Доказано в Мосгорсуде: У Юлии Галяминой есть «маховик времени»

Александр Барулин, канд. филол. наук, ст. науч. сотр. Института языкознания РАН, доцент, основатель и первый декан факультета теоретической и прикладной лингвистики РГГУ (1991–1999):

Юлия Галямина была моей студенткой в 1992–1997 годах. Впоследствии, вот уже более 20 лет, мы поддерживали и поддерживаем дружеские отношения. Она дипломированный специалист с двумя высшими образованиями, кандидат филологических наук, талантливый лингвист и семиолог, научный сотрудник лаборатории автоматизированных лексикографических систем Научно-исследовательского вычислительного центра МГУ им. М. В. Ломоносова, преподаватель семиотики ВШЭ.

Ученица известного лингвиста, академика РАН В. А. Плунгяна, она автор более 40 научных публикаций, среди которых основное место занимают работы по ныне единственному живому представителю вымирающей енисейской семьи языков — кетскому языку. В этом уникальном направлении своей глубокой и обширной научной деятельности Юлия Евгеньевна продолжает приоритетные исследования таких выдающихся российских ученых, как основатель научной кетологической школы проф. А. П. Дульзон, докт. филол. наук Е. А. Крейнович, академик РАН Вяч. Вс. Иванов, академик РАН В. Н. Топоров, докт. филол. наук Б. А. Успенский, чл.- корр. РАН С. А. Старостин, с которым она еще студенткой, в 1994 году, впервые в составе научной экспедиции РГГУ приехала в труднодоступные места поселения кетов — поселки Верхне-Имбатский и Келог.

В исследовании уникального во многих отношениях кетского языка Юлия Галямина успешно совмещает опасную, сложнейшую роль сборщика первичной языковой информации — интересных с лингвистической точки зрения кетских текстов, кетского фольклора, обычаев и верований кетов — с ролью лингвиста-теоретика, обобщающего этот первичный материал, осмысляющего его с точки зрения лингвистической теории и типологии языков мира.

Кроме чисто лингвистических исследований в круг ее научных интересов входят проблемы социолингвистики, социологии, проблемы сохранения вымирающих языков и поддержки малочисленных коренных народов Севера, фундаментальные проблемы семиотики, курс которой она читает для будущих журналистов ВШЭ.

См. также список научных работ Юлии: istina.msu.ru/profile/jugjug/

«Привезите мне в спецприемник два небольших словаря — французского и английского языков», — в зале суда попросила родных Юля Галямина, лингвист, мл. науч. сотр. МГУ им. Ломоносова, муниципальный депутат Тимирязевского района Москвы. Сбор подписей и выдвижение в кандидаты в Московскую городскую Думу, а потом и требование провести в столице честные выборы обернулись для нее обыском и неделями заключения. Из спецприемника Можайска она сможет выйти только 21 августа после 22 суток административного ареста.

6 августа 2019 года на судебном заседании, проходившем по истечении седьмых суток ареста, рассматривалось новое дело о нарушении Юлией Галяминой части 6.1 статьи 20.2 Административного кодекса РФ (о перекрытии ею пешеходных и автодорог на центральных улицах города во время проведения несанкционированной массовой акции).

— Галямина, вы признаете свою вину в отношении вменяемых правонарушений? — спросила судья Чертановского районного суда Елена Трушечкина, полноватая дама лет сорока пяти с завитыми до плеч волосами, после длительного зачитывания протокола, составленного сотрудником полиции.

— Нет.

— Слушаю ваши объяснения.

— Ничего, кроме смеха, этот протокол не вызывает. Потому что более нелепого документа я в своей жизни не встречала. Его авторы утверждают, что в 14:00 я приняла участие в шествии и дальнейших митингах на Петровке и других улицах Москвы. При этом надо отметить, что [после обыска в моей квартире] в 13:30 я была задержана сотрудниками полиции и доставлена в ОВД «Хорошёво-Мнёвники». В 14:00 я находилась в этом ОВД.

