Расчистка фундамента

Я не думал, что на мою первоапрельскую шутку про «Троицкий инвариант» (см. предыдущий номер ТрВ-Н) купится столько народа (включая одного корреспондента, выспрашивавшего про планы по новому изданию). Не помогло завершающее поздравление с Первым апреля. Не помогли и специально вставленные пассажи типа «мы еще будем гордиться своими дураками и дорогами…». При этом все, кто попался на этот розыгрыш, выражали одобрение. Даже совестно стало… Поэтому попробую объясниться и тем самым частично искупить свою вину перед теми, кто искренне поверил.

Напомню, речь шла об издании журнала, посвященного незыблемым истинам и вечным ценностям, — нечто антипостмодернистское. Конечно, сама по себе идея подобного издания абсурдна — этому посвящены учебники, популярные книги, классическая литература. Видимо, многие поверили потому, что появился некий общественный запрос на твердые основы — идея понравилась. Похоже, народ уже сыт по горло словесным «плюрализмом», когда креационизм ставится на одну доску с теорией эволюции, астрономия — с астрологией, а религиозное откровение — с научным познанием.

Уточним термины. Слово «постмодернизм» кроме узкого значения, обозначающего литературное, архитектурное и прочие направления, имеет и более широкий смысл — интеллектуальное поветрие последней трети XX века, пытающееся не то чтобы сбросить с корабля современности все, что цепляет разум: научные теории, достижения, великую литературу и т.п.,-а просто уравнять в правах с мусором. Этакая ментальная демобилизация. Циничный стеб вместо поисков смысла и цели. Очень соответствует духу эпохи потребления — потреблять приятней в демобилизованном состоянии, не заморачиваясь отвлекающими вопросами. Поэтому дух постмодернизма очень бодро шагнул в массы, никогда не слышавшие этого слова. Интересно, что постмодернизм в своих истоках имел вполне благородные мотивы: расшатать догмы, преодолеть окостенение (в философии это называлось постпозитивизмом — Фейерабенд, Поппер и т.п.). И уже потом он выродился в то, чем является сейчас.

Но все же есть нечто, что не по зубам самому лютому постмодернизму. Например, полет Гагарина. Или полет американцев на Луну.

12 апреля 1961 г. мне было неполных 11 лет. Но уже тогда мы с ровесниками были очень даже мобилизованными благодаря атмосфере: чувствовался всеобщий драйв (тогда этого слова в таком значении еще не существовало, но уж очень оно подходит). Будущее казалось захватывающим: мы до хрипоты спорили, строя прогнозы — когда полетят на Луну (не позже 1970-го), на Марс (где-то к 1980-му), к Юпитеру (не позже 2000-го, «Одиссею-2001» Кларка мы еще не читали). Этот драйв действительно существовал и был наднациональным. И пока он пропитывал воздух, наши детские прогнозы чудесным образом сбывались. И всё рвалось вперед не только в космосе.

Никто не знает, куда и почему и даже в какие точно годы этот драйв улетучился. Стало непонятно, зачем вообще летать в космос — это дорого и опасно, лучше дома как следует обустроиться. Короче, демобилизовались. Сейчас мы вкушаем плоды эпохи Гагарина и «Аполлонов»: компьютеры, Интернет, мобильные телефоны — все имеет истоки именно там. Прошедшие полвека оттиснули свои зубы и на многих из нас -того драйва уже нет и у автора этой колонки. Но есть потребность в нем. И кажется, эта потребность появляется у многих.

Если бы кто-то сказал: «Вот есть такая мощная созидательная задача, есть средства — только надо все к черту бросить и полностью мобилизоваться — ты готов?». Я бы, ощутив прилив былого духа, с радостью сказал «готов!» и лишь потом бы сообразил, что мне, пожалуй, уже поздно… Но многим из дочитавших до этого места еще не поздно.

Чтобы эти мощные созидательные задачи засияли, нужно сообща разгрести мусор и прихлопнуть тараканов в головах. И сейчас на полном серьезе, без всяких первых апреля, подтверждаю, что считаю расчистку основ важнейшей задачей. Просто для этого не нужен «Троицкий инвариант». Среди прочего существует «Троицкий вариант», который вносит и будет вносить посильную лепту.

Борис Штерн