу все время перерабатывает что ли?» — конечно. Переиздание каждые два года. Сейчас вроде вышло уже 11, а то что было в 1988 — 2-е. В биологии очень много может за 30 лет изменится, пцр например в свое время за 10 лет все с ног на голову поставил. Так что да — обновляется и совершенствуется.
«Да, но что с авторскими правами? Хотел бы сам С.Гилберт, чтобы русский перевод последней версии его книги лежал в свободном доступе в Интернете? Это далеко не очевидно. Может ли государственная организация уподобляться пиратам?» — у вас очень простая альтернатива: либо нарушаем авторские права и делаем доступ для всех vs не нарушаем авторские права и о самом лучшем учебнике в своем классе никто не узнает. Тот факт что можно все передать литрес который продает элестронные книги в защищенном формате как то не рассматривается да?
«В общем, неудачный пример вы привели» — в общем неудачные у вас контраргументы.я перечислил вам альтернативы что бы выбрали вы?
«Вот если бы речь шла о том, что сотрудники института свой собственный учебник издали таким образом, за это бы еще можно было их осудить морально» — вы не поверите но сотрудники института свои собственные учебники частенько именно так и выпускают. Слава интеренету и пиратам — а не то так и остались бы гнить в забвении иногда отличные монографии в университетских и инситутских библотеках тиражем в 100 экземпляров на всю 140-миллионную страну.
Я не знаю юридических тонкостей авторских прав, авторских отчислений, тем более когда автор иностранец, позиции самого автора на этот счет, так что не взялся бы судить о случае Гилберта.
Сам я свои книги выкладываю в Интернет, а последнюю просто сделал в электронной форме, вообще без издательства. Но это же я, мне всегда больше всех надо.
Но пафос вашего замечания, как я понял, не в политике книгоиздания, а в том, что поскольку ученые получают деньги из бюджета, они должны мыслить глобально и альтруистично, все время думать и заботиться о благе народа, по собственной инициативе, а не по приказу сверху. На самом деле это опасное для носителей мировоззрение и опасный путь, почти неизбежно вступающий в конфликт с государством. Например, дело Зелениной, ТрВ о нем неоднократно писал. При том что она даже действовала не по своей инициативе, а по просьбе, как вы бы сказали, честного налогоплательщика. Не говоря уже о советских временах. Охоту так поступать успешно отбили за десятилетия. Как писал Маяковский: «обывателю думать нечего, если думают вожди». Есть заказ — будет работа. Нет — зачем бежать впереди паровоза? Солдат спит — служба идет. Чтобы изменить эту ситуацию, нужно совсем другое государство, совсем другое отношение к людям.
А с теми же монографиями и учебниками — будет сверху приказ Минобрнауки или мотивация премиями за это — завтра будут все выкладывать в Интернет.
Так вы к чему призываете — к массовым волнениям и беспорядкам? Или, не дай Бог, к честным выборам? Сталин бы не одобрил.
Простите, покорнейше, господа!
Вот фразу: «…всегда можно заключить договор с литрес….» — эту фразу я не понимаю совершенно.
Прошу растолковать в деталях, заранее признательный Коллегам,
Л.К.
«Так вы к чему призываете — к массовым волнениям и беспорядкам? Или, не дай Бог, к честным выборам? Сталин бы не одобрил» — однозначно не призываю, я лишь хочу донести до вас мысль что чем больше в обществе инициативных людей тем общество более развито. Или я не прав?
PS. Я против любой анархии. Никсон выйграл выборы не путем незаконного свержения старого президента а исключительно законным путем, просто поддерживали его в том числе антивоенные силы, и он очень удачно на этом сыграл в предвыборной риторике.
«Вот фразу: «…всегда можно заключить договор с литрес…» — эту фразу я не понимаю совершенно» — я не вникал в детали но вроде как на литрес вообще любую книгу нового автора выложить можно, они об этом на самой первой странице пишут, детали смотрите на сайте. Многие специализированные новые монографии там так же есть, заплатил 100р и качай сколько хочешь.
