Поправки на 27 миллионов

Недельное голосование завершилось победой сторонников внесения поправок в основной закон страны: официальный результат — 77,92% голосов «за» и 21,27% «против» при явке избирателей 65%. Измененная на треть Конституция вступила в силу. Попытаемся понять, насколько честным был этот плебисцит.

Избирательная система на слом

Первое и, возможно, главное: правила прошедшего «голосования без правил», скорее всего, будут распространены на традиционные выборы. Многодневное голосование, осложняющее независимое наблюдение (не каждый даже очень заинтересованный наблюдатель способен посвятить этой деятельности целую неделю), назначение наблюдателей через контролируемые властью общественные палаты, голосование на предприятиях и на свежем воздухе и, таким образом, практически полное отсутствие возможностей для видеонаблюдения — всё это, вероятно, рано или поздно доберется и до обычных выборов, радикально изменив ситуацию. Уж очень привлекательным для власти получился результат: почти 80% одобрения — это больше, чем получал на федеральных выборах любой кандидат за всю историю российских голосований.

Результат любой ценой

Если говорить о результате — стоит понять, как именно он был получен.

На диаграмме распределения избирательных участков России в координатах «явка — результат» (рис. 1 справа) четко видна привычная для российских выборов середины — конца 2000-х «комета» для голосов «Да»: «ядро» слева внизу вокруг явки примерно 43% и результата примерно 65% и уходящий вправо вверх «кометный хвост». Механику возникновения этого хвоста мы, к сожалению, представляем по опыту прошлых выборов: такое получается, если добавлять голоса за нужного кандидата — физическим ли добавлением бюллетеней, приписыванием ли голосов, перекидыванием ли от одного кандидата к другому или просто «рисованием» нужного результата. Характерные следы такого рисования видны в хвосте кометы в виде сетчатого рисунка с шагом в 5% по явке и результату (и более мелкого — с шагом в 1%) — в этой области избирательные участки почему-то имеют тенденцию показывать явку и результат, близкие к красивым отчетным значениям, хотя никакого разумного (и не нарушающего закон) механизма, который объяснил бы это явление, не существует. Заметим, что в ядре кометы ничего подобного не наблюдается.

В левой части диаграммы ядру и хвосту кометы соответствуют два пика в распределениях голосов за варианты «Да» и «Нет», причем отношение голосов «Да» / «Нет» во втором пике (от хвоста кометы) значительно больше, чем в первом (происходящем из ядра). Сетчатому рисунку левой диаграммы здесь соответствуют зубцы на красивых явках в распределениях голосов (и «Да» и «Нет»: если избирательные участки концентрируются на каких-то значениях явки, там повышается количество голосов за все варианты голосования). Сами по себе эти зубцы технически «недороги»: чтобы их получить, достаточно вмешательства в данные при подсчете лишь на небольшом количестве участков («небольшом», конечно, относительно — по расчетам Д. Кобака [1], на этом голосовании речь идет примерно о 4 тыс. участков, это примерно каждый 25-й участок страны), однако их наличие — верный признак того, что тут «нечисто играют», а это ставит под сомнение и другие сравнимые по величине результаты из хвоста кометы.

Примечательно, что официальные значения явки и результата «Да» (отмечены крестиком) попадают в «молоко» — в область между ядром и хвостом кометы, где плотность участков меньше, чем и в первом, и во втором кластере. С формальной точки зрения это можно было бы трактовать так, что в стране образовались два разных «электората», каждый из которых перетягивает результат на себя. Именно к такой трактовке часто склоняются официальные объяснения; при этом один электорат представляется как оторвавшаяся от народа столичная интеллигенция (вариант: городские жители), а другой — как «глубинный народ» (вариант: сельские жители), испытывающий глубокое доверие к власти и всецело ее поддерживающий. На этом голосовании такое деление выражено особенно явственно; в предыдущий раз что-то похожее было на выборах 2016 года (см. нашу заметку «Двугорбая Россия» [2]), однако сейчас, впервые за всю историю наблюдений за федеральными выборами, в ядре оказалось меньше избирателей (примерно треть), чем в хвосте кометы (две трети). Тему «двух электоратов» мы рассмотрим ниже.

Если же согласиться с тем, что хвост кометы — это не «глубинный народ», а фальсификации — добавленные в пользу «Да» голоса, то их количество дается (в случае чистого добавления голосов — точно, при наличии также перекидывания голосов от одной кандидатуры к другой — приблизительно) заштрихованной площадью на левом графике (см., например, [3]) — примерно 27 миллионов.

Шесть городов и три электората

Чтобы лучше понять ситуацию с разными «типами электоратов», не отвлекаясь на обсуждения предпочтений городских и сельских жителей, рассмотрим картину голосования в шести крупнейших городах России — Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде и Казани.

Рис. 2. Результаты голосования по избирательным участкам в шести крупнейших городах России. Небольшие отрицательные оценки для числа «аномальных голосов» в Екатеринбурге и Новосибирске говорят об отсутствии сколько-нибудь заметных фальсификаций; в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Казани количество участков в предполагаемом ядре слишком мало, чтобы надежно оценить размер аномалии

‌

Самая ясная и понятная картина — в Екатеринбурге и Новосибирске. Хвост кометы отсутствует, есть только ядро — на немного разных явках (45% и 35% соответственно), но примерно одном и том же результате «Да» — около 62–63%. Распределение голосов по явке в левой панели выглядит как простой симметричный «колокол» (с объяснимыми статистическими флуктуациями).

