Казус Роскосмоса

Госкорпорация Роскосмос продолжает демонстрировать непоследовательность в принятии долгосрочных стратегических решений. Мы уже затрагивали эту тему в статье «Чехарда Роскосмоса», опубликованной в ТрВ-Наука в июле 2017 года [1]. Увы, намеченные там опасные тенденции получили свое развитие.

Эй, ямщик, поворачивай к черту,
Новой дорогой поедем домой.
Эй, ямщик, поворачивай к черту,
Это не наш лес, а чей-то чужой.
Камней навалено, ох, не продерись,
А елок повалено, только держись!

Гарик Сукачёв. Дорожная

Напомним, что 22 мая 2017 года на совещании с президентом РФ в Сочи было принято решение о переносе первых стартов нового пилотируемого транспортного корабля «Федерация» с космодрома Восточный на космодром Байконур. Была заменена ракета-носитель: вместо закрытого проекта пилотируемой версии «Ангары-А5П» вывести корабль на орбиту должна была новая ракета «Союз-5», разработка которой ведется в РКК «Энергия» и в ЦСКБ «Прогресс» [2]. Для новой российской ракеты решено было использовать казахстанский стартовый стол «Байтерек», переделанный из переданного Россией пускового комплекса под выведенную из эксплуатации ракету «Зенит».

Таким образом повышалась востребованность ракеты-носителя «Союз-5», которую планировалось использовать, кроме испытаний корабля «Федерация», для совместных с Казахстаном коммерческих космических пусков с Байконура, для космодрома «Морской старт» компании S7 Space и для создания российской сверхтяжелой ракеты-носителя «Енисей» под пилотируемую лунную программу.

Среди причин переноса первого испытательного пуска ПТК «Федерация» с 2021 года на космодроме Восточный на 2022 год на Байконур можно выделить две главные:

1. отсутствие уверенности в готовности ­ракеты и стартового стола в срок;
2. отрицательный отзыв поисково-спасательных служб о возможности спасения экипажа на трассе полета корабля в случае аварии (наличие горных и морских районов).

Актуальность первой причины была подтверждена задержками испытаний РН «Ангара» (не было проведено ни единого пуска с 2014 года), а второй — аварией при запуске космического корабля «Союз МС-10» 11 октяб­ря 2018 года [3].

Однако во время визита президента РФ 6 сентября 2019 года на космодром Восточный ему доложили [4], что пуск ПТК «Федерация» переносится с 2022 года на космодроме Байконур на 2023 год на космодроме Восточный. И вновь произошла замена ракеты-носителя: вместо ракеты-носителя «Союз-5» («Иртыш») теперь ракета-носитель «Ангара-А5П». Отчасти это было связано с задержками финансирования Казахстаном модернизации стартового стола «Байтерек», отчасти — с медленным созданием новой ракеты «Союз-5», но действительные причины очередного поворота обществу не известны.

Завершающим штрихом стало переименование стартового стола «Байтерек» в «Назарбаевский старт», а корабля «Федерация» — в ПТК «Орёл».

Напомним, что название «Федерация» было выбрано жюри Роскосмоса и РКК «Энергия» в результате национального конкурса [5].

Заметим, однако, что это не самый большой поворот в российской космической политике сейчас. Основополагающими документами для госкорпорации на текущее десятилетие являются принятые правительством РФ «Федеральная космическая программа (ФКП) на 2016–2025 годы» и две целевые программы: ГЛОНАСС и Развитие космодромов на период 2017–2025 годов. Но Роскосмос планирует в текущем году внести на рассмотрение в правительство Единую космическую программу до 2030 года [6], чтобы обнулить ответственность за выполнение ФКП 2016–2025 и целевых программ.

На данный момент нет никакой возможности оценить прохождение согласования Единой программы, но можно вспомнить, что содержащая элементы серьезной лунной программы ФКП 2016–2025 [7] при рассмотрении была более чем в два раза сокращена правительством, в связи с чем из нее выпали многие перспективные направления и автоматические космические миссии (например, «Бумеранг» — аналог погибшей в 2011 году автоматической межпланетной станции (МС) «Фобос-Грунт»), после чего начались крупные сокращения работников отрасли.

Удручает, что в интервью руководство Роскосмоса обходит стороной бо́льшую часть проблемных вопросов, решение которых во многом определяет лицо нашей космонавтики.

Например, всё еще не введена в строй после реконструкции гидролаборатория в Центре подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина, в которой экипажи и кандидаты в ­космонавты должны отрабатывать процедуры выходов в открытый космос в скафандрах «Орлан». Сейчас они тренируются в обычном бассейне или на тренажере-подвесе «Выход-2».

Нет никакой информации о готовности научно-энергетического модуля (НЭМ). Согласно ФКП 2016–2025, он должен был стартовать к Международной космической станции в 2019 году после стыковки многофункционального лабораторного модуля (МЛМ) «Наука» и узлового модуля. Очевидно, что перенос запуска МЛМ на 2021 год не дает возможность вовремя доставить к станции НЭМ, но летный экземпляр, согласно утвержденной правительством РФ Федеральной космической программе, должен уже быть собран и ждать своей очереди.

