27 сентября исполнилось 75 лет Александру Марковичу Полякову, одному из самых выдающихся физиков-теоретиков «пост-ландаувского» поколения, члену Американской, Российской и Французской академий наук, почти каждая из работ которого открывала новое направление в физике высоких энергий.
Идеи Полякова во многом сформировали лицо современной теоретической физики. Инстантоны, монополи, поляковские петли и поляковские струны знают все. Некоторые его идеи (которые он считал проходными) были позднее открыты заново и теперь носят другие имена. Например, Саша первый заметил, что в «подогретой» до определенной температуры стандартной модели протон распадается мгновенно. Многие ли об этом знают?
Саша — обладатель многих престижных научных наград и премий: медали Дирака (1986), премии Дэнни Хайнемана в области математической физики (1986), премии им. И. Я. Померанчука (1986), медали Лоренца (1994), медали Оскара Клейна (1996), премии Харви (2010), премии Ларса Онзагера (2011) и, наконец, премии «Передовая линия физики» (Мильнеровская премия, 2013).
Вспомним о его юности, о поступлении в Физтех, который он окончил в 21 год. В Физтехе в те годы (самое начало 1960-х) проводились свои особые олимпиады по физике и математике для выпускников школ, по уровню не уступавшие (скорее, превосходившие) международным олимпиадам. В 1961 году два Саши — Поляков и Мигдал — и еще один школьник, Сережа Гурвиц, (все трое на тот момент были девятиклассниками, а не выпускниками) заняли на этих олимпиадах все первые места. По правилам, их должны были бы сразу же, без экзаменов, принять в Физтех. О чем им и было сообщено. Но тут, как вспоминает Саша Поляков, в дело вмешались «темные силы», недовольные столь однородным (и неправильным) этническим составом этой тройки. Под предлогом, что они еще не окончили школу, постановление о приеме было отменено.
К счастью, вмешался академик Аркадий Бенедиктович Мигдал. Он пошел к ректору Физтеха и попытался объяснить ему, что так делать неправильно: дал обещание — держи. Аркадий Мигдал обладал огромной бронебойной силой. Ректор решил с ним не связываться, а спустить дело на тормозах и предложил компромисс. «Хорошо, — сказал он. — Я принимаю вашего сына Сашу Мигдала, а о двух других забудем… Кто они вам, в конце концов?»
К чести Аркадия Бенедиктовича, он компромисс отклонил и пошел в высшие инстанции добиваться справедливости. В результате были приняты все трое. Так родилась новая звезда на теоретическом небосклоне.
Еще будучи на втором или третьем курсе Физтеха, Поляков и Мигдал сделали прорывную работу: они изобрели динамический механизм Хиггса до Хиггса и Englert, Guralnik, Brout, и Kibble!
Работа была настолько неординарной, что старшие товарищи приняли ее в штыки, молодых неопытных студентов затюкали на семинаре, а их статью, засланную в редакцию ЖЭТФа, «мариновали» редакторы и рецензенты аж два-три года, заставили ее отозвать, написать новый вариант и лишь потом отправили ее в печать. К моменту публикации на Западе уже вышли работы и Хиггса, и других. Кто знает, возможно, сейчас частица Хиггса называлась бы частицей Мигдала-Полякова, хотя вряд ли.
В работе Саше помогает и богатая интуиция, и багаж знаний не только в физике высоких энергий, но и во многих других областях, от турбулентности до твердого тела. Он одинокий волк, никогда не работает в мейнстриме. Точнее, он мейнстрим создает, а когда туда набегают толпы, он уже в другом месте.
Александр Поляков попал в Принстонский университет (мекку теорфизики, чего уж там!) и стал принстонским профессором в 1990 году, т. е. 30 лет назад. За это время ни стиль его поведения, ни режим, ни подход к жизни в целом не изменились. Разве что волосы поседели.
Михаил Шифман