Бурбоны XXI века

Уважаемая редакция!

Недавно минула шестая годовщина принятия закона о РАН. В этой связи Академия провела опрос своих членов и примкнувших к ним профессоров РАН, поинтересовавшись результатами реформы и положением дел в российской науке. 1 октября были опубликованы результаты опроса, президент РАН Александр Сергеев прокомментировал их на своей пресс-конференции.

Оказалось, что почти две трети опрошенных считают, что за последние шесть лет положение в российской науке «в основном» или «существенно» ухудшилось, тогда как противоположного мнения придерживаются около 14% опрошенных. Пятая часть респондентов считает, что ничего не изменилось. На вопрос о том, положительно или отрицательно повлияла реформа РАН на положение в науке, более 60% членов РАН и профессоров РАН ответило, что влияние было «отрицательным» или «крайне отрицательным», 5,5% высказало мнение, что влияние было «в основном положительным», и всего 0,42% — «исключительно положительным».

СМИ тут же разразились заголовками типа «большинство российских ученых негативно оценило реформу РАН». Это очевидная передержка: опрос проводился только среди членов РАН или стремящихся к этому ученых. Понятное дело, что в большинстве своем это люди не очень молодые, которые считают, что в молодости всё было лучше: солнце светило ярче, вода была мокрее, а девушки — красивее.

Собственно, материалы опроса подтверждают это: около 50% ответивших на вопросы были старше 65 лет, то есть находилось в возрасте, когда мало кто в состоянии работать так же продуктивно, как в молодости, когда пошаливает здоровье и хочется побрюзжать, вспомнив замечательные деньки своей юности. Но, думаю, мы не должны списывать всё только на старческое брюзжание, важно учесть и другое.

Члены РАН в большинстве своем выросли и заматерели в системе, когда АН СССР была влиятельной организацией и работать в академической науке было престижно. Пришедшая на смену советской Российская академия наук уже не была так обласкана властью в плане престижа и материальных благ, но всё еще представляла своего рода государство в государстве, управляющее сотнями научных институтов.

И в то время как наше государство под руководством Владимира Владимировича постепенно налаживало свою работу, бюрократия становилась всё более активной и требовательной, в академических кругах мало что менялось. Академики предпочитали всё решать в тиши кабинетов, посредством закулисного торга. Делить между собой научные программы, решать кадровые вопросы, награждать друг друга орденами и премиями за заслуги. В отношении к государству и обществу Академия исповедовала принцип «дайте больше денег и не лезьте в наши дела».

Понятное дело, ни одно разумное государство не будет терпеть феодального княжества, живущего на его деньги в свое удовольствие, если, конечно, наличие такого княжества не задается какой-либо горно-политической специ­фикой. Поэтому была проведена реформа РАН. Институты изъяли у Академии и передали сначала ФАНО, а затем министерству.

К управлению институтами приступила государственная бюрократия, которая стала внедрять в оценку институтов и распределение денег объективные наукометрические показатели. Даже академические научные программы, порядком урезанные в финансировании, академикам стало всё сложнее делить между собой по понятиям, руководствуясь аппаратным весом того или иного члена Президиума РАН или вице-президента РАН. И именно ощущение ускользающей власти и влияния заставляет многих членов Академии старого закала столь отрицательно относиться к реформе РАН. Они до сих пор требуют вернуть институты под крыло Академии, не понимая, что всё изменилось и ход истории не остановить.

Два века назад редкостный мерзавец и гениальный дипломат Талейран сказал про французских королей из династии Бурбонов, что «они ничего не забыли и ничему не на­учились». Он имел в виду, что Бурбоны не поняли, что время господства родовой аристократии ушло навсегда и на смену дворянству пришла торжествующая буржуазия. Стремление Бурбонов вернуть «старые добрые времена» привело в конце концов к революции и их низложению.

Ровно то же нежелание понимать неизбежность и необратимость перемен мы можем наблюдать и в среде академиков. И думаю, неготовность принять новую реальность и стремление к реваншу будут для РАН столь губительны, как и для Бурбонов.

Ваш Иван Экономов