Уже почти 30 лет как Россия и ее наука живут в новых экономических и политических условиях, которые за это время еще и неоднократно менялись. Однако отголоски позднесоветской системы организации науки оказались невероятно живучи — если и не в реальной системе управления, то в представлениях ученых. В этой заметке речь пойдет о понятиях, которые, как мне кажется, не просто важны в управленческой практике, а приобрели (и сохраняют) некий почти сакральный характер и даже являются предметом своеобразного культа.
Ставка
В 1960–1980-е годы штатное расписание академических институтов довольно жестко контролировалось, причем не только выделяемым финансированием, но и утвержденным сверху числом младших и старших (а других до 1986 года и не было!) научных сотрудников, заведующих научными подразделениями и т. п. Мотивы были понятны — обобщенная власть боролась (в целом, как оказалось, безуспешно) с разрастанием штатов научных учреждений, особенно в Москве и Ленинграде. Ну и основные принципы плановой экономики воплощались, конечно, и в управлении наукой.
По идее, вакансии должны были образовываться при уходе сотрудников на пенсию, однако, как правило, такое решение очень редко принималось добровольно. За возрастным составом следили кадровые службы АН СССР, но особенно пристально — партийные органы, поэтому особо долго работать после достижения пенсионного возраста удавалось далеко не всем. В результате за молодым ученым, пришедшим на смену пенсионеру, которого таки уговорили написать соответствующее заявление, довольно долго тянулся шлейф разговоров о том, что «он (она) на ставке вот такого-то, которого бесчеловечно заставили уйти», что, конечно, не добавляло молодому кадру хорошего настроения.
Было также известно, что ставку можно «выбить в академии», чаще всего — под актуальную (или считавшуюся таковой) тематику. Например, нашему Ботаническому институту им. В. Л. Комарова в 1969 году АН СССР выделила 19 единиц, из них три — для ученых из Чехословакии и ГДР, внедрявших новую методику (бывало тогда и такое!), две — для изучения «ископаемой якутской лошади» (по-видимому, содержимого ее желудка), пять — для советско-монгольской экспедиции, две — для создававшейся «группы патологических новообразований» во главе с очень энергичным и «пробивным» руководителем и т. д. [1]. Также ставку «под хорошего/нужного человека» иногда мог выбить академик или член-корреспондент.
С другой стороны, надоевшего всем сотрудника, обычно склочника и сутяжника, которого не удавалось выжить иным путем, могли «отдать со ставкой» в другое подразделение и даже в другой институт. Это было предельной формой порицания и высшей формой жертвенности со стороны «отдающих». За спиной тех, кого «отдали со ставкой», шушукались.
Такая борьба за ставку в целом была оправдана. «Получение ставки» даже младшего научного сотрудника давало немалые, по сути — пожизненные социальные гарантии. До 1986 года аттестаций не было, происходили лишь периодические переизбрания на должность на заседании ученого совета (которому предшествовало обсуждение в подразделении), при этом «неизбрания» случались очень редко, каких-либо реальных квалификационных требований к должности и не существовало. Да и введение аттестаций на первых порах мало что изменило.
Всё это сформировало отношение к ставке как к чему-то почти сакральному, живущему своей собственной жизнью. «За ставку» (т. е. за обещание объявить конкурс «под конкретного сотрудника») не грех было и поработать довольно продолжительное время на технической должности. Меня самого взяли в институт после аспирантуры мэнээсом в непрофильное подразделение с условием почти год выполнять лаборантскую работу. Общественное мнение пришло к выводу, что «за ставку» это вполне приемлемо и даже удивительно, что я так легко отделался, мол, тут не обошлось без протекции. «Выделение ставки» под конкретного человека могло быть целью какой-то интриги и т. п.
Разумеется, главным положительным качеством завлаба было умение «выбивать ставки» у дирекции. С другой стороны, культ ставки приводил (и до сих пор приводит) к тому, что руководители подразделений панически боятся избавляться даже от откровенных бездельников. Причина — директор «заберет ставку». Нередко с таким бездельником пытались договориться «подержать ставку» до момента, пока подрастет (защитит диссертацию) молодой специалист, а затем уйти по собственному желанию. Нельзя сказать, что такие договоренности бездельниками всегда исполнялись… И даже сейчас, указывая завлабу на откровенный балласт, слышишь в ответ: «Но ты же ставку у меня заберешь!»
Со второй половины 1980-х годов ситуация со штатным расписанием изменилась, у директоров учреждений появилось больше прав в этом отношении. Но даже РАН еще долго устанавливала институтам «нормативную численность» — предельное число ставок основных работников, не считая, правда, совместителей. Отголоски культа ставки нашли отражение уже в президентство Д. А. Медведева, когда академики потребовали от него «1000 ставок для молодых ученых», которые (с соответствующим финансированием) после некоторого скандала все-таки были выделены. И, наконец, тема ставки (полной или неполной) и сейчас всплывает в связи с различными ухищрениями по выполнению майских указов.
Тема
Тема в плане научно-исследовательских работ — основа деятельности как советского, так и современного российского научного учреждения. В середине 1960-х годов появилась практика регистрации тем в предшественнике нынешнего ЕГИСУ НИОКТР. В 1960–1970-е годы преобладала концепция «конкретности» тем, поэтому их число было весьма велико. Так, в нашем институте в 1971–1974 годах разрабатывалось от 193 до 197 официальных тем (при 322 научных сотрудниках в 1974 году) [1]. Темой могли быть и коллективные работы (такие как «Арктическая флора СССР», завершившаяся выдающимся научным результатом), и индивидуальные исследования, посвященные, например, систематике отдельной группы растений.
«Свою тему» было иметь престижно. Даже недавно защитившийся младший научный сотрудник как можно скорее стремился «получить тему», которая, как предполагалось, со временем может стать предметом докторской диссертации. Многие «работавшие над темой» стремились создать вокруг себя некий ореол: меня нельзя ни на что отвлекать, я вот-вот выдам нечто выдающееся. Иногда так и происходило, но, если проанализировать старые планы и ожидаемые результаты, то окажется, что обещания реализовывались далеко не всегда.
С конца 1970-х власть озаботилась «мелкотемьем» научных учреждений, поэтому число официальных тем было сокращено: в 1983 году их в Ботаническом институте было только 31 [1]. Но прежние темы, как правило, стали подтемами и разделами, так что в восприятии «темы» для сотрудников мало что изменилось. В 1988–1990-е годы была попытка ввести финансирование учреждений по темам, их число снова возросло (в 1989 году — до 50), причем часть из них были конкурсными — к слову, сейчас тот опыт следовало бы осмыслить.
Несмотря на постоянные изменения систем финансирования и отчетности, образ сотрудника, «работающего над темой», остался, как мне кажется, важным для атмосферы академического учреждения, особенно тех институтов, где велика доля индивидуальной научной работы. Уже в середине 2000-х годов И. А. Грудзинская, мой руководитель по кандидатской диссертации (выдающийся научный педагог, не только учившая, но и воспитывавшая своих учеников), вполне справедливо журила меня за запаздывание с защитой докторской. Выслушав мои объяснения (работаю, гранты получаю, публикуюсь, но текучка и административная работа заедают), она вынесла вердикт: «Ну хорошо. Но тебе надо обязательно создать мнение, что ты работаешь над темой». Видимо, наличие грантов РФФИ и публикаций на создание такого мнения особо не работало. С другой стороны, уже будучи заместителем директора приходилось выслушивать просьбы от сокращаемых сотрудников (особенно в период реализации «пилотного проекта» 2006–2008 годов) «дать поработать еще пару лет, чтобы завершить тему». Не помню, чтобы после такой уступки «тема» завершалась чем-то достойным.
