Женский вопрос в бронзовом веке

Раскопки последних лет в Центральной Анатолии позволяют пристальнее взглянуть на гендерные отношения на Древнем Ближнем Востоке поздней бронзы. Феминизм во II тысячелетии до н. э. еще не придумали, но женщин уважали.

Недалеко от города Кайсери в Турции находится городище Кюльтепе («пепельный холм», [1]). Называется он так потому, что раскопки показывают череду сильных пожаров, возникавших один за другим в поселениях на этом месте. Действительно, как любой большой город, он горел регулярно. Это Канеш староассирийских торговцев и Неса хеттского мира. Именно с Канеша, он же Неса (здесь, видимо, нужно восстанавливать начальный кластер согласных, позднее упростившийся: *knes-), начинается письменная история хеттов, государство которых было одним из великих царств бронзового века. Хеттское царство было равным Египту Рамзеса II, Ассирии и Вавилону. А с Несой связано имя легендарного царя Анитты, который вел войны с народом хаттов, разрушил и проклял их столицу, Хаттусу, — а прямые потомки Анниты вопреки проклятию потом восстановят город и сделают его великой столицей великого царства. Ассирийцы ушли из Несы после одного из пожаров около 1750 года до н. э., а само поселение существовало до римских времен.

Повесть глиняных лет

Раскопанные за последние сезоны клинописные документы в очередной раз подтверждают, что женщины играли серьезную роль в экономике Центральной Анатолии позднего бронзового века.

Профессор Кулакоглы уже ранее рассказывал в СМИ [2, 3], что в найденных на раскопках Несы табличках речь идет не только о коммерческих успехах ассирийских купцов, но и о социальной жизни того времени со всеми ее частными деталями. В частности, одна из них повествует о правах женщин. Еще в двух, обнаруженных в прошлом году, передается детская речь и рассказывается о продаже осла. Другие тексты касаются усыновления и браков, устраиваемых родителями сразу после рождения детей.

Найдено эмоциональное письмо женщины к мужу, а также письмо другой женщины с жалобами на свекровь. «Вы не найдете таких посланий в имперском архиве (в архиве Хаттусы. — М. М.)», — уверен профессор Кулакоглы. Он также отметил в разговоре с журналистами: «Кюльтепе — место, откуда начался культурный подъем в Анатолии. Люди в этой области были грамотными намного раньше, чем на других анатолийских территориях, в том числе на западе». «В те времена, — продолжает профессор, — равенство между женщинами и мужчинами было естественной частью социальной жизни. Женщины играли важную роль в экономике и управлении государством. Соглашения о браке и разводе заключались по обоюдному согласию. Замужние женщины сами заключали сделки и имели собственные печати. Часто на долговых обязательствах ставили печати не только муж, но и жена».

Огромное количество хеттских текстов досталось нам из царских архивов, раскопанных в Хаттусе за последнее столетие. Именно к этому «имперскому архиву» отсылает журналистов профессор Кулакоглы, говоря, что эмоциональных, личных посланий, обнаруженных в Канеше, не найдешь в Хаттусе. Однако же, что касается эмоциональных подробностей, внесем правку — в имперском архиве, а также в провинциальных архивах вроде огромного, найденного в Машат-хююк (хетт. Тапикка), обнаруживается немало документов с трогательными подробностями личных взаимоотношений и переживаний, — как адресатов, так и писцов, составлявших эти документы.

Так, одна из серий писем из архива Машат касается рабыни, одолженной одним господином другому. «В гостях» она нанесла хозяину некий экономический ущерб: возможно, что-нибудь разбила или испортила. По хеттским законам, этот ущерб должен покрыть ее хозяин, и хозяин был более чем готов это сделать. Но адресат его писем явно отказывался отправить домой столь ценную рабыню. В письмах от владельца к его другу мы читаем: «Я готов трижды возместить ущерб, но верни уже мне мою рабыню!»

