Обсуждая «Бомбу»

В ноябре 2020 года состоялась премьера телевизионного художественного сериала «Бомба», рассказывающего об «атомном проекте». Мы попросили родных тех, кто участвовал в создании атомной и водородной бомб, поделиться мнениями об этом фильме. К сожалению, многие воздержались от публичных комментариев. Публикуем поступившие отклики.

Евгений Александров, академик РАН (племянник А.П. Александрова):

Фильм представляет собой вольную реконструкцию событий, связанных с созданием ядерного оружия в СССР в 1945–1949 годах. Среди персонажей фильма шестеро прямо соотносятся с историческими фигурами, которые здесь названы своими именами: из физиков-атомщиков — это Игорь Курчатов и Юлий Харитон, из высшего руководства — Лаврентий Берия и Борис Ванников, из сочувствующих СССР иностранцев — Клаус Фукс и Нильс Бор.

Исполнители первых четырех ролей обладают некоторым портретным сходством с прототипами. Остальные действующие лица фильма не имеют явных прототипов и иногда ­мало­правдоподобны. К таковым я бы отнес прежде всего главного «гениального физика» с блатными ухватками — Михаила Рубина. Можно было бы подозревать, что его прототипом был Георгий Флёров — поскольку в фильме сказано, что Рубин еще до войны писал письма Иосифу Сталину о необходимости разработки ядерного оружия, — но на этом сходство и кончается. А может быть, прототипом Рубина послужил один из первых участников атомного проекта Марк Корнфельд, вскоре отстраненный Берией от работ «за хамство».

Кстати, о письмах Сталину по поводу ядерного оружия: можно не сомневаться, что не один Флёров их писал. Мало кто знает, что тема атомной бомбы широко и открыто обсуждалась в научной литературе в конце тридцатых годов прошлого столетия. Когда я учился в Ленинградском политехническом институте и сдавал зачет (так называемые «тысячи») по английскому языку, я получил на кафедре номер журнала Applied Physics за 1939 год с большой обзорной статьей по ядерной физике. В этой статье, в частности, сообщалось о ближайших перспективах построения уранового «котла» и урановой/плутониевой бомбы! В СССР до войны велись академические работы по ядерной физике — в значительной мере стараниями академика Абрама Иоффе. Из возглавляемого им Ленинградского физико-технического института вышел Игорь Курчатов, ставший главной фигурой советского атомного проекта.

Возвращаясь к фильму: не могу согласиться с телевизионной обозревательницей Ириной Петровской, которая увидела в нем прежде всего апологию Л. П. Берии — сталинского куратора атомного проекта. Мне показалось, что, напротив, фильм обнажил ужасающую бесчеловечность сталинской власти. Что касается самого Берии, то приходится отдать ему должное: постоянно внушая страх и нагло демонстрируя всевластие и капризность, он, тем не менее, и в фильме (в самом деле, несколько припудренный), и в реальности действовал с оглядкой на хрупкость и незаменимость используемого им инструмента — ученого люда. Насколько мне известно, Берия, как правило, не исполнял своих угроз в адрес ученых-атомщиков и, даже снимая отдельных строптивцев с должностей, ограничивался их высылкой из Москвы, как в случае с Корнфельдом.

Не касаясь наиболее волнующей зрителей темы интимных взаимоотношений героев, отмечу, что демонстрация технических проблем атомной эпопеи близка к действительности. Документальное описание эпизодов образования «козлов» в каналах и аварийного разгона реактора можно найти в книге, посвященной одному из главных участников атомного проекта, в то время заместителю И. В. Курчатова, Анатолию Петровичу Александрову¹. Драматический эпизод облучения Михаила Рубина в процессе замера реактивности плутониевых полушарий отражает реальные происшествия, имевшие место в США и СССР. (Правда, хотел бы заметить, что во всех подобных случаях причиной инцидентов были случайные аварийные обстоятельства, а не сознательный героический риск, как показано в фильме.) Сериал заканчивается «оптимистической трагедией»: в огне подготовленного им долгожданного ядерного взрыва гибнет обреченный, уже умирающий Рубин, а в бункере празднуют успех испытатели. Эту концовку можно было бы дополнить документальным рассказом А. П. Александрова о его встрече с Курчатовым, вернувшимся с испытаний. Секретность проекта была столь велика, что Александров, заместитель Курчатова и непосредственный участник проекта, не был оповещен о дате взрыва первой советской бомбы! Курчатов отвел Александрова за штору и сказал на ухо: «Анатолиус! Это было ужасно!»

