С 8 по 17 июля 2018 года в подмосковном учебном центре «Вороново» прошла очередная летняя лингвистическая школа. О ней рассказал ТрВ-Наука член ее оргкомитета (уже 10 лет), канд. филол. наук, науч. сотр. Школы филологии факультета гуманитарных наук НИУ-ВШЭ, лауреат премии «Просветитель» Александр Пиперски. Беседовала Наталия Демина.
— Вас можно поздравить с завершившейся школой. Можете ли рассказать немного об истории ее создания? Кто был ее инициатором, сколько лет она уже существует?
— Первая летняя лингвистическая школа открылась в 1992 году. Она прошла в Дубне, ее основали Максим Кронгауз и Елена Муравенко.
Идея школы появилась как ответ на то обстоятельство, что в Москве было много замечательных лингвистов, у которых появились дети, которым нужно было придумывать летний увлекательный отдых. И дальше из этого вырос целый проект. Из маленького «междусобойчика» ЛЛШ становилась всё более и более серьезным делом.
В этом году школе уже 26 лет. Был некоторый небольшой перерыв на рубеже веков, а в нынешнем формате она работает каждое лето с 2004 года. В июле прошла 20-я школа.
— А какова концепция этой школы, кто на нее приглашается?
— Школа предназначается для самых разных школьников, заинтересованных лингвистикой. Последние лет 10 мы никого на нее не приглашаем, мы рассылаем информацию о школе, а ребята сами подают заявки. В этом году был довольно большой конкурс — 3 человека на место. Это приятно. Участники — школьники, которые интересуются лингвистикой в разных смыслах. Если раньше на школу звали победителей традиционной олимпиады по лингвистике, то сейчас участвуют не только они, а еще и участники разных творческих конкурсов. На школу отбирают детей скорее не за умение решать задачи, а по разным творческим способностям.
— А сколько человек вы набираете?
— 75.
— Это ограничение вызвано инфраструктурой?
— Да. Больше и не помещается, но мы и не очень готовы сильно расширяться, потому что если набрать 200 человек, то тогда может потеряться некоторая «теплая ламповая атмосфера»… Когда 75 школьников, то преподаватель может более-менее запомнить каждого. А если их станет 200, то даже я, кто занимается их набором, не буду знать их в лицо, и это, конечно, не совсем то, что надо. У нас такой дружеский формат! Хотя и 75 — это тоже довольно много. Еще лет 10 назад было 50.
— Какой диапазон возрастов?
— Стандартно — с 8-го по 10-й классы. Но дальше уже в порядке исключения появляются школьники других возрастов. Так, если появляется очень хорошая заявка от семиклассника или шестиклассника, то мы можем ее принять. Когда-то участником школы был пятиклассник Андрей Никулин, который потом трижды стал победителем международной олимпиады по лингвистике. Но это было еще до меня.
— А вы сами проходили через эту школу?
— Нет. Меня звали как победителя олимпиады, я отказался, о чем сейчас жалею.
— А как делается программа очередной летней школы? Кто на ней преподает?
— Есть программный комитет, в который входят Максим Кронгауз, Елена Муравенко, Борис Иомдин, Владимир Файер и я. Это пять человек, которые занимаются и организацией, и отбором детей и преподавателей. Что же касается программы, то за эти годы у нас выработалась стандартная схема: мы проводим лекции по утрам и семинары после обеда. Лекции разовые, семинары построены циклами по три занятия.
Есть преподаватели, которые приезжают на школу уже много лет. Но мы стараемся варьировать программу, и получается, что каждый год около 40% новых преподавателей. Поскольку лингвистов в Москве и не только в ней много, то это вполне реализуемо. На ЛЛШ преподают и академики, и студенты.
— Кто финансирует этот проект?
— В разные годы работы нас поддерживали разные организации. Когда-то нас грантами поддерживал фонд «Династия», нам помогает компания Яндекс, много лет выделяла деньги компания ABBYY. В 2016–2017 годах Фонд «Эволюция» дал стипендии авторам лучших заявок, которые покрывали половину участия стоимости в школе — 12,5 тысяч рублей.
— Что вам кажется самым приятным и интересным при организации этой школы? И обратная сторона: что самое трудное и неприятное?
— Самое приятное — когда всё уже организовано и видно, как это всё работает и что дети довольны. Кроме того, я сам получаю интеллектуальное удовольствие, поскольку в школе принято, что преподаватели слушают лекции друг друга. Так что я тоже хожу, учусь. А из неприятного? Любой организатор летних школ скажет, что в последние годы стало больше разной бюрократической нагрузки, сейчас приходится подписывать огромное количество всяких бумаг.
Причем самых разных: от уведомления в ГИБДД о перевозке группы школьников в автобусах до каких-то инструкций руководителям смены. Я вижу, что с каждым годом бумаг становится всё больше, каждый год прибавляется одна-две бумажки, которые надо куда-нибудь сдать, получить какую-нибудь печать согласования. Не уверен, что это реально ведет к улучшению качества образования, к увеличению безопасности, но приходится делать.
— А как организован досуг? Ведь помимо лекций и семинаров у вас проходят какие-то игры? Какие?