Хетты и их государственность

Хеттское царство (с XVI в. до н. э. столица — город Хаттуса) существовало примерно с 1800 до 1200 года. до н. э. Канеш/Неса стала первой известной его столицей. Из древнего текста «Надпись Анитты», представляющего собой res gestae царя Куссарского царства (начало правления — около 1750 г. до н. э.), известно, что этот царь завоевал ассирийскую факторию Канеш и сделал поселение своей столицей. Канеш — ассирийское звучание, а хетты называли этот город Несой. Именно здесь формировалась хеттская национальная идентичность — отсюда самоназвание хеттов «неситы». Само название хеттского языка до самого конца империи привязывалось к Несе: говорить «по-хеттски» — nesili/nasili (–ili- — суффикс со значением «на каком-то языке»). Для сравнения: фраза «по-лувийски» звучала как luwili, по-хаттски — hattili, «по-хурритски» — hurrili.

Анитта также завоевал ряд хаттских городов. Как уже говорилось выше, среди них в борьбе с царем хаттов Пиюсти была захвачена Хаттуса. Любопытно, что хеттский царь не просто взял этот город, но полностью разрушил его и засеял почву сорняками. Хеттские тексты даже называют эти сорняки, но за давностью лет и несовершенством письма угадать точный их вид затруднительно. Он проклял не только само это место, но и того, «кто заселит Хаттусу в будущем». Тем удивительнее, что его же собственные потомки меньше чем через пару столетий вернулись в Хаттусу и сделали этот город столицей вместо Несы. Смелым нарушителем проклятия стал царь Хаттусили I (ок. 1650–1620 года до н. э.), положивший начало Хеттской империи в том виде, в каком мы ее знаем из истории.

Отметим также, что грамотность в Хеттском царстве, в том числе в Канеше, видимо, не была поголовной, несмотря на утверждения профессора Кулакоглы. Как принято считать, писать клинописью умели в основном люди, прошедшие специальную подготовку в писцовой школе. Так что трогательные личные письма, скорее всего, были надиктованы, и этим они отличаются, например, от древненовгородских берестяных грамот, написанных рукой рядовых жителей Новгорода.

Мария Молина, канд. филол. наук

1. Скаков А. Ю. КЮЛЬ-ТЕПЕ // Большая российская энциклопедия. Электронная версия (2016); Дата обращения: 22.02.2020
2. The Hurriyet Daily News. Thousands of years ago, women were trading in Anatolia, 26.10.2018
   
3. The Hurriyet Daily News. 4,000-year-old tablets found in Turkey include women’s rights
   

↑

Тавананна хеттского мира

Египетские и хеттские монархи в конце II тыс. до н. э. были родственниками: через 13 лет после знаменитой битвы при Кадеше египетский фараон Рамзес II Великий женился на хеттской царевне, дочери царя Хаттусили III и царицы Пудухебы. Брак сопровождала активная переписка между Хаттусой и Египтом. Заметим, что именно царица, а не царь выступает в роли автора бесконечных писем, касающихся устройства этого брака. Действительно, Пудухеба, «тавананна» хеттского мира, всячески помогала мужу в государственных делах — в частности, активно занималась династическими браками. Она пережила своего мужа и продолжала управлять государством во время правления своего сына.

Хаттусили III, муж Пудухебы, — тот самый хеттский царь, который одолел Рамзеса II в битве при Кадеше и заключил с ним первый в мировой истории мирный договор. Египтяне, правда, считали, что победил Рамзес II. На деле, битва закончилась фактически ничьей, обе стороны понесли значительные потери и не были способны больше сражаться, но поле битвы осталось за хеттами. С Пудухебой Хаттусили познакомился уже после битвы, по дороге из Сирии, полюбил ее и увез в Хаттусу, — и это история глубокой любви двух великих людей.

Письмо на фотографии написано на аккадском языке — lingua franca Древнего Ближнего Востока, а написала его одна из жен Рамзеса II, Наптера. Адресат: царица Пудухеба. Время составления письма: 1275–1250 годы до н. э. В тексте две женщины, связанные родством благодаря династическому браку хеттской царевны с египетским фараоном, обсуждают политическую обстановку в регионе и добрые отношения между Хеттским царством и Египтом, а также подарки друг другу, отправленные с курьерами.

