Сталин против Королёва

В январе исполнилось 115 лет со дня рождения главного конструктора ракетно-космической техники Сергея Павловича Королёва. Из-за того, что многие эпизоды его жизни долго оставались секретными, современные изложения биографии конструктора переполнены малодостоверной информацией. И, пожалуй, самую неоднозначную реакцию вызывает история его ареста в период Большого террора.

20 лет назад выступать в защиту политики Иосифа Сталина было, мягко говоря, немодно. Со временем, согласно законам диалектики, ситуация изменилась: чем дальше в прошлом остается Советский Союз, тем чаще ловкие пропагандисты вспоминают его достижения, при этом стараясь ретушировать или игнорировать недостатки, а то и преступную деятельность.

Впрочем, встречаются и последовательные люди. К ним можно отнести, например, Александра Проханова, который в рамках своей вычурной идеологии превращает Сталина в циклопическое существо, равное как минимум античным богам. И, конечно, напрямую связывает имя вождя с космическим прорывом. Читаем в эссе «Гагарин — русская икона» (2011)¹: «Гагарин — это сын Сталина. В нем искупление всех непосильных трудов, надрывных страданий, кровавых жертвоприношений, которые заплатил русский XX век за то, чтобы человечество в лице Гагарина преодолело кровавую гравитацию истории. Сталин, принесший в жертву двух своих сыновей, третьего, самого младшего и любимого, послал в тридевятое царство — в космос, чтобы тот вернулся и принес России благую весть. Гагарин — витязь Русской Победы. Победа сорок пятого года — это космодром, с которого Гагарин взлетел в небеса. Он принял из рук Кантария победное алое знамя и отнес его в космос. По сей день оно пламенеет на орбите, вращаясь вокруг земли».

Образно, не правда ли? Или вот другое эссе, более свежее, под названием «Глубинный Сталин» (2019)²: «Гагарин — не хрущевский сын, он — сталинский сокол. Гагарин был задуман и сотворен сталинской цивилизацией. Он был Александром Матросовым, который не погиб в 1943 году, а выжил, прошел войну и потом улетел в космос».

Чтобы опровергнуть утверждения о метафизическом «родстве» вождя с первым космонавтом, не нужно быть историком — достаточно вспомнить, что Юрий Гагарин после полета стал политиком и вместе с Германом Титовым участвовал в работе XXII съезда КПСС, состоявшегося в октябре 1961 года, как делегат от Московской городской парторганизации с правом решающего голоса. Несмотря на травму, полученную перед тем на отдыхе, космонавт появлялся на заседаниях и в числе других поддержал постановление, в котором говорилось: «Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина»³.

Конечно, всегда можно заявить, что Проханов в своих писаниях оперирует не реальными Сталиным и Гагариным, а образами или, если угодно, иконами, но в таком случае нужно честно предупреждать: речь идет не о фигурах истории, а о фэнтезийных персонажах. И относиться к процитированным эссе соответствующе.

Однако у неосталинистов, пытающихся привязать имя своего кумира к космическим достижениям СССР, имеется и куда более серьезная проблема. Как известно, весьма значительный вклад в развитие космонавтики внес главный конструктор Сергей Королёв, который перед войной был арестован за участие в «троцкистско-вредительской организации» и осужден по «расстрельной» статье, как ранее другие ведущие ракетчики — Иван Клеймёнов и Георгий Лангемак⁴. Нет достоверной информации, почему Военная коллегия Верховного суда Союза ССР назначила Королёву более «мягкое» наказание — 10 лет тюремного заключения, но зато в архивах сохранился список лиц, подлежащих суду, от 25 сентября 1938 года, где в разделе «Москва-центр. 1-я категория» конструктор фигурирует под номером 29⁵. Категория подразумевала высшую меру наказания: скажем, военинженер Николай Кондратьев, который значится под номером 28, и Николай Коршунов из Главречпрома, под номером 30, были расстреляны 27 сентября. Список утвердили Сталин, Молотов, Каганович и Ворошилов — таким образом, вождь оказывается в числе тех, кто принял решение, которое могло стать критическим для развития советской космонавтики, ведь мы не можем сегодня сказать, каких успехов она добилась бы, не будь в ней Королёва.

