В этом году в издательстве «Городец» выходит книга «Сто текстов о языке», собранная командой «Тотального диктанта». Авторы издания рассказывают, на чем основаны правила нашего языка, а также, например, объясняют удивительную схожесть языковых процессов в русском, немецком и даже санскрите. Впечатлениями о книге делится Александра Борисова.
«Твиттер» и твиттер, Facebook и фейсбук, оффлайн и офлайн — какими соображениями руководствуются филологи, определяя, как правильно писать неологизмы? Этот вопрос волновал меня еще в школе, до всяких твиттеров, а затем — уже по работе в «Газете.Ru». Я несколько лет была сотрудником, а затем и руководителем отдела новостей; наше подразделение обязательно оказывается на передовой, которую атакуют иноязычные слова — понятия, фамилии, редкие географические названия. В школе о правилах написания неологизмов и заимствованных слов нам вообще не говорили, а в газете, к счастью, был отдел корректуры, сотрудники которого знали, где свериться и проконсультироваться, а при необходимости проводили собственное расследование — и мы вместе приходили к консенсусу и утверждали свою, локальную редакционную норму там, где общая языковая норма еще не появилась. Мне это никогда не казалось ненужным занудством — работа в интернет-СМИ приучает внимательно относиться к мелочам. Например, если одна смена редакторов будет писать «Сара Пейлин», а другая — «Сара Пэйлин», то при поиске по статьям читатели увидят только половину новостей об этой персоне (надеюсь, вы еще помните, кто это), да и Google с «Яндексом» не обрадуются такой чересполосице.
В «Сто текстов о языке» подробно описывается, как именно филологи определяют языковую норму для новых слов. При этом они не обязательно опираются на орфографию оригинала: «офлайн» по-английски пишется с двумя Ф, а по-русски — с одной, да и звать Google «гооглем» никому не придет в голову. Но это и не прямое следование иноязычным звукам, которые иногда трудно произнести. А еще есть проблема «имейла», а еще надо понять, когда ставить дефисы, а когда нет. Как именно обстоит дело — читайте в книге, я постараюсь обойтись без спойлеров!
Но не только транслитерации неологизмов посвящены «Сто текстов…». Вы когда-нибудь задумывались о том, почему точки и запятые стоят внизу строки, тире — посередине, а еще есть апостроф, наверху? Апостроф д’Артаньяна — вроде бы знак препинания, а на деле — знак соединения. В книге нашлось место и обсуждению того, как искусственный интеллект обучают работать с языком и что из этого получается.
Потрясающий бонус — история букв: вы узнаете, что русский алфавит сначала потерял штук 15 литер, потом обрел Э и Й, а Ё обрел, но не до конца, а Ö — совсем не обрел (а мог бы!). И наконец — вопрос века, выходящий за пределы языка родных берез: что такое «кэс кё сэ» (то есть qu’est-ce que c’est) и почему оно такое странное и длинное. А также — какие слова роднят нас не только с близкими по духу латынью и греческим, но и с далеким экзотическим санскритом?
В конце концов, это книжка о любви (поэтому она и читается быстро и легко) — о любви к языку и миру, который этот язык выражает. Потому что настоящие филологи, я поняла, меньше всего похожи на мою учительницу русского языка Валентину Ивановну, которая всегда знала, «что хотел сказать автор» и какое правило правильное. Настоящие филологи вообще не про правила и запреты — они больше похожи на ласкового родителя, восхищенно смотрящего на свое чадо, или заботливого лесника, обходящего лес. Они заинтересованно и немножко очарованно наблюдают язык со стороны и фиксируют, как он растет и изменяется. Исследуют его прошлое — как он стал таким, как сейчас? И в соответствии с этим самую малость направляют его будущее — так, чтоб он рос естественным и гармоничным.
Наверное, вы уже слышали эту шутку, но я не поленюсь ее повторить: филология — от греческих фил- — «любовь» и лог- — «слово, знание»; это и есть наука о любви.