Академическая свобода — это свобода учить и учиться, то есть свобода преподавателей читать свои курсы так, как они хотят, и свобода студентов выбирать темы исследований, и всё это без идеологических и цензурных соображений. Понятно, что изначально вопрос академических прав и свобод был связан именно с пониманием свободы слова в ее применении к науке: не случайно Джон Мильтон в своей «Ареопагитике» (1644), протестуя против цензуры, говорил об академической свободе как залоге успешности науки и образования.
Как и в ситуации с большинством других прав человека, академические права и свободы стали осознаваться как ценность именно в ситуации их грубого ограничения: в Советском Союзе их практически не было, а в США еще не так давно можно было лишиться работы за коммунистические взгляды. Но уже в конце 1960-х годов возникло понимание того, что университет должен быть защищен от любой цензуры и свобода слова в нем должна быть еще шире, чем в обществе в целом. Верховный суд США в одном из дел постановил, что «академическая свобода — это особая часть Первой поправки (гарантирующей в США свободу слова. — Д. Д.), которая «не потерпит и тени ортодоксальности в аудитории».
Неудивительно, что идея не только защищать академические права и свободы, но и понимать такую задачу глобально возникла именно в США, где появился ряд организаций и фондов, оказывающих помощь ученым, оказавшимся в беде. Еще во время Второй мировой войны в США был создан специальный фонд, при помощи которого, помимо прочего, был перевезен в США Эйнштейн и другие ученые, спасавшиеся от ужасов войны и Холокоста.
Сейчас фонды вроде Scholars Rescuе Fund оказывают помощь ученым, которые пострадали в результате военных действий или геноцида, а институты, главный из которых Scholars at Risk в Нью-Йоркском университете, не только помогают исследователям и преподавателям, попавшим в сложное положение из-за преследований, угроз государства или цензуры, но и ведут мониторинг академической свободы в мире.
Основная задача мониторинга — отслеживать случаи нападений на ученых, неправовое преследование и тюремное заключение за научные исследования и публикации, ограничения в передвижении, в частности, запреты на выезд из страны и въезд в другие страны с исследовательскими или образовательными целями, увольнение или исключение из университета по политическим мотивам.
На основании этих материалов организация выпускает доклады Free to think («Свобода думать»), последний из которых вышел в конце 2018 года. Этот доклад затрагивает ситуацию с академическими правами в России, особо обращая внимание на кризис Европейского университета в Санкт-Петербурге, отзыв аккредитации у Шанинки (МВШСЭН) и проблемы Левада-Центра, связанные с его признанием «иностранным агентом». Роберт Квинн, один из основателей и исполнительный директор Scholars at Risk, комментируя состояние академических прав и свобод в мире, заключает: «Ученые и преподаватели находятся на передней линии борьбы за свободу мысли, на которую покушаются прежде всего именно представители государства».
Наконец, долгое время ведется работа над Декларацией академических прав и свобод, которая должна стать универсальным документом, в котором были бы отражены общие для всех принципы защиты свободы учить и учиться. В настоящее же время единственным документом, в котором отражены академические свободы в международном праве, является определение ЮНЕСКО 1997 года, которое подразумевает свободу обучения и дискуссий, проведения исследований и распространения их результатов, свободу выражения своего мнения относительно системы институций, где ты работаешь, свободу от институциональной цензуры и свободу участия в профессиональных или представительных академических органах.
В Европе основным гарантом свободы слова в университетах всегда было не государство, а университетская корпорация, и потому основой Болонского процесса — процесса объединения и унификации европейской науки и образования — стала Magna Charta Universitatum — документ, подписанный в 1986 году, который и лежит в основе Болонского процесса. Именно этот документ содержит те основные принципы и правила университетской свободы и автономии, которая должна гарантировать свободное и неподцензурное развитие европейской науки и образования.
Поскольку большинство университетов Европы, включая девятнадцать российских, подписали эту декларацию, то логичным стало появление организации, которая пытается отслеживать, в какой мере все те институции, которые подписали Magna Charta, ей следуют. Эта организация называется «Обсерватория» и ведет ряд проектов, например проект «Живые ценности», в котором от России участвовал Университет дружбы народов.
В России академические права пока не стали основанием для создания особой организации, хотя профсоюз «Университетская солидарность» уделяет большое внимание продвижению ценностей академических прав и свобод. В современной российской ситуации это совсем нелегко: Россия одновременно переживает консервативный поворот, который сильно влияет на уровень университетской свободы, и неолиберальные реформы, которые фактически уничтожают университетскую автономию. В этой ситуации забота об академических правах и свободах становится как нельзя более актуальной.