«Как тебе такое, Илон Маск?!» (с)
Порадуемся за Запад, где прислушиваются к гражданскому обществу и происходит периодическая смена власти без прилипания к трону очередного клопенка.
Максим, в последнее время много сообщений об уголовном преследовании, арестах и посадках людей за то, что они пишут в Интернете, в том числе по статьям за оскорбление чувств верующих, разжигание розни, экстремизм и др. Возможно ли в целях защиты участников форума полностью или частично закрывать или удалять комментарии к каким-либо статьям?
В принципе ведь всё это на самотек не пускалось, модерация наличествовала и старались не пропускать явных оскорблений…
Но я отдаю себе отчет в том, что не всё просматривалось внимательно и, главное, взгляды «органов» на многое могли значительно измениться…
Обещаю заморочиться и удалить нежелательное, если кто попросит с того же мэйла. Иную систему вряд ли можно изобрести, разве что убрать все комментарии тотально (ну это в любом случае советоваться с коллегами).
У WP есть какие-то плагины, позволяющие комментаторам редактировать собственные посты, но это наверняка вкупе с обязательной регистрацией и к тому же чревато злоупотреблениями и спамом…
Да, ну и понятно, что у нас коммерческий виртуальный хостинг (не собственный сервер), — на котором делаются бэкапы, над которыми мы вряд ли властны (но которые вряд ли там лежат длительный срок), так что…
PS Есть правда еще одна катавасия — при удалении чего-либо из ветки обсуждения страдает связность всей ветки, могут перестать показываться или передвинуться нейтральные ответные комментарии в ветке, так что без крайней необходимости не хотелось бы злоупотреблять :-) (ну или помечать что ли как-то типа [удалено]…)
«Возможно ли в целях защиты участников форума полностью или частично закрывать или удалять комментарии к каким-либо статьям?» — согласен, переход на современную политику вообще не в тему. Любые историчесие примеры могут быть неверно интерпретированы, могут затронуть чьи то чувства и т.п. даже ссылки на то что полвека назад выборы президент на волне антивоенных настроений могут быть интерпретированны как призыв к действию в чьем то воспаленном воображении. Так что я больше не стану вообще комментрировать продолжение этой ветки.
Согласен с последними комментариями. Обсуждение вопросов связанных со сменой властей теперь выглядит подозрительно. Выборы следует интерпретировать исключительно как процедуру всенародного одобрения.
совершенно соглашусь. Например, пара институтов состряпала совершенно невзрачное издание (в электронном формате на диске) по особо-опасным инфекциям болезней животных. За 9 т.р. с защитой от копирования.. и там еще нет листания по страницам — просто текст автоматически прокручивается… Предельно бездарное исполнение, завышенная цена, не соответствующая содержимому. Если на получение информации были потрачены государственные деньги (без примеси внебюджетки) то будьте любезны в общий доступ или любому издательству предоставлять. А вообще, была идея переводы статей аспирантами вывешивать где-нибудь в интернете, ведь эти тексты уже существуют и набраны на компьютере.
Для лечения нужны врачи. У нас нет врачей. Только шаманы и шарлатаны, с грязными руками.
«Для лечения нужны врачи. У нас нет врачей. Только шаманы и шарлатаны, с грязными руками»- но вы же понимаете что сами вы к излечению не способны, иначе это бы уже давно произошло. Придется поэтому вам полагаться на то что есть — чиновников. А скажите — когда в двадцатом веке было не так? Когда вам позволяли самим направлять курс? Ситал недавно интервью Сойфера с Харитоном — там прям феерически точки над i были расставлены. Берия сказал — копию американской атомной бомбы — копию и предоставили. Сказано было — не фундаментальная наука а техническое задание — и было сделано. Сказано было Зелинскому в 1915 году сконцентроваться на угольных фильтрах — он и сконцентрировался как миленький. Свободу исследований вам конечно предоставляют — но не забывайте кто заказчик. И заказчик и создает для вас правила.