Мария Молина

↑

Принцип покровительства (Couverture)

К сожалению, в Средние века и Новое время европейские женщины изрядно потеряли в правах по сравнению с эпохой великих царств бронзового века. Историк Нодар Лахути рассказывает о «принципе покровительства» — ключевом термине, касающемся возможностей женщин в правовом поле.

Этим термином английского общего права обозначается потеря женщиной после вступления в брак значительной части гражданских прав и прав собственности, что было обычным явлением в законодательстве стран Западной Европы до последней четверти XIX века. Как писал влиятельный английский юрист XVIII века Уильям Блэкстон, «в браке, муж и жена — одно лицо с точки зрения закона: то есть само юридическое существование женщины приостанавливается на время замужества, [оно сливается с юридическим существованием мужа], под чьим крылом, защитой и покровительством она совершает свои действия».

Принцип покровительства берет начало в реформах Генриха II Плантагенета, короля Англии XII века, и основан на известном месте в Евангелии: «будут два одною плотью». Но хотя технически буква закона лишь объединяла семейную пару в одно, этим одним был только муж: его согласие требовалось для получения образования и чтобы устроиться на работу, причем зарплата тоже переходила в собственность мужа. Замужняя женщина, feme covert — в отличие от feme sole — не имела права владеть собственностью, подписывать юридические документы и заключать контракты. Впрочем, была женщина, на которую принцип не распространялся: английская королева.

Разумеется, строгое и тотальное соблюдение таких ограничений невозможно: авторы опубликованного несколько лет назад исследования «Замужние женщины и закон: покровительство в Англии и странах Общего права» считают, что принцип «служил не для контроля за каждой транзакцией, но скорее для внесения ясности в ситуации кризиса или смерти». С XIV века известны случаи, когда замужняя женщина имела отдельный статус feme sole, применявшийся только к ее профессиональной деятельности, так что она могла, скажем, арендовать помещение и отвечать по суду за неуплату долгов.

Во Франции и других странах романо-германской правовой семьи действовал очень похожий концепт potestas maritalis: муж с точки зрения закона есть опекун своей жены, поэтому он распоряжается и семейной, и ее отдельной собственностью, жена теряет право оставить завещание, заключать контракт, подавать в суд или отвечать по суду от своего имени. По существу, то же самое: двое стали одним «юридическим лицом», и лицо это — мужа. Американский закон о семейной собственности, известный как «Глава и хозяин», позволял мужу распоряжаться семейной недвижимостью, даже не ставя жену в известность. Между прочим, им пользовались до 1970-х, когда он был, наконец, признан неконституционным.

«О правах и обязанностях супругов» — как называется глава VI титула V Гражданского кодекса Наполеона, принятого во Франции в 1804 году, а позднее и во многих других странах континентальной Европы, — прекрасно иллюстрирует вышеописанное. Например, статья 213 гласит, что «муж обязан оказывать покровительство своей жене, жена — послушание мужу», дальше объясняется, что она должна повсюду следовать за ним, не может выступать в суде по гражданскому делу, а также, согласно ст. 217, «жена, даже не обладающая общностью имущества с мужем или при наличии раздельности ее имущества, не может дарить, отчуждать, закладывать, приобретать, по возмездному или безвозмездному основанию, без участия мужа в составлении акта или без его письменного согласия».

Кстати, Россия тут составляла исключение: как отмечала британка Кэтрин Вильмот, жившая в России в 1805–1807 годах, здесь «каждая женщина имеет права на свое состояние совершенно независимо от мужа, а он точно так же независим от своей жены <…> и муж может сесть в долговую тюрьму, так как он не имеет права ни на один фартинг из ее состояния. [Русские матроны], на взгляд кроткой английской женщины, пользуются огромной независимостью в этом деспотическом государстве».

Нодар Лахути