Дмитрий Дубровский,
доцент НИУ ВШЭ (Москва), науч. сотр. ЦНСИ (Санкт-Петербург)
Огромный вред нанесли парткомы
>основой Болонского процесса — процесса объединения и унификации европейской науки и образования — стала Magna Carta Universitatum — документ, подписанный в 1986 году, который и лежит в основе Болонского процесса. Именно этот документ содержит те основные принципы и правила университетской свободы и автономии, которая должна гарантировать свободное и неподцензурное развитие европейской науки и образования.
Интересно, что в нашей стране, применительно к нашим вузам, Болонский процесс вылился в нечто совершенно противоположное свободе и автономии, в насильственные, непонятные преподавателям и по мнению многих вредные реформы.
«…во время Второй мировой войны в США был создан специальный фонд, при помощи которого, помимо прочего, был перевезен в США Эйнштейн…»
Иронично, что такое утверждение встречается по соседству с большой статьёй, разоблачающей мифы об Эйнштейне :) Неужели трудно проверить, когда именно Эйнштейна «перевозили».
Так ведь свобода слова же… Что хочу, то и говорю… :)
» свобода преподавателей читать свои курсы так, как они хотят, и свобода студентов выбирать темы исследований»
Интересный взгляд на академические свободы. Почему-то у студентов свобода не в выборе курсов, а в выборе исследований, что вообще-то положено иметь исследователям, про которых ни слова.
Автор совсем забыл, что у свобод (академических в том числе) всегда есть оборотная сторона — ответственность. Если преподаватель читает курс так, как хочет, то пусть сам и находит тех, кто готов этот курс слушать. Тех, кому этот курс понадобится в профессиональной деятельности.
Я занимаюсь исследованиями и пользуюсь полной свободой в выборе темы и подхода. Ну так я сам и отвечаю за то, что результаты этой работы будут приняты и восприняты мировой наукой. Иначе не получу грантов на исследования, и мои сотрудники от меня разбегутся.
В целом, наемный работник не отвечает за конечный результат, но сам не имеет выбора. А пользующийся свободой должен отвечать за результат. Можно быть свободным художником, но тогда самому заботиться о продаваемости своих художеств
А вот желание иметь свободы и не нести соответствующего уровня ответственности — от лукавого. Какими бы красивыми словами это не прикрывалось.
>Почему-то у студентов свобода не в выборе курсов, а в выборе исследований, что вообще-то положено иметь исследователям, про которых ни слова.
Возможно, речь идет о том, что у студента должно быть право выбора научного руководителя, через это и выбор тем исследований.
Возможно. Смешно то, что выбор курсов для студента не обозначен как элемент свободы. Что было бы логично в такой свободной схеме. Преподаватель читает как хочет, студент слушает, что хочет. Свобода-с…
Я бы сказал, стиль ВШЭ детектед: пафос без внимания к деталям.
Может быть. Но мне видится внимание к своим свободам и нежелание думать об ответственности.
«Россия одновременно переживает консервативный поворот, который сильно влияет на уровень университетской свободы, и неолиберальные реформы, которые фактически уничтожают университетскую автономию.»
В переводе на русский — дайте денег и ничего не спрашивайте.
А у научного руководителя — право послать такого студента
«В целом, наемный работник не отвечает за конечный результат, но сам не имеет выбора» -взаимнопротиворечащие условия в одном предложении, если наемный работник не отвечает за результат (не только конечный а любой), то его увольняют. В ряду со студентом-аспирантом-постдоком (все это наемные работники) требования к качеству в процессе выполнения научной работы только растут при уменьшающейся свободе выбора, постдок в разы менее свободен в выборе всего — лаборатории, темы, финансирования, чем студент — который приходит на все готовое и всегда может срулить без последствий для себя и своей карьеры которая еще не началась. А требуют с постдока гораздо больше уже — мотивируя это не только зп, но и проблемами в случае каких либо движений с карьерой, а в 40 лет постдоку уже не получится так легко сменить лабу как студенту в 20.
«А пользующийся свободой должен отвечать за результат» — Denny, вы опять забыли что в науке нет такого понятия как контроль качества, что выражается в невоспроизводимости результатов статей. И отвечать за результата как? Публикацией статьи которая будет интересна трем аспирантам в последующие 10 лет? Пока никто не проверит результат такой статьи печатать можно что угодно, прецедентов полно, и от уважаемых людей в первую очередь.
