0,05 от доказательной медицины: рецензия на книгу Петра Талантова и ответ автора на рецензию

В свет вышла симпатично оформленная (делал Corpus!) толстенькая книжка Петра Талантова с необычным названием «0,05. Доказательная медицина от магии до поисков бессмертия». Коллеги, известные своими усилиями в продвижении доказательной медицины (ДМ), уже сказали свои веские слова и рекомендации, вынесенные на обложку книги. Я тоже читал ее до выхода в свет, но, думаю, это не исказило мои нынешние положительные впечатления от книги.

Причудливость названия книги отражает важную проблему для любого пишущего о ДМ: нужно рассказывать про кости, мышцы и работу человеческого тела, но одновременно надо рассказать, как врачи и эпидемиологи обосновывают свои решения (доказательства), — то есть, о логических проблемах медико-биологической науки и статистических приемах.

Одна из таких проблем — пресловутый порог статистической значимости, сто лет как установленный на уровне 0,05. Петру Талантову удалось гармонично сочетать рассказы историй с объяснениями основных концепций ДМ и проблем медицины современной и прошлой. Книги про ДМ, написанные для врачей, обычно используют проблемно-ориентированный подход: читателю предлагается клиническая задача, и по ходу ее разбора поясняются приемы ее решения, история подходов к решению, возможные варианты и ограничения. Талантов пошел по другому пути. Книга построена как совокупность историй. Истории эти увлекательны и хорошо написаны, они привлекут непрофессионального читателя, да и врачи с удовольствием ознакомятся с сюжетами из медицинского прошлого, ибо в большинстве своем они историю своей профессии, даже своей специальности, знают плохо. Впрочем, на мой взгляд, всем читателям будет не хватать иллюстраций в книге.

Как сама медицина была импортирована в Россию почти полностью, так и концепция «рациональной медицины», которую мы последние 20 лет называем преимущественно «доказательной», пришла из просвещенных западных стран. Это не образный «Запад», а именно Запад как место, где в секулярной культуре развивается наука с ее нацеленностью на познание объективных закономерностей и стремлением к практическим действиям в промышленности и общественной жизни, основанным на научных доказательствах. В противоположность Западу Россия и еще более ее восточные соседи, используя в некоторой мере объективные научные знания, тем не менее в практической жизни, в академии, в медицинской практике более ведомы религией, ценностями, признаваемыми важными по причине традиционности (причудливый аргумент для рационально мыслящего человека), и авторитетом начальника. Не случайно поэтому истории, рассказанные в книге, сплошь и рядом учат читателя вниманию к методологии, свободе от авторитетов и стремлению к объективности.

Автор удивил меня тем, что уже в аннотации объявил: «Здесь нет черного и белого». Это неверная позиция, на мой взгляд. Верная — та, что на стороне добра. Нельзя рассказывать о преступных действиях немецких и японских врачей так же, как об ошибках великого Мечникова или Земмельвейса. Черное и белое в истории медицины есть. Вообще об «изуверской науке» не принято рассказывать так детально, как в рецензируемой книге, — именно потому, что мировая наука от этих исследований ничего существенного не получила, а вводить в оборот эти знания равнозначно признанию заслуг исследователей-преступников.

Недостатком текста является почти полное отсутствие справочного аппарата. К главам прилагаются списки литературы, но они не привязаны к тексту сносками, что делает их почти бессмысленными. Впрочем, заглянув туда, можно обнаружить, что автор причудливо дает описания публикаций некоторых русских авторов на английском, в том числе трудов Ивана Павлова.

Автор неверно трактует происхождение термина «корреляция». Он не от co-relation, а от corrélation (франц. ‘взаимосвязь’, cor- + relation, ранее relacion). Неправильно фактор риска определять как «потенциально вредное воздействие». Автор и некоторые другие статистические и эпидемиологические термины обозначает по-русски оригинально, например confounder как «спутывающая переменная». Возможно, так получается потому, что автор писал в предположении, что его книга — первая на русском о ДМ. Между тем, монография Флетчеров и Вагнер [1], изданная 20 лет назад, задала очень высокий стандарт качества перевода и образцовый уровень текста. Вслед за ней были простая книга для врачей Триши Гринхальх [2] и более продвинутая монография — коллекция статей из The Journal of the American Medical Association [3]. А еще была образцовая карманная книга по ДМ канадских классиков [4]. И были книги русских авторов. Конечно, использование иностранных терминов в целом должно сохраняться в научных изданиях, но нет нужды сохранять «дебрифинг» и менять устоявшиеся переводы терминов.

