Мысль вопреки

Советский Союз исчез как государство, но его драматичная история еще долго будет влиять на современную культуру, политику и даже инфраструктуру. Трудно недооценить и вклад советских ученых в прогресс, особенно когда стали известны подробности секретных проектов по созданию технологий «двойного назначения». В каких-то областях — например, в атомной промышленности и космонавтике — СССР многие годы оставался «впереди планеты всей», что ныне служит законным поводом для гордости старшего поколения наших соотечественников.

Однако, как всё чаще выясняется, мы довольно посредственно знаем историю страны, правопреемницей которой является Россия. За бесконечными спорами условных «коммунистов», «охранителей» и «западников», совершенно по-разному воспринимающих политические уроки СССР, как-то потерялся куда более интересный и до сих пор актуальный предмет обсуждения — специфика научно-исследовательской и новаторской деятельности в государстве, где гражданские права и доступ к информации были ограничены в той или иной степени. Ни один самый горячий современный сторонник СССР не возьмется, надеюсь, всерьез утверждать, что советские ученые и конструкторы имели столько же возможностей для международных контактов, обмена знаниями, повышения квалификации и публикаций, как их западные коллеги. Хуже того, наука периодически вступала в конфликт с идеологическими доктринами (например, по таким фундаментальным вопросам, как происхождение жизни, механизмы биологической эволюции и теория Большого взрыва), что в условиях диктатуры могло привести (и приводило) к проблемам у «строптивого» специалиста. В то же время невозможно отрицать тот факт, что если коммунистические руководители видели полезность какого-либо проекта в части роста промышленности, укрепления обороны, успешной пропаганды и т. п., то они не жалели государственных средств и кадров на его реализацию. При этом не имело большого значения — будет проект разрабатываться как нечто принципиально новое (например, атомный ледокол) или специалисты скопируют иностранную технологию (например, дальний бомбардировщик). Пропаганда, нацеленная на внутреннюю аудиторию, всё равно заявила бы, что «советские слоны — самые слоны в мире». В результате сегодня оценки отечественных достижений во многом зависят от того, какую конкретную инновацию мы рассматриваем. Скажем, физика и метрострой были передовыми направлениями высочайшего уровня, а вот в генетике, кибернетике, производстве автомобилей и бытовой техники страна явно отставала.

В своей новой книге «Изобретено в СССР», попавшей в лонг-лист премии «Просветитель», известный писатель, журналист и поэт Тим Скоренко не только учитывает специ­фику научно-технического прогресса «по-советски», но и показывает, что общая ситуация для отечественного новатора была еще сложнее, чем при диктатурах капиталистического образца, ведь в условиях обобществленной собственности практически невозможно пользоваться плодами своей мысли: хотя авторское право в изобретательстве сохранялось, оно могло дать только моральное удовлетворение (иногда денежную премию или почетное звание); причем вероятность внедрить передовую разработку вне существующего плана была близка к нулю. Скоренко приводит показательный пример: магнитно-резонансную томографию придумал в 1960 году лейтенант Владислав Иванов, но Нобелевскую премию за нее получили американец Пол Лотербур и британец Питер Мэнсфилд, потому что заявка Иванова была отклонена, а без поддержки государства он не имел возможности внедрить свое изобретение в производство. Получается, что типичному советскому специалисту было выгоднее «плыть по течению», то есть вносить рацпредложения по мелким улучшениям производства либо, следуя очередной политической кампании под лозунгом «догнать и перегнать» Запад, предлагать проекты со ссылкой на иностранные образцы.

Тем не менее изобретательская мысль всё же развивалась, порождая удивительные новинки, причем некоторым из них нет аналогов до сих пор. Скоренко разделяет изобретения тематически: наука, космонавтика, промышленность, транспорт, быт. При этом он исходит из соображения, что наука ХХ века зачастую сложна для понимания профанов, посему есть необходимость в кратком введении в суть предмета обсуждения, чтобы, с одной стороны, дать хотя бы общее представление о проблемах, которые пришлось решать специалистам, а с другой — показать относительную «чистоту» приоритета. Например, все знают, что было всего два сверхзвуковых пассажирских лайнера — британо-французский «Конкорд» и советский «Ту-144», но мало кто может уверенно сказать, какой из этих самолетов первым поднялся в воздух, в чем были отличия между ними и почему наша машина быстро прекратила полеты, а европейская продержалась до 2003 года. Оказывается, «Ту-144» в принципе создавался для того, чтобы опередить конкурентов, у которых была значительная фора по времени. Советские конструкторы сумели вырваться вперед, но пожертвовали надежностью и экономичностью. При эксплуатации обе «жертвы» дали себя знать: были потеряны три машины, а из-за высокой «прожорливости» двигателей нового лайнера для него не нашлось клиентской базы.

Осваивая книгу Скоренко главу за главой, читатель познакомится с целым букетом научно-технических достижений, о которых ранее имел смутное представление: от турбобура Матвея Капелюшникова и телескопа Дмитрия Максутова до токамака Олега Лаврентьева и орбитальной станции Владимира Челомея. Надо сказать, что далеко не все выдающиеся советские новаторы получили всеобщее признание при жизни. Больше того, некоторые из них стали жертвами репрессий: скажем, Георгий Карпеченко, совершивший прорывное открытие в области генетики выведением первого нестерильного растения-гибрида, был казнен в июле 1941 года на полигоне «Коммунарка». Поэтому книга Тима Скоренко выполняет еще одну важную функцию — она восстанавливает историческую справедливость, возвращая из забвения имена и дела тех, кто вопреки системе всё же брался познавать и менять мир.

Трудно даже вообразить, каких успехов добились бы отечественные ученые и конструкторы, сложись ситуация с изобретательством в СССР иначе. Ведь и сегодня «родимые пятна» социализма сказываются на развитии страны, так или иначе способствуя оттоку талантливых специалистов на Запад. К сожалению, история не имеет сослагательного наклонения.

Антон Первушин, 
писатель-фантаст, научный журналист