Ситуация с COVID-19 в России почти критическая. Большая часть россиян не хотят прививаться, а это неизбежно ведет к новым смертям и новым волнам пандемии. Мы попросили наших постоянных авторов ответить, основываясь на подходах в той области науки, образования и культуры, которую они представляют, что можно было бы делать здесь и сейчас? Что и как говорить обществу? Публикуем поступившие ответы.
Александр Кабанов, фармацевтический химик:
Нужно разрешить в России иностранные вакцины. Этот может повысить доверие к вакцинации, в том числе «Спутником». Добиться скорейшей сертификации вакцины «Спутник» в Европе. Прекратить вакханалию дезинформации на телевидении и медиа. Привлечь серьезных научных журналистов и коммуникаторов на основные каналы и в основные СМИ для разъяснения объективной ситуации. Настаивать на обязательном и правильном ношении масок в университетах, учреждениях и других местах массового скопления населения в закрытых помещениях. Говорить правду.
Александр Шень, математик:
Для сдерживания ковида и одновременно продолжения более или менее нормальной жизни важно, чтобы люди сами понимали, что и насколько опасно для них и для других. Никакие правила и штрафы не могут этого заменить: никто, кроме самого человека, не может проверить, хорошо ли надет респиратор или он пропускает воздух. Никто другой не может знать, насколько важно дело, ради которого он куда-то едет. (Во Франции одна из причин выходить во время карантина была описана как «motif impérieux», уважительная причина, но это знает только сам человек.)
Поэтому важно, чтобы люди понимали текущую ситуацию, уровень опасности и эффективность тех или иных мер. Большинство данных об этом носит статистический характер, поэтому важно понимать такого рода аргументы. Например, важно понимать, что «95% эффективность вакцины» — это не просто ослабленное восклицание «100% эффективна» (что понимается как «мамой клянусь»), а конкретная статистическая информация. И состоит она не в том, скажем, что «95% вакцинированных не заболеют», а в том, что в слепом рандомизированном эксперименте доля заболевших в экспериментально группе была в 20 раз меньше, чем в контрольной. Понимание такого рода информации требует некоторой базовой культуры, в частности, свободного обращения с дробями и процентами. Чем больше такая культура распространится в обществе, тем лучше будет в будущем восприниматься статистическая информация.
С другой стороны, важно, чтобы предоставляемая информация была корректной (по крайней мере, отвечала бы текущему пониманию процессов), а не агитацией и пропагандой, даже если цель такой агитации благая (или таковой кажется). С этим проблема не только в России (где базовые показатели, судя по всему, сознательно фальсифицируются, как показывает анализ1), но и во всем мире.
Если, скажем, людям сначала объясняют, что маски не особо эффективны2 с благой целью — чтобы их все не расхватали, и чтобы их хватило хотя бы медикам), а потом требуют их ношения, никак не комментируя или дезавуируя предыдущие заявления, то убедительность такого рода разъяснений минимальна.
Яков Гилинский, социолог, криминолог:
Что делать? Этого не знают даже специалисты-профессионалы… Я понятия не имею. Я сам привился в феврале 2021 года «Спутником» и тяжело переболел (был в больнице в июне-июле), и после больницы были осложнения… Хороший врач в хорошей больнице мне сказала: «Мы не лечим. Мы спасаем от смерти…» Думаю, что эта пандемия на всю оставшуюся жизнь, нашу и наших детей-внуков…
Виктор Шендерович, писатель:
Необходимо настаивать на выполнении правил. Прививаться и носить маску самому. Высказываться в своих фейсбуках, не стесняться говорить в больших СМИ (если кого-то из приличных людей туда пускают)…
Алексей Хохлов, вице-президент РАН:
К сожалению, в России вакцинировано пока только 35,2% всего населения, причем темпы ежедневного прироста этой цифры довольно низкие. Ревакцинацию прошли всего около 1,4 млн россиян, что явно недостаточно.
Цифру «эффективно вакцинированных» жителей России на настоящий момент можно оценить, если прибавить 1,4 миллиона к числу жителей России, вакцинированных за последние шесть месяцев (т. е. с 17 апреля). Такое нехитрое вычисление дает 29,3% жителей России, которые имеют хоть какую-то защиту за счет вакцинации. Разумеется, это очень мало, чтобы остановить пандемию в нашей стране.
Картина складывается довольно пессимистическая. Дальнейший рост заболеваемости (а также соответствующий рост смертельных исходов) при таких исходных параметрах представляется неизбежным. В некоторых российских регионах власти ужесточают коронавирусные ограничения. Тем более непонятно, почему это не делает московское правительство, хотя ситуация здесь наиболее критическая. Среди очевидных мер, которые можно было бы рассмотреть, назову следующие:
1. Перевести студентов московских вузов на дистанционное прослушивание лекций и теоретических семинаров (при этом практические занятия и научную работу в лабораториях важно продолжать обеспечивать в очном режиме, как в прошлом году).
