В 2020 году ко мне как к переводчику обратилось бретонское издательство An Alarc’h, которое заинтересовалось литературными произведениями русской писательницы и библиографа Екатерины Вячеславовны Балобановой, ее обработками бретонских легенд и записками о путешествиях по Бретани. В планах издательства значились не только переводы ее произведений на французский и бретонский языки, но и исследовательская работа. Риванон Кервелла, возглавляющая издательство, предложила мне перевести на бретонский язык книгу «Мар-Ивонна. Из моих странствий и приключений», впервые изданную в 1901 году и переиздававшуюся вплоть до 1913 года, а после надолго забытую в России.
О том, кто такая Екатерина Балобанова, я имела лишь общее представление: ее имя знакомо кельтологам, однако мы не считаем ее нашей предшественницей, так как она не оставила сколько-нибудь значимых трудов в области кельтской филологии, сравнительно-исторического языкознания или истории. Мы воспринимаем ее скорее как талантливого беллетриста. Однако прочтя книгу и ознакомившись с биографией этой более чем незаурядной женщины, я удивилась тому, насколько велик был ее исследовательский потенциал, который едва ли было возможно реализовать в ту эпоху, и как быстро и прочно были забыты ее заслуги.
Екатерина Балобанова родилась в Нижнем Новгороде в 1846 или 1847 году (сведения о годе рождения разнятся). Она происходила из небогатой дворянской семьи и получила прекрасное по меркам того времени образование. В 1857–1862 годах она была воспитанницей Нижегородского Мариинского института благородных девиц, т. е. рано отделилась от семьи и жила в пансионе. Неудивительно, что после окончания этого учебного заведения Екатерина с удовольствием погрузилась в самостоятельную жизнь, не боялась путешествовать и открывать для себя новые страны, знакомиться с совершенно разными и не похожими на нее людьми.
Тетя Екатерины была замужем за бретонским помещиком по фамилии де ла Вьер, у которого был небольшой замок (или как минимум большой дом) в Бретани. Точное местоположение его имения бретонским исследователям установить, к сожалению, не удалось: не все упоминаемые в воспоминаниях Екатерины Балобановой названия ферм и деревушек возможно идентифицировать. В 1860-е годы Екатерина часто приезжала к родственникам в Бретань, где заинтересовалась бретонским языком и легендами, которые охотно рассказывали ей местные жители. Вместе со своей кузиной Агатой, художницей, Екатерина совершала многодневные путешествия по всей Бретани, ночуя то в гостиницах, то на фермах, передвигаясь то пешком, то на случайно встреченных повозках, то на лодках по заливам, то на яхте друзей. Путешествие двух барышень автостопом мало кого удивило бы в Бретани в 1960-е, но ведь то были 1860-е! В некоторых странствиях их сопровождала пожилая бретонка Мари Ивонна, в честь которой и была названа книга, которую мне предстояло переводить.
Прогулки по Бретани были для Екатерины передышками между непростыми учебными семестрами. Она поступила в Сорбонну, на филологический факультет (Faculté des lettres), на отделение кельтских языков (Langues celtiques, grammaire et philologie). Фактически она была первым человеком из России, получившим кельтологическое образование и, вне всякого сомнения, смогла бы стать первой в ряду российских кельтологов, но окончить Сорбонну и получить соответствующий диплом ей не удалось. Политические события (франко-прусская война и Парижская коммуна) помешали ей закончить обучение в Париже. Переселившись в Германию, она продолжила обучение в университетах Гейдельберга и Гёттингена. В Гейдельберге она была вольнослушательницей на лекциях у известного своими трудами по сравнительно-историческому языкознанию профессора Эрнста Виндиша. Увы, женщина в то время не имела права стать студенткой Гейдельбергского университета и получить диплом. В Гёттингене она изучала библиотечное дело, что очень пригодилось ей в будущем.
Вернувшись в Россию в 1878 году, Екатерина получила-таки диплом о высшем образовании. Она окончила санкт-петербургские Высшие женские (Бестужевские) курсы, где участвовала в знаменитых семинарах академика Веселовского. С 1882 года она начала работать на должности заведующей библиотекой курсов.
Кельтские штудии в те времена были относительной редкостью даже в Западной Европе, а уж в России о карьере кельтолога тогда и вовсе никто не задумывался. К тому же в то время академическая среда была исключительно мужским сообществом. Дамам отводилась роль учительниц, наставниц, воспитательниц. Поскольку семья Екатерины не отличалась богатством, заниматься исследованиями ради собственного удовольствия она не имела возможности: необходимо было обеспечивать себя. По всей видимости, замужество в ее планы не входило, так что Екатерина Вячеславовна полностью посвятила себя библиотечному делу, а также преподаванию в частной женской гимназии. При этом она занималась писательством и публицистикой: публиковала легенды и предания народов Европы в блестящей литературной обработке, а также статьи о женском образовании.