Возможно, нас ждет продолжение фильма в виде истории создания водородной бомбы. В этом проекте, наряду с Андреем Сахаровым, опять значительную роль мог бы играть Берия, который, по словам А. П. Александрова, готовился в 1953 году поставить Москву на грань апокалипсиса. Как сказано в упомянутой выше книге (стр. 165–167), Берия, предвидя столк­новение с политбюро в борьбе за власть, похоже, решился на шантаж с угрозой взрыва первой водородной бомбы. Доставить ее в Москву он приказал Курчатову и Александрову. Выполнение этого приказа пресек арест Берии. Эта история, рассказанная А. П. Александровым, не имеет официального подтверждения, но она вполне могла бы стать кульминацией историко-фантастического фильма о Сахарове и о создании водородной бомбы.

¹ П. А. Александров. Академик Анатолий Петрович Александров. Прямая речь. М.: Наука, 2002. С. 134–142. elib.biblioatom.ru/text/aleksandrov_akademik-aleksandrov-pryamaya-rech_2002/go,14/. Вот один из эпизодов книги. После аварийной остановки реактора к А. П. Александрову подходит заместитель Берии Б. Л. Ванников. «А что же, лошадка могла убежать?» «Могла», — отвечает Александров, вытирая пот с лысины. «Ну, — говорит Ванников, — вы оправдали свою зарплату за всю жизнь».

↑

О сериале «Бомба»

Борис Альтшулер, ст. науч. сотр. отделения теоретической физики Физического института им. П. Н. Лебедева РАН (сын Льва Альтшулера):

Я посмотрел все восемь серий художественно-документального фильма «Бомба». И выскажусь отдельно по этим двум его ипостасям: как зритель и как эксперт.

Во-первых, мнение сугубо личное, просто зрителя. Очень талантливо, сильный фильм, трудно оторваться. Поразили четыре главных героя: Кирилл Муромцев, Анна Галеева, Михаил Рубин и Ольга Изотова (играют соответственно Виктор Добронравов, Евгения Брик, Евгений Ткачук, Ольга Смирнова). Особо скажу про Ольгу Изотову, глядя на которую в фильме невольно вспомнил: «Но лицо, лицо!» (князь Мышкин о Настасье Филипповне в «Идиоте» Достоевского).

Возможно, это мое впечатление объясняется тем, что я знаю, какой силы духа была Ольга Константиновна Ширяева (1911–2000) —прототип Ольги Изотовой. Конечно, фабула романа Рубина и Ольги в фильме «Бомба» сильно отличается от фантастических событий реальной остросюжетной драмы Якова Зельдовича и Ольги Ширяевой — архитектора, которая, отбыв срок в Сарове, работала там по специальности и познакомилась с Зельдовичем на теннисном корте. Начальник отдела МГБ на объекте Виктор Шутов в 1950 году отправил Ширяеву, беременную, на Колыму за то, что она категорически отказалась сотрудничать — стучать на ученых. История, рассказанная в фильме, и реальные события совпадают в том, что Зельдович, как и Рубин, обратился лично к Берии. Но далее сюжеты расходятся. В реальности случилось чудо: Яков Борисович этим обращением спас Ольгу и их новорожденную дочь Аню от гибели на Колыме (самого его за это заступничество лишили очередной Сталинской премии). В фильме чуда не произошло: когда Рубин рассказал Ольге Изотовой про его разговор с Лаврентием Павловичем, та, всё понимая, только погладила наивного любимого мальчика по голове. Вскоре ее не стало, и спасибо авторам фильма за эту пугающую правду о той эпохе (вспомним, что, после того как Курчатов и Рубин ушли, Берия поручил помощнику выяснить, за кого просил ученый-атомщик).

Кстати, весьма идейно прямолинейный эпизод, когда Ольга Изотова спрашивает неверующего рационального материалиста Михаила Рубина, верит ли он в любовь, и иронически просит дать алгебраическую формулу любви, заставил меня вспомнить шуточную (но на самом деле очень глубокую) формулу-картинку Сахарова: корень из «истина» равно «любовь» (поясню для несведущих, что в математике корень, как правило, число иррациональное).