Отголоском культа темы был и выявившийся уже совсем недавно факт огромного количества тем в объединенной РАН (подозреваю, в первую очередь за счет институтов бывшей Россельхозакадемии). Следствием стала очередная «борьба с мелкотемьем», которая (в том числе и средствами цифровизации) продолжается и сейчас.
А завершить рассуждения о темах хотел бы высказыванием Д. В. Лебедева (ученого секретаря нашего института в 1962–1977 годы), который так прокомментировал очередное требование Академии наук о сокращении тем: «А я бы мог сократить их [темы] до любого необходимого количества даже за одну ночь, и никто бы не пострадал» [2].
Дмитрий Гельтман, докт. биол. наук,
директор Ботанического института им. В. Л. Комарова РАН
1. Материалы Архива Ботанического института им. В. Л. Комарова РАН.
2. Батыгина Т. Б. Биология развития растений. Симфония жизни. СПб.: ДЕАН, 2014. С. 29.
Тема – это понятие из блатного лексикона.
А ставка из военного? ))
«Стаффка — больше, чем жизнь!», к/ф польского производства с, кажется, Станиславом Микульски (путаю со Збигневом Цыбульски, впрочем, некоторые путают Кшиштофа Пендерецки с г-ном Чуровым и его 146%! — Л.К.) в роли типа «разведчика» под ником «Ганс Клосс». Сильная бодяга для типа путяг (не путать с однокоренным определением! — Л.К.), то есть тогдашних пэтэушникофф.
Л.К.
Играете на бегах? ))
https://ipleer.com/song/45631356/Mashina_Vremeni_-_Koni_Aleksandr_Kutikov/
Л.К.
На балалайке… встроенной…
А я-то думаю, что у нас так неформально диссертации рассматриваются. Кстати, соискателя следует величать подзащитный
Диссертации рассматриваются по понятиям, группой лиц по предварительному сговору.
А членам экспертных советов вак даже зарплату не платят
Они, очевидно, получают нечто большее, чем зарплата.
Да, геморрой.
Соболезную.
«подзащитный» это там где не защита, а представление диссертации, а у нас скорее «отбивающийся»
…«Получение ставки» даже младшего научного сотрудника давало немалые, по сути — пожизненные социальные гарантии.
Какие именно, автор? Я никогда мнс не был, перешел сразу из инженеров в просто научные сотрудники, но никаких таких гарантий не припомню. Зарплата была откровенно нищенской, свободы в научной работе никакой, в любую статью нужно начальника вписывать, в чем гарантии-то были?
До 1986 г. мнс — кандидат наук при стаже 10 лет получал 200 руб. Для конца 60-х — первой половины 70-х — вполне приличные деньги. Включение начальника в статьи очень зависело от места работы, у нас это в целом не было принято (за некоторыми неприятными исключениями). Если есть «своя тема» — некоторая свобода была.
Я совсем не идеализирую этот период, но что было — то было.
…мнс — кандидат наук при стаже 10 лет…
У нас в институте (Химфизика) обычно кандидаты наук так долго в мнс не засиживались. И насколько я помню, надбавка за степень была рублей сорок-пятьдесят. При типичной мнс-овской ставке 120 рублей до двухсот это никак не дотягивало. Я вообще не понимаю разговоров о своей теме. При стаже 50 лет, я никогда не знал, какая у меня тема, и особо не интересовался. Просто занимался тем, что мне было интересно. Для незащищенных мнс вписывание начальника было практически обязательным. Если вы работали в 70-80 годах, вы должны помнить всю процедуру отправки статьи в печать, когда надо было собрать с десяток подписей даже для советского журнала, в том числе и подпись непосредственного начальника, часто, в разных ипостасях.
Я пишу об опыте конкретного учреждения, где высока доля работы индивидуального характера. Ставка мнс без степени в институтах первой категории была 140 руб., кандидата — 175 р., через пять лет — 185, еще через пять — 200. И у нас процедура отправки в печать была значительно проще, мы даже не всегда акт экспертизы оформляли.
у нас свами некоторая путаница по годам. Я пишу, условно, о 1980 годе, когда ни один советский журнал не взял бы у вас статью без акта экспертизы с пятью подписями (или визами) и письма от директора института, его заместителя по науке или ученого секретаря. Зарплаты тоже росли по мере удорожания жизни. Но это уже было позже.
В 1980 г. я сдавал свои первые статьи в «Ботанический журнал» и просто приносил текст в редакцию. Цензор сидел прямо в издательстве «Наука». Для аспирантов, кажется, нужна была рекомендация руководителя. И все.
Как интересно. А в соседних институтах, в Физхимии, Физпроблемах и в Фиане, была такая же процедура, как и у нас. А это были два разных отделения Академии. А ваш институт к какому отделению относился при таких вольностях дворянских?
Тогда это было отделение общей биологии. Может еще и потому, что в Ленинградской «Науке» могли быть свои традиции.
Традициями всех научных редакций тогда заведовал Главлит. Совершенно единообразно. По-моему, вы проецируете на обсуждаемое время более поздние воспоминания.
Главлит, безусловно, был, даже помню где в издательстве «Наука» была соответствующая комната. Но в 1980 г. ставал статью именно так — как мне кажется, пока еще не в маразме. Акты экспертизы, конечно, оформлять приходилось, но в других случаях.
Ну, век живи… Спасибо за информацию. Может, вам и визы первого отдела не требовалось? И патентного?
Ботаники же.
Понятие «темы» в целом уже устарело. Его съела наукометрия. А ценность»ставки» осталась. Как бы ни менялись правила игры, получить ставку в лабораторию — отожрать кусочек общего бюджетного пирога в свою пользу. Есть один довольно жестокий способ с этим бороться. Привязать зарплату завлаба к среднему ПРНД по ставкам в его лаборатории. Тогда держать и получать себе ставки становится невыгодно, если за ними не будет реальной работы. Начинает зашибать по карману.
Далеко не всякую научную деятельность можно поставить в зависимость от грантов. Бюджет нужен, когда делается нудная и долговременная научная рутина (это и есть ИМХО тема), а без неё почти никогда не удается довести работу до стадии, что называется, под ключ. Т.е. когда потенциальным пользователям остается только тиражировать результат.
Гранты хороши для проверки новых идей, для чисто поискового исследования и малой вероятностью успеха. Грант это финансирования научного старт-апа. КПД там маленький, но одна работа из ста может окупить все инвестиции.
Т.е. ИМХО темы нужны и их нельзя с панталыку закрывать в угоду наукометрии.
Баланс бюджета и грантов нужен ))
Да.
ПРНД можно «надувать». А ещё стало модно «вписываться» в статьи и брать в лабораторию на часть ставки плодовитых «внешних» источников первых квартилей. Не сталкивались с этими «релятивистскими эффектами»?
Сталкивался. И не раз. Такие хитрости существуют при любой системе оценки. Все они (системы оценки) несовершенны. Тут надо просто минимизировать подобные эффекты. Баллы за статью все равно делятся на число авторов с учетом числа их аффилиаций. Кого куда ни вписывай, баллов больше не становится…
Становится. Посмотрите на аффиляции автора: https://arxiv.org/pdf/2107.02187.pdf
А в чем тут подвох? Если вписать еще одну аффилиацию автора, то баллы ПРНД только уменьшатся в количестве. Или вы считаете, что в Беркли тоже ПРНД платят?