Приговор по делу С.П. Королёва, 27 сентября 1938 года

‌

Чтобы оправдать кумира, неосталинисты прибегают к грубому публицистическому приему. Во-первых, они, игнорируя факт реабилитации Королёва в апреле 1957 года, утверждают, что тот действительно был виновен, поэтому заслужил наказание; во-вторых, они представляют ситуацию так, будто бы Королёв и сам был сталинистом. В качестве примера процитирую книгу популярного публициста Николая Старикова «Сталин. После войны. Книга первая. 1945–1948» (2019)⁶: «При всей трагичности истории Королёва надо признать, что срок он свой получил… за растрату! При этом отметим, что оценивать исторические события надо, „отключив“ знания о будущем, которого не имели ни Сталин, ни Берия, ни судьи, ни руководство РНИИ-3. В 1937 году никто не знал, кем в итоге станет Королёв и какой выдающийся вклад он внесет в развитие науки и техники в нашей стране. Это значит, что никому нельзя осуществлять растраты, и отделить гения, которому „можно простить“, от банального растратчика в тот момент времени просто невозможно. <…> В апреле 1947 года состоялась единственная встреча Королёва с вождем. Вот как рассказывал о ней сам Королёв: „Мы ожидали в приемной и вошли. Волнение охватило меня…“ Вышло так, что все стулья за столом заседаний оказались заняты. Королёв хотел сесть поодаль, но Сталин взял одной рукой стул у стены и переставил за стол заседаний, обратившись к Маленкову: „Подвинься, дай присесть Королёву“. <…> После выступления конструктора Сталин спросил о сроках выполнения поставленных задач. Королёв подумал и сказал: „Не меньше полугода“. Сталин полушутя попросил: „Сергей Павлович, вы подумайте над сроками, а то ведь просчитаетесь со сроками, и Берия вас не простит“. Но Королёв настоятельно повторил: „Не меньше полугода“… Принятое по итогам совещания решение подытожил Сталин: „…Я считаю, что у ракетной техники большое будущее. Ракету надо принимать на вооружение. И пусть товарищи военные приобретают опыт в эксплуатации ракет“. Несмотря на такой своеобразный сталинский юмор, Сергей Павлович Королёв, по словам его дочери, „всегда очень высоко отзывался о Сталине и тоже, как все вокруг, искренне считал, что репрессии — это ошибка“».

В книге Старикова имеется список источников, ведь это вроде бы историческая работа. В приведенном фрагменте он отправляет читателей к электронной версии статьи Геннадия Турецкого «Сталин и Королёв»⁷, которая была опубликована ранее в газете «Советская Россия»⁸ — без каких-либо ссылок на документы. Стариков, по сути, выбрал из огромного количества сетевых интерпретаций дела Королёва такое, которое его наиболее устраивало при создании образа «мудрого вождя», и скопировал его, не вникая в детали. Но вникнуть как раз стоило бы!

Разберем процитированный фрагмент. Откуда Стариков взял, что Королёв был осужден за «растрату»? Оказывается, в обвинительном заключении по делу № 19908 от 29 мая 1940 года (т. е. в период, когда шло повторное расследование) он нашел такие строки: «В 1936 году вел разработку пороховой крылатой торпеды; зная заранее, что основные части этой торпеды, приборы с фотоэлементами для управления торпедой и наведения ее на цель не могут быть изготовлены Центральной лабораторией проводной связи, КОРОЛЁВ с целью загрузить институт ненужной работой усиленно вел разработку ракетной части этой торпеды в 2-х вариантах. В результате этого испытания четырех построенных КОРОЛЁВЫМ торпед показали их полную непригодность, чем нанесен был ущерб государству в сумме 120 000 рублей и затянута разработка других, более актуальных тем»⁹. Но ущерб и растрата — это все-таки разные преступления, не так ли?