Высокая ответственность постдока — как результат его выборов в бытность студентом и аспирантом. Там была свобода выбирать, а в постдоках приходит время за свой выбор расплачиваться. К сожалению, далеко не все студенты-аспиранты, наслаждающиеся академическими свободами, это понимают. Я как раз об этом.
Контроль качества — другая тема. Здесь важно понимать то, что коли уж я взялся сам выбирать тему, то я и отвечаю за то, чтобы результат позволил продолжать работу (контроль качества здесь просто внешнее условие). Этот принцип не только к науке относится. Это всеобщий принцип: тот, кто принимает решение, должен отвечать за последствия. Если это принцип нарушается в ту или иную сторону (что нередко), последствия плохи.
«Высокая ответственность постдока» — из ответа неясно несет ли ответственность студент-аспирант-постодок за качество своей работы или нет будучи наемным персоналом. И у студента, и у аспиранта свобода выбирать не сильно выше чем у посдока (но все же выше) — во всех трех случаях они работают не над теми темами которые могут быть им интересны — а над теми темами которые им предложены на рынке труда и на которые выделено финансирование. Так что академические свободы студента-аспиранта-постдока не более чем миф, просто степень несвободы разная.
Расплата за выбор постодка — такие слова только отпугнут потенциальных наемных работников. Было бы еще за что расплачиваться — а то ни свобод, ни денег, ни статуса.
«Контроль качества — другая тема. Здесь важно понимать то, что коли уж я взялся сам выбирать тему, то я и отвечаю за то, чтобы результат позволил продолжать работу (контроль качества здесь просто внешнее условие).» — так вы же сами знаете, что для продолжения работы нужно финансирование, а его выделяют только за публикации — тут уж хочешь не хочешь а выложи результат к сроку — при таком подходе достоверность и контроль качества только мешают, так как требуют времени, затрат — и не дают гарантированного подтверждения, ведь контроль качества можно и не пройти — а публиковаться все равно надо. Впрочем это все равно не отменяет того факта что в науке контроля качества нет.
Мы о разном. Есть элементарная ответственность работника за качество его работы. И другое дело — ответственность за сделанный выбор.
У студента есть ответственность за работу — изучение тех обязательных курсов, которые ему читают. Проверяется на сессии.
И есть ответственность за его свободный выбор — куда поступать, какую кафедру выбрать, идти в науку или в индустрию. Никто не проверяет, но потом придется расплачиваться. Жаловаться некому.
Я регулярно возражаю тем, у кого проскакивает в явном или неявном виде желание наслаждаться академическими свободами при том, что обеспечение всего этого должен делать кто-то другой. Например, преподаватель читает курс так, как он хочет, но при этом он не горит желанием отвечать за то, как будут мотивированы студенты, будет ли этот курс востребован в их будущей карьере и пр. У него все свободы, а вся ответственность на ком-то другом.
Контроль качества (вернее, его отсутствие) из той же оперы. Людям нравится делать, что они хотят, но не нравится отвечать за востребованность и воспроизводимость. Отсюда столько мусора в публикациях.
О преподавателях. У них, как у любых работников, есть элементарная ответственность за то, чтобы качественно читать свой курс, чтобы студенты могли разобраться и сдать экзамен.
Но речь об академических свободах, о том, чтобы преподаватель мог читать, как хочет. И вот тут он должен нести ответственность за этот свой выбор, за то, чтобы курс был востребован и полезен будущим выпускникам в их работе. Мне так представляется.
Но я не вижу, какую ответственность хотели бы взять на себя радетели академических свобод.
«В целом, наемный работник не отвечает за конечный результат, но сам не имеет выбора»
1) Есть элементарная ответственность работника за качество его работы — значит наемный работник от студента до постдока все же отвечает за свой труд). К слову качественно выполнять лабораторную работу уже большое достижение, на это обычно уходят годы труда — так что о элементарном я бы не рискнул говорить, даже если речь идет о приготовлении буферных растворов (хотя бы разок но все делают однажды неправильно)
«И другое дело — ответственность за сделанный выбор» — вот видите, значит наемный работник все же может что то выбирать, раз несет за это ответственность)
По поводу преподавания — есть классические курсы типа биохимии, и там не развернутся, придется идти по списку — белки, липиды, метаболизм и т.д. А есть спецкурсы — и там преподавателю почти никто не указ, он свободен в своем предмете и его никто не проверит, так как проверять некому. Так что читают спецкурсы как хотят уже сейчас, без оглядки на востребованность. А если говорить о востребованности в общем — то все естественные факультеты нужно сокращать, независимо от того что там читают. Работать то почти негде таким выпускникам.