Кроме того, окутана туманом судьба важнейшего в историко-культурном контексте космического объекта России — «Гагаринского старта» (площадка № 1). В 2019 году была завершена эксплуатация ракеты-носителя «Союз-ФГ», теперь все пуски по программе МКС будут осуществляться с помощью модернизированной РН «Союз-2.1а». Но на Байконуре для этой ракеты может использоваться только стартовый стол на площадке № 31, а «Гагаринский старт» необходимо модернизировать. К сожалению, несмотря на предсказуемость ситуации, правительством РФ не были заложены средства на это в целевую программу развития космодромов. Планируется, что площадка выйдет из юрисдикции России и в случае модернизации будет использоваться для коммерческих пусков совместно Казахстаном, Россией и Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) после 2023 года [8]. Но информации о принятии решения о совместном финансировании пока нет.

Таким образом, по программе МКС у России теперь отсутствует резервирование по стартовым площадкам, кроме возможности запуска некоторых транспортных грузовых кораблей «Прогресс» с космодрома Восточный (стартовый стол под РН «Союз-2.1а» там не предназначен для пилотируемых пусков, и, как уже было сказано, есть проблемы с обеспечением спасения в случае аварии ракеты при выведении).

В апреле 2020 года предстоит первый запуск пилотируемого корабля «Союз МС-16» с людьми на борту на «цифровой» ракете «Союз-2.1а». В августе 2019 года был проведен беспилотный запуск ТПК «Союз МС-14» для сертификации новой ракеты к полетам с космонавтами.

Также вызывает озабоченность будущее Космического научно-производственного центра им. М. В. Хруничева (ЦиХ) в Москве. Несмотря на решение президента РФ о запрете продажи земли ЦиХа, принято решение о строительстве на ней огромного Национального космического центра, большая часть которого будет принадлежать мэрии Москвы, меньшая часть — Роскосмосу. Мэрией уже выбран проект компании UNK project [9], отличающийся от первоначального предложения Роскосмоса. Но проблема глубже: ситуация с ЦиХом, производящим самые мощные российские космические ракеты, используемые на сегодняшний день, более-менее на слуху, однако освобождение в Москве других площадок Роскосмоса под последующую застройку происходит в тишине. Само позиционирование ­нового космического центра как места, где соберутся различные конструкторские бюро (КБ) Роскосмоса, подразумевает, что эти самые КБ освободят другие лакомые для девелоперов кусочки московской земли.

Этим летом с космодрома Байконур на ракете-носителе «Протон-М» должна стартовать российско-европейская межпланетная миссия «ЭкзоМарс-2020». Без космических ракет тяжелого класса Россия может лишиться возможности участвовать в изучении Солнечной системы и Вселенной.

Завершающим штрихом можно обозначить ЦУП ГЛОНАСС с «летающей тарелкой» на крыше на территории ЦНИИмаш в городе Королёве, который не был завершен в 2011 году и уже девять лет мрачно нависает над улицей Пионерской как памятник неосуществленным проектам Роскосмоса за последнее десятилетие.

А самый главный казус Роскосмоса был раскрыт в статье от 2 февраля 2020 года «Пустил — забыл: чем гордится Рогозин» в «Газете.Ру» [10]. В этом материале была суммирована ситуация, сложившаяся вокруг главной на сегодняшний день российской фундаментальной научной миссии в космосе — «Спектр-РГ».

Роскосмос создал и запустил за счет ФКП орбитальный телескоп, но наземная поддержка миссии (создание спектрографов для оптических наземных телескопов и обработка полученных данных) не была нигде предусмотрена.

Руководитель пресс-службы Роскосмоса Владимир Устименко в своем твиттере вступил в заочную полемику с автором статьи [11]:

«Дмитрий Рогозин на встрече с ее автором подробно объяснил, что Роскосмос — это промышленная корпорация. Мы создаем аппараты по заказу, в том числе Академии наук. Обработка данных аппарата, к сведению журналиста, — это вопрос ученых Академии наук. Вопросы финансового обеспечения этой работы — зона их ответственности».

Но господа Рогозин и Устименко забывают, что Академия теперь сильно отличается от той, что участвовала в прорыве в космос в 1960-е годы при Мстиславе Келдыше. Нет у наших ученых в достаточном количестве и тех грантов, что получают на подобные проекты их коллеги на Западе. Существующий Совет по космосу РАН может лишь вносить предложения в ФКП для правительства РФ, но не определяет бюджетное финансирование проектов.

На этом примере становится очевидной недальновидность тех, кто проводил реформу Рос­космоса и Академии наук.

Впрочем, вспоминая девелоперов, — что есть недальновидность?

Александр Хохлов,
популяризатор космонавтики, член Северо-Западной организации Федерации космонавтики РФ

1. trv-science.ru/chexarda-roskosmosa/
2. energia.ru/ru/news/news-2020/news_02-12.html
3. trv-science.ru/2018/10/23/spasenie-soyuza/
4. kremlin.ru/events/president/news/61467
5. roscosmos.ru/21920/
6. tass.ru/interviews/7657531
7. government.ru/news/22220/
8. ria.ru/20190808/1557281344.html
9. archi.ru/news/84741/unk-project-pobedil-v-konkurse-proektov-nacionalnogo-kosmicheskogo-centra
10. gazeta.ru/science/2020/02/02_a_12939848.shtml
11. twitter.com/VladimirUstime1/status/1223987821930827776