«Физика была его страстью»

С большой грустью я пишу о внезапной смерти (20 марта сего года) Михаила Волошина, одного из прославленных теоретиков золотого века физики высоких энергий (ФВЭ), ученика школы Ландау. Он родился 14 мая 1953 года в Бухаресте — в то время его отец, инженер-нефтяник, находился в Румынии в командировке.

Миша был вундеркиндом. В 1970 году в возрасте 17 лет он участвовал в IV Международной физической олимпиаде и получил золотую медаль. Дальше был Физтех. В Институте теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ) — в ту пору главный советский центр по ФВЭ — он появился где-то на четвертом курсе и, скромный улыбчивый мальчик, тут же был принят в теоретический отдел. Его первой студенческой работой (предложенной ему Л. Б. Окунем и И. Ю. Кобзаревым) был так называемый «распад ложного вакуума».

За неделю Миша развил теорию этого явления. И какую красивую теорию! Статья вышла в 1974 году. Ее результатами активно пользуются до сих пор в самых разнообразных задачах из теории поля: от стабильности нашей вселенной до разрыва струн. Теория распада ложного вакуума, созданная в ИТЭФ в 1973 году, ныне излагается во всех хороших учебниках. Я хорошо помню это время и интенсивные обсуждения, последовавшие за ней. Михаил Волошин много раз в дальнейшем обращался к идеям этой работы и развивал их в разных аспектах.

После открытия J/ψ в ноябре 1974 года в ФВЭ произошла революция, которая носит название «Ноябрьская революция». Михаил Волошин быстро стал одним из ведущих исследователей квантовой хромодинамики и, в частности, теории тяжелых кварков. Он был безусловным знаменосцем в этой области с самого начала и до его последних дней.

Миша одинаково охотно обсуждал физику и с теоретиками, и с экспериментаторами во всем мире. У него были чрезвычайно высокие стандарты и принципы — от слабых необоснованных работ он отмахивался обеими руками. Докладчиков на семинарах, выступавших с предположениями или аргументами, взятыми «с потолка», Миша никогда не щадил. Его замечания были вежливыми, но убивали наповал.

Физика была его страстью. Миша никогда не предавал базисный для школы Ландау принцип о том, что теоретическая физика основывается на эксперименте. Своим универсализмом Миша был похож на Ричарда Фейнмана. Думается, что в наши дни Михаил Волошин был одним из последних универсалистов — настолько широки были его знания и интересы. Его вклады в физику нейтрино и астрофизику широко известны в сообществе физиков. Он знал всю физику, не только квантовую: от классической термодинамики до черных дыр. Он мог на пальцах сделать оценку любого физического эффекта. Миша чувствовал законы физики всем сердцем. Он мог разобрать и починить компьютер, отсканировать архаичные слайды, посоветовать, какую фотокамеру следует купить для той или иной цели. За 47 лет, истекших со дня нашей первой встречи, он располнел (после того, как бросил курить), но его улыбка осталась той же. Он всегда был доб­родушен к студентам, которые очень любили и ценили его лекции.

Наши взгляды на физику и жизненные проб­лемы не всегда совпадали, бывали у нас и разногласия. Начиная с 1990-х, когда мы оба оказались и Институте теоретической физики им. Уильяма Файна в университете Миннесоты (США), его и моя точки зрения постепенно сближались, и вскоре мы стали полностью понимать друг друга.

О болезни Миша не распространялся. Он всегда был скрытным. В конце ноября 2019 года в разговоре с Андреем Горским он сказал: «Дотянуть бы до конца семестра, а потом окончательно сдаваться врачам». После конца осеннего семестра он появлялся в институте, но не каждый день. Выглядел неважно, но его поведение внешне не изменилось. Только после его смерти мы узнали, что у Миши диагностировали лимфому, он проходил химиотерапию, и после одного из сеансов сердце не выдержало.

Смерть Миши Волошина — удар не только по Институту теоретической физики в Миннесоте, но и, в первую очередь, по всей мировой физике. Заменить его невозможно.

Михаил Шифман

Награды Михаила Волошина:

Премия Академии наук СССР (1983);
Премия Сакураи Американского физического общества (2001);
Премия Гумбольдта (Германия, 2004).