А у нас ПРНД не делится на количество аффилиаций автора, поэтому это раздолье для таких авторов. Они получают сполна сразу в двух организациях. Также придумали повышающий коэффициент за статьи с иностранными соавтрами. Разве что деление на их число ещё оставили. Кто ближе к кормушке, тот и приспосабливает правила под себя.
Это где ж такое счастье?
Бывает и такое. Я ж говорю, устранить такие вещи полностью — нереально. Как нельзя даже в самой законопослушной и организованной стране полностью устранить преступность, коррупцию, наркотики и пр. Задача в том, чтобы эти вещи «не делали погоды», то есть не были определяюще массовыми.
«Задача в том, чтобы эти вещи «не делали погоды»» — имхо, эта тема более актуальна, чем многие другие. Это ведь даже не покупка «легионеров» в футболе (там надо реально играть), это покупка «имени легионера». Вслед за Депардье в саранск могут приехать и Нобелевские лауреаты по физике и химии. Вот где понадобится закон об «иностранных
агентахконсультантах».Это дело тонкое и неоднозначное. Бывает не очевидно, есть ли за двойной аффилиацией какое-то реальное сотрудничество. Рубить все сотрудничество махом как-то не очень хочется. тут ведь еще проблема «продажности» легионера. Серьезные люди, которые дорожат репутацией, обычно не готовы так продаваться. Не думаю, что нас ждет серьезное нашествие Нобелевских лауреатов.
Да такого легионера могут вписать и без его ведома. Несколько раз приходили статьи на рецензию, а там в конце «как обычно», стоит супер известный в данной теме специалист. Но я его знаю лично, и осведомлен, что последние лет пять, он недееспособен. Азиатские коллеги совершенно не брезгуют его включать.
Это уже дело редакций журналов. За такие штуки вообще-то полагается сильно по башке. Но если уже статья вышла, то считать надо по факту.
Иногда это становится курьезным. Например, с меня снимают половину баллов ПРНД в пользу моего американского соавтора, который никакой надбавки за наши статьи не получает, будучи президентом университета с зарплатой под четыреста тысяч в год (но долларов).
Не вижу ничего курьёзного. Когда я пишу работу с иностранным соавтором, то не вписываю иностранца для престижа, а реально делаю только свою половину работы. Было бы странно забирать из институтского фонда ПРНД сумму, соответствующую целой статье, если сделал только половину (и ещё меньшую часть работы, когда иностранных соавторов много). Баллы (точнее деньги за баллы) снимают не в пользу иностранных коллег, а конечно же в пользу коллег по институту.
Но институту-то деньги приходят просто за эту статью. Другое дело, когда соавторы из этого же института или из других институтов РАН. Тогда их действительно делят. А тут никакого дележа нет, просто «отнять и поделить».
Это не так. Любой чужой автор съедает баллы, которые засчитываются министерством институту. Даже автор с двойной аффилиацией. Специально для того и введено. Так что включение лишних соавторов становится невыгодно, если это не приводит к росту «квартильности» статьи. А вот переход в следующий квартиль позволяет удвоить число авторов без ущерба для баллов института.
Мне удвоить уже не удастся, нулевого квартиля нет. И спасибо, что поправили, действительно, баллы делятся по соавторам и идут в разные институты. Но не в BSU же, где мой соавтор трудится.,
В любом случае, баллы, полученные не вашим сотрудником, вашему институту не достаются. Предполагается, что иностранного соавтора там и вознаградят за статью по тамошним правилам. Но это уже не забота нашего министерства.
Иначе нельзя. Представьте экспериментальную работу с одним российским соавтором из 10. Не давать же ему ПРНД за всю сделанную вдесятером работу. И он и его институт справедливо получат одну десятую.
А почему это справедливо? Ведь раздаются российские деньги только российским участникам работы. Вот среди них делить — справедливо. А иностранным — кесарю кесарево. Они же на нашем научном бюджете не висят.
Раздаются российские деньги российским исследователям за российскую часть работы. Если какой-то российский исследователь получит российские деньги за иностранную часть работы, другим российским исследователям меньше достанется из общего котла.
Вы считаете, что я «обдеру» коллектив сильнее, чем директора институтов с ежемесячной зарплатой в 600 тысяч? Это к вашим рассуждениям о справедливости.
Фу, какой дешевый демагогический прием. Оправдывать одну несправедливость другой. Не ожидал от вас. Ведь мы говорим о копейках, если вспомнить тех, кто нас обдирает действительно по-крупному.
Ну, извините. Нам надо было четче определить, что мы обсуждаем некоторую локальную справедливость в заданных пределах. Как там у Гашека? Умеренный прогресс в рамках закона. В общем, виноват-с..
Просто зашла речь о том, какое деление баллов справедливо. ИМХО, произвол дирекции (а премии надбавки можно себе выписывать какие угодно) просто другой вопрос. Тут я даже не знаю,что бы сделать. КТо будет брить брадобрея? Единственно,что приходит в голову: чтобы белье было чистым — его надо менять регулярно. Я вот собираюсь уходить после второй пятилетки. И держу в голове,что мне в этом институте еще работать, не будучи при должности. Это… как-то дисциплинирует (как мне кажется).
Я думаю, мы можем просто сойтись на том, что справедливость — вещь относительная и в абсолютном выражении ее просто не существует. Вся жизнь — сплошные двойные стандарты.
«Все говорят нет правды на земле, но правды нет и выше…»
Полагаю, что в данном случае земной уровень справедливости чиновниками соблюдён. А более высокая справедливость — оценка работы по научному содержанию не в их компетенции.
Обычно в таких случаях само по себе всплывает в сознании сакраментальное и генетически обусловленное: Сталина на вас нет.
В глобально-философском смысле — согласен. Но в конкретном случае обычно можно разобраться и найти относительно более справедливое решение.
Да нашли его уже, решение. В англоязычных журналах указывают вклад каждого автора. Мой обычно существенно больше половины. С тех пор как мой приятель стал президентом, он в основном критикует и правит текст.
Так ПРНД это ж не про разделение долей в результате. Это же про стимулирование научной работы более высокого уровня вместо метания бисера, разве не так? Разве это не про дележ средств российского бюджета? Причем здесь западные фонды?
Вообще ПРНД это абсолютный яд для научной работы. Помню, когда работал в НИИ всегда приходилось рассчитывать, могу ли я себе позволить соавтора или нет. Иногда приходилось просто отказываться от части идей, делать работу меньшего охвата ибо включение соавтора сильно снижало ПРНД, а тогда он был для меня важен. В смысле выживания. Хорошо, что у меня не было апсерантов, вот где точно поле для конфликов из-за соавторства. Типа зачем его включать в статью, ведь для защиты формально и вестника хватит, а ПРНД ему все равно не начислят, деньги пропадут. Вот защитится — будет публиковаться по взрослому.
Абсолютно унизительная политика. Что в прочем лишь продолжение экзистенциального кризиса страны.
Мне кажется, что проблема не столько в ПРНД и тем более не в конкретном способе его вычисления, а в уровне зарплаты (ставки), которая на грани выживания.
