О новых школьных ФГОСах

Завышенные требования школьной программы, формирование антикомпетенций детей и слабый экономический рост

Многие эксперты пытаются понять причины упадка школы, большого процента неуспешных детей, низких рейтингов российского образования. Именно непомерные для подавляющего большинства учеников требования школьной программы отвращают детей от учебы, формируют у них антикомпетенции и приучают к необязательности выполнения требований со стороны общества. Результатом может стать высокая латентная безработица среди молодежи и экономическая стагнация по образцу стран Южной Европы в ближайшие десятилетия.

Об авторе

Сергей Владимирович Ануреев — профессор департамента общественных финансов Финансового университета при Правительстве РФ, руководитель магистерской программы на английском языке Public Financial Management, приглашенный преподаватель магистерских программ экономического факультета МГУ. А также отец двоих детей, многолетний член совета школы и соорганизатор профильных классов, сторонник ЕГЭ в его исполнении последних двух лет.

Российская школа движется по пути усложнения многих предметов, и школьники этого не выдерживают

Требования к школьникам и количество предметов возросли, а количество лет на это как минимум не увеличилось. По сравнению с десятилеткой 1980-х 11-й год по сути был добавлен начальной школе, которая из трехлетки стала четырехлеткой. Результаты этой начальной школы, по консенсусному мнению педагогов и родителей, стали заметно лучше. В средних же, 5-9-х классах, произошла обратная ситуация — ужесточение требований при том же количестве лет, что дает резкий рост функционально неуспешных детей и создает впечатление о плохом качестве отечественного школьного образования. По сравнению с 1980-ми в средних классах школы появились такие мегапредметы, как обществознание (граждановедение) и информатика, ОБЖ стали обязательными с 5-го класса (при том, что раньше был только НВП в выпускных классах), плюс добавились несколько культурно-этических предметов.

В рамках школьных программ происходит перенос требований и объемов знаний выпускных классов в средние, а с 1-го курса вуза — в выпускные классы школы. В наименьшей степени это коснулось таких непопулярных у ЕГЭшников предметов, как физика и химия. В математике увеличение явно проявилось только в экономических задачах, и вообще математику разделили на базу и профиль. Историкам повезло меньше, и то, что раньше было в учебниках академика Б. А. Рыбакова «История СССР» для студентов вузов (по объему материала и по его детализации), во многом перенесено в школьные учебники истории. Вспомним еще, что 25 лет назад учебник по обществознанию был одной тоненькой книжечкой, которую осваивали за месяц, — это как если бы к ЕГЭ по математике учили только геометрию. Сейчас в обществознание 10-11-х классов перекочевали с 1-го курса вузов экономика и право. ЕГЭ по английскому стал похож на IELTS (International English Language Testing System), и наш высокобалльник может сдать IELTS на 6.5 (максимум — 9), чего достаточно для магистратуры приличного британского университета.

При постановке нереальной к выполнению задачи школьники начинают на уроках бездельничать и хулиганить. Про это много что показательного снято, например «Училка» Алексея Петрухина или «Школа» Валерии Гай Германики. Учителя начальных классов нескольких московских школ обнаружили зависимость между плохим поведением на уроках и образовательной программой. На более сложной программе «Школа XXI век» хулиганства было больше, чем на менее сложной программе «Школа России», хотя, упрощенно, разница в ускорении программы — на полгода-год (например, учить таблицу умножения во 2-м классе или частично в 3-м). Был еще показательный случай, когда учителю обществознания в 6-м классе директор школы поставила задачу начать готовить детей на высокобалльников ГИА, и она стала скрупулезно требовать вникать в учебник и в простые задания ГИА. Спустя полгода массово запротестовали родители, которые устали вечерами делать с детьми сложные домашние задания по одному этому предмету.

Немного «повзрослеем» в описании проблемы и перейдем к выпускным классам школы, к сдаче ЕГЭ и поступлению в вузы, когда даже один лишний предмет существенно сказывается на успеваемости. Топовый вуз обычно требует ЕГЭ по трем предметам, а некоторые факультеты МГУ требуют ЕГЭ по четырем предметам и плюс ДВИ по профильному предмету. В результате проходной балл в МГУ на бюджет составляет порядка 80-83 в расчете на один предмет, тогда как примерно похожие по престижу прямые конкуренты МГУ, получают абитуриентов со средними баллами 92-98. Школьникам выпускных классов и их родителям заметно тяжелее готовить даже 4-5 предметов вместо трех, и даже один дополнительный предмет уже выбивает лучших выпускников в меньшие в среднем баллы поступления на бюджет в МГУ. Понимая это, экономфак МГУ с 2017 года дал абитуриентам выбор четвертого предмета (обществознание или английский), не стал требовать пять экзаменов, и средний балл стал заметно выше по сравнению с ВМК. Секрет полишинеля при подготовке к ЕГЭ прост — последние три года (начиная с 9-го класса и с подготовки к ГИА) большинство учит только три предмета.