Что касается исторической фактуры (о бомбе пока не говорю), то запомнилось точное изображение блатных, которые чуть не убили Рубина в лагере в начале фильма. Об этой чудовищной категории граждан СССР, порождении сталинизма, немало сказано в «Архипелаге ГУЛАГ» Александра Солженицына, во множестве воспоминаний о том страшном времени. Также сильнейшее впечатление — от исторически абсолютно точного короткого эпизода: заключенные роют котлован для будущего реактора, мучительно кирками вгрызаются в скалу — и всё это под радостную, и правда замечательную, музыку песни «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, / Просыпается с рассветом вся Советская земля». К сожалению, таких эпизодов в фильме мало, а ведь сочетание немыслимого по трудности существования миллионов с внутренним ощущением счастья у тех же миллионов — один из главных парадоксов той эпохи.

Что реально утомило при просмотре фильма, это повторяющиеся, эмоционально воздействующие на зрителя однотипные эпизоды с вот-вот готовым взорваться (но всё обходится) реактором, причем при участии высших руководителей атомного проекта. Помню, в конце 1940-х в Сарове (я жил там с 8 до 17 лет в 1947–1956 годах) показывали трофейный фильм «Тарзан». Очень интересное зрелище, но нетрудно было заметить, что режиссеры вклеивали одни и те же пугающие зрителя куски ленты в разных местах фильма. Конечно, создатели «Бомбы» до такого не опустились, но «художественный прием» с реакторами выпирает.

Теперь о документальной стороне фильма — о бомбе. Я сам по малости лет к этим делам отношения не имел, а когда мы, дети, спрашивали родителей, что там всё время бухает в лесу, то папа и мама, улыбаясь, отвечали: «Пеньки взрывают». Считаю я себя тут экспертом, потому что многое слышал и читал, а главное — вместе с академиком Владимиром Фортовым составил книгу о моем отце («Экстремальные состояния Льва Альтшулера», М.: Физматлит, 2011), в которой собрано множество воспоминаний и документов о «героическом периоде» атомного проекта СССР, чему посвящен и фильм «Бомба». Также сейчас, в связи с грядущим 21 мая 2021 года столетием Андрея Сахарова, приходится многое изучать; даже книгу написал — «Сахаров и власть…», в которой и об этом периоде.

Сразу скажу, что очень меня обрадовал образ Юлия Харитона — «особого человека», по выражению Якова Зельдовича. Игорь Курчатов, Борис Ванников и Лаврентий Берия, которых я в жизни никогда не встречал, тоже, как мне кажется, поданы достаточно реалистично, пусть и с художественными упрощениями. Известно, что с атомщиками Берия вел себя совсем иначе, чем в своих застенках, но то, что это — страшный человек, в фильме угадывается. И то, как Берия исступленно целовал всех после успешного испытания 29 августа 1949 года, не режиссерская придумка, а исторический факт. Уж он-то лучше всех понимал, что с ним сделает Сталин, если бомба не взорвется.

Вполне реалистичен также и образ слепого атомщика Наума Лифшица, очевидным прототипом которого является Вениамин Аронович Цукерман (1913–1993), друг моего отца со школьной скамьи, с 1928 года. Еще во время войны Цукерман с помощью своих методик мгновенной фотосъемки сумел сфотографировать вылет пули из ружья и таким же способом разгадал секрет немецких фаустпатронов, прожигавших броню танков. А в 1946 году Юлий Харитон привлек друзей — Льва Альтшулера и Вениамина Цукермана — к участию в атомном проекте. Конечно, образ Наума Лифшица в фильме «Бомба» — лишь слабое отражение такого уникального человека, каким был Вениамин Цукерман.

В фильме правдиво передано (хотя, может быть, недостаточно выпукло) царившее в те первые годы атомного проекта халатное, мягко говоря, отношение к радиационной безопасности. Я читал, что при утечках тяжелой воды из реактора (комбинат «Маяк», город Озёрск Челябинской области, где разворачивается значительная часть действия фильма) воду эту сотрудники собирали в ведра тряпками голыми руками.