2. Ввести QR-коды. Места, где наиболее вероятно распространение коронавирусной инфекции (в частности, рестораны), должны быть открыты только для тех жителей, которые вакцинированы или переболели за последние шесть месяцев. Опять-таки такой режим уже временно был введен в Москве, ничего нового тут нет.
3. Продолжить агрессивную кампанию по вакцинации москвичей, в том числе с использованием СМИ — подобно тому, как это делалось в июне и июле 2021 года. Сейчас эта кампания практически сошла на нет. В частности, я бы еще раз вернулся к рассмотрению предложений Минобрнауки об обязательной вакцинации студентов 18+ для посещения очных занятий в следующем семестре. Это соответствует практике профилактики COVID-19 многих стран.
4. Ужесточить контроль за соблюдением масочного режима, увеличить штрафы за его несоблюдение, особенно на общественном транспорте и в местах массового скопления людей в закрытых помещениях.
5. Всеми доступными методами, в том числе с привлечением СМИ, доказательно разъяснять, что коронавирусное заболевание, даже перенесенное в легкой форме, существенно увеличивает риск сопутствующих заболеваний в последующий период.
Я назвал только те меры, которые уже так или иначе вводились или обсуждались. По-видимому, можно предложить и другие шаги в данном направлении. Понимая всю непопулярность предлагаемых ограничений, я всё же считаю, что эти меры назрели.
И последнее. Несмотря на единодушное мнение научного сообщества (включая меня) относительно высоких качеств вакцины «Спутник», у части россиян всё же сохраняется к ней недоверие. С учетом этого я бы призвал перестать упираться и допустить на российский рынок зарубежное вакцины, хотя бы на коммерческой основе. Это позволит увеличить число привитых россиян, способно существенно повлиять на ход пандемии в нашей стране и в конечном итоге спасет многие жизни3.
Владимир Сурдин, астроном:
Советую в новостных ТВ-программах показывать последние секунды жизни человека, умирающего от ковида.
Любовь Сумм, переводчик, литератор:
Говорить необходимо, вопрос: с кем и как? Нужно помнить о свойствах человеческого восприятия: реальная, определенная угроза, требующая конкретных мер и ответственности, вероятность тяжело болеть, заразить уязвимых, необходимость прививок, масок, ежедневной внимательности — отталкивается. Зато паническое «мы все умрем», фаталистическое «как Бог даст» и теории заговора (вирус — биологическое оружие, маски — орудие порабощения, прививки навсегда изменят природу человека) — увлекательны.
Значит, нужно не столько педалировать угрозу этой болезни, сколько взывать к личной ответственности и обсуждать индивидуальные стратегии (что зависит от меня и тебя). То есть говорить не с массой и не с паствой, а с другом, знакомым, прохожим — лично. На мой взгляд, нужно сдерживать свой проповеднический жар и понимать, что страхи перед прививкой и тяжелая реакция на нее — не «идиотизм», а тоже реальность другого человека, к которой надо относиться внимательно и бережно. И, может быть, кому-то прививка в самом деле опасна.
Всё это мысли переводчика. И как переводчик Честертона добавлю вот что. Честертон писал: человека меньше убеждают четыре книги, чем одна книга, один разговор с другом, один личный опыт, один осенний пейзаж — примерно так.
Кто-то из нас «книга» — специалисты по ковиду, скажем. А кто-то должен взять на себя роль разговорчивого друга или даже пейзажа. Такие разнообразные толчки в итоге складываются в личное убеждение.
И это не только к ковиду относится. Прямая пропаганда и даже прямое просвещение: вот вам факты, так и только так, — порождают апатию, фатализм или болезненную активность в виде поиска заговоров. Личное и сложное убеждение, начинающееся с вопроса о собеседнике и с понимания, что свою голову не приставишь, убеждение формируется совместно, — имеет шанс привести к осознанным и ответственным действиям.
Алексей Кондрашов, эволюционный биолог:
Не моя специальность, поскольку вопрос не эволюционный. Хотя ответ очевиден: 1) необходимо запретить применение фуфловакцины «ЭпиВакКорона» и неизвестно какой вакцины «КовиВак» (если я не упустил, никаких данных по ней так и не появилось); 2) наконец зарегистрировать «Спутник» в ВОЗ (в предположении, что он хорош) и опубликовать аккуратные данные о его эффективности; 3) зарегистрировать в России вакцины Pfizer и Moderna, закупить их побольше; 4) наказать виновных в нынешней катастрофе. Но пусть об этом скажут специалисты.
Леонид Перлов, учитель географии:
Учителям — обязательная вакцинация и страховка на случай заболевания, за счёт бюджета. Детям — перевод на дистант всей школой, в случае выявления заболевшего.
Григорий Базыкин, генетик:
Совет простой — прививаться.
1 github.com/dkobak/excess-mortality
2 thestreet.com/video/dr-fauci-masks-changing-directive-coronavirus
3 Полностью со статистикой по странам см. facebook.com/permalink.php?story_fbid=1306691256414249&id=100012201617152
К сожалению реклама наоборот оттолкнула, а много знакомых как и я сам уже переболел 2 раза.