Так можно и до кромолы договориться, что дело в человеческих качествах ученых, которые готовы работать за эти деньги. Немного потерпеть и отнестись с пониманием. Я же говорю, что сам механизм ПРНД порочен, даже при нормальных зп. Порочность его тем выше, чем больший вклад он может вносить в Итого. Маленький (до10%) и смысла особого иметь не будет, а большой (до 50%) будет искажать научную работу. Все эти палочные системы унизительны, переводят на ежедневную основу необходимость «доказывать, что ты не верблюд».
Да, ПРНД — порочный механизм, при нормальных зарплатах и при наличие научного сообщества способного к самоорганизации и оценке научных достижений. Какие альтернативы ему имеются здесь и сейчас?
https://polit.ru/news/2021/08/03/Aseev/
К сожалению, ПРНД и прочие стимулирующие надбавки при низкой базовой зарплате — единственный работающий механизм в условиях российского рынка труда в науке. Очень низкая конкуренция. Хороших специалистов просто нет, чтобы наполнить рынок.
Когда в институте нужен бухгалтер, мы просто даем вакансию с хорошей зарплатой, и на нее приходит множество людей. В том числе очень приличных специалистов, из которых мы можем выбирать.
А на исследовательскую вакансию даже с хорошей ЗП, никто не придет. Те немногие специалисты, которые в стране есть, как правило уже пристроены. Поэтому ставки заполняются… тем. что есть. С соответствующей базовой ЗП. Ну, а те, кто что-то серьезное может, выделяются при помощи ПРНД.
Все это проверено неоднократно.
Иного в обозримом будущем не дано, ибо на мировом рынке мы не игроки.
А есть ли у нас конкуренция между организациями?
Пока непонятно. После того как академию отстранили (а она традиционно старалась и старается прикрыть всех), институты поделили на три категории с соответствующим распределением финансирования. Далеко не факт, что поделили разумно. Плюс к тому, есть довольно жесткая конкуренция за большие гранты-программы. Опять-таки, не вполне честная. Но пока непонятно, есть ли от этого серьезная отдача, или одни просто нагуливают жирок, пока другие сосут лапу.
Хотя концентрация хороших специалистов в богатых конторах наблюдается. Там ПРНД больше (наполовину шутка).
Если в нашем институте 1й категории с сентября планируют повысить должностной оклад снс до 26 200 руб., то боюсь спросить сколько научные сотрудники получают в институтах других категорий.
Да, это распоряжение министерства. Это для всех.
Можете посмотреть на сайте ИБХФ РАН. Это институт второй категории.
У вас ПРНД не ограничивается, может многократно превышать ставку? Сколько я слышал, +50% это уже хороший ПРНД обычно. В некоторых местах он ограничен, не более 15 тыщ. Мне кажется ПРНД в принципе не решает никаких проблем, а лишь добавляет розни между людьми. Без него точно хуже не будет. Хотя всё это мертвому припарки. Проблема тут другого уровня.
У нас ПРНД не ограничивается и может многократно превышать ставку. У топ сотрудников так и есть. Считается скользящим средним за 2 года, чтобы сгладить выбросы. К нас фонд оплаты труда для нс делится примерно поровну на три части. Оклады, личные ПРНД и лабораторные ПРНД, которые распределяет завлаб поквартально.
Скажите, есть ли некие правила, спускаемые сверху, какой процент фонда зарплаты пускать на ПРНД? Судя по моим опросам соседей по «ученому» дому — нет. Но очевидно некое руководящее пожелание на этот счет, без которого, например, в нашем институте распределили бы по принципу «взять и поделить».
Вы, как лицо административно озабоченное, что можете сказать по этому поводу?
Никаких правил нет. Но есть система «эффективного контракта», по которой все надбавки должны быть обоснованы, очень желательно, некими балловыми подсчетами. Прописанными в трудовом договоре. ПРНД как раз подходит.
То есть я правильно понимаю, если убрать все эти ПРНД, то можно спокойно поднять ставки в 3 раза? Это просто свинство какое-то. Держать людей в чёрном теле. Натуральное рабство. Фу.
Черное тело тут не при чем. Тут важно, что деньги-то идут научникам. Кто-то сидит на окладе. Зато другие могут нормально зарабатывать.
Можно было бы и оклады поднять. А с какой стати? Почему лоботрясы и бездари должны получать столько же, сколько и вкалывающие способные ученые? Избави нас бог от такого советского социализма.
Я еще помянул лабораторный ПРНД. Завлаб может компенсировать разницы в личном ПРНД за счет этих ресурсов. Это важно.Личный формальный ПРНД всегда в чем-то косячит. И есть возможность это поправить. И делает это завлаб, который аккурат и должен разбираться, кто какой вклад вносит и кто чего стоит.
По уму, тех, кто не зарабатывает нормального ПРНД, надо бы вообще уволить. Но это невозможно по причинам, указанным выше. Некого набрать на их место. Иных уж нет, а те — далече. Результат многолетнего исхода научных кадров из России не мог не сказаться. Причем уезжали и уезжают обычно самые толковые и активные.
«Некого набрать на их место. Иных уж нет, а те — далече.» — Ну так не набирайте никого! Какой-то дурдом. При таком подходе, они и будут уезжать.
«А с какой стати?» — да с такой, что жизнь человека должна быть достойной. Вы же сами себя окружаете непродуктивными людьми, которые разрушают творческую рабочую атмосферу. Кроме того, вы мало (ничтожно мало) платите апсерантам и другим «молодым», студентам, лаборантам и т.д. Ведь даже для них ЗП в 40-50 тыщ это не космос. Они уже люди с ВО, каким-то опытом работы и желанием продолжать работу в науке. Почему бы им не платить эти небольшие деньги? Как они могут заработать ПРНД? А ведь это самая нижняя планка выживаемости. И вы их туда, в это подполье, загоняете с видом, как будто так и надо! А что касается «больших ученых», так у них есть гранты рнф, комерческие проекты, стипендии академиков, медали, ордена, грамоты и т.д. Стимуляция не должна быть за счет базового финансирования. На то оно и базовое.
Студенты-бакалавры у нас работают аккурат на 0.5 лаборанта. Аспиранты — на 0.5 мнс. ПРНД у них удваиваются. У толковых и работящих аккурат примерно 40-50 и есть. Плюс, ессно, всякие гранты. В которых нынче без молодых нельзя.
Так что ваш наезд совершенно не в тему. Думаю, вам просто очень хочется понаезжать. И главный дурдом именно у вас в голове.
Ставка лаборанта 100 тыс стала?
«У толковых и работящих» — А должно быть базовая. А у супер толковых еще выше. Об этом и речь.
Таких базовых ставок в современной России нет и быть не может. Разве что в каких-то супер блатных конторах. Не слышал. Идеалистические представления о том, что «должно быть» меня мало интересуют. Ибо это пустая болтовня.
Есть реальная конкретная задача по распределению имеющегося в распоряжении организации финансирования. Сейчас решается с помощью ПРНД. Вам не нравится. ОК, предложите что будет получше. Что будет лучше работать в реальных условиях финансирования и рынка. Не можете сказать толком, не флудите.
Что мешает дирекции пропорционально поделить весь фот? Без стимулирующих выплат, или оставить на них 10%? Что бы обеспечить нормальный уровень минимума.
Пропорциональное деление не обеспечивает нормального заработка ни для кого. Таков уровень финансирования. И никто из прилично работающих профессионалов на таких условиях не останется. Деградация кадрового состава будет продолжаться.
