Жизнь на Земле существует более 4 млрд лет, и почти всё это время ее развитие шло плавно, лишь изредка наступали серьезные кризисы — массовые вымирания. Как пошутил один палеонтолог, история жизни состояла из длинных периодов скуки, которые время от времени прерывались паникой.
Причины кризисов были разные — скачки климата, удары астероидов. Перефразируя Льва Толстого, можно сказать, что каждое вымирание было несчастным и гибельным по-своему.
Единой теории вымираний не существует. Единственное, что объединяет все вымирания, — их редкое появление в истории. И такое редкое, даже уникальное событие сейчас происходит у нас на глазах. Для фанерозоя (глобального отрезка времени, когда на планете доминировали многоклеточные организмы) оно стало шестым по счету.
Это шестое вымирание — ключевая тема книги американской журналистки Элизабет Колберт, лауреата Пулитцеровской премии.
Колберт — хороший специалист, и ее книга может служить образцом того, как журналисту надо писать о науке. Колберт предприняла несколько поездок в разные уголки планеты, от Германии до Австралии, залезала в пещеры к умирающим летучим мышам, пыталась понять скорость вымирания в бразильской сельве, искала почти бесследно исчезнувших золотых лягушек в Панаме и везде общалась с экспертами. Именно благодаря рассказам и мнениям ученых книга представляет большой интерес. Эти мнения искусно вплетены в рассказы о путешествиях Колберт, в исторические экскурсы о том, как вообще наука пришла к пониманию, что животные и растения не пребывают в неизменности, а могут вымирать.
В числе прочих Колберт встретилась со знаменитым палеогеологом Уолтером Альваресом (на данный момент заслуженным профессором Калифорнийского университета в Беркли), который нашел иридиевый слой и вместе с отцом выдвинул гипотезу об ударе крупного космического тела в конце мелового периода, окончательно погубившего царство динозавров.
Автору удалось выдержать деликатный отстраненный тон и избежать соблазна написать экологический манифест. Ее книга не усыпана причитаниями о жестокости и недальновидности человека. Напротив, по мнению Колберт, человеку как виду свойственно изменять мир, и никуда нам от этого не деться. Эта способность «неотделима от тех качеств, которые и сделали нас людьми: нашей неугомонности, изобретательности, умения сотрудничать для решения проблем и выполнения сложных задач». А грандиозное изменение планеты неизбежно привело к массовому вымиранию.
Homo sapiens запустили его маховик с самого своего появления. Первыми жертвами стали представители мегафауны, в том числе наши двоюродные родственники — денисовцы и неандертальцы (для рассказа о них автор поехала в долину Неандер и пообщалась со Сванте Паабо, который расшифровал геном неандертальца).
Новое массовое вымирание неизбежно, вопрос лишь в том, чтобы оно не уничтожило самих людей. И здесь нет никаких гарантий. Мы успешный вид, но «в жизни, как и в деятельности инвестиционных фондов, прошлые показатели никак не гарантируют будущие результаты». Вымирание меняет все правила игры, и прежние достоинства могут оказаться недостатками: так во времена революций благородное происхождение вдруг становилось не благом, а проблемой.
Сейчас массовое вымирание набирает обороты. Один вид исчезает каждые полтора часа, и скорость увеличивается. Некоторые биологи грустно шутят, что за последние годы превратились в палеонтологов, а один специалист, изучавший воздействие человека на окружающую среду, вернувшись из лаборатории домой, сказал супруге: «Работа продвигается хорошо, но, похоже, скоро наступит конец света».
У шестого вымирания много причин, но все связаны с деятельностью человека: уничтожение лесов, закисление океана. Особенно подробно Колберт пишет о таком неочевидном, но серьезном аспекте, как глобальное перемещение животных человеком.
Процесс перемешивания мировой флоры и фауны сначала шел медленно, проходя вдоль маршрутов ранних миграций человека. В последние десятилетия он ускорился так, что в некоторых местах число неаборигенных видов уже превысило число местных. Каждые сутки только в балластовых водах судов, которые помогают устойчивости кораблей, перемещается 10 тыс. разных видов животных.
Современное перетасовывание биоты беспрецедентно. По сути, все континенты, как в пермском периоде, стали одним — своего рода виртуальной Пангеей. Это приводит к постепенному падению биоразнообразия, которое становится универсальным: местные аборигенные виды погибают под прессом чужаков.
Остановить вымирание мы не в силах, несмотря ни на какие экологические программы. Мы спасаем носорогов или храним в специальных «замороженных ковчегах» образцы ДНК исчезающих и уже вымерших животных, но это капля в море.
Можно ли было остановить астероид, упавший в конце мелового периода? Или грандиозное похолодание, положившее конец морским животным ордовикского периода? Или вулканы, массово извергавшиеся в конце пермского периода? Нет. Так же и деятельность человека остановить нельзя.
Это одна из ценных мыслей книги. Здесь нынешнее положение дел прямо называется вымиранием и выстраивается в один ряд с другими великими вымираниями прошлого. То, о чем еще недавно говорили как об «экологическом кризисе», постепенно обретает новую словесную форму — «массовое вымирание».
Смена ракурса важна, она позволяет по-другому оценить происходящее. Кризис можно преодолеть или выправить. Вымирание никуда не денется, оно слишком глобально и масштабно. Понимать это очень важно, с этим придется жить.
Антон Нелихов