В фейсбучном разговоре кто-то заявил: двадцатилетние не знают слова чувак. «Владелец слова» и соответствующего жаргона думал, что оно умерло вместе с жаргоном и эпохой.
Это не так. Если вы не в курсе, чувак реинкарнировался; на наши вопросы о его употреблении положительно отвечают и 17–18-летние, и 30+-летние. Слово доставили от бумеров миллениалам, а потом и зумерам переводчики американских фильмов, интерпретируя так английское dude (начиная с «Большого Лебовски» Коэнов, 1998), slacker и т. п.
В свою очередь, переводчики сохранили некую сленговую традицию, в которой слова чувак и чувиха были незримо связаны с Западом, Штатами — не будучи, конечно, никакими этимологическими американизмами. Вот, кстати, феминитиву чувиха действительно не повезло, он остался в стороне от переводов американских фильмов, и миллениалы-зумеры, ни разу не слышавшие в живом контексте это «странное олдскульное слово», воспринимают его, по моему опыту, как грубо-пренебрежительное. А ведь при жизни слово имело примерно те же коннотации, что и чувак, — «стильно-модно-молодежно», Запад, раскрепощенность и т. д.
Опять-таки, в свою очередь, ясно, что «поздние бумеры» унаследовали слово от «ранних» (вот бы они удивились своему названию, ведь в послевоенном СССР не было ни беби-бума, ни бума потребления), а те — от предыдущего поколения хрущёвской оттепели. В Национальном корпусе русского языка впервые слова отмечены в повести «Звездный билет» Василия Аксёнова, опубликованной в «Юности» 1961 года и описывающей лето 1960 года. Герои — вчерашние московские десятиклассники. Продвинутые. В провинциальном городе четверку называют стилягами. О главном герое Димке старший брат говорит: «Что ему нужно, кроме трубы, контрабаса и саксофона?» «Ах ты, подлая чувиха!» — кричит Димка во время дружеской возни близкой подруге из общей компании, в которую как раз начинает влюбляться.
Но вот слово чувак все четыре раза — всегда как групповое обращение: «Получайте башли, чуваки!» — произносит вовсе не кто-то из четверки выпускников, а мутный тип Фрам, «тот лабух из Малаховки». Лабух — ресторанный музыкант; в подмосковной Малаховке — любимая героями танцевальная веранда. Это важно для прояснения обстоятельств появления на свет обоих слов.
…Что мы знаем об этимологии пары? Во-первых, это не пара в смысле «производящее слово — производное», тогда бы было чувак — чувачка, как чудак — чудачка. Это два параллельных образования от одного корня чув-, с суффиксом «женскости» —иха, как зайчиха, и «мужескости» —ак, как гусак.
Во-вторых, у слова чувак есть море антинаучных этимологий: кастрированный баран; Человек, Уважающий Высокую Американскую Культуру; по Аксёнову — губы, уставшие от игры на трубе, именно так выговаривают слово человек, — и ни одной научной.
В-третьих, у чувихи научная этимология есть. Одна. Связанная, в-четвертых, с очень ранней фиксацией в «Словаре жаргона преступников (блатная музыка)» Сергея Потапова. 1927 год! Здесь чувиха — в длинном ряду частично известных и сейчас (шкура, шмара, бикса…) синонимов к слову проститутка. Отсюда вытащил слово специалист по новоиндийским языкам Алексей Баранников: в статье «Цыганские элементы в русском воровском арго» (1931) он считает слово производным от цыганского čаvó «парень», «следовательно, чувиха… проститутка». Вообще-то, не очень «следовательно», да и переход а в у непонятен, но других (нефантастических) версий нет. А в единственном словарном упоминании нет примеров, из которых можно понять, кто это слово употребляет и в каком значении.
Можно ли найти слова в текстах, изданных до 1961 года? Сервис google.books, коллекция отсканированных книг, находит фрагмент «Сатиры и юмора для эстрады» 1960 года, бичующей явного стилягу за то, что он говорит возлюбленной: «…Не будь смурной, давай, чувиха, в выходной…» Находит повесть «Капитан „Смелого“» Виля Липатова (1959), где смешной пароходный кочегар, самодеятельный музыкант, говорит «диковинными словами, которыми изъясняются лабухи»: чуваки, лабать, кочумать «молчать», клево «хорошо, хилять «идти», зусман «холодно», бирлять «есть» и т. д.
