Три ипостаси маринизма

Зундские регистры

Приближается к завершению проект STRO (Sound Toll Registers Online). Его цель — создание общедоступной базы данных таможенных регистров Зунда. Работа началась по инициативе голландцев в 2009 году под эгидой Университета Гронингена и Tresoar (Фризского историко-литературного центра в Леувардене). Почему голландцев, а не датчан, которые вели регистры? Потому что в свое время Нидерланды являлись ведущей морской державой, они помнят о своей славе и чтут ее.

Оказалось, однако, что без данных зундских регистров история голландского коммерческого мореплавания не может быть написана во всей полноте! Пролив Зунд (нем.), или Эресунн (дат. Øresund), соединяет Балтику с Северным морем; и столь важной считалась для Голландии балтийская торговля, что ее называли «матерью всей торговли». Не менее важен был Зунд и для Англии — и для России.

На текущий момент осталось расшифровать и выложить в открытый доступ 14 фильмов из 377, на которые были пересняты 700 томов, содержащих более 2 млн зундских записей. Их вели с 1497 по 1857 год и хранят в Нацио­нальном архиве Дании в специальном помещении за двойной стальной дверью, что свидетельствует об их ценности. Углубляясь в прошлое, команда STRO дошла уже до 1568 года (с лакунами), и есть надежда, что в ближайшие год-два она завершит свою чрезвычайно полезную работу.

К сожалению, в русскоязычных работах данные регистров использованы слабо, хотя именно через Зунд тек основной поток импорта-экспорта России, через этот пролив ходили в океан ее адмиралы и мореплаватели. Пионером стал автор сих строк, опубликовавший с лета 2018 года ряд статей в журналах «Звезда», «Знание — сила», в военно-морском сборнике «Гангут» и т. д. Еще одна готовится к печати в журнале «Наука и жизнь». Полагаю, читателям ТрВ-Наука также будет полезно узнать об этом ресурсе.

Приведем пример записи в STR о фамилии, впоследствии ставшей громкой: 14 июля 1816 года возвращался в Петербург из Лимы M. Lazaroff. Это Михаил Петрович Лазарев, будущий адмирал, командующий Черноморским флотом, автор проекта атаки на Босфор и Стамбул, воспитатель Нахимова и Корнилова. Человек известный, в честь которого названы корабли, но мне несимпатичный. Вез он на корабле «Суворов» Российско-американской компании 1060 шкурок выдры, овечью шерсть и на 86 294 ригсдалеров прочих товаров. Уплатил большую сумму пошлин — 844,5 далера. И как раз судовые коносаменты и сравнение сумм пошлин позволяют сделать некоторые выводы.

STR это важнейший источник информации о многих аспектах европейской и мировой торговли, а значит, и жизни в целом. Пользуясь его данными, можно, к примеру, уточнить имя капитана первого иностранного корабля, бросившего якорь в Петербурге, и показать, что первый американский корабль прибыл в новую столицу России в 1741 году. Шел он из Бостона. Регистры помогли выяснить фамилии самых активных российских капитанов, узнать, что́ они везли на запад и с какими товарами возвращались домой, а также очертить хронологию становления российского торгового флота — он очень отставал от флота военного.

Кстати, Лазарев упомянут здесь не ради красного словца, а в связи с тем, что суммы пошлин с кораблей Российско-американской компании, шедших на Ситку и возвращавшихся оттуда, говорят о нерентабельности Российско-американской компании, почему и была продана Аляска. И т. д.

Что касается темы данного текста, то регистры позволяют определить, когда именно Британия стала владычицей морей и что это означает. Оказалось, что легче создать самый сильный в мире военный флот, чем добиться первенства в морской коммерции. Royal Navy в тяжелых боях с голландцами завоевал господство уже к концу XVII века, но лишь спустя еще век, в 1781–1790 годах, наступил перелом в соревновании с торговым флотом главного соперника. Статистика по портам приписки показывает, что из 96 092 кораблей, отметившихся на таможне в Хельсингёре (Эльсиноре) в это десятилетие, 28 055 были британскими, а 11 452 — голландскими. В предшествующую декаду имело место примерное равенство, а ранее безоговорочно царила Голландия. Адмирал Мэхен был прав, утверждая, что даже небольшая страна может стать великой, владея морем.

