Не туДао

Недавно, разбираясь в книжном шкафу, я обнаружила книгу «Дао Винни-Пуха», которая одно время была очень популярна, а потом как-то незаметно пропала из виду вместе с творениями Паоло Коэльо и другими изданиями карманного формата, которые в виде до предела упрощенных притч объясняют своим читателям, как правильно жить.

Обычно я подобными книгами не интересуюсь, так как максимы вроде «добро — это хорошо, а зло — плохо» усвоила еще из детских сказок. Но на «Дао Винни-Пуха» я соблазнилась, так как оно обещало ознакомление с основами даосизма малой кровью. Прочитать книгу сразу не удалось, и сейчас я решила все же ознакомиться с сочинением Бенджамена Хоффа.

Первые главы не вызвали никаких вопросов — автор при помощи прозрачных иносказаний, взятых из книги Алана Милна, объяснял принципы древнего китайского учения. Но чем дальше я продвигалась, тем больше приходила в недоумение. На протяжении целых абзацев Хофф обвиняет науку в неспособности понять, как на самом деле устроен мир, и призывает читателей «учиться у самой жизни» и прислушиваться к загадочной «внутренней природе вещей», а не исповедовать научный подход и детально анализировать встречающиеся явления и процессы.

По мнению автора «Дао Винни-Пуха», наука получает знание ради знания и поэтому абсолютно бесполезна для людей, желающих отыскать в жизни гармонию. Символом ученых и науки как таковой у Хоффа выступает Сова — любительница выражаться красиво (и зачастую неправильно) и стремящаяся выглядеть как можно более умной, не понимая сути обсуждаемых вопросов. То есть персонаж смешной, нелепый и даже немного жалкий.

Стремление следовать по пути достижения гармонии характерно не только для даосизма, но и для многих других восточных религий и учений. В самом этом желании нет ничего предосудительного — самосозерцание и попытки избегать зла и разрушений далеко не худший способ прожить жизнь. И проповедование такого поведения безобидно и даже в чем-то полезно, так что тут претензий к автору нет. Но вот его нападки на науку мне показались безосновательными и вредными — можно сказать, что, осуждая научный подход к жизни, Хофф прямо противоречит излагаемым им же принципам даосизма.

Вероятнее всего, автор писал свою книгу, сидя в удобном кресле у компьютера или хотя бы за письменным столом. После того, как рукопись была закончена, Хофф отправил ее в издательство по электронной или обычной почте или же приехал туда на каком-нибудь транспорте. В процессе работы над книгой Бенджамен Хофф что-то ел — и вряд ли он ограничивался только яблоками-дичками и собранной в лесу земляникой. Думается, что за те месяцы, пока писалось «Дао Винни-Пуха», автор уничтожил не один килограмм продуктов селекции. Продолжать этот список дальше смысла нет, так как все, что окружает людей в современном мире, создано благодаря достижениям науки.

Учитывая все сказанное выше, со стороны автора очень некрасиво столь уничижительно отзываться об ученых и их деятельности. Если бы Хофф держал свое пренебрежение при себе или делился бы им со своими близкими знакомыми — это было бы не столь уж страшно. Но он написал книгу, причем книгу особенно лакомого для аудитории неспециалистов формата «как узнать что-то сложное, не напрягаясь». И аудитория, с высокой вероятностью, вынесет из прочтения «Дао Винни-Пуха» как раз недоверие к науке и ученым — просто потому, что эти предметы им более привычны, чем постулаты даосизма.

А ведь именно деньги этих людей в конечном итоге и идут на поддержание научных исследований. И если налогоплательщики усвоят предлагаемый в книге Хоффа тон, то они могут, например, не проголосовать за партию, которая хочет увеличить бюджет, выделяемый на исследования. Или же внушат своим детям, что не стоит связывать свою жизнь с этими бесполезными научными изысканиями.

Так что, выходит, литературный фастфуд наподобие «Дао Винни-Пуха» бывает не столь безобидным, как кажется на первый взгляд. Запрещать публикацию таких книг невозможно — более того, я очень надеюсь, что такие меры никогда не будут применяться. Хорошим средством для того, чтобы отсекать возможные негативные последствия от несколько необъективного (скажем так) мнения некоторых авторов, мог бы стать грамотный институт рецензирования. Но создание такого института — это совсем другая и, к сожалению, очень грустная история.