Правило 80/20 в учебе, в будущей работе и при слабом экономическом росте

Школа, особенно в 9-11-х классах, не просто бесполезно перемалывает ¾ времени работы педагогов, а формирует целое мировоззрение по имитации ¾ любых усилий для достижения чего-либо. У экономистов есть известная шутка, что ураганы увеличивают ВВП, поскольку, чтобы вставить новое стекло взамен выбитого, стекло надо произвести, привезти и собственно вставить, а это дает экономические транзакции. Жители Москвы часто негодуют насчет постоянной переделки тротуарной плитки и бордюров, насчет покраски подъездов и замены плафонов как имитации капремонта. Научные работники пишут научные статьи, которые за крайне редким исключением никто не читает и которые государство в последние годы фетишизирует как развитие науки и выделяет большие средства на надбавки. Многие походы по врачам по факту необходимы просто для получения справок или провоцируют псевдолечение, а государство настаивает на всеобщей ежегодной диспансеризации. И всё это зарплаты, транзакции, ВВП, только не sustainable growth (устойчивый рост), а его имитация, как школьные ФГОСы (федеральные государственные образовательные стандарты) и имитация их выполнения.

Поступившие на 1-й курс, даже в ведущих вузах по специальности и с преобладанием бюджетников, быстро прощупывают преподавателей на нужность конкретных дисциплин. Учеба строится по принципу «на отвяжись»: «кто-нибудь один сфоткает на телефон слайды лекции — и зачем всем ее слушать и писать?!», «как-нибудь вызубрим на день к экзамену пару сотню слайдов и тестов», «преподаватель зверь — отбирает смартфоны на экзамене, но мы опустим его рейтинг оценки глазами студентов» (это примерные цитаты из чатов первокурсников). Сколько лет говорится о ФИЭБе (вузовский аналог ЕГЭ) и сколько лет этот ФИЭБ проводится в тестовом режиме и никак не станет обязательным! Просто разработчики и сторонники этого экзамена знают, что результат будет значительно хуже первых лет ЕГЭ. Почему? Тинейджеры стали еще взрослее, и их пренебрежение к учебе стало еще больше, особенно у тех, кого взяли на платное обучение с минимальными баллами ЕГЭ и отчисляли, только если студент совсем перестал появляться в вузе.

Работодатели в последние 5–8 лет в шоке от поведения выпускников: даже в топовых компаниях лучшие выпускники престижных вузов не справляются с нормативами выработки из 1990-х. Некоторые молодые работники, пройдя через несколько увольнений, поработав бок о бок со старшим поколением, будучи лишены довольствия от родителей, годам к 30 смогут выдерживать темп работы тех, кому сейчас за 40. Чаще же исправить сформированную за школьные годы типичную реакцию на непомерные ФГОСовские требования просто не получается. Не зря в странах Южной Европы безработица среди молодежи достигает 50% (наложившись к тому же еще на повышение пенсионного возраста до 65–72 лет). Работодатели там чаще предпочитают престарелых с их квалификацией, исполнительностью и даже слабым здоровьем, чем здоровых и никчемных молодых людей.

Демография становится главным вызовом для России, и консенсусно необходимо вкладываться в человеческий капитал. Демография — это не только статистические таблицы рождаемости и смертности, не только проценты ВВП на образование и здравоохранение, не только двойная средняя по региону зарплата учителей и врачей. В последние годы первоклашек в России вдвое больше выпускников школ, дно рынка труда как эхо низкой рождаемости 1990-х начнет выправляться через 5–7 лет. Более актуальным станет вопрос о будущих конкретных навыках, об отношении к учебе и работе у нынешних школьников средних классов. Будут ли это тусовщики и имитаторы прохождения школьных и вузовских программ или специалисты хотя бы с несколькими предметными знаниями и навыками?