Что реально огорчило, так это явные неточности и исторические небрежности:

1. Абсолютно нереально, чтобы кто-то в то время, даже в самых сверхсек­ретных условиях, произносил слова о полученных в США разведданных. Из ученых об их существовании знали, были к ним допущены только Игорь Курчатов, Юлий Харитон, Яков Зельдович и, думаю, заместитель Харитона на объекте Кирилл Щёлкин. Мой отец, другие разработчики первого советского атомного заряда, так же как, например, и Сахаров ничего об этом не знали и знать были не должны — рисковать работоспособной разведсетью было недопустимо.
2. Игорь Курчатов в эти годы всегда передвигался, да и жил постоянно, со спецохраной («секретарями»). Представляется нелепым эпизод, когда на Урале по дороге на «Маяк» он и ведущий атомщик (Кирилл Муромцев) оказываются втянуты в конфликт с охраной колонны заключенных.
3. Также совершенно нереалистична история с «ученым советом», который всю ночь обсуждает и голосованием решает, какой тип реактора строить. А Лаврентий Берия, видите ли, ждет результатов этого демократического голосования.
4. И никак не мог Михаил Рубин остаться с другом Яном один на один в помещении и без согласования с руководством продолжить опасный опыт по сближению половинок ядерного заряда. А что касается этого заряда, в августе 1949 года готового к испытаниям, то мой отец много позже говорил, что эта бомба не могла не взорваться, настолько она была подкритична. Рассказывал, что, когда в Саров на объект приезжал Ванников и приближался к размещенной в цехе готовой к употреблению конструкции бомбы, то счетчики Гейгера начинали захлебываться. Почему? Потому что нейтроны отражались от жировых складок живота Бориса Львовича (а он действительно был очень полным человеком), и их поток на счетчики удваивался.

Лично меня также расстроила прозвучавшая в фильме фраза «Серафим Саровский основал Саровский монастырь». Причисленный в 1903 году к лику святых Серафим Саровский (в миру Прохор Мошнин, 1754–1833) появился в монастыре в конце XVIII века, примерно через сто лет после его основания. Информация о почти трехсотлетней истории монастыря, в том числе о цепочке размещавшихся в нем в советское время лагерей и детских колоний (до создания в 1946 году секретного атомного центра), изложена в названной книге «Экстремальные состояния Льва Альтшулера». А когда мы с братом Михаилом в 2013 году были в Сарове на конференции, посвященной столетию нашего отца, экскурсовод Музея Саровского монастыря рассказала нам некоторые фантастические события из истории обители в XVIII веке.

↑

Правдоподобная «клюква»?

Алексей Семёнов, профессор МГУ (внук Юлия Харитона):

Со смешанным чувством я посмотрел сериал «Бомба», посвященный созданию первой советской атомной бомбы. Прежде всего хочу сказать, что я не физик по образованию и поэтому могу судить о научно-технической достоверности содержания фильма только на основании мнения друзей и знакомых нашей семьи, которые имели прямое отношение к созданию и испытанию бомбы РДС-1.

С другой стороны, наверное, среди ныне живущих людей я один из немногих, кто с детства был знаком с прототипами героев этого сериала. Я имею в виду Юлия Харитона, Якова Зельдовича, Вениамина Цукермана, а также многих других реальных ученых и инженеров, работавших над созданием ядерного оружия в 1946–1949 годах. В моей памяти сохранился образ Игоря Курчатова, приходившего к нам домой, когда мне было пять — восемь лет. На каникулах я довольно часто жил у дедушки и бабушки — Ю. Б. Харитона и М. Н. Харитон в Арзамасе-16 (Сарове) и даже некоторое время учился там в школе (в 1961 году), поэтому рискну сказать, что имею некоторое представление о характере отношений между учеными-атомщиками и обстановке, в которой они работали.

Мне думается, что режиссер и продюсер этого сериала создали вполне качественный продукт, предназначенный для широкого круга зрителей, пригласили хороших актеров, художников, операторов и других профессионалов. Они показали тяжелейшую и опасную работу ученых и инженеров, участие заключенных в строительстве секретных объектов, дали представление о всесилии органов НКВД, довольно страшно показали взрыв на Семипалатинском полигоне. В фильме в целом правильно отражена недооценка учеными в те годы опасности развития лучевой болезни в результате воздействия радиации.

Однако не могу не сказать о некоторых серьезных искажениях.