Маринизм геополитический — и художественный

Вот мы и упомянули это культовое имя — Мэхен. Что неизбежно, когда речь идет о господстве на море. Так зундские регистры привели нас к маринизму. Будучи старым поклонником морской силы (в свое время разрабатывал систему РЭБЗ авианосного со­единения), я помню о деревянных стенах Фемистокла, спасших зарождавшуюся европейскую цивилизацию от азиатского нашествия, помню и о стенах Англии. Лорд Ковентри в 1635 году писал, что «лучшие стены нашего королевства — это деревянные стены», имея в виду борта английских линейных кораблей.

Но помимо стен любой, интересующийся морской историей, ценит марины. Они, содержа приятную эстетическую компоненту, являются, как и STR, ценным источником информации. Вспомните хотя бы фотографически точные работы А. К. Беггрова, одна из которых помогла мне разгадать загадку русских пушек американца Дальгрена. А недавно, спасибо «Фейсбуку», удалось познакомиться со схожим современным мастером — это Карлос Кировски, прекрасный бразильский маринист, которого я намерен просить иллюстрировать данный текст.

Однако при этом возникает весьма уместный вопрос: как, когда и где появился маринизм? Вопрос тем более уместен, что у самого термина много разных значений. Первое касается гео­политики, творцом коей и был американский адмирал Альфред Тайер Мэхен, единственный, кто получил сие высокое звание за книгу. Согласно его основной идее, судьбы мира решаются на просторах Мирового океана. Что мы и видим на примерах Британии и США: кто правит морем — тот правит миром! Недаром кайзер Вильгельм II, мечтавший бросить вызов Англии на море, писал, что не просто прочел, а проглотил труд Мэхена (имеется в виду книга «Влияние морской мощи на историю 1660–1783»), и отныне он есть на каждом корабле его флота.

Но адмирал Мэхен всего лишь перефразировал сэра Уолтера Рейли, корсара, кавалера и поэта, который еще в начале XVII века уделял большое внимание эффективности торгового флота и с горечью отмечал превосходство голландцев в этом важном деле. Собственно говоря, возвышение Британии началось именно в борьбе с Нидерландами за власть над морем. Морская мощь, певцами которой были американец Альфред Тайер Мэхэн и англичанин Филип Ховард Коломб¹, чье влияние вышло далеко за рамки адмиралтейств и морских штабов, заключается не только в обладании сильнейшим в мире флотом. Сэр Рейли смотрел дальше и в своей лаконичной максиме выразил это ясно: «Тот, кто владеет морем, владеет мировой торговлей, а тот, кто владеет торговлей, владеет богатствами земли и ею самой!»

Имеется, однако, и художественный маринизм, не менее увлекательный! И не только потому, что две трети нашей планеты покрыты водой и люди жить не могут без моря на горизонте или марины на стене. Нет, как раз чисто морские пейзажи встречаются в живописи нечасто. Море само по себе писать не легче, чем закаты, — трудно передать на полотне их красоту, получается чрезмерно помпезно, картинно, как парадный занавес в императорском театре, и зачастую отдает кичем, как на картинах арбатских художников. Ну а просто море на полотне выглядит однообразно, марины без людей и кораблей довольно скучны, в отличие от реального моря. Может быть оттого, что человеку важен человек?

Это так, но не в случае марин, ибо люди не главный магнит, влекущий к ним. Да, стаффаж важен, и порой человеческие фигуры решающим образом оживляют полотно, как известная фигурка дамы в «Осеннем парке в Сокольниках» — без нее даже у Левитана получилась бы не элегическая осенняя грусть, а тоска зеленая в стиле Шишкина. Да, в маринах люди тоже порой полезны, задавая масштаб, создавая некое настроение, придавая наглядный смысл, особенно в батальных сценах. Но, в принципе, без них можно обойтись. Ибо главное в картинах, посвященных морю, не оно само, не люди, а корабли.

Правда, тогда возникает другая проблема: кораблей в мире всегда хватало, взять ту же Элладу, с которой началась наша современная цивилизация, — ее вообще нельзя представить без них.

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Или:

И покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный².