Это как раз та стратегическая ошибка, которую допустили с приходом 90х. Пытались сохранить всех, размазывая недостаточное финансирование, а в результате потеряли лучших. И теперь почти уже некому готовить новых. Да и новые не придут, если им полуголодное существование светит навсегда.
ЧТобы люди приходили и работали, у них должна быть перспектива хорошего достойного заработка. Который не дается бе конкуренции. Просто в России, в силу особенностей, эта конкуренция внутри, а не на входе.
Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу дискуссию с коллегой про ПРНД. Согласен с вами в том, что в нынешних условиях ПРНД, существенно превышающий оклад — единственное, что может привлечь/удержать работоспособных сотрудников в науке. Вижу это и по институту РАН, и вузу где работаю.
После ликвидации РФФИ на гранты обычным группам (не блатным и не наследникам советских академиков с мощными темами и не связанным с военными) рассчитывать не приходится — из лотереи гранты превратились в инструмент закрепления материального неравенства в науке и уничтожения малых групп большими. Поэтому личный ПРНД сотрудника сейчас — залог выживания науки и людей в науке.
Однако, категорически не соглашусь с вами по поводу лабораторного ПРНД. Мне представляется этот механизм крайне вредным — имею возможность наблюдать. Распределение денег без формализованных оснований всегда превращается в фаворитизм и вкусовщину, — завлаб будет платить только приближённым и тем, кто работает на него — проверено много раз. Увы, но институт объективной экспертизы в России утрачен. Люди не меняются. Вписывание завлабов в статьи за такую надбавку и т.п. это полбеды. Хуже то, что активные сотрудники, а они, как правило, всегда неугодные, будут острее всех чувствовать несправедливость и позитива в коллективе это не добавит.
Когда у нас пару лет назад ввели такой коллективный ПРНД, зависящий от суммы личных ПРНД каждого, я сразу пришёл к руководителю группы и сказал: давай решать заранее как делить — или всем поровну (лучше всего), или пропорционально личным ПРНД. Иначе будет коллективу труба. Решили всем поровну. Сейчас смотрим на произвол других завлабов и радуемся, что избежали этого.
Словом, ПРНД на мой взгляд должен быть только личным, учитывать максимально широко различные виды деятельности научного сотрудника и условия его начисления должны быть максимально чётко прописаны во избежание споров, двойных толкований и неопределенностей и действовать несколько лет, с заблаговременным оповещением об изменениях.
Тогда ПРНД действительно сможет служить инструментом сбережения научного сотрудника и научной среды до того момента, когда наше государство может быть поймёт, для чего ему нужна наука.
Спасибо за вклад в дискуссию. Да, лабораторный ПРНД — штука неоднозначная. И это прежде всего зависит от личности завлаба. Даже в Ваших примерах.
Мы его ввели, чтобы завлаб мог устранить внутренние пороки личного ПРНД. А они неизбежны. Вклад соавторов в статьи бывает далеко не равный. Некоторые люди делают полезные вещи, например технические методические, но в статьи не входят. Некоторые статьи требуют большой работы, но по разным причинам не заходят в высокоимпактные журналы. И так далее.
В здоровом коллективе лабораторный ПРНД как раз позволяет это устранить. И устраняет довольно неприятную гонку сотрудников за личным ПРНД. Можно работать на команду, а не только на личный рейтинг, если знаешь, что это будет оценено.
Но, конечно, если завлаб и коллектив иного плана… то это зашибает рикошетом. Тут Вы правы. Мы тоже с этим сталкивались. Возможное решение тут в том, что сотрудники — не крепостные. И могут перейти к более адекватному руководителю. А если это сотрудники со своей «темой», то они переходят вместе с помещениями, установками и прочим приданым. И уносят, соответственно, долю лабораторного ПРНД. У нас таким образом несколько лабораторий просто рассыпалось.И новые группы сформировались. С новыми руководителями, которые понимают, что сотрудники — их ценность, но не собственность.
«наше государство может быть поймёт» — ха. Неужели кто-то еще так мыслит? Ему понимать не чем. Единственно, что может произойти, так это использование науки в целях собственной защиты. Как это произошло в ИТ. Теперь все под колпаком.
Российское государство порочно по своей природе. Это враг человеческого.
В нашем институте лет десять после введения ПРНД был ограничен сверху. Пару лет назад, когда министерство потребовало ежегодного роста числа публикаций, ограничения сняли. Сейчас средний по институту ПРНД даёт около 50% ставки снс.
А ПРНД — это не оценка научных достижений? Можно, конечно, по количеству Нобелевских премий оценивать, да хлопотно…
У нас ПРНД — это оценка научной производительности. Насколько я могу судить о математиках, при равном усердии люди могут писать примерно равное количество статей в год. Научная значимость статей будет соответствовать квалификации и весьма приблизительно коррелировать с квартилями журналов и числом цитирований. А научные достижения, то есть то что оказалось важным для развития науки — это штучные результаты.
ПРНД это что угодно, только не оценка научных достижений (есть научное обоснование?). ПРНД это валовая характеристика, что-то подобное может подойти для института целиком, для большых лабораторий. Но не для определения ЗП конкретного работника. Это просто свинство. Выше Denny упомянул, что ставки низкие, т.к. 2/3 ФОТ идет в ПРНД. И это при ставках в 20 тыщ. За что вы сами себя так унижаете? Это просто за гранью человеческого достоинства. Иногда думаешь, а может гитлер не так уж и ошибался?
Дополню. ПРНД это показатель навыка проталкивания своих никчемные результаты (хороших результатов на 10 статей в год не бывает) в высокорейтинговые журналы. И это не магия, это технология. Что для этого нужно? Всё просто: 1. Не иметь явных изъянов, заметных первокурснику; 2. Не иметь большой новизны, что бы в целом работу можно было легко понять (всю суть сливать в саплементари); 3. Иметь обоснованные выводы; 4. Выдержать типовую структуру, оформление, стиль ближе к копиксу/тиктоку. Всё. То есть эти журналы, они больше про охват аудитории, оформление и подачу, а не научную составляющую. Что толку от ссылок в виде: Хорошо известно [1-70], что… ? И это основной тип цитирования. Цитирование из обсуждения составляет наверное 1/50 от общего числа. А эти цитирования, я напомню, определяют вашу ЗП. Что вообще тут происходит?
См. ниже, что тут происходит.
Л.К.
Пудрёж мозгофф.
Жаль, сняли Вашу латынь am besten.
К.
«Демократия — очень плохой способ управления государством. Просто все остальные еще хуже.»
Что именно должно определять зарплату научного сотрудника? Предложите конкретный механизм. С удовольствием послушаю. И, чем черт не шутит, могу попробовать претворить в жизнь.
Ну как минимум уровень выживаемости. Какой смысл держать людей ниже плинтуса? Просто поскудно платить людям 20 тыщ в месяц, хоть апсерантам, хоть кому. По вашей логике и лавочки в парке красить не надо, она ведь не работает. Разговоры про то, что платить не кому, это не правда, если вы начнете платить от 50, к вас сразу начнет перетекать народ. У вас появится выбор. А на 20 тыщ дураков вы не найдете в товарных количествах.
Иначе, получается, вы бы набрали еще столько же народу, но на 10. А че, пусть идут. Куда они денутся?
Я считаю, если не обеспечивается достойный (ха-ха) минимум, то тут не до стимулирований. Пусть все сидят на равных базовых ставках, если они вам нужны.