Я давно подозревала, что наши власти уверены, что у меня есть «маховик времени», которым пользовалась Гермиона Грейнджер, и, конечно, я очень много успеваю в своей жизни. Я занимаюсь и наукой, и исчезающим кетским языком, и муниципальной политикой, издаю муниципальную газету, воспитываю детей, забочусь о своем муже, и о своем доме, и о своем псе Густаве. Я много чего успеваю, но все-таки «маховика времени» у меня до сих пор нет. Находиться одновременно в двух местах — в ОВД «Хорошёво-Мнёвники» и на вышеуказанных улицах — я никаким образом не могла.

После ОВД я была отправлена в Хорошёвский районный суд, где судья, похожая на вас, такая же справедливая и честная, судила меня несколько часов. Там были перерывы, и мы не сразу начали. Дело было отложено до 30 июля, но и в 15, и в 16, и в 17 часов я всё еще находилась в Хорошёвском суде… В связи с этим всё вышеизложенное [в протоколе] является просто абсурдом, если не верить в волшебство, описанное в книжке Джоан Роулинг. Я не знаю, как вы относитесь к книгам Роулинг, но уверена, что хотя бы минимальный реализм присутствует в нашей судебной системе.

Всё вышеизложенное [в протоколе] является абсурдом. Я преподаю риторику, и есть описанный еще древними прием reductio ad absurdum (сведение к абсурду). Я уверена, что сотрудники полиции, которые составляли этот протокол, этим приемом и пользовались, когда пытались обвинить меня в нарушении закона.

Что же было после того, как я освободилась из Хорошёвского суда? В районе 19 часов я приехала на Трубную — и что там увидела? Находясь в спецприемнике, я читала книгу о вторжении нацистов в нашу страну. Там описывается, как фашисты брали наши войска в котел, окружали их по всему периметру и не давали возможности выйти. То же самое проделывали с мирными гражданами сотрудники полиции, внутренних войск и Росгвардии на Трубной 27 июля 2019 года. Они оградили большую площадь по периметру. И у мирных граждан не было возможности из этого котла выйти. Когда я спросила полицейских: «Как же выйти?» — мне ответили: «Только через автозак». Других возможностей выйти не было. Людей хватали, били, прикладывали к асфальту, причем люди не делали ничего такого, что бы требовало такого агрессивного поведения со стороны правоохранительных органов. Люди просто стояли и иногда пели гимн России. И тех, кто пел гимн, тоже задерживали с применением силы.

Я была там единственным представителем разумной власти, т. к. я муниципальный депутат. Меня попросили люди: «Пойдите поговорите с сотрудниками полиции, чтобы они это прекратили. Ведь это ненормально, что можно выйти с площади только через автозак». Я подошла к одному офицеру и пыталась всё это ему объяснить. Он от меня убежал. Подошла к другому сотруднику, через головы омоновцев пыталась ему объяснить, что так нельзя, что людям надо дать возможность выйти и разойтись, если вы им об этом говорите в мегафон. После чего этот подполковник приказал меня задержать. Только за то, что я просила его организовать коридор для выхода людей с Трубной площади. За эту просьбу, за мое гуманное отношение к людям я и была задержана. Так у нас работает правоохранительная система.

Юля вздохнула и обратилась к судье: «И ваш приговор тоже будет говорить о том, какова у нас судебная система, готовы ли лично вы, не какой-то абстрактный человек… Как говорила Ханна Арендт — банальность зла; или, как советский режиссер Ромм, — обыкновенный фашизм… За каждое совершенное зло отвечает конкретный человек. Готовы ли лично вы поддержать этот абсурд? Это негуманное отношение к людям, которое продемонстрировали сотрудники наших правоохранительных органов?»

Выступивший следом адвокат ОВД-Инфо Михаил Бирюков также обратил внимание судьи на невозможность у его доверительницы быть в двух районах города одновременно. «Я, как адвокат, с 8 утра был на обыске в ее квартире, а потом находился с ней в ОВД с момента ее задержания и до 19 часов был с ней в здании Хорошёвского суда». Бирюков обратил внимание судьи на шаблонность протокола, который был разослан по полицейским участкам. В протоколе об административном правонарушении, представленном в Чертановский суд, о Юлии говорилось в мужском роде: «скандировал лозунги», «добровольно принял участие», «создавал помехи движению пешеходов и транспортных средств». «Не требуется специальных познаний и экспертизы, чтобы убедиться, что Юля Галямина — красивая и обаятельная женщина и не могла в мужском роде совершать действия, которые ей инкриминируют в протоколе», — заметил Михаил Юрьевич.