— У нас всё это устроено таким образом, что свободного времени у школьников остается довольно мало, мы пытаемся с этим как-то бороться: стимулировать выходить на улицу, поиграть во что-нибудь днем, потому что в том здании, в котором сейчас проходит школа, можно провести все 10 дней, не выходя из него. Но мы стремимся, чтобы ребята выходили.
У нас нет обязательных зарядок, утренних построений и так далее, тем не менее мы стараемся организовать возможности для занятий спортом. Там есть баскетбольная и футбольная площадки, у нас есть вечерние игры, в основном интеллектуального толка — типа «Что? Где? Когда?», бывает «Литературный маскарад», который много лет проводит Борис Иомдин. Это мероприятие пользуется большой популярностью:
загадывают цитаты из литературных произведений, но имена литературных героев заменены, и надо угадать, что есть что. Проводятся всякие лингвистические игры. Иногда показывают фильмы, более-менее связанные с тематикой школы.
— Владимир Игоревич Арнольд, когда еще был жив, приезжал на летнюю лингвистическую школу, проводившуюся потом в Дубне. Присутствовал сначала на одной, затем на другой — школе «Современная математика».
— Да, это был 2009 год. Всегда после окончания лингвистической школы начинается математическая. И вот к нам тогда в последний день (лингвистической) школы приехали В. И. Арнольд и А. А. Зализняк, прочитали лекции, и потом они же прочитали лекции в первый день математической школы. Обычно Зализняк приезжал к нам в самом начале школы, но в тот раз ради такого приехал в конце. С 2007 года он всегда ездил; я всегда любил шутить, что мы с ним начали ездить на школы в один год и ни одной не пропустили. Вот теперь, к сожалению, он пропускает…
— А были ли какие-то с ними курьезные случаи?
— Если вернуться к Андрею Анатольевичу, то он всегда с интересом и увлечением общался со школьниками. В какой-то момент один из наших школьников подошел к нему и спросил его: «Как правильно говорить: „тапок“ или „тапка“»? Зализняк задумчиво посмотрел, а потом весело сказал: «Не помню, посмотрите в моем грамматическом словаре, как там написано, так и правильно».
— Были ли среди участников школы дети, которые стали потом звездами лингвистики? Или еще рано об этом говорить?
— Я думаю, что вполне можно. Все-таки школе уже 26 лет, так что есть довольно большое количество известных людей. Уже упомянутый Андрей Никулин сейчас является известным
специалистом по семье языков макроже, распространенной в Южной Америке. А, например, Георгий Старостин ездил на школу в качестве студента.
— А вы сами какой курс читали на прошедшей школе?
— С моим коллегой из Вышки Иваном Левиным я читал курс про языковую сложность.
— В чем трудность составления курса для школьников? Вы его тестируете на ком-то?
— Трудность очень простая: нужно провести три занятия по 50 минут, в это надо уложить довольно много всего — с одной стороны. С другой — хочется, чтобы это было интерактивно, мы часто стараемся проводить на школе какие-то эксперименты. И мы пытались не просто выступить с презентацией, а вовлечь школьников, продемонстрировать им на практике, как возникают сложные и нерегулярные явления в языке.
— Предусмотрены ли во время занятий на летней школе домашние задания?
— Скорее нет, потому что дети всё равно не успевают их делать. Иногда задают, но это не обязательно и не для всех. Это не как у математиков, где они сдают задачи, у нас такого нет. Задают какое-то задание — заинтересовавшиеся люди сделали. А так, чтобы все обязательно делали какое-то задание, — такого, скорее, не бывает.
— Какие-то традиции летней лингвистической школы уже сложились? Игра в «Шляпу»?
— Да, это одна из популярных вещей. Появляются и локальные мемы. Например, в какой-то момент у нас между семинарами были кофе-брейки, где не было кофе, но зато было очень много груш. С тех пор кофе-брейки мы стали называть «груше-брейками», и название закрепилось. В последние годы никаких груш нет, но перерывы именно так
и называются.
— Какие бы советы вы дали людям, которые думают о создании летней школы? Что стоит делать, чего не стоит? На какие грабли не стоит наступать?
— Если честно, я не знаю, как создавать летнюю школу, потому что она создавалась, когда мне было два с половиной года, я пришел в этот проект, когда он был уже зрелым. Что делать с нуля — я не знаю. По опыту других проектов, за созданием которых я наблюдал, могу сказать, что мне кажется важным сразу понять, что именно школьники будут получать в этой школе. Например, будет ли там систематическая программа или это будет «всё обо всем».
Если это будет систематическая программа, то ее надо выстроить. У нас программа принципиально не систематическая, потому что мы не ставим себе целью преподать, грубо говоря, курс введения в языкознание первого курса университета, как это делают некоторые другие школы. В этом смысле, может быть, нам проще.
Еще мне кажется важным помнить, что есть много интересных людей, которых можно позвать на школу, причем из самых разных областей. Важно не замыкаться на одной теме. Конечно, очень заманчиво звать на лингвистическую школу только лингвистов. Но мне кажется важным приглашать и из смежных наук — психологов, математиков, филологов-классиков. Получается хорошее разнообразие. Сам я в июне преподавал лингвистику на московской летней школе по математике. Мне кажется, что такая междис-циплинарность — это довольно важно.
— Спасибо большое за интересную беседу!
Александр Пиперски
Беседовала Наталия Демина
Фото из архива ЛЛШ