Этой книге не суждено быть авторитетным источником знания для врачей, но, думаю, она привлечет внимание непрофессионального читателя, для которого увлекательное чтение историй будет приятно и полезно, а мелкие неточности не будут им замечены. Такой благодарный читатель впоследствии может стать врачом, — причем хорошим врачом, лучше понимающим эпидемиологические основания медицины.

Василий Власов, 
докт. мед. наук, вице-президент Общества специалистов доказательной медицины

1. Флетчер Р., Флетчер С., Вагнер Э. Клиническая эпидемиология. Основы доказательной медицины. М.: Медиа Сфера, 1998.
2. Гринхальх Т. Основы доказательной медицины. М.: Издательский дом «ГЭОТАР-МЕД», 2004.
3. Гайат Г., ред. Путеводитель читателя медицинской литературы. М.: Медиа Сфера, 2003.
4. Страус Ш. Е. и др. Медицина, основанная на доказательствах. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010.

↑ Ответ Петра Талантова

В номере ТрВ–Наука от 18 июня вышла рецензия Василия Власова на научно-популярную книгу «0,05. Доказательная медицина от магии до поисков бессмертия», написанную вашим покорным слугой. Некоторые особенности этой статьи побуждают меня дать краткий комментарий.

Оставлю оценочные суждения на совести их автора. Читатели сами решат, верно ли, что о «преступных действиях нацистских и японских врачей» в книге рассказано так же, как об ошибках великих ученых, и насколько здраво утверждать, что рассказ о преступлениях равнозначен признанию заслуг преступников. Меня же смутило то, как рецензент обращается с фактами. Так, обе якобы цитаты из книги таковыми не являются. Легко убедиться, что первая — «здесь нет черного и белого» — взята из маркетинговой аннотации в выходных данных, а не из моего текста. Происхождение второй псевдоцитаты — «изуверская наука» — остается для меня загадкой.

На таком фоне остальное может показаться несущественным, но отмечу еще пару моментов. Автор рецензии упрекает меня в неверной трактовке происхождения термина корреляция, который, по его мнению, происходит от устаревшего французского relacion. Должен отметить, что историю термина принято отсчитывать от Фрэнсиса Гальтона или Карла Пирсона, которые вполне обходились родным английским. Допустимо было бы вспомнить француза Огюста Браве, в некотором смысле предвосхитившего то, что делал Пирсон, но Браве не вводил этот термин. В его книге «Analyse Mathematique. Sur Les Probabilités des Erreurs de Situation d’un Point» слово встречается лишь единожды и в современном ему написании corrélation. Возможно, рецензент имел в виду более ранние работы палеонтолога Жоржа Кювье. Однако, несмотря на упоминание в соответствующей статье русскоязычной «Википедии», предложенный им закон соотношения органов (la loi de corrélation des formes) не связан с обсуждаемым статистическим термином.

Рецензент утверждает, что в книге не всегда использованы «устоявшиеся переводы терминов», приведя в качестве примера спутывающую переменную. Помимо того, что у английского термина confounder есть минимум три широко используемых английских синонима, существует не менее пяти вариантов перевода термина на русский. При этом, согласно статистике «Яндекса», предпочитаемый Власовым вариант используется в два раза реже выбранного мной. Термин по-разному переведен даже в тех книгах, которые рецензент привел в качестве примеров канонического перевода. Выражаясь мягко, в такой ситуации ответ на вопрос, какой из вариантов использовать, не очевиден. Но лишь для меня: Василий Власов предлагает на роль издания, задавшего «очень высокий стандарт качества перевода и образцовый уровень текста», монографию, изданную на русском при его собственном участии.

Увы, я пересказал почти всю рецензию. Ее автор заслуженно является одним из лиц российской доказательной медицины. Но любые заслуги в прошлом не отменяют необходимости хотя бы немного соотносить плоды воображения с реальностью.