Однако эллины, будучи прирожденными моряками и владея высокой техникой живописи, марин не писали. И римляне не увлекались ими, разве что в их мозаиках иногда встречаются морские сцены, связанные с мифологией и рыбной ловлей. И художники городов Ганзы — а это были портовые города, чей флот доходил до тысячи судов, — не оставили после себя марин. Корабли на их книжных миниатюрах прописаны хорошо, со знанием дела и деталей, но видны лишь в гаванях, в качестве фона и символа главного инструмента бизнеса, как вот в миниатюре на шмуцтитуле Гамбургского права («Законы судоходства», 1475). И в XVI веке, когда кораблей стало еще больше, к тому же наступил расцвет живописи, марин не было. Видимо, большого количества художников, кораблей и моряков еще недостаточно для возникновения искусства морского пейзажа.

Что же вызвало его к жизни? Маринизм геополитический. Художественный маринизм выделился в качестве отдельного вида пейзажной живописи именно в Нидерландах в конце XVI столетия, когда занимался их золотой век, когда на их флот приходилось две трети морских перевозок Европы, когда образовалась Республика Соединенных провинций, в оборот был введен серебряный гульден — и взошла звезда Рубенса. Нет, Питер Пауль марин не писал. Как и Ван Дейк, его великий ученик, любимец короля Карла I, посвященный им в рыцари, мастер портрета, парадный художник и блестящий кавалер. Хотя и отдал дань морю: по его эскизам выполнялась декоративная отделка самого дорогого и красивого корабля XVII века, знаменитого Sovereign of the Seas («Повелителя морей»). Она стоила примерно столько же, сколько фрегат тех времен! А флот стоил королю головы…

Малые голландцы

Однако тут следует прерваться и дать общую картину. Эти художники велики не только сами по себе, а и потому, что стояли на плечах титанов. Пусть те и названы малыми голландцами. Малые они отнюдь не по размерам дарования, а из-за величины полотен. Их картины покупали не только вельможи, но и горожане, ремесленники и даже крестьяне. Спрос рождал предложение, а оно соответствовало спросу — такого еще не бывало в истории, чтобы картины висели почти в каждом доме! В маленькой Голландии насчитывалось более двух тысяч живописцев, в Южных Нидерландах — еще тысяча, причем работали они чрезвычайно продуктивно, и на счету многих авторов сотни и сотни картин. Это был конвейер, штамповавший востребованные сюжеты. Главным были жанр и стиль, обеспечивавшие сбыт. В угоду ему шли на всё, вплоть до имитации подписей, и всё же это были не яркие поделки, а высококлассная живопись. Одна из репродукций старой работы (вид голландского канала) висит и на стене моего дома.

Именно в Голландии рождался новый мир, мир демократии, гражданственности, частной собственности, чувства собственного достоинства, мир своего дома. И его непременным атрибутом была культура быта, в том числе живописная. Голландия тогда соперничала в области искусств с Италией, в геополитике — с Англией и Испанией, а в торговле и мореплавании вообще не имела соперников.

Краски в то время стоили дорого, дома́, в которых висели эти полотна, теснились один к другому и размерами не поражали, да и сама страна невелика — то-то приходилось отвоевывать землю у моря. Но домов было много. К XVII веку Нидерланды являлись самой густонаселенной, самой богатой и процветающей страной Европы, имея 300 городов и 6500 деревень. Картин требовалось тысячи, десятки тысяч, срочно. Мастера натюрморта писали до пяти в неделю! Отсюда и небольшие размеры. И при этом массовом, по сути, производстве — отличное качество. Кажется, уровень масс-культуры тогда был выше, и она была ближе к культуре, чем к массовости, а люди относились к своей работе уважительнее и требовательнее, чем мы сейчас…

Сюжеты? И в этом голландцы отличались от итальянцев, признанных лидеров того времени. Мало сцен из мифологии, немного религиозных сюжетов. Зато много бытовых зарисовок и жанровых сценок, пейзажей и натюрмортов: дичь, фрукты, цветы, раковины. Реализм и еще раз реализм, вплоть до восхитительного натурализма! Даже в бытовых сценках по выразительности и одухотворенности лиц голландцы соперничали с Рафаэлем и Микеланджело. У итальянцев превалировала техника письма, театральность, постановочные позы, а духовный мир человека они передавали немногим лучше византийцев. Собственно говоря, именно поэтому так удивляет естественная задумчивость Джоконды.