На 20 тысяч сидят те, кому больше 20 нигде не дадут. И на 50 придут те, кто больше 50 заработать не могут. А нужны люди, которые хотят больше и стоят больше. Чтобы пришли такие люди, им нужна реальная перспектива. А не вечная ставка минимального выживания.
«Я считаю, если не обеспечивается достойный (ха-ха) минимум, то тут не до стимулирований.»
Это уже проходили. Потеряли почти всех, кто мог и хотел нормально работать и зарабатывать. Хватит с нас этого совкового собеса.
«Пусть все сидят на равных базовых ставках,» Поймите простую вещь. НЕ БУДУТ сидеть на равных базовых ставках те, кто может зарабатывать значительно больше. И кто стоит много больше. И я бы не сидел, а остался в Англии или Канаде.
У нас так вообще топ 20% в подавляющем большинстве имеют опыт работы на Западе.
«На 20 тысяч сидят те, кому больше 20 нигде не дадут.» — это просто ложь. 20 тыщ сейчас это прям совсем дно. Очень много неквалифицированной работы больше 30 тыр. От водителя убера (самозанятым), кассира в супермаркете, до разнорабочих на стройках (от 50). 20 тыщ Это прямо совсем днище для любой сферы, тем более для людей с ВО, которые планируют работу в науке.
Это же абсолютно нищие люди на грани выживания. Они просто токсичны для научного сообщества, создают нездоровую атмосферу. Даже если ты не в их числе, они же ходят рядом. Неужели не стыдно?
Если им не стыдно сидеть на 20 тыс в НИИ, когда кассиром в супермаркете они могут иметь гораздо больше, почему мне должно быть стыдно?
На самом деле половина из низ — объективно выработавшиеся пенсионеры. Уволить их совсем — рука не поднимается. Эти 20 тыс — существенная прибавка к их жалким пенсиям. А платить им больше- обкрадывать и подрезать крылья работающим, в том числе молодым. Есть еще целый ряд категорий, которые предпочитают 20 тыс в НИИ поиску другой работы. В супермаркете или на стройке.
Про старых я и не говорил. Выгонять их тоже свинство, тут согласен. Но зачем новых набирать на этот мизер? Аспирантов? Инженеров?
«Если им не стыдно сидеть на 20 тыс в НИИ, кассиром в супермаркете они могут иметь гораздо больше» — вы серьезно? Им то почему должно быть стыдно? Может быть они хотят наукой заниматься или хотя бы избежать армии. И в НИИ все же легче диссертацию защитить, чем в Магните. Из России очень тяжело выехать (по меркам развитых стран). Всё-таки страна изгой. А с диссертацией уже как-то по проще. Как говорится, всего 3-4 года унижений и на свободу, а не всю жизнь пыль глотать.
Может оно и к лучшему.
«И я бы не сидел, а остался в Англии или Канаде.» — и слава богу, я бы за вас порадовался.
«Это уже проходили.» — достойный минимум в российской науке? Не было такого. Никогда. Ни единого дня. Если вы намекаете на святые девяностые, то там не было вообще ничего, насколько я могу об этом судить. Там не было $500 минимума. Хорошо если 20 было.
Про достойный минимум в российской науке я ничего не писал. Это исключительно ваша придумка. Сами с ней и разбирайтесь.
Я пришел в российскую науку аккурат в начале 90х. Студентом после службы рядовым в советской армии.
Всем особо озабоченным достойными минимумами и рейтингами я бы порекомендовал перечитать (или прочитать впервые!) статью «Мотивы научного исследования» 1918 года.
«Храм науки — строение многосложное… Если бы посланный богом ангел пришел в храм и изгнал из него тех, кто принадлежит к этим двум категориям, то храм катастрофически опустел бы.»
В России храм катастрофически опустел по иной причине… Вот об этом-то пичалька.
Я не естественник, но здесь большого ума не надо: наука была, развивалась, организовывалась в прошлом, всё то же сохранится и в будущем. А в настоящем всегда все всем недовольны. Ваш пессимизм, что-де «и так нельзя, и тут не то, не те, не такие» сам по себе антинаучен и исходит не из научных фактов, а из ограниченного личного негативного опыта. Но если рассматривать научную результативность в человеко-часах, можно до любого абсурда дойти. Никакой результат не виден на малых отрезках, но, тем не менее, наука как-то и почему-то развивается. Часто вопреки, но это уже конкретно-исторические особенности.
Имхо, блестящий пост!
Поддерживаю полностью.
Л.К.
«Никакой результат не виден на малых отрезках» — хуже того, зачастую первые интерпретации бывают неточными или вовсе ошибочными (в астрофизике множество примеров).
Прошу по возможности привести хотя бы один такой пример.
Заранее спасибо.
Л.К.
Большое спасибо за конкретику.
Простите, а Вы И.С. Шкловского высоко ставите, цените как исследователя?
Л.К.
Я избегаю ставить людям оценки (даже студентам). Но его доклад «Современная астрофизика и философия диалектического материализма» https://fantlab.ru/work671998 огорчил изрядно.
Один из несомненно выдающихся математиков современности недавно ушедший в весьма больших летах в Мехико Владимир Григорьевич Болтянский, ученик, один из, если не самый лучший слепого Л.С. Понтрягина (в последние годы свои яростного антисемита), так вот В.Г. при своём несомненном таланте воспевал, кажется, в «Кванте» так называемую «ленинскую теорию отражения». Ничего не помогло — в Академию так и не взяли, Лев Семёныч под конец предпочитал «кристально чистых титульных типа националофф».
Пример В.Г. — другим…
Л.К.
Невнимательно слушал песни Александра Аркадьевича.
А Поз(д)нер — внимательно?
Про (бывшего) детского хирурга Рошаля — даже риторические вопросы, имхо, не имеют смысла. Мне про таких литератор Владимир Кардин (Эмиль Владимирович Арктинг) говорил, дескать, «государственные евреи».
Л.К.
Ну, с Рудольфовичем никто не сравнится…
Ну да, типа будешь хорошо прыгать, тогда бассейн, так уж и быть, нальём.
Старая песня о главном, курице — яйце.
Что раньше типа?! «Раньше были и курицы, и яйцы!» (старинная байка — копирайт, аки с типа «бассейном»).
Л.К.
«Апсерантус» — имхо, сильно! Поставил лайк.
К.
“стало модно «вписываться» в статьи и брать в лабораторию на часть ставки плодовитых «внешних» источников первых квартилей.”
Для этого нужно иметь соответствующий научный уровень и имя. “Источники первых квартилей” кого попало в статьи не впишут и к кому попало в лабу вряд ли впишутся.
Я тоже раньше считал, что звезды эстрады не поют на «каких попало» корпоративах. Реальность внесла коррективы.
А печальную историю с предыдущим президентом РАН все помнят («они что, крупные ученые?»).
Шоубиз и политика – явления из попендикулярной реальности.
нет
Прочел этот ваш текст «с чувством глубокого внутреннего удовлетворения». Ваши бы слова, да Богу в уши…
Было у нас такое раньше. Когда завлабствовал слабый исследователь, лаборатория надувала его ПРНД, а когда сильный — наоборот сдувала. Возник естественный вопрос — вам каких завлабов лучше при таком подходе? Несколько лет поэкспериментировали и благополучно забили.