» есть классические курсы типа биохимии, и там не развернутся, придется идти по списку — белки, липиды, метаболизм и т.д.»
Не согласен. имел с этим дело (не лично). Простой вопрос по классической биохимии. Как читать цикл Кребса? Сколько времени ему уделить? Проблема в том, что биохимия очень большая. Как вообще читать такую тему как белки????
Проблема в том, что биохимия очень большая. Как вообще читать такую тему как белки??? — https://vimeo.com/91160643
Не понравилось. Пассажу про серин и треонин просто посмеялся.
А мне понравилось. Вы же понимаете что все субъективно в такой оценке. Тем не менее профессор МГУ Виноградов является одним из самых цитируемых и продуктивных научных сотрудников в МГУ, в одном ряду со Скулачевым который известный биоэнергетик. Так что резюме у Виноградова очень серьезное, и если в деталях там есть что то что вас не устраивает — то в целом курс очень профессиональный.
Он действительно блестящий ученый. тут без вопросов. Но нельзя уже читать лекцию по биохимии без презентации. Современный химик должен уметь видеть пространственные структуры молекул и понимать их.
Есть еще много маленьких моментов, которые мне не нравятся. Говоря об аминокислотах, он приводит численные значения их встречаемости в белках. Совершенно бессмысленно.
И я бы не стал фокусировать курс биохимии на метаболизме. Современная биохимия куда больше занимается сигнальными и регуляторными каскадами.
Но не буду спорить, что курс профессиональный.
Посмотрел программы курсов биофака МГУ. Вывод неутешительный. Математика, физика, химия даются формально и совершенно не готовят студентов к восприятию материала следующих курсов. В результате этого в курсах биохимии и биофизики лекторы вынуждены повторять азы и тратить на это массу времени в ущерб специальным знаниям.
«Посмотрел программы курсов биофака МГУ. Вывод неутешительный. Математика, физика, химия даются формально и совершенно не готовят студентов к восприятию материала следующих курсов» — c математикой и физикой еще может быть соглашусь, но точно не с химией. Вы видели программу по физической химии и органике — каждый курс читается по два семестра, рассмотрены все основные аспекты — что не так?
» В результате этого в курсах биохимии и биофизики лекторы вынуждены повторять азы и тратить на это массу времени в ущерб специальным знаниям» — и какие же азы органической химии и физхимии повторяют на биохимии? Что то не помнится. Как и на биофизике никто не утруждает себя повторением основ механики и электродинамики, может чуть чуть есть из повторы из физхимии но в приложении к биологии.
Так же напоминаю что курс биохимии читается по лучшему учебнику Ленинджера — этого мало, там есть повторы, этот учебник нельзя понять на основе предшествующего курса органики и физхимии?
Я как раз напрягся, посмотрев первые лекции Виноградова. Он рассказывает про аминокислоты, протонирование, стекинг взаимодействие и пр. Неужели к этому моменту студенты этого не знают? Посмотрел программу курса по органической химии и физхимии. И правда, не учили.
Ленинджер — замечательный учебник. Хотя и староватый, в смысле набора примеров, на которых все разбирается. Но это все невозможно читать за один курс. Физические и химические основы должны читаться на первых курсах. А в курсе биохимии надо бы уже разбирать, как это работает в реальных биологических системах. (На правах ИМХО)
«Он рассказывает про аминокислоты, протонирование, стекинг взаимодействие и пр. Неужели к этому моменту студенты этого не знают? Посмотрел программу курса по органической химии и физхимии. И правда, не учили» — не вижу проблемы почему бы не рассказать о таких вещах, тем более лектор с самого начала сказал что есть еще параллельный курс для молекулярщиков — и прослушать желательно оба, так как материала много. Лектор так же сказал что его курс охватывает далеко не все, и то нужно самому много читать, и указал на важность практических семинаров. Важен конечный результат — а он заключается в том что если студент слушал лекции, ходил на семинары и читал внимательно учебник — то он будет понимать биохимию на любом уровне сложности. Программа по биохимии в МГУ такую возможность дает. И не важно что там есть какие то повторы из органики, это погоды не делает.
«Ленинджер — замечательный учебник. Хотя и староватый, в смысле набора примеров, на которых все разбирается» — последнее переводное издание (2011-2015) сделано с оригинала 2008 года, т.е достаточно новое, про открытие новых циклов или гипотез уровня теории Митчела что то не слышно. Примеры не староваты — они классика и основа основ, учебник и должен разбирать примеры на таком уровне (На правах ИМХО).