У голландцев техника письма уходит на второй план, как и полагается при истинном мастерстве. А ведь она столь совершенна, буквально ювелирна, что даже в наше время трудно сделать фотографию, приближающуюся по степени достоверности к их работам. Как удавалось передать оттенки цвета виноградной, допустим, кисти, легкой пыльцы на ее ягодах, мерцающих и переливающихся капель воды на них, не говоря уже о вкусе, с которым это сделано? Изображение столь натурально и даже более того, что не верится ни в холст, ни в краски, ни в усердие и талант художника, и поневоле оглядываешься в поисках подсказки, а затем возводишь очи горе: как это возможно, господи?! Долго рассматриваешь картину, с трудом отрываешь взгляд и нехотя уходишь с чувством восхищенного недоумения. А ведь это всего лишь крашеный холст!

Рождение маринизма

Но мы отвлеклись, и пора перейти к маринизму. Время расцвета голландской живописи пришлось на золотой век Нидерландов, на период экономического и культурного процветания, продлившийся весь XVII век. Основой этого расцвета стал мощный флот, превративший маленькую страну в мировую торговую и колониальную державу, — у Мэхена имелся прочный базис для его теорий! Уже в XVI веке от половины до двух третей товарооборота между странами Европы обеспечивалось голландскими судами, а едва ли не половина населения страны имела связь с морем. Поэтому вполне естественно, что помимо натюрмортов и жанровых сценок одной из самых популярных тем были море, порты и корабли.

Отцом маринизма считается Хендрик Корнелис Вром (Hendrik Cornelisz Vroom, 1566–1640). Его живописная манера отличалась тщательностью в передаче деталей и особенностей военных кораблей и красочностью, подчеркивающей драматизм батальных сцен. Он сыграл выдающуюся роль в истории этого жанра, что и отметил Карел ван Мандер, этот северный Вазари, учитель Франса Хальса и автор «Книги о художниках», первого искусствоведческого труда в Северной Европе.

Кстати, не путайте (как это делает «Википедия» на русском) Врома с его сыном, которого звали похоже: Cornelis Hendriksz Vroom. Он тоже зарабатывал на жизнь кистью и тоже увлекался маринами. И сын Фредерик стал маринистом. Художниками стали и два других сына Врома, а также его внук. В этой семье все были отмечены изобразительными талантами.

Вром нашел золотую жилу, и под его влиянием появилась целая плеяда молодых маринистов: Ханс Годерис и Корнелис Вербек, Корнелис ван Виринген и Арт Антонис, Николас де Кемпа, Ян Поркеллиса и Симон де Влигер. Последний, в свою очередь, стал учителем одного из величайших голландских маринистов Виллема ван де Вельде-младшего, Рафаэля морской живописи. Да, гений ван де Вельде выше, но именно скрупулезность Врома помогает составить впечатление о предшественниках одного известного типа торгового корабля, сыгравшего большую роль в истории коммерции и судостроения.

Есть у Врома-старшего картина «Гавань Амстердама» (1630) на переднем плане коей изображены флибот (vlie­boot) и галеон (тоже под голландским флагом). И если о галеонах все наслышаны, то флиботы известны меньше. В разные века это название относилось к разным типам кораблей, но нас интересуют голландские, небольшие (70–200 тонн), быстроходные суда с малой осадкой, способные оперировать в мелких водах и в эстуариях рек. Недорогие и маневренные, они имели высокий борт, дюжину пушек и потому идеально подходили для приватиров и пиратов в европейских прибрежных водах. Они составляли основу сил морских гёзов в начале войны за независимость Нидерландов от Испании и действовали весьма эффективно. К примеру, в 1588 году армия Александра Фарнезе, герцога Пармского и губернатора Испанских Нидерландов, была блокирована в Дюнкерке тридцатью голландскими флиботами, не допустившими ее соединения с Непобедимой Армадой.

Нам флиботы интересны не сами по себе, а тем, что впервые в истории живописи корабли стали главной темой картин, причем картин, на которых они и море были выписаны профессионально, с большим пониманием, вкусом и чувством! Кстати, на основе флиботов развился более совершенный тип корабля, знаменитый флейт, ставший высшим достижением голландских корабелов и оказавший огромное влияние на европейское судостроение. Считается, что первый флейт был построен в 1595 году в городе Хорне, что в заливе Зейдер-Зее, центре судостроения Голландии. Отличались они хорошими мореходными качествами, скоростью, вместимостью, в течение двух веков занимали господствующее положение на морях — и служили излюбленной темой художников.

Вот и нам пора перейти к главному.

