Гагарин и «темное» прошлое

Когда читаешь многочисленные биографии летчика-космонавта Юрия Алексеевича Гагарина, изданные в Советском Союзе, то видишь историю, которая тщательно «приглажена» и «лакирована». Перед нами предстает безупречный герой, лучший из лучших, с образцово-показательным прошлым. В то же время биографы не могли совсем игнорировать «темные» эпизоды в жизни Гагарина, но представляли их как часть непрерывной борьбы советского человека за лучшее будущее. Как и следовало ожидать, в постсоветское время именно эти моменты публицисты подвергли ревизии, поставив под сомнение честность не только официальных биографов, но и самого Гагарина.

Детские годы Юрий Гагарин провел в селе Клушино, поблизости от небольшого города Гжатск Смоленской области. В октябре 1941 года оно было занято наступающими немецкими войсками, и семья Гагариных оказалась на оккупированной территории. Нельзя сказать, что она в тот период бедствовала. Хотя кроме Юрия в семье было еще трое детей: старшие брат Валентин и сестра Зоя, а также младший брат Борис. Отец Алексей Иванович работал на мельнице и приносил муку, из которой мать Анна Тимофеевна пекла хлеб. Всегда было вдоволь и свежей конины — лошади часто гибли под артиллерийскими обстрелами, ведь фронт пролегал всего в 20 км от Гжатска. Конечно, возникали и проблемы; местные жители конфликтовали с немцами, дети по мелочи вредили. Семью Гагариных выгнали из дома, отданного под мастерскую, и им пришлось поселиться в землянке. Как-то раз Алексея Ивановича даже высекли кнутом за то, что он отказался смолоть рожь вне очереди посланнице коменданта¹.

После освобождения Смоленщины советские власти не предъявили родителям будущего космонавта каких-либо претензий. Наоборот, Алексея Ивановича призвали на службу охранником в военный госпиталь Гжатска, что позднее способствовало переезду в город всей семьи. Тем не менее биографов описанная ситуация всё равно смущала и позднее они дополнили историю, изобразив Гагарина-старшего помощником партизанского движения, а его детей — малолетними «неуловимыми мстителями». Героический образ подкрепил дополнительными подробностями ­Валентин ­Гагарин, выпустивший книгу воспоминаний «Мой брат Юрий»², которая выдержала множество переизданий.

Разумеется, позднее, когда исчезли цензурные ограничения, весь эпизод был подвергнут пересмотру. К примеру, исследователь истории космонавтики Владислав Кац в статье «О чем молчал Гагарин-старший»³ заявил, что причиной переезда семьи будущего космонавта из Клушино в Гжатск стали опасения Алексея Ивановича по поводу возможных конфликтов, которые возникнут между ним и возвращающимися фронтовиками из-за его «сотрудничества» с немцами. Версия выглядит надуманной, ведь оснований для переезда хватало и без этого: в селе было тяжело и голодно, а город, который надо было поднимать из руин, открывал отличные перспективы для человека с навыками каменщика, плотника, столяра и слесаря.

Другой «темный» эпизод в биографии Гагарина связан с тем, что в феврале 1943 года, незадолго до отступления немецких ­войск, в Гжатске и окрестностях стали собирать трудоспособную молодежь для направления на работы в Германию. В результате Валентин и Зоя были оторваны от семьи и стали «остарбайтерами». Советские пропагандисты снова придумали свой вариант истории: старшие брат и сестра сумели каким-то образом сбежать во время транспортировки, присоединились к партизанам, а затем к советским войскам, после чего воевали с гитлеровцами до победы. Официальная версия была подвергнута сомнению после того, как Зоя Алексеевна дала подробное интервью английским исследователям Пирсу Бизони и Джеми Дорану⁴, в котором рассказала о своей работе в трудовых лагерях. Стало ясно, что Гагарины, вероятнее всего, присоединились к действующей армии позднее, когда ее части освободили лагеря, а военная администрация проверила «остарбайтеров» на лояльность к советской власти.

Так или иначе, но послевоенная жизнь советских граждан, угнанных на запад, была непростой. Сохранилось достаточно свидетельств, что после возвращения домой им трудно было устроиться на работу, несмотря на все проверки и дефицит кадров. В постсоветское время на основании этого был сделан ­вывод, что будущему ­космонавту ­приходилось скрывать наличие у него ­родственников, «побывавших» за границей, чтобы с успехом проходить отборы для получения дальнейшего образования. Например, Татьяна Копылова, много лет посвятившая близкому общению с Анной Тимофеевной, в дополнении к книге «Юрий Гагарин: глазами матери»⁵ прямо пишет: «В 1951 году Юрий Гагарин, окончив ремесленное и седьмой класс вечерней школы, поступает в Саратовский индустриальный техникум. Все официальные биографы перечисляют документы, которые он приложил к заявлению. Это — свидетельства об окончании РУ [ремесленного училища] и вечерней школы, где сплошные пятерки, и положительную (а точнее хвалебную, заслуженно хвалебную) характеристику из ремесленного. А тот факт, что среди этих документов была и написанная абитуриентом автобиография, теперь замалчивается. <…> Гагарин не только подправляет биографию отца, который не был ни участником, ни инвалидом войны. Не упоминает он и о том, что кроме младшего брата у него есть и другие близкие родственники: старший брат Валентин и сестра Зоя! Не упоминает, потому что они, как он понял, изгои, они были угнаны в Германию на принудительные работы! Они люди десятого сорта! „Позорное“ пятно на ущербной странице истории семьи. Объяснить описанную мной историю так, чтобы Гагарин не выглядел обманщиком, биографы не могут. По­этому и опускают неприятный эпизод. <…> А вот я, как и его сестра, убеждена, что ничего предосудительного и безнравственного в поступках Юрия <…> не было. Наоборот! Исправляя свою автобиографию, будущий Герой Советского Союза Юрий Гагарин впервые вышел на битву с могучими обстоятельствами, ибо не мог принять за должное ту роль, которую Система отводила тем, кто оказался в оккупации. Исправление биографии было молчаливым протестом против порядков Системы».

