Золотой путь Фрэнка Герберта

К столетию со дня рождения писателя-фантаста

Интервьюерам Фрэнк Герберт обычно казался очень замкнутым человеком. А в его архиве в Университете штата Калифорния в Фуллертоне до сих пор не обнаружено ни одного документа, касающегося частной переписки; и вряд ли такое произойдет, поскольку материалы, переданные в архив, были тщательно отобраны женой Герберта, Беверли. Да и в своих собственных произведениях писатель не распахивал душу нараспашку. Тем не менее основные вехи своей биографии он ни от кого специально не скрывал.

Его дед по отцовской линии приехал в Вашингтон в качестве инженера-строителя, но позже стал владельцем магазина. Предки матери эмигрировали из Ирландии (времен картофельного голода) в канадский Галифакс (провинция Новая Шотландия). Они путешествовали под вымышленными именами, поскольку участвовали в борьбе с англичанами и собирали деньги на закупку оружия. Дед по материнской линии был канадцем, получившим образование горного инженера. Кроме того, у Фрэнка было десять тетушек по материнской линии, которые, возможно, послужили образцом для матриархата Бене Гессерит. С оттенком юмора Герберт описывал себя как «дворняжку» смешанного происхождения — ирландцы, чуть-чуть от семитов, испанцев и голландцев…

Фрэнк Патрик Герберт-младший родился 8 октября 1920 года в городе Такома (штат Вашингтон) у Фрэнка Патрика Герберта-старшего и Эйлин (Маккарти) Герберт. Его семья не сильно пострадала от Великой депрессии: Фрэнк-старший управлял автобусной линией между Такомой и Абердином, а позже стал служащим только сформированного государственного дорожного патруля. Хотя у семьи не было фермы, жили они преимущественно в сельской местности на полуостровах Олимпик и Кицак и могли завести собственных цыплят и корову.

Герберт вспоминал охоту на оленей, в которой участвовал вместе с отцом еще восьмилетним ребенком. Они охотились по ночам, и задачей мальчика было напугать оленя светом фонаря, чтобы отец мог застрелить дичь. Герберт-старший старался убить оленя с первого выстрела, поскольку пули стоили почти десять центов каждая — ужасно дорого.

У Герберта был дядя, который ввел в Вашингтоне японское устричное хозяйство. Герберт научился нырять с аквалангом и зарабатывал большую часть карманных денег, а также на одежду и учебу, работая на дядю.

В восемь лет Фрэнк твердо решил стать писателем, объявив об этом в свой день рождения. Пробой пера стала приключенческая повесть, действие которой происходило в Африке. Фрэнк снабдил ее собственноручно исполненными цветными иллюстрациями. Подростком Фрэнк полюбил рассказывать истории у костров бойскаутов. Но при этом он всегда оставался «книжным червем», часто болел (в том числе пневмонией) и тогда только и делал, что читал. Его учитель английского языка консультировал газету средней школы имени Линкольна Homer Post и привлек к работе над ней своих учеников. Получив этот ранний журналисткий опыт, Герберт еще подростком начал летом заменять местных репортеров в газете Tacoma Ledger. А когда ему было около девятнадцати лет, он переехал в Южную Калифорнию и, солгав о своем возрасте, устроился на работу в Glendale Star.

Впервые Фрэнк женился в 1941 году на Флоре Паркинсон, от которой у него 16 февраля 1942 года родилась дочь Пенни, но в 1945 году он развелся. Во время Второй мировой войны Герберт служил фотографом в подразделении морской пехоты ВМС США шесть месяцев, затем был комиссован по состоянию здоровья.

После войны переехал в Сиэтл, чтобы поступить в школу при Вашингтонском университете; но получение ученой степени его не интересовало, он проучился лишь год, чтобы получить образование в области художественной литературы. Там же Фрэнк на мастер-классе по сочинению рассказов познакомился с Беверли Стюарт. Они поженились в июне 1946 года, и у них родились два сына, Брайан (1947) и Брюс (1951). Затем Фрэнк много лет работал журналистом в газетах западного побережья, занимая различные должности в издательской империи «отца желтой прессы» Херста. В 1959 году семья поселилась в Сан-Франциско и более десяти лет Фрэнк работал автором и редактором в калифорнийском отделе газеты California Living. Беверли поддерживала стремление Герберта стать писателем-фантастом. Он периодически брал отгулы, отдыхая от газетной работы, заботился о детях, доме и занимался писательством, пока Беверли трудилась в качестве составителя рекламных слоганов.

Герберт заинтересовался научной фантастикой в 1940-е годы. В 1951-м Фрэнк написал и продал первый научно-фантастический рассказ «На что-то напрашиваетесь?» журналу Startling Stories. В течение следующих десяти лет он опубликовал около двадцати рассказов. Его первый роман «Дракон в море» (1955) повествует о рейсе подводной лодки-буксира за нефтью к шельфовому месторождению, хотя роман больше напоминает исследование человеческой психики, изучая грань между здравым смыслом и безумием. Литературные критики высоко оценили роман, но книга плохо продавалась.