Да нам в общем без разницы. Если в целом лаборатория хорошо работает. Как они у себя внутри договариваются и делят — их проблемы. А если лаборатория в целом плохо работает — тем более без разницы…
ИМХО любая деятельность эффективна тогда, когда отвечает культурно-географической традиции. То, что работает в США, вряд ли будет работать в РФ. Сколько не наукометри ))
А бездельники, равно как и трудоголики, были, есть и будут всегда и везде.
Ну, писать много статей в престижные журналы — это ведь везде эффективно, что в Америке, что в России? Или как?
Обсуждается система организации науки, а не статьи отдельного индивида. Чтобы их написать, индивид должен находиться в среде, комфортность которой зависит от культурно-географической традиции ))
Комфорт — это замечательно, это помогает. Но в результате-то должна получаться примерно одинаковая по качеству научная продукция, в некотором общем академическом стандарте, что в России, что в Америке. Без скидок на традиции или бедность. А этого как раз и нет при комфорте по-российски.
Увы, одинаковой она никогда не была, за исключением редких сполохов ))
Ну, не одинаковой по количеству, пусть меньшей раза в два или три, смотря как считать. Но не микроскопической же как сейчас. А по качеству… Когда я первый раз попал в Америку, то в университетской библиотеке увидел длинные ряды полок с переведенными советскими научными журналами… Этих самых сполохов было вполне заметное количество.
Хорошая статья, хотя по выводам явно не докручена. В моем уже бывшем НИИ (региональном, гуманитарного профиля) эта система, неуклонно деградировавшая, как я понял из общения со старшими коллегами, с 80-х гг., пришла к печальному итогу — ставки и темы пришли к неразрешимому конфликту. 1) Ставки есть, но не заполняются или заполняются редко и ненадолго. 2) Наличие ставки не гарантирует ничего. 3) Диктат тем абсолютный. Причем важен не реальный результат, а сдача какого угодно текста, который бы соответствовал трем условиям: название, объем в авторских листах и срок сдачи должны быть идентичны заявленным названию, объему и назначенному сроку в индивидуальном плане. 4) Для контроля над выполнением дирекция проводит 4 отчета в год для всего коллектива. Планы исключительно годовые. Соответственно, по итогам полугодового и годового отчетов ежегодно происходят увольнения от одного до трех сотрудников. Премии (без них зарплата равна МРОТ) снимаются уже по итогу любого квартального отчета, причем между утверждением плана и первым квартальным отчетом проходит менее двух месяцев. Темы представляют собой не научные проблемы, а конкретные названия конкретных статей с заранее задуманным (до начала работы над самой темой) результатом. Соответственно, никакой отрицательный результат не принимается (равно и иной результат, не соответствующий заранее заявленному, если сотрудник на свой страх и риск решил-таки провести исследование). Это означает «невыполнение», т.е. «долг» со всеми санкциями и, как правило, увольнение.
И да, я не был уволен ни по одному из указанных пунктов, поскольку работал на временной («декретной») ставке, которая завершилась сама собой. И, пожалуй, декрет — единственная гарантия для известной части сотрудников, что какое-то время ставка за ними сохранится.
Наше искреннее сочувствие сотрудникам региональных НИИ гуманитарного профиля.
Пожалел волк телятю…
Л.К.
Однако разложение научных сотрудников опередило разложение картофеля… Прогресс!!!
Научные сотрудники, слава Богу, пока ещё (в основе своей) отечественные. В отличие от…
Л.К.
Это о лицах с иным гражданством или видом на жительство во главе лабораторий?
Не судите о состоянии всех научных сотрудников по себе.
О всех не сужу — сужу о большинстве по моему городу в смежных профессиях, тем более, что сам научным сотрудником не являюсь
Вы — исключение по двум параметрам: подавляющее большинство преподает приличным студентам — занимается ОБЪЕКТИВНЫМ делом.
И у вас имеется демократия — чего нет в других местах
Могу ответить только сардонической ухмылкой.
«Уже почти 30 лет как Россия и ее наука живут в новых экономических и политических условиях,…»
В России живет наука…или агонизирует?
Жизнь — это смертельная болезнь, передаваемая половым путем.
Кшиштоф Занусси.
Так что жизнь или агония — это просто вопрос терминологии.
Относительно отдельного человека отмеченное замечание не вызывает сомнений. Но наука — явление коллективное, характеристики которого качественно отличаются от свойств отдельных элементов.
Ой-ли?
Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Я ещё лет 10 назад пыталась заговорить об анахроничности системы ставок, меня либо игнорировали, либо говорили, что жалуются только лузеры. Автор не упоминает ещё кучу прелестей:
Имеются экспериментальные данные серьёзным образом отличающиеся от предсказаний теоретических моделей и не очевидно, как всё это объяснить и когда это удастся — вот общая характеристика типичной ситуации в научной жизни.
Если вместо этого СТАВКА и ТЕМА — это не про НАУКУ, возможно, её уже давно и нет.
Разумеется, это не про науку. Это про организацию исследовательского процесса. В который вовлечено множество людей, далеко не только ученых. И которые нуждаются в упорядоченном финансировании и обслуживании. При ограниченном объеме ресурсов.
«При ограниченном объеме ресурсов.»
И что же эти ресурсы то так ограничены?
На ёршики и унитазы золотые не хватает?
В таких условиях наука развиваться не будет.
Ресурсы ограничены во всем мире. Может и есть научные организации, обладающие неограниченными ресурсами, но у большинства иные заботы. И во всем мире приходится заниматься организацией процесса.
Приходится решать конкретные проблемы в конкретных условиях. Это будни организации процесса, которые есть и будут. И не только у нас. Аккурат нежелание об этих вещах заботиться ведет ко многим проблемам. Именно у нас.
«Ресурсы ограничены во всем мире.»
В России, судя по количеству золотых ёршиков, унитазов, дворцов, числу разросшегося всяческого начальства и их окладов, ограниченность ресурсов сложно подтвердить экспериментально. Может не то считаем и экономим?
Вы начали с того, что ставка и тема — это не про науку. И быстро перешли на дворцы и золотые унитазы. Это уж вы обсуждайте с кем-нибудь другим, плиз. Мне как-то ближе и интереснее вопросы организации исследовательского процесса.
Неизвестно, что больше испортило физиков: мегатонны или мегагранты…
Как заметил как-то один очень хороший физик, платить в поисковой науке нужно чуть-чуть меньше среднего уровня по отрасли. Иначе набегут ловкачи и все загубят ))
Назовите фамилию!
Почему я, допустим, должен Вам верить в пересказе байки от имярека?
С чего столь избыточное доверие — ваще даже третьим лицам? Имхо, по меньшей мере, не научно.
Л.К.
Е.Л. Фейнберг, частное сообщение ))
Простите, но приведённое Вами высказывание покойного академика представляется мне весьма сомнительным. Тем паче, что сам он имел зарплату много, заоблачно много выше среднего уровня «по больнице».
Видимо, был склонен к не слишком дорогому «парадоксализму». Книга его любопытна (Эпоха и личность, 2-е изд.,М.: ФМЛ, 2003, особенно мне были интересны стр. 242 — 244).
Не уверен, что, в отличие от Виталия Лазаревича Гинзбурга (пересекался неоднократно, но не по физике), Е.Л. что-либо смыслил в оргвопросах, таких, как оплата труда и т.п.
Л.К.
Действительно, на первый взгляд парадоксально. Но, если вдуматься, так оно и есть. Во всяком случае так было в советские времена, когда и было сделано указанное замечание. ))
Что было в советские типа времена, что «прибегали ловкачи», или что приходило КПГБ (по Войновичу) с «товарищмайором» и расставляло по хлебным местам, кого им было надо?