Используя прием Старикова, можно было бы написать: оценивать исторические события надо, «отключив» знания о будущем, которых не имели ни следователи НКВД, ни сам Королёв; в 1936 году никто не знал, что крылатая «торпеда» скоро станет основным оружием противовоздушной обороны и т. п. Но у Старикова была задача оправдать Сталина за счет унижения Королёва, что и было проделано. Если же действительно «отключить знания о будущем», то следует обратить внимание на пункты статьи 58 «Контрреволюционные преступления» Уголовного кодекса РСФСР¹⁰, по которым был осужден Королёв: пункт 7 — подрыв промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы; пункт 8 — совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов; пункт 11 — всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений. То есть конструктору инкриминировалась «вредительская» и «террористическая» деятельность в составе контрреволюционной организации. Если, как утверждается, Королёва судили за «растрату», то он, вероятнее всего, проходил бы по статье 116 и получил «лишение свободы на срок до трех лет». Таким образом, неосталинистам для оправдания вождя придется признать конструктора «контрреволюционером», ведь уловки с «растратой» оторваны от реальности.

Что касается отношения Королёва к Сталину, то давно опубликован документ, где конструктор действительно славословит вождя и рассказывает о своей единственной встрече с ним. Это письмо жене Нине Ивановне с полигона Капустин Яр, датированное 6 марта 1953 года¹¹: «Вспоминаю, как были мы у товарища Сталина. <…> Так всё было неожиданно, а потом так просто; мы ожидали в приемной и вошли — какое волнение охватило меня, но товарищ Сталин сразу заметил и усадил нас. Началась беседа. Всё время он ходил по кабинету и курил свою трубку. Всё было очень хорошо и ясно. Много спрашивал, и много пришлось говорить. Эти часы пролетели незаметно. Как заботливо говорил он о всех нас и как глубоко направил по правильному пути наш труд. А ведь многое из того, с чем мы пришли, придется теперь делать по-иному. А как это хорошо и ясно всё стало». Никаких стульев с Маленковым и намеков на Берию в тексте нет, поэтому вышеприведенные сведения о «своеобразном сталинском юморе» следует отнести к числу легенд, которые тиражирует газета «Советская Россия». В самом послании Королёва обращают на себя внимание два момента: первый — оно написано в день, когда было официально объявлено о смерти вождя, второй — днем ранее конструктор сообщал: «Мои письма, видимо, долго не попадут к тебе, т. к. сейчас здесь очень строго». Можно сделать вывод, что переписка полигона тщательно перлюстрировалась, и Королёв, догадываясь, что его будут читать сотрудники госбезопасности, и оставаясь по-прежнему осужденным «контрреволюционером» (напомню, он был реабилитирован в 1957-м), подстраховывался на случай, если кончина Сталина превратится в очередную политическую кампанию по борьбе с «врагами народа».

На самом деле мы не знаем, как Королёв относился к Сталину. Скорее всего, он действительно уважал его — почему нет? Но также мы никогда не узнаем, насколько изменилось бы отношение к вождю, попади в руки конструктора зловещий список «Москва-центр».

В любом случае политика ускоренного делопроизводства по «расстрельным» статьям в мирное время ничем не может быть оправдана. Историческую ответственность за нее несут не только следователи НКВД, нарушавшие нормы действовавшего уголовно-процессуального кодекса, но и руководители государства, без колебаний использовавшие эту политику для упрочения своей власти.

Антон Первушин

Иллюстрации из книги Наталии Королёвой
«С. П. Королёв. Отец. К 100-летию со дня рождения. Кн. 2: 1938–1956 годы» (2007)

¹ zavtra.ru/blogs/2011-04-1911

² zavtra.ru/blogs/glubinnij_stalin

³ КПСС. Съезд. 22-й, Москва. 1961. Стенографический отчет. Т.3. — М.: Госполитиздат, 1962.

⁴ Более подробно см., напр., здесь: warspot.ru/21213-raketchiki-pod-repressiyami

⁵ stalin.memo.ru/lists/list403/#person-170-29-8

⁶ Стариков Н. Сталин. После войны. Книга первая. 1945–1948. — М.: Эксмо, 2019.

⁷ topwar.ru/77140-stalin-i-korolev.html

⁸ www.sovross.ru/articles/585/9518

⁹ Королёва Н. Арестованный № 1442: Из книги об отце // Наше наследие. 2000. № 54.

¹⁰ С Уголовным кодексом РСФСР в «сталинской» редакции можно ознакомиться, например, здесь: istmat.info/files/uploads/49552/ugolovnyy_kodeks_rsfsr_-_1950.pdf

¹¹ Королёв. Горизонт событий. Нежные письма сурового человека. 1947–1965. — М.: Бослен, 2018.