Однако не стоит удивляться, что ни одна строка полицейского протокола не вызвала у судьи Трушечкиной сомнений, и через час Юлия была приговорена к 15 суткам административного ареста — максимальному наказанию по вменяемой статье АП РФ, хотя у судьи была возможность прекратить дело ввиду абсурдности обвинения или ограничиться штрафом. 8 августа 2019 года Мосгорсуд в лице судьи Сергея Мисюры оставил это решение Чертановского суда в силе. На этот раз Юлию привозить из Можайска не стали, и дело слушалось по видеотрансляции.

Давайте запомним имена двух судей — Елены Александровны Трушечкиной из Чертановского и Сергея Леонидовича Мисюры из Мосгорсуда, как запомним имена многих других судей, которые в эти дни штамповали приговоры сотням людей. «Судья не стала вызывать свидетелей… Судья не стала смотреть видеозапись моего задержания», — удивлялись те, кто впервые столкнулся с нашей судебной системой на заседаниях по политическим делам и был приговорен к штрафу и аресту.

Научные работники привыкли всё рационализировать. И тема рационализации социального времени когда-то была темой моей магистерской в Шанинке. «Юля, какие советы дашь по организации времени в спецприемнике?» — спросила я. «Я начала вести дневник и для себя поняла много вещей. Во-первых, нужно составить четкое расписание. И очень важно иметь [в камере] обязанности. Когда у тебя будут обязанности, то будет и отдых. Я решила заниматься йогой по часу в день, еще отжиманиями, приседаниями и прессом с возрастанием нагрузки. Решила заниматься английским и читать научные книжки. Это для меня работа. А во время отдыха я читаю детективы или что-то еще. В камере на кровати я разложила стопками книги, которые мне рекомендовали друзья. Во-вторых, очень важно заправлять постель, мыть полы, следить за чистотой в камере. Душ мне предоставляют только раз в неделю, и из крана в раковине течет только холодная вода. Но мне принесли кипятильник, и я грею воду и мóю голову в раковине. Кормят нормально, в основном перловкой. Я стала теперь ценить небо, этот квадрат, который тебе достается на прогулке лишь на час в день. И который ты обычно не замечаешь».

Юля рассказала, что в первый день в спецприемнике для нее настоящей пыткой было «Русское радио», игравшее с утра до ночи. Теперь звучит «РетроFM», и это уже хорошо, ведь там порой ставят песнии Элвиса Пресли, и Джо Дассена, и «Битлз». Радио выключить не могут, т. к. оно играет по всем камерам. «И еще одна проблема, с запахами. Девочки, если вы соберетесь в спецприемник, то купите парочку саше́ (мешочков с ароматизаторами). Это помогает», — заметила не теряющая оптимизма Юля.

И продолжила весело: «У нас в спецприемнике с 19 до 20 часов проходят мероприятия по обеспечению прав человека. Приходит прокурор и спрашивает, всё ли у нас в порядке. Еще в спецприемнике, если что-то нарушил, то тебя наказывают одиночной камерой. Но так как я и так сижу в одиночке, то считаю, что это не наказание, а благо». Вместе с просьбой о новых книгах она передала родным заявление для МГУ об отпуске, который проведет в спецприемнике…

В начале августа 2019 года ученые, преподаватели и научные журналисты подготовили письмо в поддержку Юлии Галяминой, которое на момент выхода ТрВ-Наука подписали уже более 1400 человек (текст см. ниже). Это письмо было приобщено к судебным делам, которые рассматривались 1, 6 и 8 августа 2019 года, но, увы, на решения судей не повлияло. Однако эти подписи свидетельствуют о том, что научно-образовательное сообщество не безразлично к тому, что происходит с коллегой, и не перестает рефлексировать над банальностью зла.

Наталия Демина
Фото автора

Видеорепортаж о суде 
над Ю. Галяминой см. здесь: youtube.com/watch?v=8K3gb3v2FDk