Царь Салтан и Медной горы хозяйка

Возможна ли научная критика антинорманизма?

Один из самых частых упреков со стороны неоантинорманистов¹ состоит в том, что их гипотезы и догадки никто из профессиональных историков и археологов не разбирает и не критикует с научной точки зрения. «И когда с капитальными пятисотстраничными работами С. А. Гедеонова, А. Г. Кузьмина и самого В. В. Фомина, чрезвычайно насыщенными фактами, аргументами, вопросами, и действительно привлекающими огромное количество источников, зачастую ускользающих от внимания норманнистов, „расправляются“ одной-двумя фразами, оставляя поставленные ими вопросы совершенно без ответа, подобная „критика“ нисколько не убеждает» [1].

Действительно, выступления настоящих ученых на эту тему, как правило, выдержаны в саркастическом ключе и высмеивают ненаучный подход последователей А. Г. Кузьмина к сложным проблемам истории Древней Руси, попытки решить их простыми средствами. В качестве примеров можно привести «Ренессанс Средневековья?» Е. А. Мельниковой, «В тоске по утраченному времени» Н. Ф. Котляра, «Путь из ободрит в греки» В. В. Мурашевой и другие критические статьи профессиональных историков и археологов о современном антинорманизме.

А можно ли иначе подходить к критике работ неоантинорманистов? Основная проблема современного антинорманизма — это отсутствие исторических источников, излагающих историю Древней Руси в желательном для них ключе. Нашу древнейшую летопись — «Повесть временных лет» (ПВЛ) — они сразу предают анафеме из-за содержащегося в ней «Сказания о призвании» и многократных недвусмысленных указаний на скандинавство варягов. Но ведь и прочие источники (византийские, латинские, скандинавские, арабские), близкие к исследуемому периоду времени (IX–X векам), указывают на скандинавскую природу варягов и русов…

У антинорманистов остается единственный сомнительный источник, близкий по времени к исследуемым событиям, — Иоакимовская летопись (ИЛ) В. Н. Татищева. Споры о подлинности ИЛ продолжаются до сих пор, хотя после основательного исследования А. П. Толочко [2] трудно сомневаться в том, что ИЛ — фальсификат, творение самого Татищева. Поэтому неоантинорманист В. И. Меркулов вынужден обращаться к трудам немецких ученых XVI–XVIII вв., названным им «мекленбургскими генеалогиями» и якобы содержащим следы древних преданий о происхождении варягов и русов. Также и А. Пауль вынужден обращаться к такому сомнительному источнику, как рукописи, датируемые XIV–XV вв., домысливая изложенные в них легенды в желательном для антинорманистов ключе. Всё это нужно А. Паулю, чтобы поставить под сомнение недвусмысленные указания о разграблении Гамбурга норманнами, содержащиеся в анналах франков, и с помощью очевидных натяжек приписать это деяние балтийским славянам-ободритам.

Ну нет исторических источников, говорящих то, что антинорманистам хотелось бы услышать! И, более того, такие раннесредневековые источники, как «Славянская хроника» Гельмольда, посвященная целиком истории балтийских славян и знающая в то же время Русь, или «Деяния гамбургских архиепископов» Адама Бременского, нигде не указывают на какую-либо связь Руси с балтийскими славянами, как бы этого ни хотелось нашим неоантинорманистам. И когда они говорят своим оппонентам, что раз приход в земли славян и финнов Рёрика Фрисландского / Рюрика не упоминается в скандинавских сагах, то это свидетельствует против скандинавской гипотезы происхождения Руси, неплохо было бы указать, какими же историческими источниками подтверждается балтославянская гипотеза.

Поскольку работы А. А. Романчука носят наиболее серьезный характер среди работ современных антинорманистов, то они и заслужили и получили серьезный критический анализ в статьях Л. С. Клейна и моих. Но, конечно, сам Романчук может и не считать этот критический разбор его статей таковым.

Чтобы оценить возможность научной критики современного антинорманизма в целом, обратимся к наиболее одиозным случаям, ибо на таком примере со всей ясностью можно увидеть, возможна ли научная критика их опусов.

Раз нет подходящих исторических источников, антинорманистам только и остается, что обратиться к «Сказам» Бажова и к сказкам А. С. Пушкина. В это трудно поверить серьезному ученому, но это не шутка, не розыгрыш, это действительно имеет место в «научных» работах неоантинорманистов со степенью кандидата исторических наук.

Эти работы В.И Меркулова и Л. П. Грот были опубликованы совсем недавно в журналах «Русин» и «Исторический формат».

Кандидат исторических наук Л. П. Грот берется изучать «древнейшие» социальные процессы на Руси с помощью анализа событий Смутного времени, индийской космогонии и… «Сказов» Бажова! Л. П. Грот переходит к ведическим космогоническим мифам и ищет в них параллели к «сказам» П. П. Бажова. И, представьте себе, находит! Окунаясь в индийскую ведическую космогонию, Л. П. Грот снова возвращает нас в Смутное время и пытается понять, зачем нужно было «организовывать „физическое соприкосновение с представительницей царского рода“ для наделения Лжедмитрия легитимной властью?». Именно таким образом она берется определить «древнейшие традиции передачи власти в русской истории» [4]. В это трудно было бы поверить, но каждый желающий может обратиться к ее статье в печально известном журнале антинорманистов «Исторический формат» и убедиться, что дело обстоит именно так. То, что это не единичный случай, становится ясно при знакомстве со статьей еще одного кандидата наук, В. И. Меркулова, тоже антинорманиста и последователя А. Г. Кузьмина, в историческом научном журнале «Русин». Он берется изучать историю Древней Руси IX–X вв. с помощью научного анализа… сказки А. С. Пушкина о царе Салтане! В статье «Древнерусское предание с острова Рюген» Меркулов пытается провести параллели между островом Руяном (так он переиначивает топоним Рюген) и островом Буяном из сказки Пушкина, впрочем, вполне бездоказательно [5]. И опять же каждый желающий может обратиться к статье данного автора и убедиться, что никакого гротеска и преувеличения в моих утверждениях нет.

Вот к каким чудесам приводит упорное желание несмотря ни на что продвинуть реанимированную маргинальную гипотезу, отвергнутую еще в XIX веке, при отсутствии подтверждающих ее сообщений в настоящих исторических источниках!

Думаю, после разбора таких примеров «трудов» современных неоантинорманистов вопрос о научной критике их работ отпадает сам собой.

Олег Губарев

1. Романчук А. А. Варяго-русский вопрос в современной дискуссии: взгляд со стороны // Вестник КИГИТ. 2013. № 6 (36). С. 73–131.
2. Толочко А. «История Российская» Василия Татищева: источники и известия. М.: Новое литературное обозрение (серия Historia Rossica); Киев: Критика, 2005.
3. Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М.: Русская панорама, 2005.
4. Грот Л. П. Древнейшие традиции передачи власти в русской истории // Исторический формат, № 3–4, (2017), 2018. С. 80–94.
5. Меркулов В. И. Древнерусское предание с острова Рюген // Русин, № 1 (35), 2014. С. 165–171.

¹ Неоантинорманистами я их называю, чтобы отличать от антинорманистов царского и советского времени, подавляющее большинство которых хоть и отрицало роль варягов, но объективно не могло не признавать варягов скандинавами. Поэтому нынешние неоантинорманисты, последователи А. Г. Кузьмина, объявляют почти всех антинорманистов прежних времен (за исключением С. А. Гедеонова, Венелина, Морошкина и Забелина, считавших варягов-русов балтийскими славянами) «мнимыми антинорманистами» [3].