Если Липатов своему кочегару Зорину умиляется, то Арон Эрлих, автор повести «Молодые люди» 1958 года, своих студентов-комсомольцев примерно за те же слова опять-таки бичует. Они «оглупляют собственные мысли» и «сводят лексикон к четырем десяткам слов: …„чувак“ (приличный молодой человек), „чувиха“ (приятная девушка), „лажёвый“ (плохой), „лабать“ (играть на инструменте) и так далее…» Лабухов с их профессиональным жаргоном, видно, бичевать не принято.
Другой источник — корпус оцифрованных дневников «Прожито» — находит достоверное употребление слова чувак в том же 1958 году в школьном дневнике Лидии Барлас1 («Словечки в обиходе такие: „на высоком уровне“, „факт“, стиляг называют чувак и чувиха») и сомнительное — в армейском дневнике Леонида Липкина за 1953 год (вероятно, в рукописи «чуваш»).
Снова стиляги и лабухи. Но где же уголовный контекст? Еще раньше?
Написанных до 1958 года текстов, в которых бы фигурировало слово чувак, пока не нашлось. Но у того же Аксёнова2 описывается день смерти Сталина — т. е. 5 марта 1953 года, когда один из казанских, опять-таки, лабухов произносит знаменитую фразу: «Ах, какая лажа стряслась, чуваки! Генералиссимус-то наш на коду похилял!» Другой лабух обращается к друзьям «чувачки», и автор заботливо поясняет, что он говорит на жаргоне черноморских ресторанов. Наконец, в 1952 году автор — 19-летний казанский студент — попадает в Москве на вечеринку «дипломатических отпрысков и их „чувих“», очарованных американской музыкой и культурой.
Наконец, саксофонист Алексей Козлов, судя по мемуарам «Козел на саксе» (1998), в десятом классе — в 1951 году — переписывал басню, герои которой — Осел, Корова и другие животные играют джаз, записывают самодельные пластинки и выражаются так: «Хиляй сюда, чувак, я слышал, ты отличный лабух…» (а также кирять, облажать…), а в девятом классе — впитывал «слухи о „Бродвее“, где собираются стильные „чуваки“ и „чувихи“ со всей Москвы».
1950 год. Мы всё еще не видим никаких признаков блатного жаргона, а вот связь с западной музыкой и молодежной модой на нее очевидна. Как и отсутствие презрительных коннотаций у слова чувиха, противоречащее заимствованию блатного слова со значением «проститутка».
На 1950 годе даже свидетельства очевидцев (не стопроцентно надежные) о слове чувак пока обрываются. Чувиха же в 1920-е, оказывается, попало не только в словарь блатной музыки, но и в художественную литературу! И найти ее вновь помог сервис google.books. Правда, направил по ложному следу, приписав выданный маленький фрагмент совершенно другому произведению, но после усилий мне удалось найти забытую повесть «Алагирная улица» Давида Хаита.
…Симферополь времен НЭПа. Пустая пивная, где перед пустыми столами в отчаянии играют и переговариваются музыканты, которых автор называет… нет, не лабухами — клезмерами. Со сноской: «музыканты». Из контекста ясно, что в данном случае речь не идет о национальном репертуаре, это просто ресторанные музыканты-евреи. Сносками снабжено почти каждое их слово: предполагается, что читателю жаргон совершенно непонятен. Среди этих слов — чувиха (сноска: «женщина»), произносимое, когда в пивную заходит родственница руководителя трио. Чувиха — это лажно (сноска: «плохо»; корень тот же, что в лажа. — И. Ф.). Плохо, потому что это «не башли» (сноска: «деньги») — женщина не закажет музыку. «Не идет клевый човый» (сноска: «хороший гость»). Не стоит лабать (сноска: «играть»).
В общем, это «протолабухский» жаргон столетней давности, а в нем искомое слово, и всё еще без «плохих» коннотаций. Образовалось ли оно в этом жаргоне или еще откуда-то заимствовано, сказать трудно. Но, идя по следам других слов этого жаргона, можно набрести на старую историко-этнографическую книгу Ивана Липаева «Оркестровые музыканты», изданную еще в 1904 году. Автор сообщает о жаргоне, выработанном для противостояния антрепренерам, понятном музыкантам всех национальностей, бытовавшем во второй половине XIX века исключительно на юге России и «теперь уже, кажется, совершенно исчезающем». И приводит слова: баш «деньги», хилен «ходить» (узнаваемое «стиляжное» хилять с окончанием немецкого инфинитива), клеве «хороший». Это, можно сказать, «дедушка жаргона лабухов» и «прадедушка жаргона стиляг», с грамматическими чертами то ли идиш, то ли немецкого, вскоре утраченными.