Предельные объемы требований ФГОСов и углубление вариативности 9-11-х классов

Сложившуюся де-факто ситуацию чиновники от образования всё же осторожно пытаются разрулить. ЕГЭ по математике разделили на базовый и профильный, хотя почти все вузы, даже не технические, продолжают требовать профильную математику. КИМы ЕГЭ делятся на 2-3 части по уровням подготовки выпускника школы, точнее, по программам разных классов. Требования к Всероссийским проверочным работам (ВПР) щадящие: например, по истории достаточно базовых знаний основных событий и дат в объеме конспективно 5% учебника. Профилизация 10-11-х классов перераспределяет три часа в неделю на предметы в соответствии с выбранными школьником ЕГЭ.

Для начала необходимо дополнить имеющиеся предельные нормативы классной нагрузки на школьника нормативами предельного объема текста на прочтение, прорешивание и запоминание по всей совокупности предметов. Добросовестный школьник выпускных классов или студент 1-го курса вуза может реально и систематически запоминать за день максимум 1 стандартную страницу текста, подвиги перед ЕГЭ (чтобы донести по экзамена и забыть) в расчет не принимаются. К серии экзаменов (три ЕГЭ или вузовская сессия как аналог) ученик со способностями выше среднего может реально повторить и оперировать не более чем 120–150 страницами знаний.

Чиновники хорошо говорят про выбор траекторий обучения, и следует переходить от мантр к конкретным делам. Скажем, сдал школьник в конце 8-го класса ВПР по химии или литературе сразу за 8-9-е классы — и тогда в 9-м классе он на эти предметы не ходит, сосредоточившись на профилирующих предметах. Профильный ЕГЭ по математике на 60-65 баллов можно сдать на хорошей базе 8-9-х классов, решив идеально только первую и немного вторую части, и если школьник нацелен на гуманитарный вуз, то следует предоставить ему такую возможность в начале 10-го класса. По русскому языку когда-то даже ведущие технические вузы проводили вступительные экзамены в форме изложения с оценкой зачет-незачет, и следует разделить ЕГЭ по русскому языку на профильный и базовый, со сдачей базового в 10-м классе для нацеленных на технические дисциплины.

Математика — это гимнастика ума, развитие навыков формальной логики, а большинство тем 10-11-х классов в реальной жизни пригодится единицам. Может, следует дать выбор обязательного ЕГЭ по математике или физике, поскольку физика также построена на формальной логике и многие посчитают ее ближе к реальной жизни? Литература и история призваны показать событийное богатство прошлого нашей страны, корни современных особенностей нашего общества. Кому-то из школьников приглянется литература даже с ее 235 произведениями, а историю ему достаточно пройти по нескольким десяткам исторических фильмов (таких как «Легенда о Коловрате», «28 панфиловцев» или «Троцкий — демон революции»). Кто-то из школьников, наоборот, предпочтет более строгие описания событий в учебниках истории, а литературу выберет пройти по экранизации классических произведений. Только к фильмам необходимы короткие методички по их обсуждению, а также посильные школьникам ВПР.

Вписать содержание предметов базового и профильного уровней в один учебник нельзя, как нельзя иметь один ФГОС для школ разного уровня. Книжные магазины полны изданиями шпаргалок, конспектов, которые более чем популярны у школьников как альтернатива официальным учебникам. В учебниках, в принципе, принято выделять главную мысль, представлять резюме каждой главы, выносить в приложение ключевые формулы или даты исторических событий, но не всегда это делается качественно. Официально рекомендовать следует не только учебники, которые школьник хорошо если прочитает «на отвяжись», но и их существенно сокращенные версии для непрофильных классов. Если ВПР нацелены на проверку базовых знаний, то необходимо обеспечить учителей и школьников соответствующей учебно-методической литературой базового уровня.

Список потенциальных комбинаций индивидуальных образовательных траекторий можно продолжать и детализировать долго. Необходимо спустить с небес на землю узкоспециализированных разработчиков ФГОСов, сделать дифференциацию всех школьных предметов на базовый и профильный уровни. Следует освободить школьников от непосильных требований, дать разумно ограниченный выбор и большие возможности изучения профильных предметов. Тогда можно и спрашивать строже результаты ВПР и ЕГЭ, тогда и «поколение миллениалов» будет вырабатывать не навыки обхода завышенных и необязательных требований, а навыки работы на результат, на будущий труд и экономический рост.

Сергей Ануреев