А у храброго Е.Л. аж поджилки типа тряслись перед предполагаемым (им, по глупости? страху иудейску? не могу знать!) нашествием типа «ловкачей». Стыдиться бы!
Да и тем, кто пересказывает сервильную галиматью — не мешало б!
Л.К.
Совершенно не понимаю вашей нервозности. Смысл высказывания Е.Л. состоит в том, что поисковая наука делается не ради денег. Лишь бы хватало на более менее средний уровень по минимуму. В АН институтах так и было. Я, кстати, знаю одну заграничную научную организацию, которую губят большие зарплаты. Там теперь работают по преимуществу не исследователи а менеджеры. Е.Л. был прав ))
В этом высказывании, несомненно, есть зерно истины. В современной России есть страты с очень высокими доходами. Но вряд ли у кого язык повернется сказать, что там сплошь профессионалы высокого класса. Залить проблему деньгами не получается. Ибо вопрос не в количестве, а в отборе, то есть в наличии обратных связей между полезностью деятельности и заработком.
Такой подход — что гениям нельзя платить много — известен уже несколько столетий. Великий писатель Сервантес, написавший Дон Кихотв, жил в крайней нищете, на деньги дочери. Испанские гранды, понимавшие что он гений, считали, что это правильно. Что если бы он хорошо зарабатывал, то не стал бы создавать свои прекрасные произведения.
«Мне как-то ближе и интереснее вопросы организации исследовательского процесса.»
И как организатор «исследовательского процесса » Вы не замечаете, что на протяжении 30 лет подавляющая часть наиболее талантливой молодёжи при первой же возможности покидает Россию. Причём тенденция эта усиливается. Сегодня уже, если есть возможность, это делают после бакалавриата.
И золотые ёршики с унитазами густо обмазанные патриотизмом здесь ни при чём…
Только дурак может не видеть постоянного массового отъезда токовых и активных ученых из России.
Только дурак может не видеть связи этого процесса с дворцами и золотыми унитазами.
Не вижу смысла мусолить столь очевидные вещи с коллегами учеными. Что тут обсуждать-то вообще?
А вот обсудить конкретные вещи, которые можно сделать здесь и сейчас в рамках имеющихся возможностей, мне представляется небесполезным.
К сожалению, слишком часто приходится сталкиваться с заявлениями, что все это не наука, или что все дело в золотых унитазах.
Каждому достается по его вере. В целом по стране — измазанные патриотизмом золотые унитазы. Ученым,которые не желают задумываться об организации процесса, такой вот «процесс».
>Только дурак может (на правах рекламы типа?! — Л.К.)…
Когда появится Denny3, тогда дадите знать. И мы немедленно свяжемся с «секретным математиком» БорЛаз’ом Вишнеффски в Питере — с целью немедленно перенять опыт.
Л.К.
«Дураки остались в дуракахх…» (х/ф «Доживём до понедельника!» — реж Ростоцкий, копирайт).
К.
При реальной пандемии коронавируса отвлечение на проблемы типа «если бы директором был бы я ?!» («алексадрочаковская литгазета» = выпуск пара), особенно и именно в такие моменты (жизни научного сообщества) целесообразным считать не берусь. Резко напротив. Имхо.
Л.К.
К сожалению, перечисленные «сакральные понятия» — неизбежное следствие долгих попыток «планировать всё и вся». Не будем забывать, что все мы вышли из непрерывного «строительства социализма», то есть строительства общества, где планируется всё.
Кстати, о ставках. Их эволюция, превращение из реальных в формальные (чуть дальше поясню), тоже следствие планирования. И — «заботы о человеке» :=).
Как всё должно было бы быть В ПРИНЦИПЕ:
В идеале, всякий советский человек, получивший образование, должен был работать по специальности, требующей этого образования. Касается любого образования. Но если обычное школьное образование должны были получать все (что было обеспечено к рубежу 60-70-х годов, по крайней мере, формально; каков был разброс качества образования по стране — это уже другой вопрос), то с любым дальнейшим (специальным, высшим) дело обстояло иначе. Оно изначально, «по определению», НЕ ДЛЯ ВСЕХ. Школы — для всех (и их количество — в идеале — должно определяться демографией, числом ожидаемых школяров. А вот число ВУЗов, число студиозов и направления их обучения — должны, по идее, быть связаны с будущей потребностью в работниках данных специальностей.
Ну, сами понимаете, плановое хозяйство. В котором, к тому же, не может быть «лишних людей». Ведь предполагалось — по идее же — справедливое общество, в котором «от каждого — по способностям, каждому — по труду». Что — В ПРИНЦИПЕ — предполагало, что способности не должны пропадать втуне.
Но, как выразился как-то один мой коллега, «между понятиями «прибор работает в принципе, и «прибор работает в корпусе» есть некоторая разница…»
Что было «В КОРПУСЕ»:
Количество и специализация ВУЗов, при их создании, определялись ожидаемыми/планируемыми потребностями в таких-то и сяких-то специалистах. Но вот запланированные рабочие места («ставки») заполнены… Но ВУЗы-то остались! Они продолжают «выпекать» выпускников с дипломами по когда-то запланированным специальностям. Что с ними делать, и ВУЗами, и с выпускниками? Закон (не что-нибудь :=)) требует трудоустройства вторых «по специальности», и запрещает «выбрасывать на улицу» первых. У нас, как-никак, социализм :=).
При этом система требовала и соблюдения этих условий (и «по специальности», и — занятости), и возлагала выполнение требований на руководство учреждений/предприятий, «поглощающих» выпускников. Не буду вдаваться в подробности (тем более, что работа этого механизма мне представляется «на пальцах; но кто застал «науку в СССР», сам, наверное, всё представляет), но это, с одной стороны, делало «темы» чем-то вечным. Если кто-то «пробил тему», то потом она будет продолжаться и продолжаться (я сам с 1977 по не только «конец социализма», но и ещё лет десять поучаствовал в разработке, где-то, десятка НИРовских и НИОКРовских тем, каждая из которых «продолжала и развивала» предыдущую; конечно же, завершённую успешно…). Как минимум, пока «пробивший» её не ушёл на пенсию или на «повышение». Что же до сотрудников, то с ними бывало где-то так: практически все «места по специальности» уже заполнены, но и — нужны работники (не научные :=)), и есть уже законное требование «принимать выпускников». Их принимают на места, фактически, не требующие супер-образования, но — наличие диплома! — их и нельзя взять на «рабочие» ставки. И получается… Был такой анекдот: «Вопрос в кроссворде: универсальный рабочий скот, 8 букв. Ответ: инженегр». Получаются люди, с одной стороны, уже на месте приобрётшие букет знаний и навыков, необходимый для работы там, где они работают, но, с другой стороны, этот «букет» нужен только на данном месте. Однако формально эти люди — инженеры или научные работники с какой-то специализацией, формально делающей их пригодными для работы на других местах. Но там — увы! — нужны иные «инженегры». Почему с двух сторон — усилия к тому, чтобы сделать данную «ставку» вечной. Работник цепляется за неё, потому что на другом месте уже непригоден, а ответственный исполнитель темы старается, как минимум, сохранить свой наличный «штат» как потому, что стремится сохранить на будущее свою тему, так и потому, что уже знает, что умеют его работники именно на этих, в его теме, рабочих местах.