Такую картину голосования мы привыкли видеть и в Москве — с 2012 года, после осенне-зимних послевыборных протестов 2011–2012 годов. Однако в этот раз ситуация иная. У ядра появился кометный хвост, а у распределения голосов по явке — правое плечо, в котором голоса «Да» непропорционально повышаются по сравнению с голосами «Нет». Само ядро голосования при этом находится примерно там же, где и у двух предыдущих городов, — на явке около 40% и результате примерно 59%.

В Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде на том месте, где в предыдущих городах было ядро кометы, осталось лишь по несколько десятков участков, а большая их часть переехала в район явки 75% и результата >80%. Как такое могло произойти естественным образом — непонятно. Чем Санкт-Петербург так отличается от Москвы и Нижний Новгород — от Екатеринбурга или Новосибирска? Неужели концентрации «отщепенцев» и «глубинного народа» настолько различны в двух столицах и в двух городах-миллионниках? Причем в Нижнем Новгороде и Санкт-Петербурге немногочисленные «отщепенцы» еще и не смешиваются с «глубинным народом», а группируются на конкретных избирательных участках, где голосование происходит как в московском, новосибирском или екатеринбургском ядре. Напомним, что речь идет не о заводских поселках, где избирательный участок может состоять из работников одного предприятия, а о миллионных городах.

Картина голосования в Казани радует единодушием. Более 400 из 460 избирательных участков города показали явку в пределах 64 ± 2% и результат 78 ± 2%. Проблема в том, что это совпадение слишком точное, чтобы принять его за чистую монету. Наблюдаемый разброс лишь немногим больше, чем наблюдался бы в результате статистических флуктуаций в ансамбле из абсолютно идентичных избирательных участков типичной численности (примерно 2000 человек), составленных из абсолютно идентичных по своим предпочтениям избирателей. Но избирательные участки и избиратели в большом городе неоднородны, и как случилось, что разброс явки и результата в Казани в 5–10 раз меньше, чем в тех же Екатеринбурге и Новосибирске?

Один из возможных ответов — эти числа ненастоящие. Косвенным подтверждением этому могут служить два (всего два!) избирательных участка — № 259 и № 260 Ново-Савиновского района Казани, где наблюдателям из Ассоциации наблюдателей Татарстана удалось полностью проконтролировать процесс голосования. Явка на них составила лишь немногим больше 30%, а результат «Да» на одном чуть выше 50%, а на другом — около 45%, и эти две пары точек легко найти на правой диаграмме. «Кучность» же остальных казанских результатов столь велика, что их видно на общероссийском графике — обратите внимание на красное пятно немного левее и чуть ниже отмеченного крестиком официального результата на рис. 1.

Таким образом, уже в шести крупнейших городах России мы видим даже не два, а три типа электората, разделенные по разным избирательным участкам: голосующий в ядре с явкой 35–45% и результатом «Да» 60–65%; голосующий с явкой и результатом 70–80%; и третий, «казанский», голосующий всем городом так, будто все избирательные участки состоят из идентичных избирателей с идентичными политическими предпочтениями. При этом электорат первого типа присутствует в пяти городах из шести (в Казани отмечены лишь единичные случаи благодаря наблюдателям), второго — только в Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде, третьего –в Казани (также локальные сгустки подобного типа наблюдаются в Санкт-Петербурге). Электорат второго типа, как следует из диаграммы с результатами по России в целом, к тому же склонен голосовать на участках с красивыми процентными значениями явки и результата. Вся эта совокупность обстоятельств заставляет подозревать, что электорат второго и третьего типа — это не настоящие избиратели, а плод творчества избирательных комиссий, изобразивших желаемые результаты исходя из своих представлений о прекрасном.

Итоги

Вернемся к общероссийскому графику на рис. 1. В предположении, что избирательные участки в хвосте левой диаграммы оказались там в результате добавления дополнительных голосов за вариант «Да», заштрихованная площадь на левом графике (между наблюдаемым распределением голосов «Да» и масштабированным до совмещения с ним в области ядра распределения голосов «Нет») дает суммарное количество добавленных голосов — почти 27 млн, или более 47% всех голосов «Да». Это больше в абсолютном выражении, чем когда-либо наблюдалось на любых федеральных голосованиях (предыдущий рекорд — примерно 14,5 млн — делят между собой президентские выборы 2008 года и думские 2011 года), и немного превышает в относительном выражении рекордный показатель думских выборов 2011 года, когда доля добавленных голосов в общем числе голосов за «Единую Россию» составила около 45%.

Также надо с прискорбием отметить окончание эпохи чистых выборов в Москве и переход к небывалой для федеральных выборов тотальной фальсификации в Санкт-Петербурге. В общем, российские выборы ждут нелегкие времена — и, скорее всего, мы это увидим уже в ближайший единый день голосования в сентябре, на региональных выборах, — а там недалеко и до следующих выборов в Госдуму.

Последнее, что стоит сделать, подводя итоги, — оценить результаты прошедшего голосования по поправкам к Конституции, какими бы они были в отсутствие фальсификаций при подсчете. Если вычесть 27 млн добавленных голосов из явки и голосов за вариант «Да» и учесть результаты электронного голосования в Москве и Нижегородской области «как есть», получаем следующие скорректированные итоги:

Сергей Шпилькин

1. kobak.livejournal.com/113022.html?thread=2191742#t2191742
2. trv-science.ru/2016/10/04/dvugorbaya-rossiya/
3. trv-science.ru/2009/10/27/statisticheskoe-issledovanie-rezultatov-rossijskix-vyborov-2007–2009-gg/