Вдобавок, имхо, следует отметить, что типа «радикалка», предлагаемая уважаемым Коллегой, обычно сопровождалась и продолжает сопровождаться тотальным исходом — типа смертью пациента!
Л.К.
Перепутал по жаре и малой медицинской компетенции прилагательное «летальный» с прилагательным «тотальный», которое и написал в спешке.
Засим, приногу извинения Коллегам.
Л.К.
«Вдобавок, имхо, следует отметить, что типа «радикалка», предлагаемая уважаемым Коллегой, обычно сопровождалась и продолжает сопровождаться тотальным исходом — типа смертью пациента!» — радикалка это как при Мао в 1970-е. И тем более показательный пример — даже несмотря на столь жесткие меры Китай довольно быстро смог восстановить свою науку (пусть и за счет возврата умов из США и Европы) и даже где то выйти на передовые рубежи. Была бы цель у государства и ясная политика конечных целей. А какие цели у научных сотрудников можно спросить?
Врачи и заказчики не одно и то же. Все удачные примеры, которые тут можно привести, относятся только к решению конкретных прикладных задач, которые к тому же уже кто-то решал за рубежом. Если бы перед Академией была поставлена задача разобрать, скопировать и усовершенствовать современные западные технологии, возможно она была бы решена, или нет, мы этого не знаем, потому что эта задача не ставилась раньше, не ставится и сейчас. Вместо это требуют писать как можно больше статей, даже не важно каких и неважно о чем. Само по себе кому это нужно? Нынешние чиновники не способны ни разумно сформулировать заказ, ни облечь его в правила, способствующие осуществлению. Им на самом деле наука не нужна и не важна, но раз уж она до сих пор почему-то есть, то с ней надо что-то делать, создавая видимость.
Уважаемый Алексей Лк!
Прошу по возможности откомментировать следующее, имхо, Вам практически близкое (не знаю, насколько надежен не перепроверенный мною источник — Л.К.):
http://starsblogs.org/at/zagovor_rossiyskikh_aptek/?i=4iQRUBNcvt&k=a345ae98e29906ed1ea0b66779d0fc5f
Заранее Вам признательный
Л.К.
бардака конечно много из-за объединения, но денег дали на приборы больше чем обычно раз в 100-200 (правда на три года и потратили предельно неэффективно процентов 60 средств). Гранты стали давать чаще. В общем, есть плюсы.
Казалось бы, давно написано, а как сегодня:
«Всегда и везде Тарелкин был впереди. Едва заслышит он, бывало, шум совершающегося преобразования или треск от ломки совершенствования, как он уже тут и кричит: вперед!! Когда несли знамя, то Тарелкин всегда шел перед знаменем; когда объявили прогресс, то он стал и пошел перед прогрессом — так, что уже Тарелкин был впереди, а прогресс сзади! Когда пошла эмансипация женщин, то Тарелкин плакал, что он не женщина, дабы снять кринолину перед публикой и показать ей… как надо эмансипироваться. Когда объявлено было, что существует гуманность, то Тарелкин сразу так проникнулся ею, что перестал есть цыплят, как слабейших и, так сказать, своих меньших братий, а обратился к индейкам, гусям, как более крупным. Не стало Тарелкина, и теплейшие нуждаются в жаре; передовые остались без переду, а задние получили зад! Не стало Тарелкина, и захолодало в мире, задумался прогресс, овдовела гуманность…»
(с) Сухово-Кобылин, Смерть Тарелкина
Глупые люди среди чиновников встречаются, иногда таковых специально подбирают, например, чтобы не подсидел начальника. Но в большинстве случаев чиновники очень хорошо понимают свой интерес. В среднем гораздо лучше, чем научные сотрудники, которые действительно слишком сосредоточены на своей узкой научной области и начинают оглядываться по сторонам только когда сильно припечёт.
В какой-то мере это результат выученной беспомощности.
Ну а как же письмо 300?
http://7i.7iskusstv.com/avtory/golubovsky/
Л.К.
Вот из выпускников 10* школы и тесты проходят и Родину любят а толку-чуть.