Признаюсь, я мало что понимаю в высшей математике. Мне повезло родиться с гуманитарным складом ума. Хотя кое-что я понимаю и в величинах. Например, что, в математике, как в любой другой науке, главной величиной является личность ученого. А вот как измерить эту личность, как вычислить коэффициент ее гениальности или рассчитать траекторию ее развития, вряд ли знают даже сами математики.
Один из последних примеров неизмеримости личности выдающегося человека — личность Григория Перельмана, приблизиться к пониманию которой нам помогла книга Маши Гессен. Но это всего лишь любование на расстоянии, ибо герой не очень-то настроен быть объектом изучения. Поэтому портрет математика, нарисованный Гессен, напоминает мозаичную головоломку, сложить которую в целостную картинку автору по понятным причинам не удалось. Не удастся это сделать и читателям. И даже синдром Аспергера, приписанный ученому, не поможет нам вывести формулу личности Перельмана, разложить по полочкам все его чудачества и дать им внятное объяснение.
Возможно, Маша Гессен к этому и не стремилась. Не сильно касаясь подробностей личной жизни Перельмана, она сделала акцент на его взаимоотношениях с математикой. В итоге получился почти любовный роман с соответствующими ему атрибутами: страстная до безумия любовь ученого к своей науке, гениальный плод этой любви, потрясший научное сообщество, последовавший за тем разлад в отношениях и неминуемое (будем надеяться, что временное) расставание.
Книга Гессен интересна и тем, что показывает живое движение научного знания, раскрывает логику развития науки через судьбы и поколения исследователей, учителей, наставников. Каким бы революционным или нетрадиционным не казалось иногда научное достижение, оно всегда имеет долгую предысторию. Как говорил Исаак Ньютон: «Если я и могу видеть дальше других, то только потому, что стою на плечах у гигантов». И если бы решение задачи тысячелетия не было подготовлено десятком других выдающихся умов, мы бы еще очень долго его ждали. Григорий Перельман это прекрасно понимает и поэтому, видимо, так своеобразно реагирует, а точнее, уже никак не реагирует на шумиху вокруг собственного «детища». Встав когда-то на плечи гигантов, он превратился в одного из них. Теперь пришло время подставить свои плечи другим.
Игорь Павлов