Как и откуда в арго оркестровых, затем ресторанных музыкантов юга России попало или образовалось в нем самом слово чувиха? Связано ли оно с цыганским чаво, а может, со словом човый (оно в значении «хороший» приводится в монографии Марины Приёмышевой «Тайные и условные языки в России ХIХ века» как арготизм русских бродячих торговцев-офеней, записанный впервые еще в 1844 году)? Никакой ясности тут нет, но ясно, что именно отсюда и оно, и его «товарищи» перекочевали в общий жаргон всех лабухов: и в Малаховке, и в Казани, и даже в самодеятельном оркестре советского поселка на реке Обь музыканты 1950-х годов разговаривают очень похоже. А от лабухов, стоявших ближе других к западной музыке, жаргонные слова, видимо, неоднократно переходили к увлеченной этой музыкой молодежи, которую вскоре стали называть стилягами.
И было бы очень здорово получить какие-то свидетельства о жизни слова чувиха и возникновении слова чувак в промежутке между 1920-ми и 1950-ми годами. Пока шансы еще есть: не только дневники и письма могут пылиться на антресолях хрущевок и сталинок, но и старшее поколение может помнить что-то об употреблении интересующих нас слов — если не из личного опыта, то из рассказов еще более старших (и помним о перспективности в этом плане юга России).
А вдруг?
Ирина Фуфаева
1 Лингвист Лидия Кнорина
2 «В поисках грустного бэби», 1987.
Чуваки — деревня в Пермском районе, впервые упомянутая в 1671 году.
«Чуак» — тюрское, адаптировалось в русском как «чувак», отсюда и фамилия «Чуваков» и нек.топонимы, так что это другое
Дочери 17. Слово в активном лексиконе. Чаще — снисходительно-укоризненное: «Чувак, ты чего…?».
Примерная временная последовательность — чувиха (~50-е), герла (~70-е), телка (~90-е). Можно отследить, т.с., диалектику ))
В «Джентельмены удачи» чувиха попала определённо из тюремного, а не из музыкального жаргона; даже вроде есть версия, что это была подтасовка с целью опорочить стиляжью субкультуру; Википедия (статья «Джентельмены удачи»), однако, с этой версией не согласна и считает слово реально блатным, причём со ссылкой на Брежнева.
тоже думаю, подтасовка, такое было постоянно
Я не знаю других примеров.
Не так давно один приятель — западник, сообщил мне, что больше не считает слово «проститутка» ругательным (в связи с употреблённым мной выражением «политические проститутки»). Я полагаю, что Ваши аргументы, связанные с положительными или отрицательными «коннотациями», неверны. Во-первых, между проституткой и просто девушкой нетрудно заметить несколько промежуточных стадий. Во-вторых, коннотация зависит от того, кто употребляет слово и от его собственных моральных устоев. По-видимому, верно, что некоторые (а может, многие) молодёжные субкультуры требуют от девушек определённой раскованности для преодоления входного барьера (полагаю, что иные из них только для этого и существуют). Известно, что подобное условие существовало в среде дореволюционной прогрессивной молодёжи, по крайней мере в какой-то период. Можно предположить, что и у стиляг был аналогичный входной барьер, в таком случае коннотации были вполне положительными.
Ну и зададим себе простой вопрос: какого рода женщины посещали en masse черноморские рестораны в 20-е годы, неужели домохозяйки и комсомолки?
«Я не знаю других примеров». Вы изучали этот вопрос? Просматривали тексты 1950х-70х, бичевавшие жаргон стиляг?
«Я полагаю, что Ваши аргументы, связанные с положительными или отрицательными «коннотациями», неверны. Во-первых, между проституткой и просто девушкой нетрудно заметить несколько промежуточных стадий… Можно предположить, что и у стиляг был аналогичный входной барьер, в таком случае коннотации были вполне положительными».
1) причем тут вообще стиляги? В тексте об обнаружении «чувиха» ‘женщина’ в 1920х до всяких стиляг у клезмеров. Очень бы хотелось такой последовательности: чтение — комментарий, а не наоборот.
2) приведите еще один пример развития семантики ‘проститутка’ -> ‘женщина’
Нет, не изучал этот вопрос, потому и пишу «не знаю»:) Я имел в виду не просто бичевание, а намеренно неверное словоупотребление. Но Вы правы, это было лишнее замечание.