В первую очередь речь об экранном образе Лаврентия Берии, который с некоторых пор регулярно появляется в различных фильмах и сериалах. Лет 15 назад на торжественном мероприятии в Сарове один из ведущих сотрудников Саровского ядерного центра заявил, что необходимо воздать должное памяти Берии, благодаря мудрому руководству которого так быстро и эффективно было создано советское ядерное оружие.

Я возразил этому человеку, сказав, что правильная оценка деятельности Берии должна быть следующей: он один из самых страшных людей в истории России XX века, на руках которого кровь миллионов невинных людей; при этом он был чрезвычайно эффективным организатором атомной промышленности.

Мнения присутствующих при этом разговоре людей разделились. Действительно, насколько мне известно со слов многих участников атомного проекта, Берия был чрезвычайно эффективным менеджером и снисходительно относился к руководителям атомного проекта, поскольку понимал, что без учета их мнения невозможно в рекордные сроки создать ядерное оружие в разоренной войной стране. Однако когда я спросил деда, каковы его личные впечатления от общения с Берией, он буквально сказал: «Когда мне приходилось разговаривать с ним, я отчетливо понимал, что это самый страшный из людей, которых мне когда-либо приходилось видеть в жизни». Таким образом, мне представляется, что после просмотра этого сериала в памяти сегодняшних молодых и не очень сведущих людей сохранится образ строгого и сурового, но в целом довольно позитивного советского руководителя.

Хотелось бы отметить еще несколько деталей, которые искажают атмосферу общения ведущих ученых — участников атомного проекта. Во-первых, поведение этих людей на научно-технических совещаниях было взаимоуважительным, достаточно деловым, спокойным и доброжелательным. Невозможно представить себе, чтобы Игорь Курчатов или Юлий Харитон обращались к кому-либо по имени и на «ты», подобно тому как их экранные герои обращаются к главному теоретику проекта Михаилу Рубину: «Миша, ты…» Во-вторых, невозможно представить, чтобы Лаврентий Берия или Борис Ванников позволяли себе резковато и не слишком уважительно вести себя с руководителями проекта, по крайней мере в присутствии подчиненных. Кстати сказать, несколько карикатурный образ Ванникова тоже довольно сильно искажен. Насколько мне известно, он, как крупный инженер и организатор военной промышленности, был намного ближе к ученым, чем к генералам НКВД.

Можно перечислить еще немало конкретных искажений реальной истории. Например, из фильма следует, что Михаил Рубин практически всю основную работу сделал один. В действительности главный теоретик проекта Я. Б. Зельдович, хотя и сыг­рал основополагающую роль в проекте, но в Сарове в то время среди его первых сотрудников были крупнейшие физики-теоретики и математики Давид Франк-Каменецкий, Евгений Забабахин, Николай Дмитриев, а в Москве расчеты проводили Лев Ландау, Александр Компанеец и другие. Без огромного вклада этих теоретиков и без участия множества выдающихся экспериментаторов — Вениамина Цукермана, Льва Альтшулера, Кирилла Щёлкина и многих других — успех первого испытания был бы невозможен.

В сериале показано, что информацию об устройстве атомной бомбы, полученную разведкой от Клауса Фукса и некоторых других западных физиков, обсуждают на совещаниях в присутствии пяти-шести человек. В действительности полную информацию имел только Игорь Курчатов, практически полную — Юлий Харитон и частичную — Яков Зельдович. Остальные участники проекта не знали об имеющихся разведданных.

Список ошибок и несообразностей можно было бы продолжить, но я хотел бы подвести под этим черту и высказать некое общее суждение. На мой взгляд, фильм представляет собой весьма профессионально сделанную правдоподобную «клюкву», предназначенную для массового зрителя. Возникает вопрос, на который трудно найти ответ. Что лучше: почти ничего не знать о реальной истории или же что-то знать, но с весьма существенными искажениями?

От редакции. Фильм «Бомба» можно посмотреть здесь:
youtube.com/playlist?list=PLHI1ZlIXQzpEJ_oomKfrYVyqWPKWdqELY

Аннотация к нему такова: «Масштабный многосерийный фильм рассказывает о судьбе молодых физиков, создавших первую атомную бомбу в СССР. На фоне противостояния мировых держав разворачивается драматичная история любви и подвига главных героев».