Фрэнк стал успешным писателем-фантастом лишь в 1969 году, т.е. спустя четыре года после публикации «Дюны». Эта книга не стала бестселлером за одну ночь, однако это был один из первых романов, посвященных экологической теме. За три года Герберт заработал на романе 20 тыс. долл., сумму намного большую, чем в то время позволяли получить аналогичные произведения.

В 1969 году он вернулся в родной штат, где стал научным обозревателем газеты Seattle Post-Intelligencer, а в 1972 году полностью посвятил себя художественной литературе.

Герберт жил на Олимпийском полуострове Вашингтона, где они с женой приобрели шестиакровую ферму и приступили к «пятилетнему плану» по превращению посевных площадей в экологический демонстрационный проект, чтобы показать, как можно поддерживать высокое качество жизни при минимальном истощении природной среды. Кроме всего прочего, он построил прототип ветрогенератора. В 1978 году федеральное правительство выдало Герберту патент на усовершенствованную конструкцию его установки.

На ферме чета Гербертов выращивала овощи, домашнюю птицу, из помета которой извлекала достаточно метана, чтобы вырабатывать собственную энергию. Конечно, они дополнили этот источник энергии солнечными панелями. У них имелось собственное маленькое озеро, а еще Фрэнк выращивал виноград. Однажды, указывая на один из многочисленных кабачков, растущих в его саду, он сказал посетителю: «Если бы Бог хотел, чтобы человек голодал, он никогда не создал бы кабачок!»

В свои 56 лет Фрэнк Герберт редко выходил из пастырского уединения. Примерно в 1980 году семья обзавелась еще одним домом на острове Мауи (Гавайи), где проводила половину года. Случайное появление на книжной ярмарке или съезде научной фантастики было уступкой его статусу суперзвезды НФ, но Фрэнк, похоже, предпочитал уединение ближайшего к ним маленького городка Порт-Таунсенд или кампуса Вашингтонского университета, где иногда читал лекции. Писатель сделал всё возможное, чтобы в последние годы жизни его жены (она болела раком) они были максимально счастливы. Он сам ухаживал за ней, так как она никому больше не позволяла к себе прикасаться. Беверли умерла 7 февраля 1984 года в Кавалоа (штат Мауи, Гавайи). На следующий год Герберт снова женился — на бывшей сотруднице издательства Putnam — Терезе Шеклфорд. Впервые Герберт узнал, что у него рак поджелудочной железы, в том же году, когда вернулся с невестой со Всемирной конференции научной фантастики в австралийском Мельбурне. Несмотря на болезнь, Фрэнк пребывал в хорошем настроении и работал над небольшим рассказом, сидя за компьютером во второй половине дня 11 февраля 1986 года, когда вдруг пожаловался на плохое самочувствие. Он умер в тот же день в возрасте 65 лет из-за обширной легочной эмболии, которая развилась после операции на поджелудочной железе.

За период с 1965 года, когда свет увидела первая книга вселенной Дюны, и до своей смерти Фрэнк Герберт успел написать еще пять романов, показав развитие планеты Арракис и будущее человечества в течение ни много ни мало нескольких десятков тысячелетий. В 1984 году Герберт даже смог увидеть экранизацию «Дюны», которую снял Дэвид Линч (сценарий фильма был написан при непосредственном участии самого писателя). После смерти Герберта его сын Брайан и писатель-фантаст Кевин Андерсон создали многотомную серию прелюдии к «Дюне», рассказывающую о событиях, предшествующих появлению Муад’Диба, а также выпустили ряд книг, дополняющих классическую «Дюну» и дополнили это приложением «Капитула».

Прочитав краткую биографию Фрэнка Герберта, можно задаться вопросом: каким он был человеком? Будучи газетчиком, Герберт очень легко находил общий язык с людьми. Он провел тысячи интервью. Однако это не значит, что сам Фрэнк был добродушен. За дружелюбной манерой держаться скрывалось сильное чувство обособленности. Он верил в традиционные американские ценности — неприкосновенность частной жизни, независимость и личную свободу. О его личности Бен Бова, который стал редактором журнала Analog вслед за Джоном В. Кэмпбеллом (с 1971 по 1978 год), сказал: «Герберт был самым живым человеком, которого я когда-либо встречал, был влюблен в мир. Это чрезвычайно счастливый человек, который интересовался всем и вся. Большую часть жизни он носил бороду и имел живот Санта-Клауса, но Санта никогда не говорил „хо-хо-хо“ так часто, как Фрэнк. Смех давался ему так же легко, как дыхание».