Екатерина Балобанова опередила свой век. Как кельтолог я могу только сожалеть о том, что она не смогла заложить фундамент кельтской филологии в Российской империи. Первые исследования в области кельтской филологии в России появились лишь в начале XX столетия. Однако заслуги Екатерины Вячеславовны в области женского образования и библиотечного дела невозможно переоценить.
Работа над созданием обширной библиотеки Бестужевских курсов не означала, что Екатерина Вячеславовна потеряла интерес к бретонскому языку, фольклору кельтов и других народов Европы. В XIX столетии было модно публиковать фольклорные тексты в литературной обработке, продолжая традицию «Оссиановых песен» Макферсона, с которыми Екатерина была хорошо знакома. Благодаря ее блестящим пересказам русские читатели ознакомились со множеством легенд, в том числе с теми, которые юная Екатерина лично записала во время своих путешествий. Среди них — «Легенды о старинных замках Бретани», вышедшие в 1896 году, популярные в Росси до 1917 года и позже практически забытые вплоть до 1990-х годов. (Около месяца назад эта книга вышла на французском языке в переводе Патриса и Виктории Лажуа (Patrice Lajoye, Victoria Lajoye) и вызвала живой интерес читателей.)
После Октябрьской революции тот мир, в котором нашла свое место и призвание образованная дворянка, рухнул. В 1918 году прекратили свое существование Высшие женские курсы, а в 1919 году — и частная женская гимназия, где преподавала Екатерина Вячеславовна. Дворянское происхождение было серьезным препятствием для устройства на работу, к тому же приспособиться к резко изменившимся условиям и абсурду повседневной жизни пожилой даме было трудно. С огромными усилиями добывая себе пропитание частными уроками, она скатывалась в нищету, несмотря на помощь и поддержку со стороны своих бывших учениц. Все эти потрясения, а также смерть близкой подруги привели к тому, что здоровье Екатерины Вячеславовны резко ухудшилось, она практически ослепла. Пенсии от нового правительства она не получила и жила на мизерное пособие, ютясь в полуподвальной комнате. В 1927 году ее не стало.
Особенного интереса к ее произведениям в советское время не наблюдалось, но в 1990-е годы, когда пришла мода на фэнтези, легенды в ее пересказе внезапно оказались востребованными, тем более что никаких проблем с авторскими правами не возникало: у нее не было наследников. В самой Бретани об эксцентричной путешественнице из России тоже забыли, и только почти через сто лет после ее смерти внезапно было решено издать две ее книги: сборник записанных в Бретани легенд и путевые заметки.
Для меня как для переводчика это была более чем интересная задача: в тексте встречались вставки на бретонском языке (не всегда корректно записанные), русский перевод отрывков из бретонских песен, порой довольно забавные интерпретации исторических событий, легенды в стиле «развесистая клюква», которыми, по всей видимости, принято было развлекать доверчивых иностранцев, а рядом с этим — удивительно живые и правдивые зарисовки повседневной жизни, описания праздников, паломничеств, трогательные воспоминания старой Мари Ивонны о молодости и о любви.
Отправив очередную главу издательнице, каждый раз я получала ответ буквально через несколько минут. Как рассказала мне Риванон Кервелла при личной встрече, книга настолько увлекла ее, что она каждый раз, получив очередную порцию текста, тут же откладывала все дела и принималась за чтение, стараясь проследить по карте маршрут неутомимой русской путешественницы.
Над некоторыми моментами невозможно было не посмеяться: увлеченная собиранием древностей, юная Екатерина искала в бретонских замках остатки захватывающего средневековья. Каково же было ее разочарование, когда, придя в один из загадочных замков, она увидела новенькую отделку в модном тогда японском стиле, дам в платьях, пошитых по последней парижской моде, и мужчин в английских костюмах, играющих в гольф! Задерживаться в таком осовремененном замке искательница древностей не захотела и на следующее же утро ушла оттуда в крайнем возмущении.
Думаю, современным бретонским читателям будет более чем интересно посмотреть на недавнее прошлое своей страны глазами талантливой иностранки, тем более что книга написана живо, весело и увлекательно. Многие приведенные в ней истории и анекдоты бретонцы рассказывают друг другу до сих пор — например, известную комическую историю о том, как деревенский дурачок украл у священника окорок. Хочется верить, что публикация этой книги будет не только данью уважения к неординарной женщине, но и станет настоящим событием для современной литературы на бретонском языке.
Анна Мурадова
От редакции
Поздравляем Анну с недавним вручением ордена Горностая за существенный вклад в бретонскую культуру и желаем энергии и вдохновения в дальнейшей работе!