Таким образом, биограф вновь героизирует «темный» эпизод в жизни космонавта, только на этот раз в духе постсоветского ревизионизма. Гагарин предстает чуть ли не тайным борцом с системой! Но так ли это? Нужно вспомнить, что Юрию в тот момент, когда он заполнял анкету, было семнадцать лет: он вполне мог верить, что отец, который, несмотря на постоянные проблемы со здоровьем, служил охранником в Гжатске, считается «инвалидом войны». Что касается старших брата и сестры, то они обзавелись собственными семьями, жили отдельно, поэтому молодой человек, вероятно, полагал, что нет смысла перечислять их в списке членов его семьи.

Версия Копыловой имела бы под собой серьезные основания, если бы и в дальнейшем будущий космонавт нигде не указывал наличие у него «проблемных» родственников. Однако, повзрослев, он ознакомился с правилами оформления автобиографии и в дальнейшем называл всех с описанием подробностей, о чем свидетельствуют документы из Центрального архива Министерства обороны⁶.

Страницы автобиографии Юрия Гагарина, написанной им 28 октября 1957 года. ЦАМО

‌

Вообще говоря, в современной историографии раннего периода советской космонавтики сложилась убежденность, будто бы присутствие на оккупированных территориях, наличие осужденных или заграничных родственников негативно влияло на карьеру будущих космонавтов. В реальности дело обстояло несколько сложнее. Например, по­явились сведения, что доктор технических наук Георгий ­Катыс был отстранен от подготовки в рамках программы исследовательских полетов на кораблях «Восход» из-за репрессированного отца и дальних родственников во Франции. Однако сам он описывал ситуацию следующим образом: «После моего отказа вступить в КПСС <…> на меня был послан запрос в КГБ и там начали искать компромат. В августе из КГБ пришло сообщение о том, что у меня, оказывается, есть брат и сестра (по отцу) в Париже. Они уехали туда еще в 1910 году со своей матерью, первой женой моего отца, когда их брак распался. Это про­изошло за 16 лет до моего рождения, и я, естественно, не знал об этом. Однако [генерал-лейтенант авиации Николай] Каманин, как мне передали, сразу же заявил: „Оказывается, у Катыса, кроме расстрелянного отца, есть еще брат и сестра (по отцу) в Париже. Это очень сильно портит портрет кандидата. Можно было найти более подходящего кандидата для полета от АН СССР“. <…> Я рассвирепел и пошел к Каманину выяснять отношения. Но он во время разговора скользко увильнул в сторону: сказал, что он таких слов никогда не произносил, что мне в искаженном виде передали его высказывания, что это — провокация. Далее он сказал, что знает о том, что отец мой посмертно полностью реабилитирован, и что первая жена отца с двумя детьми после распада семьи уехала во Францию к родителям в 1910 году, то есть — за 16 лет до моего рождения, и я, естественно, мог об этом не знать. В общем, он постарался как-то меня успокоить»⁷. Настоящей причиной отстранения Катыса от подготовки стало изменение статуса программы «Восход» с научного на военный, а в дальнейшем и сама она была закрыта.

Современным исследователям истории космонавтики следует учитывать, что «чистых» биографий в те времена ни у кого в Советском Союзе не было. Поэтому степень благонадежности кандидатов в космонавты определялась конкретными людьми в каждом конкретном случае, но не существовало общепринятой политики по данному вопросу. Всё это в полной мере относится и к Юрию Гагарину, прошлое которого не стало препятствием для отбора его в качестве кандидата на первый космический полет.

Антон Первушин

¹ Игорева Т. Село Клушино в лицах // История Гжатский деревень. Материалы научно-практической конференции. 7 декабря 2005 года. — Гагарин: Спутник, 2005.

² Гагарин В. Мой брат Юрий. — М.: Московский рабочий, 1972.

³ Данилкин Л. Юрий Гагарин. — М.: Молодая гвардия, 2011.

⁴ Доран Д., Бизони П. Гагарин. Человек и легенда / пер. с англ. А. Капанадзе. — М.: КоЛибри, 2011.

⁵ Гагарина А., Копылова Т. Юрий Гагарин: глазами матери. — М.: Культурная революция, 2011.

⁶ 60cosmonauts.mil.ru

⁷ Катыс Г. Моя жизнь в реальном и виртуальном пространствах. — М.: Изд-во МГОУ, 2004.