» Скулачевым который известный биоэнергетик» Г-н Скулачев известный «личный друг» Садовничего. С неограниченными ресурсами.
«О преподавателях. У них, как у любых работников, есть элементарная ответственность за то, чтобы качественно читать свой курс, чтобы студенты могли разобраться и сдать экзамен.» Видимо Denny к ВУЗам имеет небольшое отношение. Из вышецитированного получается, что это преподаватель на 4 курсе, обязан повторять все что было ранее, а не студент знать
Denny, насчет соответствующей свободы для студентов в выборе спецкурсов совершенно согласен. Тогда и преподаватели будут больше думать о том, что обучающимся нужно, а не о том, что обучающим легко.
Но давайте оставим исходную формулировку «свобода студентов выбирать темы исследований» и попробуем её развить. Прямо таки такая невероятно широкая свобода? Или выбор по сути между двумя-тремя руководителями с одной кафедры?
Почему бы не позволить студенту выбирать и вуз (или НИИ) для подготовки выпускной работы? Боюсь, тогда возникнут вопросы, почему большинство «свободных» сотрудников актуальные и перспективные темы предложить не могут…
Я уже написал, что документ называется «Magna Charta» — это хартия. Что касается свободы учить и свободы учиться, то следует оговорить, в каком историческом контексте появляются данные свободы, как они соотносятся с обязанностями, к каким результатам привели там, где на них опирались в организации академической (вузовской) деятельности, как это возможно реализовать у нас и к каким возможным последствиям это приведет (имею ввиду как положительные, так и отрицательные — пока). Обо всем сказать не удастся, скажу об одном.Да, действительно, свобода учиться связана со свободой не просто слушать лекции того или иного профессора или переходить от одного к другому, но и со свободой даже посещать или не посещать занятия. Но в конце студент сдает экзамен на соответствующую квалификацию столь строгой комиссии, что это удается не каждому. Но уж если сдал, тебе гарантируется очень многое в профессиональном и социальном статусе. В данном контексте поделюсь опытом одного из европейских вузов — опытом, связанным с бесплатным и платным обучением. Набирают, скажем, 100 обучающихся бесплатно и некоторое количество платных. Прошла сессия, подвели рейтинг. Первые 100 обучаются бесплатно, остальные платно; прошла следующая — процедура повторяется. Примерно к концу четвертого семестра образуются две стабильные группы: обучающихся бесплатно и платно и одна нестабильная группа тех, кто переходит из первой во вторую и обратно. Нет денег — свободен,появятся — приходи продолжать обучение.
И все же еще одно: свобода обучать связана с тем, что обучающий сам активно занимается научной работой, не просто репродуцирует, но и производит знание. А в таком случае возникает масса проблем: не все продуцирующие имеют,хотят и любят преподавать, не все репродуцирующие являются бездарными исследователями. Но и все аспекты рабочего времени, о которых все прекрасно знают: количество учебной нагрузки преподавателя (если он хороший преподаватель, а не просто много лет говорящий одно и то же) не дает возможности давать собственные результаты, нужно хотя бы успеть освоить результаты других, чтобы использовать их в учебном процессе.
В моем понимании свобода учить как хочет преподаватель связана прежде всего с ответственностью за то, что курс действительно нужен студентам и будет им полезен в профессиональном смысле. Без этого свобода превращается в безответственное разгильдяйство, когда преподаватель рассказывает студентам то, что интересно лично ему и что ему легко рассказывать.
«…безответственное разгильдяйство, когда преподаватель рассказывает студентам то, что интересно лично ему и что ему легко рассказывать.»
на правах IMHO: коснусь только спецкурсов. забота университетского начальства приглашать лекторов чей личный интерес (и достижения, т.е. человек должен быть ученым признанным в профессиональной среде) лежит в той науке, которая нужна (в данном университете). Рассматривать университетских преподавателей как наемных работников, задача которых выполнять задания начальства — весьма неадекватная (бюрократическая) точка зрения.
«забота университетского начальства приглашать лекторов чей личный интерес (и достижения, т. е. человек должен быть ученым признанным в профессиональной среде) лежит в той науке, которая нужна (в данном университете)» Спецкурсы ведут штатники. Но для «малых» групп студентов. Политика МГУ — убирать приглашенных
90% выпускников МГУ пойдут работать в торговлю или бумажки переносить, им на всех факультетах «курсы по торговле вести?» Хотя, от «делопроизводства» может и будет толк