Заметим, что слова «чувак» в фильме нет, при том, что слово смешное и могло бы там пригодиться. Нельзя ли предположить, что «чувак» возникло не в жаргоне (том или ином), а в молодёжной среде в 50-е, как производное от «чувиха»? (Поскольку сокращение «чув» явно неудачно.) Уже в значении «правильная, своя» — «правильный, свойский».
1) Не знаю, причём тут стиляги. Очевидно, для того, чтобы предполагать, какие стадии и когда прошло это слово, данных недостаточно. Пример, приведённый в статье, при желании можно уложить в соответствующую картину.
Я лишь утверждаю, что неверны Ваши аргументы, т.е. логического противоречия нет. А как было на самом деле, я не знаю.
2) Не знаю других примеров:) Но положительное отношение к женской раскрепощённости встречается, вроде бы начиная минимум с Белинского.
Ваш вопрос следует переформулировать в виде утверждения. Скажем, Вы, будучи специалистом, не знаете других примеров подобного развития семантики, и поэтому полагаете, что такое развитие невозможно. Тогда читатель сам может решить, что для него весомее, Ваше мнение как специалиста, или прямое указание словаря.
Ирина, я же предлагаю объяснение этой сцены из фильма в своей книге «#Панталоныфракжилет». Слово «чувиха» в нём возникает не изолированно, а в контексте изучения английского. Вся сцена — сплошной гэг. Обыгрывается то, что советская молодёжь использовала в качестве жаргона англицизмы — флэт, стрит, герла… Шутка построена на столкновении субкультур — для уголовников английский язык ассоциируется с жаргоном другой социальной группы, ну перепутали girl с «чувихой», в их восприятии это одно и то же. «Чувиха» здесь как раз то, что называется «чужим словом».
Да, Мария, я забыла ваше объяснение, тогда это как раз подтверждение различия жаргонов. Реально жаргон стиляг обзывали «блатным», «уголовным» и пр. с той самой первой книги Эрлиха «Молодые люди» и до 1970х, а это неверно.
Я, коренной москвич (это важно с точки зрения моего акцента), окончил московскую школу и поступил в институт в 1957, поэтому более или менее точно помню, какие события были до 1957, какие после. Вот, вкратце, о чём могу свидетельствовать:
1) Слова «чувак» и «чувиха» вошли в широкое употребление с 1958 и, в особенности, в 1960.
2) Слово «чувиха» не имело отрицательных коннотаций. Никак оно не было синонимом слова «проститутка». Просто девушка, согласная принять участие в гулянке с выпивкой. Она вполне могла быть и целочкой.
3) В начале 1960-х «чувак» — вполне нейтральное обращение к себе равному. Но не помню, чтобы я к кому-либо обратился со словом «чувиха».
4) Чуваком можно было назвать и старшего (преподавателя, скажем: слово «препод» не было ещё в ходу), но в ироническом смысле и не лично.
5) К тому же времени относится и парафраз популярной тогда итальянской песни «Canzone de duo soldi»: «У окна сидела пьяная чувиха // И «два сольди» напевала тихо-тихо…» и т.п.
6) В соседнем дворе обитал лабух – ударник по кличке Баран. Он был постарше нас лет на пять, но охотно общался с молодёжью. У него была овчарка Лорд, которую он выдрессировал на слово «чувиха». Скажет: «Лорд, чувиха», и Лорд блокирует выход из комнаты. Также Лорд умел говорить по команде слово «мама», но это уже другая история.
7) Слово «стиляга» вошло в широкое употребление раньше, но использовалось уничижительно, в пропагандистских сатирах. Не помню, чтобы кто-то свою группу так обозначал. Вот слова «стиль», «стильный» — те употребляли, и в положительном смысле. Например: «Из-за гор высоких, из-за рек далёких выплывает стильный африканский джаз. Рявкнули тромбоны, взвыли саксофоны» и т.д.
8) К «чувихе» по объёму понятия было близко слово «кадр». Но «чувиха» — девушка вообще, потенциальный объект знакомства, а «кадр» — такая чувиха, которая готова хоть сейчас сорваться и принять участие в «кире» (от слова «кирять»). При этом отнюдь не обязательно с последующим соитием.
Я медик, а многие мои приятели пошли по радиотехнической стезе. В тогдашних телевизорах был элемент, который вечно ломался – дросель кадров, а с запчастями в СССР всегда было туго. И вот при мне один мой товарищ звонит другому и спрашивает, нет ли у него дросселя кадров. А тот понял, что нам нужна «тройка кадров».
Самые ранние чуваки — это копатели Черного моря…