Герберт обладал широким кругозором, способным объединить такие разнообразные дискурсы, как религия, экология и психология, в один последовательный и весьма занимательный вымышленный мир. С выходом в 1965 году книги «Дюна», которая впоследствии стала лауреатом премий «Хьюго» и «Небьюла», стало очевидно, что на сцену вышел крупный писатель-фантаст и что в истории научно-фантастического романа наступил переломный момент. Герберт работал над романом более шести лет (время от времени), наделяя воображаемую пустынную планету Арракис всё большим количеством деталей. Пустынные планеты и странные обычаи были, конечно, не новы для научной фантастики. Первоначально Герберт хотел использовать Марс в качестве места действия, но отверг его из-за уже сложившегося ассоциативного ряда, которые вызывал Марс в сознании читателей. Красная планета не оставляла достаточно свободы, чтобы создать уникальный мир.

Но что стало действительно новым, так это акцент на той силе, которой обладал Арракис из-за слишком суровой окружающей среды и которая там формировала человеческое общество. Наличие экологического мышления в «Дюне» сделало ее культовой книгой, научно-фантастическим «Властелином колец».

Герой Герберта планетолог Лиет-Кинес должен был стать образцом экологически сознательного человека, озабоченного последствиями человеческих действий для окружающей среды. Безусловно, отчасти привлекательность романа заключалась и в том, что Фрэнк касался тех сфер человеческого бытия, вокруг которых часто формируются культы, — наркотики, религия, политика — вместе с их специализированными жаргонами. Было очевидно, что такой роман мог быть написан только человеком, не понаслышке знакомым со многими областями человеческого дискурса и экстраполировавшим его из текущих тенденций в далекое будущее. Это смешение различных дискурсов впервые в популярном романе ставит религию и экологию в диалог друг с другом, что, несомненно, явилось одной из причин, почему «Дюна» вышла за пределы узкого мира жанровой научной фантастики и достигла широкой аудитории.

По большей части Герберт был самоучкой в таких дисциплинах, как сравнительное религиоведение и лингвистика. Однако любое обсуждение интеллектуальных влияний на его творчество неизбежно возвращается к двум людям, которые направляли его чтение в новое русло, а также вызывали на вдумчивый разговор. Их имена упоминаются в большинстве интервью писателя в качестве давших решающий толчок к формированию его мировоззрения. Когда Герберт переехал в Санта-Розу (штат Калифорния) в 1949 году, он случайно встретил двух психологов, Ральфа и Ирен Слэттери. Ральф Слэттери был судебным психологом округа Сонома и старшим клиническим психологом в больнице штата Сонома. Ирен училась у Карла Юнга в Цюрихе. В течение последующих трех лет они направляли интерес Фрэнка в области психологии. Ирен Слэттери дала Герберту прочитать все неопубликованные конспекты лекций Юнга. Благодаря философскому образованию Ральф Слэттери также пытался связать психологические проблемы с более широкими вопросами человеческого существования. Имена Хайдеггера, Ясперса и других экзистенциальных философов так же часто упоминались в интервью Герберта, как имена Фрейда или Юнга. Судя по всему, Слэттери были весьма эклектичной парой психологов и психоаналитиков, которые дали Герберту решающую, но всё же не догматичную перспективу в данной области. Они также рассказывали о дзен, учении, которое оказало глубокое влияние на его жизнь и работу. Серия «Дюна» полна дзенских парадоксов, которые призваны разрушить западные логические умозрительные цепи.

Юнгианские и фрейдистские концепции можно обнаружить в работах Герберта начиная с первого романа «Дракон в море» и до последней книги «Дюны». Когда Герберт давал интервью журналу «Современная психология», он сказал, что не был учеником Юнга, хотя и использовал архетипы и символизм, и что развивал персонажей в соответствии с психологическими функциями Юнга: экстраверсия-интроверсия, мышление-чувство, восприятие-интуиция. Например, Чани — это чувство-мышление, и в этом смысле она является противоположностью Джессики. Эти две доминирующие женщины в «Дюне» отражают функции Юнга.

Герберт считал научную фантастику, или спекулятивную фантастику, как он любил ее называть, формой мифа, но не абсолютным мифом. Миф и юнговские архетипы явились еще одним дискурсом, который он намеревался освоить и который включил в диалогическую открытость своей серии. На самом деле больше всего его восхищало в научной фантастике то, что она не ограничивалась традиционными ассоциативными схемами. По-видимому, Герберт использовал архетипы скорее как стратегию эмоционального вовлечения людей в истории, чем как основу человеческой природы, которая не может быть подвергнута сомнению. Он считал, что научная фантастика проделала величайшую длительную работу по разоблачению неисследованных предположений нашего общества и что чужеродная обстановка дает возможность взглянуть на эти предположения и оценить их с иной точки зрения.

По словам Уиллиса Макнелли, единственный вопрос, который Герберт задавал себе и своим читателям снова и снова в научной фантастике, как будто сам искал на него ответ, был таким: «Что значит быть человеком?»

Александр Речкин