Высшая форма

Пишем мы не монументальный компендиум, а небольшое эссе, вдохновляясь бессмертной темой налогов, но не морализаторствуя, не идя стопами Левия Матвея. Поэтому лишь вскользь заметим, что школа британской живописи сформировалась гораздо позже голландской, в середине XVIII века, а маринисты туманного Альбиона появились еще позже и не особо прославились, за исключением разве что Уильяма Тёрнера, блистательного предшественника импрессионистов. Да, отнюдь не всегда господство на морях означает универсальное господство. Хотя в США имеются отличные художники этого направления, взять хотя бы Джона Стобарта. И даже в сухопутной России рождаются Айвазовские, Боголюбовы и Беггровы.

Поэтому пора перейти к третьей и главной ипостаси маринизма. Между прочим, кстати, удивляет столь позднее понимание его глобальности. По-видимому, рыба воды не разумеет. В качестве геополитической концепции он разработан лишь в конце XIX века, хотя, повторю, сэр Уолтер Рейли тремя веками ранее четко сформулировал его основные положения. Практика открытия и колонизации мира уже позволяла это сделать: на передовые позиции последовательно выдвигались страны, уделившие большое внимание морю. Это Испания и Португалия, затем Голландия, после нее Британия, затем США.

Вот вам зримое и весомое воплощение торжества практического маринизма: в середине XIX века на Англию приходилось 60% мирового тоннажа, а на США 20%. То есть у англосаксов тоннаж был вчетверо больше, чем имел весь остальной мир!

И еще несколько красноречивых цифр: даже сейчас, когда мир пересекли трансконтинентальные железные дороги и трубопроводы, когда чрезвычайное развитие получил автотранспорт, а пассажирские международные перевозки осуществляются главным образом самолетами, на водный транспорт приходится 60–67% всего мирового грузооборота. Раньше его значение было еще выше. Даже самое простое парусное судно за сутки преодолевало в четыре-пять раз большее расстояние, чем гужевой транспорт или караван; груза везло многократно больше, а расходы на эксплуатацию были несравненно меньшими. К примеру, до появления железных дорог было дешевле транспортировать грузы на 3000 миль через Атлантику, чем на 30 миль по суше.

Судя по решающей роли моря в развитии не только цивилизации, но и жизни как таковой, нашу планету точнее было бы назвать не Землей, а Океаном! И пора уже поднять маринистическую планку выше — до космических высот. Почему всех так взволновало сообщение о прямых доказательствах наличия воды в атмосфере экзопланеты земного типа ­K2-18 b, что в 111 световых годах от Земли? Потому что вода — это жизнь, и как бы суровы ни были условия подледного океана Европы, спутника Юпитера, а жизнь в нем возможна — см. книги Бориса Штерна о европианах. Тогда как на Марсе с его гораздо более благоприятными условиями, но в отсутствие больших объемов жидкой воды, жизнь сомнительна. Разве что на бактериальном уровне.

Резюме: маринизм есть феномен не только художественный, геополитический, но и космологический. Базисный. Можно даже провести некие параллели с антропным принципом: если на вашей планете достаточно воды, то на ней возможна жизнь — и появление созидателей концепций. Если же воды нет или ее мало, то некому будет понять, почему человек способен долго смотреть всего на три динамических картины. Это огонь костра, танцующая женщина — и корабль под всеми парусами.

И еще: регистры Зунда — это тоже своего рода телескоп, но обращенный в прошлое. А ведь давно подмечено, что люди и страны, не знающие своего прошлого, вряд ли сумеют построить приличное настоящее, и не им мечтать о будущем.

О таможенных регистрах Зунда

1. Кирпичёв Ю. В. Первый корабль в Петербурге // Звезда, № 6, 2018.
2. Кирпичёв Ю. В. Бостон — Петербург, 1741. Первый американский корабль в России // Гангут, № 105, 2018.
3. Кирпичёв Ю. В. Лейтенант Василий Шапкин — гений заморской негоциации // Гангут, № 111, 2019.
4. Кирпичёв Ю. В. Корабли, пряности, пошлины // Знание — cила, № 03, 2019.
5. Кирпичёв Ю. В. Голубиный помет и ярь-медянка // Знание — cила, № 04, 2019.

Юрий Кирпичёв

¹ Контр-адмирал британского флота, написавший в отставке фундаментальный труд «Морская война, ее основные принципы и опыт» (1891).

² Осип Мандельштам, 1915, 1917.